Книга: Мистер Рипли под водой
Назад: 10
Дальше: 12

11

В квартире Эда Том принял душ, взял стакан джина с тоником и постарался привести в порядок свои мысли. Эд записал номер Цинтии Граднор на клочке бумаги.
Том практиковал свой французский акцент на Эде:
— Сейшас пошти семь. Ешли Джефф появится, ты впушти его, и мы продолжаем, хорошо?
Эд кивнул, слегка поклонившись:
— Да. Oui!
— Я жвоню из полишейский упр-равления в... Нет, лучше представлюсь, что я из Парижа, а не из Мелена. — Том был уже на ногах, обходя большой кабинет Эда, где телефон стоял на заваленном бумагами столе. — Шум на жаднем плане. Легкий штук пишущей машинки, пожалуйста. Эта же полицейское управление. В стиле Сименона. Мы все жнаем друг друга.
Эд уселся за стол и вставил лист бумаги в машинку. Тук-тук, — застучал он по клавишам.
— Печатай медленнее, — сказал Том, — не спеши. — Он набрал номер, намереваясь уточнить, говорит ли он с Цинтией Граднор, а потом сказать, что они несколько раз общались с Дэвидом Притчардом, и спросить, не могли бы они задать ей несколько вопросов относительно мсье Рипли.
Телефон звонил и звонил.
— Ее нет дома, — сказал Том. — Черт. Et merde! — Он посмотрел на часы. Десять минут восьмого. Том положил трубку. — Может, она с кем-нибудь ужинает. А может, ее вообще нет в городе.
— Так всегда, — сказал Эд. — Перезвони попозже или лучше завтра.
В дверь позвонили.
— Это Джефф, — сказал Эд и вышел в холл.
Вошел Джефф, с зонтом, но промокший. Он был выше ростом, здоровее Эда и с тех пор, как Том видел его в последний раз, заметно полысел.
— Привет, Том! Неожиданная, но, как всегда, приятная встреча.
Они пожали друг другу руки и дружески обнялись.
— Снимай плащ и переоденься во что-нибудь сухое, — предложил Эд. — Будешь скотч?
— Как ты угадал? Спасибо, Эд.
Они сидели у Эда в гостиной, где стоял диван и удобный столик для кофе. Том объяснил Джеффу, зачем он приехал: с момента их последнего разговора обстановка накалилась.
— Моя жена все еще в Танжере со своей подругой, в гостинице «Рембрандт». Так вот, я приехал, чтобы попытаться выяснить, что предпринимает Цинтия — или, может быть, пытается предпринять — в связи с делом Мёрчисона Она, возможно, в контакте...
— Да, Эд рассказал мне, — отозвался Джефф.
— ... в контакте с миссис Мёрчисон в Америке, которая, конечно, заинтересована узнать, каким образом исчез ее супруг. Я приехал выяснить все это. — Том поставил стакан джина с тоником на поднос. — Если дойдет до того, что кто-то захочет поискать тело Мёрчисона у меня на задворках, — этот кто-то может найти труп. По крайней мере, скелет.
— В нескольких километрах от твоего дома, ты говорил, ведь так? — В голосе Джеффа слышались нотки страха или благоговения. — В реке?
Том пожал плечами.
— Да. В канале. Я уже подзабыл, где именно, но помню мост, с которого мы с Бернардом его сбросили той ночью. Конечно, — Том выпрямился, и выражение его лица стало повеселее, — никто не знает, почему и как исчез Томас Мёрчисон. Его могли похитить в Орли, куда я доставил его — ну, вы понимаете. — Том широко улыбнулся. Он сказал «доставил его», Мёрчисона, так, словно сам верил в это. — У него с собой были «Часы», которые исчезли в Орли. Подлинный Тафтс. — Теперь Том засмеялся. — Или Мёрчисон сам решил исчезнуть. В любом случае кто-то украл «Часы», и с тех пор мы не видели и даже ничего не слышали об этой картине, так ведь?
— Да. — Джефф задумчиво наморщил лоб. Он держал свой стакан зажатым между коленями. — А надолго эти Притчарды остановились с тобой по соседству?
