Глава 17
КОНЕЦ РЕКИ
Аль Ахир Аль Нар, «Конец реки» — так называли древние арабы яркое светило в созвездии Эридана, которое европейские астрономы удостоили всего лишь буквой «альфа».
Звезда Ахернар не выглядела шаром горящей материи, скорей уж она напоминала юлу или круг сыра — так сильно ее сплющило. Горячий гигант Ахернар изливал потоки зеленого света, держа в узде тяготения четыре планеты и два пояса астероидов, и отстоял от Земли на сто сорок пять световых лет. Это колоссальное расстояние эскадра одолела на седьмой день, не то, летя, не то, покоясь в серой мгле подпространства.
Середа был очень доволен, своим решением лично заняться наведением мостов между землянами и кхацкхами. По крайней мере, шесть дней в пути позволили ему, как следует выспаться. Постоянно тревога — а вдруг не успею, вдруг они уже напали? — изматывала, доводя до неистовства, поэтому спать Виктор укладывался лишь при включенном гипноиндукторе.
Флагману отвели громадную каюту в офицерских секторах, рядом с салоном и рубкой. И обзорник был под стать жилплощади — шестиметровый круг открывался в бездну, переполненную небесными телами. Раскинув красивую мантию, перламутровым туманом застившую звезды, цвел берилловыми переливами Ахернар. Ближайшая к нему планета пронизывала корону опаленным шаром, а вторая по счету была гигантом наподобие Нептуна или Урана, разрушая стройные теории о генезисе миров.
Атмосфера Геллы, как на линкосе звучало название этого «горячего Юпитера», постоянно кипела и бурлила, колоссальные вихри и стобалльные штормы колебали водородно-гелиевый покров, а солнечный ветер далеко относил шлейф из вырванных атомов, вытягивая его, прочь от Ахернара, словно хвост кометы. У Геллы был всего лишь один спутник — Марг, планета размером с Землю. Вот на нее-то и выводил земные корабли высокопочтенный Паа Такет.
Середа приблизился вплотную к громадному экрану и встретил глазами свое смутное отражение.
И тут его вдруг пробила, прошила, пронзила мысль-понимание, мысль-определение. Он, Виктор Середа, младший командор из «негативной формации», стоит во главе самого могучего флота за всю историю Земли, хотя по мощи своей все еще уступающего себумскому. И тем не менее… Уже сорок тысяч человек под его командованием, десятки кораблей — крейсеров, рейдеров, эсминцев. Линкор планетарного подавления скоро сойдет со стапелей «Умбона». И вся эта колоссальная сила подчинена одному ему…
Середа прижался лицом к огромному обзорнику. Видно было отлично, как сквозь чистейшее стекло.
Он выпрямился, отер лицо ладонями и сказал слабому отражению в экране обзорника:
— Не вибрируй, флагман, прорвемся!
Стремительно шагая, Виктор покинул каюту и прошел в рубку «Рюрика». Это был огромный зал, где широкими дугами гнулись пульты, а панорамный экран обегал его лентой будто бы прозрачных стен. За пультами сидели десятки людей, они постоянно переговаривались и совершали пассы над россыпями сенсоров и клавиш, заглядывали вглубь разноцветных экранов и интересовались мнением компьютеров. Сдержанный гул голосов отражался от потолка.
— Слушайте все! Начинаем торможение!
— Прекратить все работы! Занять места посадочного расписания!
— Постам УАС — готовность!
— Подходим на тангенциальной скорости!
По ходу движения, в самом центре панорамника круглился подсвеченный Марг, приближавшийся к полумесяцу Геллы. Марг как раз проходил ионизированный шлейф, выдутый в пространство солнечным ветром, и в его атмосфере плясали светящиеся полосы, изгибаясь над всем видимым полушарием.
Подбежал Григорян.
— Господин флагман… — начал он бойко, но Середа остановил его.
— Себумов не видать?
— В том-то и дело! — нахмурился Анастас. — Весь флот прикрытия ушел! Его тут и было-то… единицы четыре, пять от силы. Но и этого нет! Я, знаете, что думаю? А не собирают ли жабы все силы для главного удара?
— Похоже на то, — кивнул, Середа и тут же поправился: — Но именно, похоже!
— Двигатели на торможение! — скомандовал Копаныгин. — Гравикомпенсаторы на минус восемь «же»!
