Сербин задумался, рассматривая различные варианты выхода из создавшегося положения.

Он снова взглянул в окно и подумал, что это реальная возможность уйти из «Замка». Даже если по нему откроют огонь, выстрелы наверняка привлекут внимание поисковой группы, о которой не зря упомянул Вазген. Но что они найдут, добравшись сюда? Лишь трупы Виталия, Дарьи и Анастасии… Похоже, Вазген сразу понял, что он не станет спасать свою жизнь за счет других.

Но Сербин за долгие годы службы в разведке знал, что есть выход из любой ситуации, и не бывает невыполнимых задач, нужно только заставить противника нервничать и совершать ошибки. Он не признавал безвыходных положений. Но нужно время, чтобы создать необходимые предпосылки для дальнейших действий. Если бы им завладеть оружием… В огромном здании, состоящем из десятков комнат, они могли бы продержаться достаточно долго, чтобы стрельбу услышали за его пределами. Но все стволы и патроны находились у бандитов. Что ж, противник грозен, но жизнь иногда преподносит такие сюрпризы, что…

– Я прямо-таки слышу, как надсадно гудят кулеры, с трудом охлаждая твой перегруженный системник, землячок! – В дверях стоял Вазген, поигрывая стволом пистолета. – Старик, не пора ли тебе и твоей мадам заняться ужином? Сегодня жрать будем по очереди. Я не хочу, чтобы менты застали нас врасплох. Отправляйся к своей бабе!

Виталий вышел.

– А с тобой я хочу поговорить, землячок, чтобы расставить некоторые точки над некоторыми буквами. Начнем с того, что из твоих газетенок я все о тебе знаю, герой ты наш народный. Известно мне и о твоей деревянной ноге и о том, как ты ее лишился. Старик объяснил тебе расстановку сил?

Сербин кивнул.

Вазген достал из мятой пачки сигарету и закурил.

– Я хочу кое-что добавить к его рассказу. Я ведь так понимаю, сдаваться ты не собираешься?

Сербин промолчал.

– Ну-ну… Тогда я скажу тебе то, что наверняка станет для тебя новостью. Так вот, землячок. Я здесь главный, как ты уже понял, но мое слово не является законом. Я бы, например, никогда не разрешил Гено тащить сюда эту «телку» из аптеки. Не пошел бы на расстрел ментовского патруля. Ты знаешь, как это произошло?

– Нет.

– Мы ехали на угнанной в Дагомысе машине. По ночной трассе Салех гнал 180, зная, что ночью менты редко стоят на дорогах. Но в этот раз стояли, потому что совсем недавно эти подонки вырезали семью в Адлере. Ну, ментам же не столь важно, угнана машина или нет… Им важней то, что водитель превысил скорость и с него можно сорвать бабки. Они догнали нас с мигалками, и Салеха пригласили для разбора в их машину. Он увидел автомат, торчавший между сиденьями, и все – его сразу переклинило. Он полез вроде за документами, а вынул из-за пояса нож, который и засадил менту в грудь. Забрав автомат и подсумки с патронами, он нашел в бардачке мзду, собранную ментами на трассе, вышел из машины и пошел ко второму, который его останавливал. Тот стоял к Салеху спиной, лицом к трассе. Салех подошел к нему вплотную и, вскинув одной рукой автомат, выстрелил в затылок. Затем спокойно обшмонал мента, забрав пистолет и деньги, и сел в машину. И мы поехали дальше. При этом он был спокоен, как удав. – Ты понимаешь, к чему я веду? – Вазген внимательно посмотрел в глаза Сербина.

– Я слушаю тебя.

– А я к тому, что, если ты начнешь изображать героя, не в моих силах будет предотвратить то, что эти мальчики сделают с тобой. Даже если бы я очень этого захотел. Чтобы ты правильно оценил свое положение, скажу тебе еще кое-что. Салех – чеченец. Он воевал с вами еще подростком. И он знает, кем был ты в Чечне. Убить тебя для него будет большим удовольствием.

– Меня больше интересуешь ты, Вазген.

– Не надо, землячок! – улыбнулся Вазген. – Не льсти мне! Не поможет… Я хочу лишь выбраться отсюда и постараюсь сделать это. И никто не сможет мне помешать. Думаю, нам нужно пересидеть здесь пару недель, пока менты перестанут искать девку из аптеки. Или ее тело. Мы бы уже были далеко, если бы этот тупой Гено не осложнил нам жизнь…

– И чем вы будете питаться все это время? Святым духом?

– Нет, зачем же? Старик будет ездить в поселок за покупками, как он это делал всегда.

– А если он откажется?

– Не думаю, землячок! Я постараюсь убедить его. Если я дам волю мальчикам с его Дарьей… Но если он все-таки заартачится, нам придется уходить, хотим мы этого или нет. Тогда они захотят поквитаться с вами со всеми… Им нравится убивать, они жаждут крови, и именно это их погубит. Путь к спасению есть только у меня. У остальных для этого не хватит мозгов. Поэтому они пока, подчеркиваю, пока держатся за меня, полагая, что я и им сумею помочь уйти.

– Так почему бы тебе не уйти одному?

– Шансы? Три к одному! Они сразу набросятся на меня. Они понимают, что я умнее, поэтому слушаются меня. Но стоит мне сделать что-то наперекор… Я же знаю, что в душе каждый из них ненавидит меня…

В дверь тихо постучали…

– Ну, и кто тут у нас такой вежливый? – крикнул Вазген.

В дверях показалась Дарья.

– Ужин готов! – сказала она, не поднимая глаз от пола.

– Пусть сейчас жрут Гено и Салех. Потом мы сменим их. А нам сюда принеси кофе!

Дарья тихо прикрыла дверь, ничего не ответив Вазгену.

Через пару минут она принесла две чашки ароматного кофе на чистом подносе.

Пока Вазген пил кофе, Сербин исподтишка изучал его. В его визави чувствовалась недюжинная воля и, несмотря на старание употреблять к месту и не к месту жаргонные словечки, солидное образование. Егор никак не мог совместить Вазгена с его чудовищным окружением, которое тот, видимо, и сам не очень-то воспринимал, но тем не менее он не только входил в банду, но и являлся ее мозговым центром.

– Пытаешься докопаться до моих мыслей, землячок? – вдруг засмеялся Вазген.

– А ты на моем месте повел бы себя иначе?

– Ох, опасное это дело – копаться в чужих мыслях, землячок! Ты не так умен, как я ожидал! Не пытайся стать богом! Ты знаешь, почему ты мне интересен?

– Скажи.

– Ты, как и я, пытаешься отыскивать причины, побуждающие людей к действиям. А потом играешь на этих причинах, используя их в своих целях. Я прав?

– Это лишь способ защиты… Путь к спасению собственной жизни.

– Не переусердствуй, землячок. Один твой неверный шаг – и мальчики вцепятся тебе в горло! Пошли в столовую!