21

Одна из маленьких удач этого дня, подумал Том, — это то, что ему не пришлось слышать или воображать, что он слышит, жалобный писк двух омаров, которых варили заживо. И отрезав еще один сочный кусочек, облитый теплым лимонным маслом, он напомнил себе, что полицейские не приезжали, пока они с Эдом были у Грэ. Если бы они явились, мадам Аннет сразу бы об этом сообщила.

— Необыкновенно вкусно, Том, — сказал Эд. — Ты так каждый вечер обедаешь?

Том улыбнулся:

— Нет, это в твою честь. Я рад, что тебе нравится. — Он положил себе немного салата.

Они только что закончили есть салат и сыр, когда зазвонил телефон. Кто это: полиция, или Аньес Грэ, уточняющая время будущего посещения, или Элоиза?

— Алло?

— Алло, Том! — Это была Элоиза. Они с Ноэль уже прилетели в Руаси, не мог бы Том забрать их из Фонтенбло?

Том сделал глубокий вдох.

— Элоиза, дорогая, я очень рад, что ты дома, но... только на сегодняшний вечер... не могла бы ты остановиться у Ноэль? — Том знал, что у Ноэль есть комната для гостей. — У меня сегодня гость из Англии...

— Кто?

Том неохотно сказал: «Эд Банбери», зная, что это имя будет означать для Элоизы смутную опасность, потому что оно было связано с Бакмастерской галереей.

— Сегодня вечером у нас есть кое-какая работа, а вот утром... Как Ноэль?.. Хорошо. Передай ей от меня привет, ладно? А у тебя тоже все хорошо? Ты не против, дорогая, остаться в Париже на этот вечер? Позвони мне в любое время завтра утром.

— Ладно, cheri. Так хорошо вернуться домой! — Элоиза сказала это по-английски.

Они оба дали отбой.

— Священная... священная корова! — сказал Том, вернувшись к столу.

— Элоиза, — сказал Эд.

— Она хотела вернуться сегодня вечером, но решила остановиться у своей подруги Ноэль Асслер. Слава богу. — Труп в гараже — это всего лишь кости, возможно не подлежащие идентификации, подумал Том, но все же кости мертвеца, и Том инстинктивно не хотел, чтобы Элоиза находилась поблизости от них. Том сглотнул, затем отпил глоток вина. — Эд...

Вошла мадам Аннет. Пришло время унести столовые и закусочные тарелки и заменить их на десертные. Когда мадам Аннет принесла приготовленный собственноручно легкий малиновый мусс и затем вернулась на кухню, Том продолжил. Эд чуть улыбался, но глаза его выражали тревогу.

— У меня есть кое-какие соображения, как решить эту проблему сегодня вечером, — сказал Том.

— Думаешь, ты сможешь... в другую реку? Он может затонуть. — Эд говорил твердо, но тихо. — Там нет ничего, что держало бы его на плаву.

Том понял, что он имел в виду: утопить сверток без камней.

— Нет. У меня другая идея. Сбросим его прямо в пруд Притчарда.

Эд улыбнулся, затем тихо засмеялся, и что-то вроде розового румянца появилось у него щеках.

— Прямо в пруд, — повторил он, словно слушал или читал юмористический рассказ-ужастик. Он зачерпнул ложкой десерт.

— Возможно, — отозвался Том спокойно и тоже приступил к десерту. — Ты знаешь, что это приготовлено из моей собственной малины?

Кофе они пили в гостиной, и оба отказались от бренди. Том прошел к входной двери, вышел на крыльцо и посмотрел на небо. Было около одиннадцати. Звезды, обычно такие яркие летом, сейчас еле заметны. Появится ли луна? Сейчас он ее не видел. Если они сделают все быстро, подумал Том, незачем беспокоиться о свете луны.

Том вернулся в гостиную.

— Ты идешь со мной? Я не предполагаю встречаться с Притчардом...

— Да, Том.