Гигантская чечевица суперкрейсера, осаженная планетарными двигателями, сбросила скорость и сманеврировала, переходя на орбиту вокруг Марга. Марг понемножку выходил из тени «планеты-хозяйки» — ветвящиеся и волнующиеся полосы в его атмосфере гасли и расплывались, делаясь нечеткими, как струи дыма в небе. Освещенный край Геллы все накалялся, начиная на Марге рассветные сумерки. Впрочем, не было похоже, что ночи на Марге так уж беспросветны — громадное бурое зеркало Геллы озаряло темную сторону планеты куда ярче полной земной Луны.
Ахернар выплыл из-за края Геллы и посветил на Марг — пятнистый красно-оранжевый шар.
— А где находились корабли себумов? — поинтересовался Середа.
— Они обращались вокруг Геллы, — ответил Паа Такет.
— Слушай, Така… — задумался Середа, — Вы дольше воюете с жабами, бывало такое, чтобы себумский флот прикрытия покидал захваченную планету?
— Бывало, — ответил Такет, смешно боднув головой, что, видимо, соответствовало человечьему кивку. — В том случае, если на планете не отмечены очаги сопротивления или готовится новое вторжение. Тогда флот прикрытия идет на соединение с основными силами…
— Понятно… — помрачнел Середа. — И вторжение готовится в Солнечную, больше некуда… Ч-черт!
— Время еще есть, — утешил его Такет. — Себумы никогда не спешат, они будут долго копить силы. А теперь им еще надо обязательно проанализировать причины гибели своего скаута… Так что у нас в распоряжении, высокопочтенный флагман, как минимум две декады времени. Возможно, три.
— Ладно, — тряхнул головой Середа. — Постараемся управиться… Показывай, куда садиться!
— Наша база находится на экваторе, — сказал кхацкх, — координаты я уже передал…
— И себумы ее не нашли? — поднял брови Середа.
— Наша база укрыта в лесу… — начал было Такет и вытянул рот. — О, вы же не знаете маргианских лесов! Это сложный многоуровневый биоценоз… Его опорами служат гигантские деревья дху высотой с вашу Эйфелеву или Останкинскую башню. Нижние кроны дху вяжутся друг с другом, толстые стволы переплетаются туже настила в деревянных мостах. Этот второй ярус, поднятый над почвой метров на десять, заносится пылью, на него сыплется пепел от сгорающих верхних крон, и вырастает вторичный лес. Его верхушки смыкаются со средними кронами дху… Этот третий ярус непрочен, он сквозит разрывами и провалами, но он тоже заселен животными, как и первый со вторым…
— И базу свою вы отгрохали на первом? — догадался Середа.
— Да, — боднул воздух кхацкх.
— А корабли?
— Корабли наполовину скрыты в шахтах, наполовину замаскированы под стволы дху. А разная живность, кишащая на ярусах, сводит биодетекторы себумов с ума…
— И маскирует кхацкхов, — кивнул Середа. — Хорошо устроились!
«Рюрик» тем временем снижался. Он прорвал толстый слой облачности и перешел в горизонталь, поплыл над черно-зеленым лесом. Листья, мясистые и толстые, будто оладьи, серебрились снизу, и воздушная волна, нагоняемая суперкрейсером, гладила растения «против шерсти» — чернь и зелень переливались седым железом. Башнеподобные дху возносили над лесом гладкие стволы, увенчанные полуобвисшими помпонами обмякших сине-зеленых щупалец, трубчатых, ищущих, растягивающих полупрозрачные перепонки, шуршащих и поскрипывающих по внешней акустике.
— Сейчас будет озеро, — сказал Такет, — это наиболее удобное место для посадки.
— Приготовиться! — тут же скомандовал Копаныгин.
Из-за горизонта под брюхо суперкрейсеру подтянулось круглое озеро в широком обрамлении лишайника. Водоем лежал в котловине, окруженной по кольцу пологим валом. Скорей всего, это был метеоритный кратер или кальдера потухшего вулкана.
— Посадка в точке надира! Малой тягой на посадку!
Исполинский корпус «Рюрика» завис над грунтом.
— Можно выйти наружу? — спросил кхацкх. Он заметно волновался.
Середа глянул на Копаныгина, и тот важно кивнул.
— Корабль переведен в стационарное состояние, — сообщил капитан-командор и добавил обычным голосом: — Гравилифт я опустил на бережок.