— Думаю, аренда заключена на полгода. Я мог бы спросить, но не стал. — Том решил, что даже меньше, чем через полгода, он освободится от Притчарда. Так или иначе. Том физически ощущал, как растет его ярость, и рассказал Эду и Джеффу о доме, который сняли Притчарды, чтобы выпустить пар. Том описал мебель под антиквариат и пруд на лужайке, в котором отражалось солнце, отбрасывая блики на потолке в гостиной. — Вся проблема в том, что мне бы очень хотелось, чтобы они в нем утонули, — заключил Том. Эд с Джеффом рассмеялись.
— Хочешь еще выпить, Том? — спросил Эд.
— Нет, спасибо, мне достаточно. — Том взглянул на часы: без нескольких минут восемь. — Я хочу снова позвонить Цинтии, пока мы не уехали.
Эд и Джефф принялись за дело. Эд снова застучал по клавишам пишущей машинки, пока Том разминался, разговаривая с Джеффом.
— Не смейся. Эт-та полис бюро в Пари. Я слыш-шаль о Пришаре, — сказал Том серьезно и поднялся, — и я должень поговорить с мадам Граднор, потому что она мож-жет снать о мсье Мирчисоне и его жене. Да?
— Oui, — серьезно ответил Джефф, будто давал клятву.
Том взял ручку и бумагу для записей, рядом положил листок с номером телефона Цинтии и набрал номер.
После пятого гудка ответил женский голос.
— Алло, добрый вечер, мадам. Мадам Граднор?
— Да.
— Это комиссар Эдуард Бильсо, из Парижа. Мы связались с мсье Пришаром, это касается Томаса Мирчишона — полагаю, вам снакомо это имя?
— Да, знакомо.
Это уже кое-что. Том говорил более высоким голосом, чем обычно, и более резко. Цинтия может вспомнить тембр его голоса и узнать его.
— Мсье Пришард сейшас в Afrique du Nord, как вы снаете, мадам. Мы хотели бы снать americaine адрес мадам Мирчишон — в Америке, если вы его имеете.
— Для каких целей? — спросила Цинтия Граднор. Она, как и прежде, говорила отрывисто. У нее наверняка осталась старая манера поджимать узкие губы при недовольстве или раздражении.
— Мы мошем иметь информасьон — очень скоро — о ее муже. Мсье Пришар звонил из Танжера. Но нам никак не связаться с ним. — Том еще повысил голос, словно подчеркивая срочность дела.
— Хм-м. — Она колебалась. — Мистер Притчард по-своему разбирается с тем... делом, о котором вы говорите. Это меня не касается. Я думаю, вам стоит дождаться его возвращения.
— Но мы не мошем... не долшны ждать, мадам. У нас есть вопросы к мадам Мирчишон. Мсье Пришарда не было дома, когда мы свонили ему, а телефон в Танжере ошшень плохой. — Том сердито откашлялся, у него даже заболело горло, и он подал сигнал, чтобы на заднем плане появился шум. Цинтия, казалось, не удивилась тому, что Притчард в Танжере.
Эд со стуком бросил книгу на стол и снова принялся печатать, а Джефф отошел в сторону, встал лицом к стене, сложил руки рупором и изобразил вой сирены. В точности, как на парижских полицейских машинах, отметил Том.
— Мадам... — продолжил Том серьезным тоном.
— Одну минуту.
Она отошла. Том взял ручку, не глядя на друзей.
Цинтия вернулась и продиктовала адрес в Манхэттене.
— Merci, raadame, — вежливо сказал Том, но не более вежливо, чем этого требовал долг полицейского. — А телефон? — Том записал и его. — Merci infiniment, madame. Et bonne soiree.
— Уи-и-и-и! — завывал Джефф, пока Том вежливо прощался. Том должен был признать, что эти звуки действительно походили на парижские, но Цинтия, возможно, их не слышала.
— Удачно, — спокойно сказал Том. — Кто бы мог подумать, что у нее есть адрес миссис Мёрчи-сон. — Том взглянул на друзей, которые молча смотрели на него. Он сунул в карман координаты миссис Мёрчисон и снова посмотрел на часы. — Эд, можно еще позвонить?
— Валяй, Том, — сказал Эд. — Хочешь, мы выйдем?
— Не обязательно. На этот раз во Францию. Эд и Джефф все равно ушли в кухню.
Том набрал номер Бель-Омбр, где сейчас еще была половина десятого.
— Алло, мадам Аннет?
Звук голоса мадам Аннет воскресил в памяти холл и знакомый столик на кухне, где стоял телефон.
— О, мсье Том! Я не знала, где вас искать! У меня плохие новости. М-м...