— Сейчас вернусь. — Том взбежал по лестнице, снова надел джинсы и переложил кольцо из черных брюк в джинсы. Затем Том прошел в свою мастерскую, взял мягкий карандаш, альбом для набросков и спустился вниз, почувствовав вдруг, что у него улучшилось настроение.

Эд с сигаретой в руке сидел на прежнем месте — в углу желтого дивана.

— Ты не против, если я быстро сделаю набросок?

— С меня? — Однако Эд согласился.

Том набросал на заднем плане очертания дивана и подушки. Он старался передать загадочную сосредоточенность в светлых бровях и ресницах Эда, когда тот смотрел на него. Легкими штрихами он обозначил тонкие англосаксонские губы и небрежно распахнутый воротник рубашки. Том сдвинул свой стул на полметра вправо, перевернул еще один лист и продолжил. Эд мог двигаться, пить кофе, что он и делал. Том работал примерно двадцать минут и затем поблагодарил Эда за помощь.

— Помощь! — Эд рассмеялся. — Я почти дремал.

Мадам Аннет вернулась с вновь наполненным кофейником. Том знал, что сейчас она удалится, чтобы готовить ужин.

— Моя идея состоит вот в чем: мы подойдем к участку Притчарда с другой стороны — не со стороны дома Грэ, — выйдем из машины и пешком дотащим сверток до лужайки Притчарда, где находится пруд, и просто сбросим его там. О весе беспокоиться не стоит, ты знаешь. Ну...

— Думаю, там нет и тридцати фунтов, — сказал Эд.

— Примерно, — пробормотал Том. — Ну так вот... Притчард с женой, возможно, что-то услышат, если они дома. Окна гостиной выходят на эту сторону, пара окон кажется. Мы сразу же вернемся. Пусть он жалуется! — добавил Том заносчиво. — Пусть звонит в полицию и рассказывает свою версию.

Они помолчали несколько секунд.

— Ты думаешь, он позвонит?

Том пожал плечами.

— Кто знает, что этому типу придет в голову? — сказал он упавшим голосом.

Эд встал.

— Пойдем?

Том вырвал листы из альбома для набросков и отложил их вместе с карандашом на кофейный столик. Он взял пиджак из стенного шкафа в холле и бумажник из ящика стола, стоящего там же: он никогда не выезжал без бумажника, где лежали его водительские права. Полицейский может проверить его права сегодня вечером, но не станет заглядывать в пакет, лежавший сзади в машине, который с виду напоминал завернутый для перевозки ковер.

Эд спустился со второго этажа также с темным пиджаком в руках и в теннисных туфлях.

— Я готов, Том.

Том выключил свет, они вышли через входную дверь, и Том запер ее на замок. С помощью Эда он открыл большие ворота, затем высокие металлические двери гаража. Мадам Аннет могла быть на другой половине дома, но Том не был уверен, да и не заботился об этом. Нет ничего необычного в том, что он повезет гостя на вечернюю прогулку, возможно в Фонтенбло, в кафе. Они сели в машину, и каждый опустил окно со своей стороны, хотя Том заметил, что сейчас лишь немного пахло затхлостью. Том проехал через ворота Бель-Омбр и повернул налево.

Он пересек Вильперс в его южной части и, когда представилась возможность, выехал на дорогу, ведущую на север, даже не интересуясь, что это за дорога, лишь бы направление было правильным.

— Ты знаешь все эти дороги, — сказал Эд. Это прозвучало как полуутверждение, полувопрос.

— Ха! Может, на девяносто процентов. Ночью можно запросто проскочить боковые дороги, где нет указателей. — Том повернул направо, проехал километр, потом обнаружил указатель, на котором значился среди других городов «ВИЛЬПЕРС», поворот направо. Том сделал поворот.

Затем он поехал по дороге, которую знал и которая должна привести их к дому Притчарда, за которым стоял пустующий дом, затем дом Грэ.