— Пошли, Така, — сказал Середа, — покажешь мне свои угодья!
— Какие ж они мои… — вздохнул кхацкх.
— Не прибедняйся…
Облачившись в легкий биоскафандр, Середа спустился на поверхность. За его спиной низко гудел гравилифт, впереди, на опушке, махали ветвями деревья маргианского леса, а вверху, между выпуклым днищем супера и шаровидными кронами дху, светились многослойные серебристые облака и едва проглядывал край Геллы.
— Пойдемте, — сказал Такет и поковылял к лесу на верхушке вала, раздвигая мягко-упругие стебли лишайника. Потревоженный лишайник надувал спороносы и пускал дымчатые струйки пыльцы, искристо переливавшиеся в воздухе.
На валу показались другие кхацкхи. Они настороженно замерли между пупырчатыми стволами.
Все кхацкхи были в обычной национальной одежде — коротких штанах и длинных рубахах — и в прозрачных пленочных скафандрах. Кхацкхи не шевелились, но присутствие Паа Такета подтопило тонкий ледок.
— Мир тебе, препочтенный Хаа Леуи! — церемонно проговорил Такет, и кхацкхи на опушке задвигались, словно сбрасывая вериги недоверия и опаски.
— Мир тебе, высокопочтенный Паа Такет! — ответствовал Хаа Леуи.
— Вы уже выучили русский? — удивился Середа.
— Но это, же всего только язык! — не понял Така эмоции флагмана.
— Вообще-то, да… — пробормотал Середа и поднял руку: — Мир вам!
Кхацкхи загомонили, адресуя флагману встречные пожелания. Хаа Леуи сделал вполне человеческий жест, приглашая гостей следовать за ним. Середа взял с собой Копаныгина и двинулся за хозяином.
— Как твое капитанство? — спросил Середа, оборачиваясь к Михаилу.
— Привыкаю… — неуверенно ответил Копаныгин. — Они все какие-то блаженные! — вырвалось у него. — Отдашь команду, тут же кидаются исполнять, но… как дети, ей-богу! Будто играют в войнушку! Им интересно, они развлекаются! Но война-то будет не понарошку!
— Ну, скаут они таки уделали… — заметил Середа, отводя ветку дерева, нахально лезущую обниматься.
— Так то скаут…
— Знаешь, что я тебе скажу… — решил флагман напоить капитан-командора из кладезя мудрости. — Человек, он человек и есть. Мы миллион лет дрались, воевали, били врага, и вдруг какие-то сто лет мира и покоя вытравили из нас агрессивность! Да ни за что я в это не поверю!
— Ну, тут же не просто агрессивность, тут надо убивать…
— А убивать всегда нелегко, — спокойно заметил Середа. — Даже если перед тобой враг, и ты точно знаешь, что он гад из гадов, рука все равно не поднимается! Причинить смерть — это так страшно, тошно, это же навсегда! А убьешь первого, перемучаешься, покорчишься и привыкнешь… Ну и лесок у них!
За валом начинались дебри — кольчатые и пупырчатые стволы не рвались вверх, а клонились дугами, закручивались спиралями и кренделями. Из тонкой, мягкой коры, висевшей складками, торчали длинные — в руку, но не опасные шипы с зелеными склизкими комочками на остриях. Комочки шевелились, сжимаясь и разжимаясь, и едва слышно хлюпали — этот звук стоял над лесом, заменяя шелест земных листьев или нежный шорох марсианской растительности.
Длинное и гибкое змеиное тело заструилось по белому стволу между шипами, но не ползком — десятки маленьких кривых ножек несли его. Вот ногастая змея замерла, подняла треугольную голову с огромными круглыми глазами, судорожно икнула горловым мешочком и порскнула в шипастую поросль.
А вот какие-то пушистые шарики величиной с футбольный мяч выкатились на тропу, пища и сдуваясь, заметались под ногами. Копаныгин не утерпел — сделал финт, обвел «защитника» в лице Середы и отпасовал живой мяч в ломкие кусты. «Мяч» встопорщил шерсть и негодующе зашипел.
— Это был штрафной, — объяснил Копаныгин и вздохнул: — Да-а… давненько я на поле не выходил…
— Вот дадим себумам сдачи, — пообещал Середа, — я тебе организую сборную ