Миюки подползла к Сиро и, стоя на четвереньках, поправила воротник его халата. Ее внимание привлекли несколько листочков, которые Сиро держал в руке, и она пыталась понять, что именно он читает. Однако оказалось, что Сиро занят исключительно собой. Полы ее халата распахнулись, и стали видны ее груди, но Сиро не обратил на это никакого внимания, поскольку не мог оторвать взгляда от текста. И вдруг она увидела себя глазами этого мужчины.

Грудь у нее была не очень большой, но она слышала от нескольких мужчин одобрительные высказывания относительно ее упругости. Когда Миюки была одетой, то грудь почему-то казалась меньше. Теперь же в просторном купальном халате грудь приобрела прежнюю форму.

Миюки присела напротив Сиро:

– Покажите мне, что вы читаете!

Миюки взяла листочки, которые читал Сиро:

– Что это?

– Гранки. Их делают перед тем, как издать книгу.

Она впервые в жизни видела гранки. Мелкие иероглифы были напечатаны в два столбца, и при слабом свете их было трудно прочитать. Пролистав несколько страниц, Миюки вернула гранки Сиро.

– Посмотрю потом.

– Не хочешь прочесть? – тихо спросил Сиро, бросив взгляд на Ами, приютившуюся между двух футонов.

– Сейчас темно, а иероглифы такие мелкие… – извинилась Миюки, и Сиро отложил гранки в сторону.

Их руки встретились. При этом он не рассчитывал, что за этим что-то последует.

На самом деле, прежде чем что-то сделать, неплохо бы узнать, каковы истинные намерения его партнерши. Ему не хотелось, чтобы после получения плотского удовольствия все прочее отошло на второй план.

Внезапно в ней вскипела необъяснимая неприязнь к Сиро. И дело было не в деньгах. Однако она считала, что продажа только своего тела, даже за хорошие деньги, ничем не отличается от действий проститутки. Как бы все ни повернулось, противозачаточные пилюли лежали в сумочке.

Все стало немного иным, чем было раньше.

Чувствуя себя совершенно одинокой, Миюки опустила взгляд на футон. Сама она не была бесчувственной. Она была просто женщиной, неспособной самостоятельно себя содержать и сейчас решившей изменить ситуацию.

И в тот момент, будто осознав, какие путы сдерживают мать, Ами проснулась и громко разрыдалась. Впрочем, дочка еще не окончательно проснулась, даже глаз не открыла, но протягивала ручонки в поисках тела матери.

Миюки схватила руку Сиро и направила ее к своему ребенку. Искоса глядя, как рука Сиро, утратив объект, за который держалась, тщетно пытается ухватить пустоту, Миюки поняла, что совершила ошибку…

Когда они лежали рядом и ласкали друг друга, она почувствовала, как в ее теле постепенно начинает вспыхивать тлеющее где-то в глубине желание. Ее женское естество было задавлено материнским.

Постепенно Ами затихла, и Миюки вопрошающе посмотрела на Сиро. Нижняя часть его лица была сбоку освещена светильником, и оно казалось белее, чем обычно.

Миюки взглядом поблагодарила Сиро. Произойдет ли то, чего она ждала, или не произойдет, во всем виновата она сама. Миюки хотелось узнать, куда пропало сексуальное желание мужчины, она не могла понять, почему сейчас ей не удается его возбудить.

Благодаря Сиро ей удалось преодолеть прежнюю себя, ей хотелось и дальше продолжать следовать этому принципу. Она решила не вести себя как проститутка… Хорошо поразмыслив. Миюки закрыла глаза и стала молиться о том, чтобы не просыпаться до самого утра.