— Думаю, это их дорога, — сказал Том. — Сейчас вот что мы сделаем... — Он поехал медленнее и дал себя обогнать какому-то автомобилю. — Мы пойдем пешком с этим свертком — метров тридцать, чтобы они не услышали нашу машину.

Часы показывали почти полпервого. Машина Тома медленно двигалась с потушенными огнями.

— Этот? — спросил Эд. — Белый дом справа?

— Да. — Том увидел огни внизу и на втором этаже, но наверху только в одном окне. — Надеюсь, у них вечеринка! — сказал Том с улыбкой. — Хотя сомневаюсь. Я припаркуюсь вон там сзади, под теми деревьями, и будем надеяться на лучшее. — Он дал задний ход и выключил габаритные огни. Он был почти у поворота, который вел в переулок справа, грунтовую улочку, по которой ездили, главным образом, фермеры. Места для проезда другой машины хватало, и Том не стал заезжать еще вправо, чтобы не въехать в канаву, впрочем довольно мелкую. — Давай приступим. — Том взял карманный фонарик, который лежал на сиденье между ними.

Они открыли заднюю дверь, и Том, просунув пальцы под ближайшую веревку, обмотанную вокруг ног Мёрчисона, потянул сверток на себя. Тот легко поддался. Эд взялся было за другой виток веревки, когда Том сказал:

— Подожди.

Они замерли и прислушались.

— Мне что-то показалось, но, кажется, все спокойно, — сказал Том.

Они вытащили сверток наружу. Том прикрыл заднюю дверцу, но не до конца — не хотел шуметь. Он кивком показал, что надо идти, и они пошли вдоль дороги, по правой стороне, Том впереди с фонариком в руке, который включал время от времени, чтобы посветить под ноги.

— Подержи, — шепнул Эд, — я возьмусь поудобнее. — Он перехватил веревку другой рукой, и они продолжили путь.

Том снова остановился и прошептал:

— Видишь, примерно метров десять до лужайки, и мы на месте. Не думаю, что там есть канава.

Теперь они ясно видели освещенные окна гостиной. Вроде бы оттуда слышна музыка, или Тому кажется? Справа виднелось что-то вроде канавы, но без ограждения. С другой стороны всего лишь в четырех метрах шла дорога. Никого из хозяев дома не было видно. Том опять кивком дал понять, что нужно идти. Они прошли по дороге и повернули направо к пруду, который сейчас казался овальным, хотя на самом деле был почти круглым. Теперь Том ясно слышал негромкую музыку, доносившуюся из дома.

— А теперь, — сказал Том и приготовился к маневру, — на раз — качаем, на два и три — бросаем.

Плюх! И громкий всплеск, а затем бульканье, которое Том и Эд слышали, медленно удаляясь от пруда. Том шел впереди и в том месте, где дорога поворачивала налево, один раз посветил фонариком.

Когда они были примерно в двадцати шагах от дороги, Том замедлил шаг и остановился, то же самое сделал Эд. Они посмотрели назад, на дом Притчарда, невидимый в темноте.

— ...там... пруду?.. — До них долетели обрывки вопроса, произнесенного женским голосом.

— Это его жена, Джанис, — шепнул Том Эду. Том взглянул направо и уже различил призрачный силуэт белого автомобиля, почти скрытого темной листвой. Том, заинтересованный, снова посмотрел на дом Притчарда Они явственно слышали всплеск.

— Ты... о... ах! — Послышался более низкий голос, похоже принадлежащий Притчарду.

На крыльце зажегся свет, и Том увидел Притчарда в светлой рубашке и темных брюках. Притчард взглянул направо, налево, направил карманный фонарь на лужайку, пристально посмотрел на дорогу, потом спустился по ступенькам вниз. Он направился прямо к пруду, огляделся, потом повернулся к дому.

— ... пруд... — Это слово, сказанное Притчардом, явственно донеслось в сопровождении какого-то резкого звука, возможно ругательства. — ...там... из сада, Джан!

Джанис в светлых брюках и блузке появилась на пороге.

— ... грабли... сти?.. — спросила Джанис.