— Неужели? — переспросил Том, нахмурившись.
— Мадам Элоиза! Ее похитили!
У Тома перехватило дыхание.
— Не может быть! Кто вам это сказал?
— Мужчина с американским акцентом! Он позвонил сегодня около четырех. Я не знала, что делать. Он сказал об этом и повесил трубку. Я говорила с мадам Женевьевой. Она сказала, а что полиция может сделать? Она мне посоветовала: позвоните в Танжер, позвоните мсье Тому, но я не знала, как вас найти.
Том плотно прикрыл глаза, слушая мадам Аннет. Том думал: Притчард солгал, на самом деле он уехал из Танжера, по крайней мере, не вместе с женой, и решил доставить Тому еще больше неприятностей. Том глубоко вздохнул и попытался связно донести свою мысль до мадам Аннет.
— Мадам Аннет, я думаю, это обман. Пожалуйста, не беспокойтесь. Мы с мадам Элоизой переехали в другой отель. Кажется, я говорил вам об этом. Сейчас мадам в отеле «Рембрандт», но вы не беспокойтесь об этом, я позвоню жене вечером и готов поспорить, что она еще там. — Том рассмеялся. Он действительно рассмеялся. — С американским акцентом! — произнес Том презрительно. — Это ведь был не какой-нибудь северный африканец, мадам, или полицейский из Танжера, которые могли бы дать верную информацию, так ведь?
Мадам Аннет вынуждена была согласиться.
— Как погода? Здесь идет дождь.
— Мсье Том, вы позвоните мне, когда узнаете, где мадам Элоиза?
— Сегодня вечером? Д-да. — Он добавил спокойно. — Я надеюсь, мне удастся с ней сегодня поговорить, а потом я перезвоню вам.
— В любое время, мсье! Я закрыла все двери и большие ворота.
— Отлично, мадам Аннет.
Повесив трубку, Том произнес: «Ничего себе!» Он сунул руки в карманы и направился к друзьям, которые в это время с напитками сидели в библиотеке.
— У меня новости, — сказал Том, наслаждаясь возможностью поделиться с кем-то плохими новостями, а не молчать, как ему обычно приходилось делать. — Экономка сказала мне, что мою жену похитили в Танжере.
Джефф нахмурился.
— Похитили? Ты шутишь?
— Мужчина с американским акцентом позвонил мне домой, сказал об этом мадам Аннет и повесил трубку. Я чувствую, что это ложь. Это очень похоже на Притчарда — сделать все возможное, чтобы испортить людям жизнь.
— Что ты собираешься делать? — спросил Эд. — Позвонишь ей в гостиницу и узнаешь, на месте ли она?
— Точно. — Том между тем закурил сигарету, ощущая в течение нескольких минут приступ ненависти к Дэвиду Притчарду, ненавидя каждую унцию его тела, даже его очки с круглыми стеклами и вульгарные наручные часы. — Да, я позвоню в «Рембрандт». Моя жена обычно возвращается в номер около шести или семи, чтобы переодеться к вечеру. В отеле, по крайней мере, мне сообщат, если она там.
— Конечно, звони, Том, — сказал Эд.
Том вернулся к телефону, стоявшему возле пишущей машинки Эда, и вытащил записную книжку из внутреннего кармана пиджака. Там он нашел телефон «Рембрандта» и код Танжера. Кажется, кто-то говорил, что лучшее время звонить в Танжер — три часа пополудни. Том решил попробовать позвонить сейчас и принялся внимательно набирать номер.
Молчание. Затем звонок, три коротких звонка, которые давали надежду на соединение. Затем снова молчание.
Том предпринял попытку связаться с оператором, попросил дозвониться до Танжера, а потом перезвонить по номеру Эда. Телефонистка попросила его повесить трубку. Она снова позвонила через несколько минут и сказала, что пытается соединиться с Танжером. Лондонская телефонистка отпускала резкие раздраженные реплики в адрес кого-то, чей голос Том едва слышал, но ей также не улыбнулась удача.
— Можно попробовать еще раз попозже вечером, сэр.
Том поблагодарил.
— Нет, — ответил он на ее вопрос. — Мне нужно идти. Я сам позвоню позже.
Затем он вернулся в библиотеку, где Эд и Джефф заканчивали стелить ему постель.
— Неудачно, — сказал Том. — Мне не удалось дозвониться. Я слышал, что с Танжером это сложно. Давайте выйдем и поедим где-нибудь, а пока забудем об этом.
