Книга: И залпы башенных орудий...
Назад: Глава 26 ОПЕРАЦИЯ «ЗЕРКАЛО»
Дальше: Примечания

Глава 27
ДИЕКПЛУС

 

1. УВ Кита, планета Альбертина, база «Экваториана»

 

Таппи Нупуру недолюбливал скафандры, хоть жесткие, хоть полужесткие и мягкие — все они скрывали его новенькую форму и главное — погоны капитан-командора.
Но Альбертина не входила в число кислородных миров, ее густая, «бешеная» атмосфера закручивала ураганы из аргона и ксенона, сдобренных аммиаком и капелькой углекислоты. Но больше всего здесь было пыли, тончайшей голубой пыли. Пыль наметала дюны и барханы, в белесом небе клубились пылевые тучи, пыльные бури стонали, кричали и выли по внешней акустике.
Таппи влез в скафандр, нацепил заряженный кислородный синтезатор, проверил батарею и сказал дежурному:
— Я выйду, прогуляюсь…
Дежурный, отъевшийся Токмаков, дослужившийся аж до капитана космопехоты, бодро кивнул.
Таппи опустил лицевой щиток гермошлема и отправился в шлюзовую камеру. Внешний люк поддался не сразу — песку намело по колено. Кое-как протиснувшись, Нупуру первым делом прицепил страховочный фал — здешние штормы вполне могли и унести человека. Сощурившись, он осмотрелся.
После утреннего тайфуна ветер стих, пыль унесло, оголив плавные волны синих песков. Стало светлей, на юге туманились морщинистые складки гор. Из ангара выползли киберы, высвеченные призрачным голубым ореолом, — электризация здесь просто чудовищная!
Капитан-командор обошел купол капонира кругом и выбрался к складам, похожим на прикопанные бочки. Крепкие решетчатые мачты антенн пыль надраила до блеска, а вот серый металлопласт не поддавался истиранию. Таппи дошагал до гладкой посадочной полосы, серебристую рубчатку которой основательно замел синий песок, и остановился. Дальше голубые дюны разглаживались и пропадали за кромкой гигантского провала.
Кому угодно Альбертина могла показаться скучной и унылой, сплошные муть и вихрь, но Таппи полюбил этот странный мир. За что? Объяснить он не мог. Нет, ну правда, что можно сыскать в голубых пустынях, с начала времен пораженных великой сушью? А вот нравилось ему! Таппи часами пялился в иллюминатор, когда по ту сторону купола ревела буря, любовался перепадами вздыбленных песков, зелеными огнями, хороводящими в мятущейся мгле…
Пискнул вызов. Капитан-командор включил прием и сквозь скорбный треск атмосфериков расслышал голос Токмакова:
— Капитан-командор!
— Что? — спросил Таппи, чуя недоброе.
— Тут приборы… Они… того… регистрируют…
— Что регистрируют? — повысил голос капитан-командор.
— На орбите три себумских корабля!
— Ах ты дрянь паршивая!
Таппи, живо сматывая фал, вернулся в шлюз-камеру. Когда он ввалился в отсек, там уже собрался весь персонал базы. Космопехи переговаривались.
— Массу просчитал?
— Да тут мегатонны прут!
— Ганс, что скажешь?
— Финиши распределены по изохоре, векторы дрейфа отсинхронизированы…
— И что дальше?
— Я-то откуда знаю?
Нупуру выбрался из скафандра и прошел к экранам масс-уловителей. Все четыре продолжали отслеживать возмущения в «нормальном» пространстве — себумские корабли продолжали ломиться, кривизна нарастала, финишные сферы, волчки и конусы сложно интерферировали, создавая причудливую картину из пляшущих созвездий. Счетчики инверсного излучения мелодично взревывали, давясь беспорядочными всплесками.
— Сколько уже финишировало? — спросил Таппи.
— Более пяти сотен, — доложил Токмаков, потея.
— Сколько?! Ганс, живо вызывай Землю!
Ганс Штейнбах метнулся к громоздким агрегатам Д-передатчика и оживил их. Изображение на экране было плохим, рябило и перекашивалось, звук «плыл», но тут уж ничего поделать нельзя было — когда поблизости финишируют целые флоты, корежит даже подпространство.
— Слушаю вас… «Экваториана»… — донеслось с далекой Земли. — Прием…
Таппи узнал Копаныгина даже в искаженной картинке, расслоенной и прыгающей.
— Здорово, Миха! — закричал он в звукоприемник. — Слушай меня! Приоритет — ноль! Между УВ Кита и Альбертиной концентрируются большие силы себумов! Более пятисот… Стоп, тут меня поправляют — уже более шестисот боевых кораблей вышли из подпространства и перестраиваются в маневровый порядок! Судя по общему дрейфу, вся группа флотов занимает атакующее построение! Давай, докладывай Верховному, и дуйте сюда, пока жабы в куче!
— Дую!
— У вас в распоряжении сутки… нет, двенадцать часов!
— Понял, понял!
Шумно выдохнув, Таппи отвалился от пульта, вскочил и подбежал к сканировщикам.
— Ну, чего тут?
— Все в порядке, капитан-командор! — отчеканил младший командор Тропинкин. — Корабли противника переводятся в стационарное состояние!
— Ага! — удовлетворенно произнес Таппи. — Ну, все, отквакались, жабы! Учиним мы вам Пёрл-Харбор на поле Куликовом!