— Нет, багор с крюком! — Ветер, дунувший в сторону Тома и Эда, отнес эти слова прямо к ним.

Том тронул Эда за руку и почувствовал, как тот напряжен.

— Думаю, он собирается достать сверток! — прошептал Том, еле сдерживая нервное оживление.

— Так мы пойдем отсюда, Том?

В это момент Джанис, исчезнувшая ненадолго, вновь появилась из-за угла дома с каким-то шестом в руках и торопливо направилась к пруду. Наклонившись и раздвинув кусты, которые росли по краю лужайки, Том смог только увидеть, что у нее не широкая драга с крюками, а что-то вроде грабель с тремя зубьями, которыми обычно выгребают листья или сорную траву из труднодоступных мест. У Тома тоже было нечто подобное, но не двух метров длиной, и этот шест казался короче двух метров.

Бормоча, что-то требуя, может фонарь (лежавший на лужайке), Притчард взял грабли и приблизился к пруду.

— Что, если он достанет? — прошептал Том Эду и шагнул в сторону машины.

Эд последовал за ним.

Том снова коснулся рукой Эда, и они замерли. Сквозь кусты Том видел Притчарда, перегнувшегося в поясе, тянущегося к чему-то, что Джанис протягивала к нему, затем белая рубашка Притчарда исчезла.

Они услышали его крик и сразу же за ним тяжелый всплеск.

— Дэвид! — Джанис бегала вокруг пруда. — Дэ-вид!

— Слава богу, он свалился туда! — сказал Том.

— Джан... уф! — Это был Притчард, всплывший на поверхность. Затем крик: — Багор! — и звук, будто он отплевывается, а также всплеск, словно от руки, бьющей по поверхности воды.

— Где этот багор? — громко крикнула Джанис.

— Руку...

Притчард выпустил грабли из рук, подумал Том.

— Джанис!.. Давай... ил внизу! Руку!

— Лучше метлу... или веревку... — Джанис бросилась к освещенному крыльцу и снова вернулась к пруду.

— Этот багор... я нигде не вижу!

— ...руку... сюда... — Дальше слов Дэвида Притчарда было не разобрать, затем последовал еще один всплеск.

Белая фигура Джанис металась у края пруда, как привидение.

— Дэви, где ты? Ах! — Она увидела что-то и наклонилась.

Поверхность пруда бурлила, это хорошо было слышно Тому и Эду.

— ...держись, Дэвид! Хватайся за край!

Несколько секунд тишины, затем раздался громкий всплеск, за которым последовал пронзительный крик Джанис.

— Бог мой, они оба там! — сказал Том с истерическим весельем. Он хотел произнести это шепотом, но сказал почти в полный голос.

— А пруд глубокий?

— Не знаю. Футов пять или шесть. Можно только гадать.

Джанис выкрикнула что-то и захлебнулась.

— Мы должны... — Эд взглянул на Тома вопросительно. — Может...

Том чувствовал, как Эд напряжен. Люди в пруду были личными врагами Тома. Он бы ушел, не раздумывая. Присутствие Эда меняло дело.

Всплески прекратились.

— Я не толкал их в пруд, — сказал Том сухо, как только слабый звук — похожий на всплеск от руки, поднявшейся над поверхностью воды, — донесся от пруда. — А сейчас давай уйдем, пока не поздно.

Им осталось пройти в темноте всего около пятнадцати шагов. Какая удача, подумал Том, что никто не проехал мимо в течение пяти-шести минут, пока все это длилось. Они сели в машину, и Том, дав задний ход, вывел ее в ближайший переулок, чтобы, объехав по нему, снова вернуться на дорогу, по которой они приехали. Он включил фары на полную мощность.

— Вот это удача! — сказал Том, улыбаясь. Он вспомнил, какую испытал эйфорию, после того как они с безответным Бернардом Тафтсом сбросили — да — тело Мёрчисона, те самые кости, в Луэн у Вуази. Он чувствовал тогда, что вот-вот запоет. Сейчас он испытывал просто облегчение и веселость, но понимал, что у Эда совсем другое настроение. Поэтому Том сосредоточил внимание на дороге и ничего больше не сказал.