— Отвратительно, — произнес Джефф, выпрямляясь. — Я слышал, ты сказал, что позвонишь позже.
— Да. В любом случае я вам благодарен за постель. Сегодня вечером она будет как нельзя кстати.
Спустя несколько минут они, прикрывшись двумя зонтами, уже шагали под моросящим дождем, направляясь к пабу-ресторану, который рекомендовал Эд. Паб находился поблизости; его интерьер был выдержан в традиционном стиле: коричневые балки на потолке и столики, разделенные деревянными перегородками. Они сели за стол, который Том выбрал, поскольку оттуда просматривалось все помещение. Он заказал ростбиф и йоркширский пудинг, как в старые добрые времена.
Том спросил Джеффа, чем он занимается. Джефф не имел постоянного места работы. По его словам, ему больше нравилось проектировать «художественные интерьеры с людьми или без». Он имел в виду интересные интерьеры внутри дома, иногда с домашними животными или растениями. Но ради денег ему приходилось заниматься промышленным дизайном, например разработкой внешнего вида электрических утюгов.
— Или недостроенных загородных домов, — продолжал Джефф. — Мне приходится их фотографировать, иногда при такой погоде, как сегодня.
— Вы с Эдом часто встречаетесь? — спросил Том.
Оба его приятеля улыбнулись и переглянулись. Эд начал первым:
— Я бы не сказал, да, Джефф? Но если кому-то из нас нужно — мы встречаемся.
Том вспомнил прошлое, те времена, когда Джефф делал великолепные фотографии с картин Дерватта (с подлинников), а Эд Банбери писал статьи о Дерватте, расхваливая его живопись, расчетливо роняя слово там, слово здесь, чтобы бросить публике пробный шар в надежде вызвать ее интерес. Как они и рассчитывали, колесо закрутилось. Дерватт стал живой легендой, он продолжал жить в Мексике, но был затворником, отказывался давать интервью, отказывался даже назвать деревню, где жил, хотя было известно, что это где-то возле Веракруз, откуда он по морю переправлял свои картины в Лондон. Бывшие собственники Бакмастерской галереи продавали их без особого успеха, потому что не старались его продвинуть. Джеффу и Эду это удалось только после того, как Дерватт уехал в Грецию и покончил с собой. Они все знали Дерватта (все, кроме Тома, как ни странно, хотя Тому иногда казалось, будто и он его знал). Дерватт был хорошим интересным художником, даже когда жил на грани нищеты в Лондоне и искал знакомства с Джеффом, Эдом, Цинтией и Бернардом. Дерватт был родом из какого-то мрачного северного промышленного города. Том забыл откуда. Это город упоминался в хвалебных статьях, насколько помнилось Тому. Забавно. Но разве Ван Гог страдал от отсутствия раскрутки? Кто продвигал Винсента? Никто, может быть только Тео.
Узкое лицо Эда помрачнело.
— Я спрошу тебя только один раз, Том, и больше не буду. Ты действительно совсем не беспокоишься за Элоизу?
— Нет. Но сейчас я думал о другом. Я знаю этого Притчарда, Эд. Немного, но достаточно. — Том усмехнулся. — Мне никогда не приходилось встречать никого, похожего на него, но я читал о таких типах. Садисты. У него, как говорит его жена, независимый доход, но сдается мне, что они оба лгут.
— У него есть жена? — удивленно спросил Джефф.
— Разве я тебе не говорил? Американка. У них, похоже, садомазохистский союз. Они любят и ненавидят друг друга. — Том продолжал, обращаясь к Джеффу: — Притчард сказал мне, что он изучает маркетинг в бизнес-школе в Фонтенбло. Это абсолютная ложь. У его жены синяки на руках и на шее. Он поселился у нас по соседству единственно для того, чтобы причинить максимум неприятностей моей жене. И теперь Цинтия разжигает его воображение, вытащив историю с Мёрчисоном. — Том ясно понимал, что ему совсем не хочется рассказывать Эду и Джеффу о том, как Притчард (или его жена) пытался имитировать голос Дикки Гринлифа по телефону и говорил как с ним, так и с Элоизой. Том не любил возвращаться к Дикки Гринлифу.
— И поехал за тобой даже в Танжер, — сказал Джефф, перестав жевать и держа в руках нож и вилку.
— Без жены, — сказал Том.