 

2

 

У Вари, Даны и Виктора закончился первый медовый месяц и пошел второй.
Середа вернулся в эмбриодом в Капотне, и стали они втроем жить-поживать да добра наживать. Одно лишь омрачало их существование — война.
Виктор никогда не ходил в легкой одежде, только в комбезе, чтобы не терять драгоценные секунды на переодевание. Во дворе постоянно дежурил глайдер, а линкор «Максимус» медленно кружил над Подмосковьем, нигде не задерживаясь, дабы не загораживать солнце.
Пять миллионов человек служили в Доброфлоте, на стационарах ВКС и в космопехоте. Шестьсот восемьдесят пять сигма-Д-звездолетов числилось в реестре боевых кораблей Содружества Земли, еще девяносто единиц пригнали кхацкхи — всё, что осталось, что уцелело после разгрома. Столько же подоспело кораблей таоте. Приближалось время большой битвы…
То памятное утро началось для Середы, как обычно, с любовных игр. Потом Варя, ласковая и томная, заказала завтрак и удалилась в ванную, оставив Виктора с Даной принимать готовые блюда из окна Доставки.
Ровно в восемь сели за стол — Середа в мундире, Варя в халатике, Дана в модном костюмчике — черных колготках и длинной блузке. Создавалось впечатление, что девушка забыла надеть юбку — на то и был расчет.
— О чем задумался, детина? — улыбаясь, спросила Варя.
Координатор фыркнул. Помолчал и сказал:
— Зря вы со мною связались…
— Это почему же? — удивилась Дана.
— Война… — коротко ответил Середа.
— Перестань! — отмахнулась Варя. — Мы им вон как всыпали! И у Сириуса, и возле Проксимы! Не зря же они с Алты ушли! И Теллус, говорят, оставили…
— Оставили, — кивнул Середа. — Но не ушли! Нехорошее какое-то затишье…
И тут закурлыкал видеофон. Координатор с маху хлопнул по клавише приема, и в экране нарисовался Копаныгин.
— Таппи передал секретным кодом по сверхсрочному каналу! — протараторил он. — Себумы собирают в системе УВ Кита группу флотов, там их уже более шести сотен! Я имею в виду — кораблей!
— Ясно! — сказал Середа. — Все на борт!
— Есть! — вытянулся флагман, и экран погас.
— Началось… — пробормотал Виктор, в спешке набирая код, и громко заговорил: — Слушайте все! Сигнал «Плюс»! Группам флотов «Ц» и «Д»! Объявляется получасовая готовность! Немедленно приступить к предстартовому тестированию! Повторяю: готовность тридцать минут!
Он выключил аппарат и задвигался стремительно и быстро — подцепил планшетку компьютера, схватил бласт в кобуре, потом замер. Варя сидела, выпрямившись и молитвенно сжав ладони. Дана понурилась и ковыряла пальцем в скатерти.
— Ну, мне пора, — пробормотал Виктор, подходя ближе и обнимая обеих женщин за плечи.
— Я с тобой… — жалобно-просяще выговорила Варя.
Координатор покачал головой.
— Нет, маленькая, — сказал он, — останься. Мне будет спокойнее, если вы останетесь сидеть здесь и лопать манную кашу…
— Я боюсь… — тоненько-тоненько промолвила Дана.
— Не бойся, — сказал Верховный координатор. — Все будет хорошо!
Он наклонился, поцеловал Дану в шею, Варю в плечико и быстро вышел, спеша занять место в глайдере, прежде чем его догонит крик из дома.
— Гони! — бросил он.
Гумм-на-Взат с ходу зашвырнул аппарат в небо и помчал по прямой к «Максу».

