Глава 43

Первые представители прессы прибыли, когда Кейт все еще оказывали медицинскую помощь в одной из машин «Скорой помощи», которые приехали вслед за полицией. Люси и Флеминг сидели в другой «Скорой», где рану инспектора тщательно перебинтовали.

Трэверс говорил с прессой, рассказывая ей о том, как прекрасно полиция выполнила свою работу и как благополучно закончилась операция. Сержант Блэк рассмеялась, услышав слово «операция», которое означало что-то заранее спланированное и выполненное с хирургической точностью. Но хотя Билл и был главным докладчиком, девушке было видно, что журналистов гораздо больше интересуют они с Флемингом. По тому, куда были направлены объективы камер, Люси могла сказать, что снимали не Трэверса, а то, что находилось за его спиной. Через распахнутую переднюю дверь дома можно было видеть закрытое одеялом тело Маллэна, лежавшее на носилках.

Билл был вне себя от ярости, потому что сержант Блэк и ее непосредственный начальник нарушили приказ и вошли в дом, не дождавшись его. Девушка видела, что суперинтендант чувствует себя одураченным, ведь ему было важно, чтобы дело было не просто раскрыто, а раскрыто именно им, Трэверсом. Однако он ничего не мог противопоставить тому, что благодаря именно их инициативе Кейт Маклафлин была освобождена живой и почти невредимой.

Сама девочка мало что смогла сказать с того момента, как ее освободили. Медики предположили, что остатки не полностью сгоревшего газа в закрытой комнате отравили ее и что она будет молчать еще несколько часов. И это еще не считая всех тех ужасов, которые ей пришлось пережить за прошедшую неделю!

Потом первая «Скорая помощь» увезла Тома Флеминга в больницу, чтобы его раной занялись специалисты. Хотя он и пытался убедить всех, что пуля затронула только мягкие ткани, врачи не хотели рисковать.

Толпа журналистов вдруг неожиданно переместилась в сторону, и к воротам с пятью поперечными балками подлетела и резко остановилась еще одна машина. Из нее выскочил Майкл Маклафлин. Он пересек полицейскую линию, проталкиваясь сквозь толпу репортеров, которые пихали ему в лицо свои микрофоны и выкрикивали вопросы; затем поставил ногу на среднюю балку ворот и перемахнул через них, отчаянно пытаясь разглядеть свою дочь. Увидев ее фигуру в машине «Скорой помощи», он издал низкое рычание и бросился к ней.

По-видимому, девочка тоже увидела его, потому что встала, закрытая серебристой согревающей накидкой, как шалью, и широко раскрыла руки навстречу отцу. Тот обнял ее, прижал к груди и расплакался.

Люси почувствовала, как на ее глаза наворачиваются слезы. Она подумала о своем собственном отце и о том разочаровании, которое испытала, когда узнала о его похождениях.

На дороге появился еще один автомобиль, и теперь пресса окружила его. Из машины появилась помощник начальника полиции Уилсон. Не обращая на журналистов никакого внимания, она подошла к воротам и подождала, пока их откроет один из констеблей.

Войдя во двор, женщина направилась к машине «Скорой помощи», в которой сидела сержант.

– Люси, – начала она, – как твои дела?

– Все в порядке, мам, – ответила девушка.

Даже если ее мать и услышала последнее слово, она ничем этого не показала.

– Ты застрелила подозреваемого, правильно? – уточнила она.

– Мой пистолет выстрелил во время борьбы с ним, – покачала головой мисс Блэк, – но застрелил его инспектор Флеминг.

– Уж лучше он, чем ты. – Женщина подняла руку. – Как ты себя чувствуешь?

– Прекрасно. – Сержант почувствовала, что ее голос слегка дрожит.

– Ты освобождаешься от выполнения своих обязанностей до конца внутреннего расследования. – Мать смотрела на нее оценивающе. – Я хочу, чтобы ты как можно быстрее написала свой отчет, пока события еще свежи в памяти. Когда ты прибудешь на базу, ты должна будешь сдать оружие.

– Но я ведь ничего не нарушила, правда?