— Удача?

— О... — Том вел сейчас машину в темноте, не зная, где будет следующий перекресток или указатель поворота. Но он предполагал, что дорога, по которой они ехали, может привести их снова в южный район Вильперса, справа от главной улицы. Bar-tabac Мари и Жоржа уже, возможно, закрыт, но Тому не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел, как он пересекает главную улицу. — Хорошо, что никто не проехал там в течение нескольких минут! Но не это главное. Что будет, когда Притчардов найдут в пруду, да еще с костями? Я допускаю, их обнаружат завтра утром. — Том представил два тела, плавающие примерно в дюйме от поверхности пруда. Он засмеялся и взглянул на Эда.

Эд, куря сигарету, в свою очередь взглянул на Тома, затем наклонил голову и потер лоб.

— Том, я не могу...

— Тебе плохо? — спросил Том с участием и замедлил ход машины. — Мы можем остановиться...

— Нет, но мы ушли оттуда и оставили их тонуть.

Они уже утонули, подумал Том. Он вспомнил, как Дэвид Притчард кричал жене: «Давай руку!», словно бы для того, чтобы умышленно увлечь ее за собой в пруд в последнем акте садизма, он не мог достать дна ногами и хотел жить. Том сознавал, что Эду не понять то, что для него самого очевидно.

— Они пара проныр, Эд. — Том снова сосредоточил внимание на дороге, на ленте песочного цвета, которая, приближаясь, исчезала под машиной. — Пожалуйста, не забывай, что нам пришлось сегодня сделать с Мёрчисоном. Это...

Эд загасил сигарету в пепельнице. Он все еще потирал лоб.

Я не испытывал удовольствия, наблюдая за ними, хотел сказать Том, но не мог — разве ему поверят, ведь он только что смеялся? Том сделал вдох и продолжил:

— Тем двоим хотелось раскрыть подделки — вывести на чистую воду Бакмастерскую галерею, всех нас, возможно через миссис Мёрчисон. Пока Притчард преследовал только меня, но подделки были бы обнаружены. Они получили то, чего добивались, Эд. Они были самыми что ни на есть отвратительными пронырами, — убежденно произнес Том.

Ну вот, почти дома, подумал Том; мирные огни Вильперса мигали с левой стороны. Они ехали по дороге, ведущей к Бель-Омбр, и теперь Тому уже видно было три больших дерева, растущих напротив ворот, склонившихся к дому, словно защищая его. Большие ворота все еще открыты. Окно гостиной слева от входной двери светилось слабым светом. Том въехал в гараж на пустующее место.

— Я посвечу фонариком, — сказал Том и взял фонарь. Затем тряпкой смахнул с пола в кузове несколько серых песчинок. Песчинок? Ему вдруг пришло на ум, что это, возможно, останки Мёрчисона, останки человеческой плоти. Их было очень мало, и Том смел их ногой с цементного пола гаража. Микроскопические частицы, исчезнувшие в гравии и ставшие невидимыми, по крайней мере для глаз.

Том понимал, что у Эда Банбери был сегодня беспокойный день с настоящим привкусом его собственной — Тома — жизни; Эду пришлось испытать то, что Том вынужден был постоянно делать, что ему приходилось делать сейчас и раньше, чтобы защищаться.

— После тебя, Эд, — сказал Том у двери дома, пропуская Эда вперед.

Том включил еще одну лампу в гостиной. Мадам Аннет задолго до заката опустила шторы. Эд прошел в туалет на первом этаже, и Том надеялся, что ему не стало дурно. Том вымыл руки над раковиной в кухне. Что предложить Эду? Чай? Неразбавленный скотч? А может, Эд предпочтет джин? Или горячий шоколад, а затем постель? Эд присоединился к Тому в гостиной.