 

Москва, вонзившаяся в синеву высотками-новоделами, сверкающая куполами, расчерченная первыми эстакадами, аркадами и дугами путепроводов, проносилась внизу, показывая себя и молчаливо убеждая: тут есть что защищать!
Оповещенный «Максимус», небрежно раздвинув облака, приблизился и распахнул ближний шлюз. Гумм мягко посадил глайдер на палубу.
— Свободен, — отрывисто сказал Координатор, выбираясь наружу. — Будь при моих, ага?
— Ага! — быстро согласился Гумм и помялся: — Хотя там, на Ильмене, толку от меня было…
— Да? — улыбнулся Середа, ожидая лифта. — А кто поставил на уши всю СОП?
— Ну-у… да! — взбодрился семигуманоид. — Было такое!
Овальная дверца лифта раскрылась, и Координатор вошел внутрь. Не теряя времени, он достал коммуникатор и вызвал рубку:
— Я на борту! Стартуем!
— Есть! — откликнулся капитан.
«Максимус» напоминал улей, в который медведь сунул загребущую лапу — все палубы гудели, члены экипажа не ходили, а бегали, носились, как наскипидаренные. Техники проверяли палубные истребители и готовили гравикатапульты, канониры налаживали свое хозяйство, филдеры заботились о своем. Чувствовалось, что находишься на боевом корабле, не было той гражданской бестолковщины, что царит на пассажирских лайнерах.
Атмосфера в ходовой рубке была наэлектризована, напряжение и пульсация жизни ощущались всей кожей.
— Господа офицеры! — выкрикнул капитан. — Верховный координатор на борту!
Все вскочили, и Середа жестом усадил их обратно.
— Слушайте все! — зычно скомандовал он. — Часовая готовность для всех! Всем выходить из подпространства планарным строем, финиш в системе УВ Кита! Точку выхода скоординировать через базу «Экваториана»! Через два часа — срочное совещание штаба.
Виктор смолк, до его ушей доходили многочисленные «Есть!», а воображение рисовало впечатляющую картину — почти тысяча громадных кораблей одновременно выходит из подпространства, чтобы принять бой в системе красного карлика… До него отсюда почти девять светолет. Часов семь-восемь пути… «Вот будет фокус, — подумал Середа, — если мы опоздаем… Нет, не должны. Пока себумы соберут все корабли, пока те подтянутся от разных светил… Сутки уйдут, это точно. Успеем… Должны успеть.

 