– Это формальности, Люси, – покачала головой ее мать. – Стандартная процедура при любой стрельбе. И ты это знаешь. Думаю, что ты сможешь приступить к работе через денек-другой, если все будет в порядке. А теперь дай мне переговорить с суперинтендантом, а потом я отвезу тебя на базу.

Уилсон уже повернулась, чтобы отойти, но передумала и вновь обратилась к дочери:

– И поздравляю с отличной работой по освобождению Кейт Маклафлин.

Люси сидела у себя в кабинете и описывала свой вариант происшедшего.

Писала она простым языком, без всяких приукрашиваний. Девушку интересовало, заговорила ли уже дочь Маклафлина и что она смогла рассказать об Элис и ее роли в побеге Кейт из дома Кента. А еще ей очень хотелось снова увидеть Элис и объяснить девочке, что волк умер и что ей нечего больше бояться.

Новость о случившемся уже прошла по телевидению. Люси увидела себя на экране, сидящую в глубине машины «Скорой помощи». Репортеры уже решили, под каким углом они будут описывать все произошедшее, и теперь называли ее и Флеминга героями. Особенно превозносили Тома, который получил ранение, освобождая ребенка.

Мисс Блэк уже почти закончила свою работу, когда зазвонил ее телефон. Это был дежурный со Стрэнд-роуд. Суперинтендант Трэверс вызывал ее для дебрифинга.

Несмотря на завершение расследования и положительные отзывы журналистов, которые он получил после того, как все закончилось, Билл был очень зол.

– Я ни в коем случае не виню вас, Люси, – сказал он. – Но Том Флеминг должен был сто раз подумать, прежде чем идти вместе с вами в этот дом без соответствующей поддержки. Если бы его убили или нанесли бы ему более серьезные ранения, вы остались бы совсем одна.

– Инспектор Флеминг боялся, что Маллэн убьет Кейт, когда поймет, что окружен, потому что в этом случае терять ему будет уже нечего, – попыталась объяснить девушка.

– Я восхищен, Люси, тем, как вы защищаете своего руководителя, – улыбнулся суперинтендант, и сержант, опустив глаза, посмотрела на свои стиснутые руки, которые лежали у нее на коленях. – Я думаю, что вы заслужили свое возвращение в Отдел криминальных расследований, если, конечно, все еще этого хотите. И я не думаю, что найдется кто-то, кто не согласится в этом со мной.

– Благодарю вас, сэр, – произнесла Блэк.

– Правда, это может произойти только после окончания внутреннего расследования. Отдохните несколько дней, проведите время с вашим отцом. – У Трэверса был такой важный вид, как будто эти несколько свободных дней были его личным подарком девушке.

– Конечно, сэр.

Так как время для посещений давно закончилось, в больнице стояла тишина. Сначала сержант хотела зайти в послеоперационное отделение, чтобы увидеться с Томом Флемингом, однако ей сказали, что его операция только-только завершилась. Доктор предложил девушке вернуться через час и разрешил ей короткую встречу.

Хотя она и не собиралась этого делать, но через пять минут после разговора с врачом оказалась в палате Джанет. Дежурившая там сестра никогда не позволила бы ей войти туда, если б пациентка не достала всех до такой степени, что дежурная была рада любому, кто мог бы хоть на время отвлечь больную, особенно если этот любой был сотрудником полиции.

– Я хочу, штоб меня отпустили! – кричала Джанет, когда сержант вошла в палату. – Эти суки не хотят меня выпускать!

Блэк посмотрела на эту женщину и представила себе сотни маленьких злых червяков, которые раздирали ее внутренности. Абстинентный синдром, ничего не поделаешь.

– Джанет, вы можете уйти в любое время, – сказала девушка. – И вы это прекрасно знаете. Вы здесь не в тюрьме. Просто доктор хочет убедиться, что с вами все в порядке. И если он решит, что ваша рука хорошо заживает, он вас выпишет.

Пациентка уставилась на сержанта, пытаясь найти в ее словах какой-то подвох:

– А ты што здеся делаешь?

Мисс Блэк взглянула на сестру, надеясь, что та поймет, что она хочет остаться с больной наедине. Со своей стороны, медичка была рада любой передышке, поэтому она, извинившись, оставила их одних.

– Я хотела увидеть вас до того, как вас выпишут. – Люси подошла к кровати своей новой знакомой. – Хотела попросить у вас прощения.