— Как же можно избавиться от такой язвы? — спросил Джефф.
— Хороший вопрос. — Том засмеялся.
Оба его приятеля слегка удивленно восприняли его смех, затем и сами улыбнулись.
Джефф сказал:
— Я бы вернулся к Эду, если ты снова будешь звонить в Танжер. Мне бы хотелось знать, что происходит.
— Пойдем, Джефф. Надолго Элоиза намерена оставаться в Марокко? — спросил Эд.
— Может, дней на десять. Не знаю. Ее подруга Ноэль бывала там раньше. Они хотят поехать в Касабланку.
Подали черный кофе. Затем последовал короткий разговор между Джеффом и Эдом. Том знал, что каждый из них время от времени занимался какой-нибудь другой работой. Джефф Констант был хорошим фотографом, а Эд Банбери часто брал интервью для воскресных приложений.
Том настоял на том, чтобы заплатить за обед.
— Это доставит мне удовольствие, — сказал он.
Дождь перестал, и Том предложил, когда они подошли к дому Эда, прогуляться вокруг квартала Тому нравились маленькие магазины, расположенные между подъездами, отполированные латунные щели для писем, даже уютные лавочки с полками, забитыми свежими фруктами, консервированными продуктами, хлебобулочными изделиями, открытые почти до полуночи.
— Их держат арабы или пакистанцы, — пояснил Эд. — В любом случае хорошо, что они работают по воскресеньям и в праздничные дни.
Они вернулись к дому Эда, и тот, открыв дверь ключом, пропустил их вперед.
Том подумал, что, возможно, сейчас есть шанс дозвониться до Танжера. Он снова внимательно набрал номер, надеясь, что кто-нибудь компетентный и знающий английский язык окажется у коммутатора.
Джефф с сигаретой в руке и Эд стояли рядом, чтобы услышать новости.
Том махнул им рукой.
— Там не отвечают. — Он позвонил телефонистке и передал дело в ее руки. Она перезвонит ему, когда ей удастся связаться с «Рембрандтом». — Черт!
— Думаешь, есть надежда? — спросил Эд. — Ты мог бы послать телеграмму, Том.
— Лондонская телефонистка обещала перезвонить. Вы можете не ждать. — Том посмотрел на своего хозяина. — Как ты думаешь, Эд, могу я поговорить по этому телефону, если мне позвонят из Танжера очень поздно?
— Конечно. Мне звонок не помешает. У меня в спальне нет телефона. — Эд похлопал Тома по плечу.
Эд впервые коснулся его, насколько Том помнил, если не считать рукопожатия.
— Я собираюсь принять душ, но могут позвонить в любое время.
— Валяй! Мы тебя позовем, — пообещал Эд.
Том взял пижаму из чемодана, разделся и отправился в ванную, которая находилась между его комнатой и спальней Эда. Он уже вытирался, когда крикнул Эд. Том отозвался, надел пижаму и шлепанцы. Это Элоиза или портье? — хотел спросить Том у Эда, но ничего не сказал и взял телефонную трубку.
— Bonsoir, Hotel Rembrandt. Vous etes...
— M'sieur Ripley. — Назвал он себя и продолжил по-французски: — Я хотел бы поговорить с мадам Рипли, комната три семнадцать.
— Ah, oui. Vous etes...
— Son mari, — сказал Том.
— Un instant.
«Son mari» растопило лед, Том это чувствовал. Он взглянул на друзей, внимательно прислушивающихся к его разговору. Затем сонный голос произнес:
— Алло?
— Элоиза! Я так беспокоился!
Эд и Джефф с облегчением улыбнулись.
— Да, ты знаешь, этот отвратительный Пришар... Он звонил мадам Аннет и сказал, что тебя похитили!
— Похитили! Да я его даже не видела сегодня, — сказала Элоиза.
Том засмеялся.
— Я позвоню мадам Аннет, чтобы она не беспокоилась. А сейчас слушай. — Затем Том постарался выяснить планы Элоизы и Ноэль. Они сегодня ходили к мечети, а также на базар. Да, завтра они собираются поехать в Касабланку.
— В каком отеле вы остановитесь?
Элоизе потребовалось подумать или посмотреть где-то.
— В «Мирамар».
Как оригинально, подумал Том, все еще пребывая в хорошем настроении.