Второй час на обзорниках ни свет, ни тьма — серая мга, то самое «ничто», которое наполняет подпространство или просто видится человеческим глазам. Панорамный экран в рубке переключили в селекторный режим, теперь Середа видел лица командующих флотами и эскадрами.
— Я буду краток, — начал Координатор. — Себумы собрали громадный флот возле У-Вэ Кита «А», чтобы нас разгромить. Наша задача — разгромить их. Сейчас там скопилось уже шестьсот кораблей, и мы не знаем, сколько их еще прибудет.
Я отдаю себе отчет в том, что многие из нас погибнут, но если мы победим, мы спасем все человечество — наших детей, жен, матерей и отцов, всех! Так что давайте хорошенько подумаем вот над чем — как нам покончить с себумами и уцелеть самим?
Как действуют себумы в космическом бою? Какова тактика эскадренного боя, принятая также и у таоте-рептилоидов, о чем нам любезно поведал адмирал Хаа Леуи? Походным порядком космического флота является цилиндр. Он легко развертывается в основной боевой порядок — плоскость. Мы, кстати, и стартовали так, чтобы финишировать в плоскостном строю. Как себумы в настоящем или тьеты в прошлом реализовывали численное преимущество? А просто! При превосходстве в силах боевая плоскость изгибается, образуя как бы полуцилиндр и охватывая противника, и тут уже можно сосредоточить огонь на его граничных боевых линиях. Но дело именно в том, что превосходство не у нас, а у них! Поэтому я предлагаю следующий вариант. И мы, и себумы выстроимся в одинаковом ордере — в виде двух фронтальных плоскостей. Как докладывает капитан-командор Нупуру, линейные силы себумов равномерно распределены по плоскости. А я предлагаю мидель-сегмент нашей боевой плоскости сформировать из суперкрейсеров и линкоров! Большие десантные корабли и модульные крейсеры располагаются вне боевого порядка в отдельном защитном ордере. Универсальные и средние крейсеры атакуют фланги и тыл боевой плоскости себумов, рейдеры прикрывают эти направления. Но вернусь к главному. Почему суперы и линейники должны сосредоточиться по миделю?
Тут надо припомнить стратегию морского боя далеких античных времен. Так вот, во времена Фемистокла или в пору Пунических войн применялись два основных вида морской атаки — «диекплус», то есть прорыв, и «периплус» — обплыв. Применяя периплус, триремы обходили строй врага и таранили корабли противника с тыла, а при диекплусе они прорывались через строй и опять-таки шли на таран. Вот я и предлагаю воспользоваться опытом древних мореходов и применить диекплус! То есть в момент сближения двух фронтальных плоскостей, нашей и себумской, мидель-сегмент, усиленный суперкрейсерами, должен выстроиться клином, прорвать плоскость себумов, выйти им в тыл и поразить как можно больше кораблей противника. Само собой, это очень опасно, и зря рисковать, было бы глупо. Поэтому надо усилить защиту клина — пусть конусные заградители окружат его по кольцу, а энергоботы выстроятся в кильватерные колонны по радиусам.
Что нам даст диекплус? Многое! Прежде всего, мы навяжем себумам бой по нашим правилам! Жабы привыкли воевать по стандартным схемам, вот пускай испытают на своей шкуре хорошо забытое старое!
Начались прения. Командующие флотами и комэски обсуждали план операции, примеривались и так, и этак, рассматривали варианты, думали о последствиях, но Середа был спокоен. Его не покидала уверенность, что с планом «Диекплус» адмиралы согласятся. А куда они денутся?..
За час до финиша Координатор сходил в корабельную баньку, попарился, переоделся в чистое по старинному русскому обычаю и хорошо поел в офицерской столовой. Битва предстояла нешуточная, возможно, это будет вообще последний бой в его жизни… Не хотелось бы, конечно, но… Короче, там видно будет.
Середа допивал компот, когда к нему за столик подсел Григорян.
— А вот я интересуюсь, — начал он, — что будет потом?
— На том свете? — уточнил Виктор.
— Ты чо! Я имел в виду — после победы!
— После, чьей победы?
— Нашей, конечно!
— А-а… Тогда не знаю.
— Да уж, — ухмыльнулся капитан-командор, — можно подумать! Никогда не поверю, что Верховный координатор не прикидывал, что нам выпадет в перспективе!
Середа подумал и задумчиво произнес:
— А хрен его знает, Анастас, что там нам выпадет… Могу только озвучить «Основные положения галактической стратегии в фазе войны». Если мы сегодня победим, то поставим полную блокаду Вескуса… По Черчиллю это так: «Первый год — никакого эффекта, второй — очень малое воздействие, третий — значительные результаты, четвертый — коллапс экономики». Ну, может, не четыре года, а сорок лет, какая разница? Но это все так, подход к главному. А главное вот в чем: что нам делать с чужой культурой? Проще всего полностью истребить себумов, но уничтожить двадцать миллиардов разумных существ… Это как-то слишком уж по-себумски, верно? Можно культуру ассимилировать, но лучше всего поменять вектор ее развития. Я даже подумываю о генетической революции! Если мы переделаем себумов по нашему образу, но не подобию… Надо сделать их двуполыми! Это в корне изменит и культуру, и мировоззрение! По это, Стас, задача на послезавтра, а сегодня…
По кораблю разнесся вой сирены.
— А сегодня, — начал Середа вставать из-за стола, — надо постараться победить! Усек?
— Ага! — кивнул Григорян.
— Внимание! — ревело по громкой связи. — Приготовиться к финишу! Все по местам! Готовность два!

 

3. Альбертина, база «Экваториана»

 

— Сканировщики! — рявкнул Таппи. — А ну, живо по местам! Наши финишируют, а вы шляетесь где-то!
— Мы… — начал Ганс внушительно.
— Разговорчики! — рыкнул капитан-командор и склонился над центральным голокубом, будто выпиленным из черноты космоса. Одна из его граней была отмечена красным шариком, изображавшим УВ Кита под литерой «А», а противоположная была словно бисером расшита — это виднелись корабли себумов, зависшие в пустоте или медленно дрейфовавшие.
— До финиша пятнадцать минут! — объявил Иржи Корда, лопоухий форт-капитан.
— Так! — весомо проронил Шматко. — Всем приготовиться! Разбиться по группам! Будем ставить строй!
По Д-связи грянули сразу десятки запросов. Еще минута, и их количество перевалило за сотню. Сканировщики затараторили, передавая уточненные координаты. Вихрь из цифр и буквиц реял под потолком отсека, бубнящие голоса сливались в монотонный гул. Потом напряжение спало, и уже лишь отдельные припоздавшие корабли испрашивали данные.
— …Четыре, три, два, один… — вел Ганс обратный отсчет. — Финиш!
Вся середина экрана-куба заискрилась сотнями блесток. Таппи на ум пришла аналогия с рамкой в улье, светящейся капельками меда.
— Общая ориентация флота закончена! — доложил Корда. — Коррекция… Так… Проведена коррекция!
— По группе «Ц» идет поиск дрейф-момента, — проговорил Ганс. — Всё! Навели и отсинхронизировали вектор дрейфа!
В кубе экрана Космофлот Земли начал сближение с флотом себумов.
— Сколько у них сейчас? — негромко спросил Таппи.
— У себумов? — уточнил Ганс. — Ровно тысяча сто пятьдесят. Наших поменьше…
— Ничего… — протянул Таппи. — Нас мало, но мы в тельняшках!

 

4. Борт линкора «Максимус»

 