– За што это?

– За своего отца и за то, что с вами случилось.

– А почему?

– Я думаю… – Девушка с трудом сглотнула. – Я уверена, что мой отец был тем полицейским, которого вы знали.

– Почему?

– Вы были его информатором.

Джанет окинула сержанта холодным взглядом.

– Вы понимаете, о ком я говорю? – спросила Люси.

– Да! – огрызнулась женщина.

– Он хочет, чтобы его простили. Мне кажется, что он искренне сожалеет о случившемся.

– Сожалеет?

Девушка кивнула, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Кевин Маллэн, – неожиданно произнесла ее собеседница.

Подобное изменение темы разговора сбило мисс Блэк с толку и заставило ее насторожиться.

– Что вы сказали?

– Я видела тебя в новостях, – объяснила мисс Хьюстон, показав на телевизор, стоявший в углу палаты. – Ты была там с Маллэном. Как он подох?

– Этого я не могу рассказать, – ответила сержант и отодвинулась от нее подальше.

– Ты меня спрашивала, чем можешь мне помочь. Так расскажи, кто убил Кевина Маллэна!

– А какое это имеет значение?

– Ты видела его рожу? Эти ожоги?

В замешательстве Люси кивнула утвердительно.

– Так вот, в тот день обгорела не только я, – объявила больная.

Это признание огорошило сержанта. Она считала, что Кевин обгорел, устанавливая одну из своих бомб.

– Маллэн взорвал «Стрэнд-Инн», – рассказала Джанет. – Ту самую, в которой погибла женщина.

– Жена Майкла Маклафлина?

Пациентка молча кивнула.

– А откуда вы это знаете? – спросила Блэк.

– Да все это знали! Это весь город знал. – Женщина печально рассмеялась. – Говорили о том, што они хотели по-легкому заработать на страховке и что Маклафлин тоже был с ними завязан. Он и не знал, што жена в тот вечер окажется в гостинице.

– А может быть, это просто городские слухи? – мягко предположила Люси.

– Мой двоюродный брат тоже был в деле – вот он все мне и рассказал.

– А кто ваш двоюродный брат?

– Билли Куин, – ответила Джанет, слегка приподняв подбородок.

– А почему вы сейчас решили рассказать мне об этом?

– Тогда я тоже рассказала. И именно из-за этого меня наградили вот этим, – ответила больная, показывая на свой шрам, край которого был виден сквозь растянутый воротник ее рубашки. – Они говорили, что это все из-за бритишей, но Билли потом рассказал мне, што это все за то, што я была доносчицей. Маллэн это знал. Ведь это ж он раздевал меня.

Почувствовав, как кровь прилила ей к лицу, сержант с испугом ощутила, что из палаты словно вдруг выкачали весь воздух. В груди у нее пульсировала боль, когда она пыталась дышать.

– Ну а почему же вы молчали? Почему никому ничего не рассказали? – с трудом выдавила из себя мисс Блэк.

– Рассказать кому-то? Ведь именно за это меня и наказали!

– А кому вы сказали о том, что Маллэн взорвал «Стрэнд-Инн»? – Девушка наконец задала вопрос, ответа на который боялась больше всего на свете, хотя и заранее знала, что услышит в ответ.

– Как кому – своему куратору! Твоему па. Именно поэтому он хочет, штоб его простили. Потому што он допустил все это. Потому што он позволил сделать все это со мной.

Подобное обвинение было абсурдным, но Люси почувствовала его справедливость.

Она не могла объяснить произошедшего, не могла найти никаких оправданий действиям своего отца, хотя и чувствовала, что Хьюстон ждет объяснений, почему ее бросили тогда в одиночестве.

– Вот так вот. Так кто убил Маллэна? – снова вернулась к прежней теме пациентка. – Ты?

– Я очень сожалею обо всем, что с вами случилось, Джанет. – Блэк выпрямилась на своем стуле. – Особенно о той роли, которую во всем этом сыграл мой отец. Я прекрасно понимаю ваши чувства. Кевин Маллэн мертв. Это все, что я имею право вам сказать.

Она встала и направилась к выходу из отделения, сопровождаемая криками Джанет.