— Даже если ты не видела этого мерзавца, дорогая, он, возможно, шныряет вокруг, старается разузнать, где ты, и — я допускаю — может доставить тебе неприятности. Так что я очень тебя прошу: отправляйся в Касабланку завтра. А что потом?
— Потом?
— Куда ты поедешь из Касабланки?
— Не знаю, думаю, в Марракеш.
— Возьми карандаш, — сказал настойчиво Том. Он дал ей телефон Эда и убедился, что она записала его правильно.
— А почему ты в Лондоне?
Том засмеялся.
— А почему ты в Танжере? Дорогая, меня здесь может не оказаться, но ты звони или оставь сообщение — я думаю, у Эда есть автоответчик... — Эд кивнул Тому. — Назови мне свой следующий отель, если ты поедешь из Касабланки... Хорошо. Передай привет Ноэль... Я тебя люблю. До свидания, дорогая.
— Какое облегчение! — сказал Джефф.
— Да. Для меня. Она сказала, что даже не видела Притчарда поблизости — что, конечно, ничего не значит.
— Прик-хард, — сказал Джефф.
— Хард-прик, — сострил подошедший Эд с невозмутимым лицом.
— Ну хватит! — засмеялся Том. — Следующий звонок — мадам Аннет. Я должен ей позвонить. А между тем я все думаю о миссис Мёрчисон.
— Да? — спросил Эд с удивлением, прислонясь к книжному шкафу. — Ты полагаешь, Цинтия встречалась с миссис Мёрчисон? Обменивалась мнениями?
Ужасная мысль. Том размышлял.
— Они могут знать адрес друг друга, но много ли они могут друг другу рассказать? А также... возможно, они стали общаться только с появлением Дэвида Притчарда.
Джефф безостановочно кружил по комнате.
— Что ты собирался сказать о миссис Мёрчисон?
— Ну... — Том медлил, не желая говорить о своей не до конца еще осознанной идее; но ведь он все-таки среди друзей.
— Я бы хотел позвонить ей в Америку и спросить, что произошло с... выяснить, что случилось с ее мужем. Но я думаю, что она относится ко мне почти так же, как Цинтия. Ну, конечно, не так ненавидит, но я ведь был последним человеком, который, как ей сказали, видел ее мужа. А зачем мне звонить именно ей? — прервал себя Том. — Какого черта Притчард может сделать? Что нового он знает? Черт возьми! Да ничего!
— Верно, — сказал Эд.
— А если ты позвонишь миссис Мёрчисон, то голосом того инспектора — Вебстера, да, Том? — спросил Джефф. — Ты так здорово его имитируешь.
— Да — Том не любил вспоминать имя английского инспектора, хотя Вебстеру так и не удалось ничего разнюхать. — Нет, я не буду звонить, спасибо. — Мог ли Вебстер, который приезжал в Бель-Омбр и ездил даже в Зальцбург, все еще заниматься этим делом? Встречался ли Вебстер с Цинтией и миссис Мёрчисон? Том пришел к тому же самому заключению: ничего нового нет, так о чем беспокоиться?
— Я лучше пойду, — сказал Джефф. — Завтра мне на работу. Том, ты мне сообщишь, чем займешься завтра? У Эда есть мой телефон. У тебя тоже, насколько я помню.
Они пожелали друг другу спокойной ночи и обменялись наилучшими пожеланиями.
— Звони мадам Аннет, — предложил Эд. — По крайней мере, это приятнее.
— Да уж! — отозвался Том. — Доброй ночи, Эд. Спасибо тебе за гостеприимство. Я просто засыпаю на ходу.
Затем Том позвонил в Бель-Омбр.
— Ал-ло? — Голос мадам Аннет звучал резко и тревожно.
— Это Том! — сказал Том. Он сообщил ей, что с Элоизой все в порядке, что история с похищением была всего лишь ложным слухом. Том не упомянул имени Дэвида Притчарда.
— Но... вы знаете, кто распускает такие гадкие слухи? — Мадам Аннет употребила слово mechants.
— Понятия не имею, мадам. Мир полон людей с дурными намерениями. У них очень странные удовольствия. А дома все в порядке?
Мадам Аннет заверила Тома, что все в порядке. Он пообещал ей сообщить, когда приедет домой, и добавил, что не знает, когда вернется мадам Элоиза — она все еще развлекается вместе со своей подругой мадам Ноэль.
После этого Том упал на кровать и заснул мертвым сном.
Назад: 10
Дальше: 12