Рио Брая приписали к линкору. Командир «Максимуса» предложил Браю на выбор: тихую, спокойную службу оператора систем внутреннего транспорта, на которой, в случае чего, легче было уцелеть, или боевой пост. Рио Брай выбрал место оператора контрактора. Трехмерные контракторы стягивали объекты, ужимая километровый крейсер до полстаметровой болванки, и размещались на самой кромке плоского овала «Максика», «на передовой».
Каждый божий день Рио Брай просиживал за пультом контрактора, сминая вражеские корабли в виртуалке, и вот — реал! Первый настоящий бой. И здесь тебе не высветится «Game over», здесь ты в полной мере испытаешь то, что в киберпространстве было уготовано всяким монстрам…
— Кораблям мидель-сегмента! — раздался мужественный голос Координатора. — Перестроение в клин!
Рио Брай затрудненно сглотнул. Атакующий ордер. Хорошо ломает строй противника.
Он прислушался к себе: не страшно ли? Удивительно, но страха не было. Как-то не верилось в собственную смерть. Вон они, вражеские корабли, близко совсем — тусклые огоньки в ночи. Выстроились и прут. А он почти на острие клина…
Модульные крейсеры кхацкхов заняли место по ободу вертикального кольца, направленного между вектором движения и внешним траверзом. Конусные заградители тоже встали по кольцу, окружая клин. Поперек их строя протянулись колонны энергоботов.
— Держать строй! — прозвучало по интеркому.
Брай глянул на монитор. На экранчике рисованная плоскость начала вздуваться, пучиться, вытягиваться в конус. И сближаться с вражеским «планаром».
— Посты УАС! — прогремело под низким потолком. — Готовность ноль!
— Есть готовность ноль! — четко ответил Рио Брай и положил руки на рычажки, лаская пальцем красную кнопку-гашетку.
Первыми на клин обрушились истребители — этакие сдвоенные шары, похожие на молекулы кислорода, какими их рисуют в детских книжках. Эскадрилья за эскадрильей заходили себумские пилоты, стробоскопическое сверкание вспышек моментально отозвалось радужными переливами на туманистых вздутиях энергетических щитов. В полную силу заработали тангенциальные инжекторы энергоботов, в довесок, к защитным полям создавая электронные облака, также неплохо отражавшие потоки энергии.
— Звену — отстрел! — прозвучала команда и отдалась эхом повторений.
На себумские истребители накинулись модули кхацкхов, поддержанные огнем МАКов. Один из модульных крейсеров совершенно исчез, распавшись на тысячу с лишним истребителей и штурмовиков.
Но это еще не было битвой, лишь преамбулой к ней. А потом началось…
Клин приблизился к вражеской «плоскости», и сразу шесть суперкрейсеров испустили полосы сиреневого света, дотянувшиеся до пары себумских линкоров и четырех ударных дестроеров. Но и сами «суперы» оказались в активных фокусах орудий себумов. И закипел бой. Шаровые излучатели извергали антипротоны во всех направлениях, а незримые силовые поля вдруг словно обрели плоть и цвет — они то вздувались, то сжимались слоями бурлящего огня. Космической ночи не стало — экран пылал, вспыхивая ужасной, режущей глаза белизной, дрожал фиолетовыми фантомами, рябил сотнями вспышек, пульсирующими сгустками голубого пламени.
Изжелта-белым лавовым пузырем взбух малый атмосферный крейсер «Гамаюн» и рассеялся сизоватой туманностью. Вспыхивали и переходили в жесткое излучение истребители-пустотники. Оба себумских линкора, скрученные девятью измерениями, коллапсиррвали одновременно, добрыми порциями гамма-квантов полоснув по обеим плоскостям. А одному из ударных дестроеров каким-то чудом удалось вырваться. Волна аннигиляции лизнула суперкрейсер «Бравлин», и боевой пост с коллапсарным генератором воссиял краешком Солнца. Дестроер пер прямо на «Максимус», паля из лазерных пушек, а дыму и газов уже набралось столько, что лучи когерентного накала прочерчивались в пустоте отдельными, бледненькими и слабенькими точками-тире.
«Он — мой!» — решил Рио Брай и навел перекрестье визира на силуэт дестроера. Мягко подбавив напряжения, он изо всех сил вжал кнопку с надписью «ПУСК». На табло тут же зажглась индикация: «Трехмерная контракция». Дестроер словно скрылся за невидимым занавесом — сложился под направленной гравитацией до размера истребителя и закувыркался, пропадая за нижним углом экрана.
— Готов!.. — прошептал Брай и рукой размял лицо, одеревеневшее от зверской гримасы. — Готов!
А битва переходила в новую фазу — на линии, вернее, на плоскости огня сошлись оба флота. Рио Браю показалось, что взорвался весь космос — сотни пучков антиматерии, плазменных зарядов, лазерных лучей скрестились и пролили грандиозные потоки энергии, окатив близкую Альбертину, обращенную ночной стороной к сражению, ярчайшим светом. Звезды погасли, пространство содрогнулось, раздираемое боевой нелинейностью.
А клин всё ломил, перелопачивая себумские корабли, расширяя прорыв. Линкоры вышли себумам в тыл. Расходясь кольцом, суперкрейсеры обрушили на врага лучевые удары, дотягивались сиреневыми щупальцами до кораблей противника и крушили их, комкая в мегатонные пылинки. Звездное небо, то пригасая, то разгораясь между вспышками взрывов, мерцало и трепетало. Но и себумы расширяли области нелинейности, обращая земные корабли в кварки и беспорядочное фоновое излучение.
— Третья эскадра! — гремело по интеркому. — На прорыв! Восьмая эскадра! Перестроение по схеме «канал»!
Доброфлот, эскадра за эскадрой, перетекал через брешь в себумском строю в тыл и там разворачивался, переходя в атаку. План «Диекплус» работал.
Плоскость, сотканная из земных кораблей, словно таяла. Тут бы себумам и пойти в обхват, окружая фронтальную плоскость полуцилиндром, ан нет! Группа «Ц» продолжала бить себумов спереди, а группа «Д» добивала их сзади! Диекплус создал невиданное положение — большую, но прорванную плоскость себумов окружили две малых плоскости землян и били их на поражение. Сжимали тисками и били!
И себумы дрогнули. Боевые линии кораблей, которые окаймляли плоскость, стали вдруг разлетаться по всем направлениям, торопясь уйти в подпространство. А по рубкам их суперкрейсеров разносилось паническое: «Асс-са, асс-са, тссу-аос асс-цетс сса!» Себумы просили пощады и сдавались в плен.
— Слушайте все! — разнеслось по «Максимусу». — Прекратить огонь! Транспортам приказываю обойти все крупные корабли себумов и разместить пленных на палубах! Малейшее неповиновение должно караться уничтожением! Отсеки блокировать! Десантно-штурмовым модулям и большим десантным крейсерам занять планетарные крейсеры и линкоры! Не разрушать — это трофейные корабли! Переводить на автомат! Другие боевые единицы уничтожать после того, как пленные будут сняты!
Помолчав, Координатор добавил:
— Друзья, поздравляю вас с победой!
Рис Брай, не помня себя от переполнявших его чувств, заколотил руками по подлокотникам и заорал:
— Ур-ра-а!