Эд старался держаться как обычно и даже казался веселым, хотя на его лице оставался след недоумения или беспокойства.

— Что ты хочешь, Эд? — спросил Том. — Я буду пить розовый джин без льда. Скажи, что бы ты хотел выпить? Чаю?

— То же самое. То же, что и ты, — сказал Эд.

— Садись. — Том подошел к бару и вынул бутылку «Ангостуры». Он принес два наполненных стакана.

После того как они выпили, Том сказал:

— Спасибо тебе большое, Эд. Твое присутствие мне очень помогло.

Эд Банбери старался улыбнуться, но не мог.

— Могу я тебя спросить... Что теперь будет? Что дальше?

Том колебался.

— Для нас? А что может быть?

Эд глотнул джина и проглотил с видимым усилием.

— В том доме...

— А, в доме Притчарда! — Том сказал это тихим голосом, с улыбкой. Вопрос Эда развеселил его. — Ну хорошо, я могу предсказать, к примеру, что будет завтра. Почтальон... может быть... появится, скажем, около девяти. Он, возможно, заметит садовые грабли, деревянную ручку, которая выступает из воды, и подойдет ближе, чтобы посмотреть. А может, и нет. Он увидит, что дверь дома распахнута, хотя ветра нет, и, вероятно, заметит невыключенный свет — лампу на потолке крыльца.

Или почтальон пройдет от дороги прямиком к крыльцу. А того шеста, что меньше двух метров, глубоко ушедшего в ил, вероятно, вообще не будет видно. Может, Притчардов обнаружат только через день, подумал Том.

— И что потом?

— Очень даже возможно, что их обнаружат только дня через два. Ну так что? Я держу пари на что угодно, что Мёрчисона невозможно опознать! Даже его жене.

У Тома мелькнула мысль о кольце Мёрчисона. Ладно, сегодня ночью он спрячет это кольцо где-нибудь в доме, на тот случай, если полиция явится к нему завтра, хотя это совершенно невероятно. Электричество в доме Притчардов по-прежнему горит, но они вели такой странный образ жизни, что вряд ли соседи будут стучать им в дверь из-за горевшего всю ночь света.

— Эд, я думаю, это самое простое дело из тех, что мне приходилось проворачивать, — сказал Том. — Ты понимаешь, что мы даже пальцем не шевельнули?

Эд взглянул на Тома. Он сидел на одном из обтянутых желтым шелком стульев, наклонившись вперед и положив руки на колени.

— Да. Все в порядке, ты хочешь сказать?

— Абсолютно. — Том произнес это убежденно и глотнул розового джина. — Мы ничего не знали о пруде. Мы не подходили близко к дому Притчарда, — сказал Том мягко и приблизился к Эду. — Кто знает, что сверток был у меня в гараже? Кто будет спрашивать нас об этом? Никто. Мы с тобой поехали в Фонтенбло, — может, просто-напросто заглянуть в бар, но он оказался закрыт, и мы вернулись назад домой. Мы отсутствовали меньше сорока пяти минут. Это почти так и есть.

Эд кивнул и взглянул на Тома:

— Верно, Том.

Том закурил сигарету и сел на соседний стул.

— Я знаю, это неприятно. Мне пришлось бы сделать кое-что похуже. Намного, намного... намного хуже. — Том засмеялся. — Скажи, в котором часу завтра ты хочешь, чтобы тебе принесли кофе? Или чай? Тебе нужно поспать завтра подольше, Эд.

— Думаю, чай. Это прекрасно... чай... до того как спуститься в гостиную. — Эд пытался улыбнуться. — Скажем, в девять или без четверти девять?

— Хорошо. Знаешь, мадам Аннет обожает угождать гостям. Я оставлю ей записку. Но я, возможно, встану раньше девяти. Мадам Аннет, как правило, поднимается после семи. — И Том добавил веселым тоном: — Потом она, вероятно, отправится в булочную за свежими сплетнями.

Булочная, подумал Том, это информационный центр. Какие новости принесет завтра мадам Аннет?