 

5. Альбертина, база «Экваториана»

 

Середа, прихрамывая, обошел базу и посмотрел вверх. В белесом небе, подкрашенном багрецом, висели десятки дисков — планетарников и суперов. Сверкающим пятнышком казался трофейный ударный линкор, оставленный на орбите.
— Правильно сделал, — сказал Таппи, — что не добил! Пригодятся в хозяйстве!
— Да уж… — хмыкнул Середа. — Наших много погибло — шестидесяти двух кораблей недосчитались…
— Ну да… — буркнул Нупуру и тут же воодушевился: — Зато у жаб на тыщу меньше стало! Во как! Теперь. Всё! И точка!
— И не надейся! — усмехнулся Координатор.
— Как это? — недопонял капитан-командор.
— А так это… Ну ты сам подумай, если бы наши предки в Великую Отечественную немцев только до границы прогнали и помахали бы им ручкой, надолго бы миру быть? Они опять бы нагрянули! Верно?
— Это точно… — протянул Таппи и воспрял: — Ну и ладно! Здесь мы их раздолбали? Раздолбали! И на Периферии уделаем!
— Ладно, — махнул рукой Координатор, — пошли на базу! А то ребята всё шампанское выдуют!
— Пошли! — бодро согласился Таппи. — За это дело надо выпить! И наших помянем, вакуум им пухом, и победу спрыснем! Пошли!
В дверях шлюза Середа оглянулся. Обшарил взглядом курящиеся голубые дюны в громадных овальных тенях и вздохнул. Что он скажет, когда поднимет бокал? Какую крылатую фразу родит его ум? Ничего не приходило в голову.
Велика Галактика, а отступать некуда, за ними — Земля!
Виктор отшлюзовался и прошел под своды главного отсека. Сбросил рукавицы, сияющий Копаныгин помог снять шлем. Таппи протянул главнокомандующему бокал с шампанским.
— Тост! Выдайте тост! — заголосила база.
Середа приподнял бокал, улыбнулся и просто сказал:
— Ну, за победу!

notes

Назад: Глава 26 ОПЕРАЦИЯ «ЗЕРКАЛО»
Дальше: Примечания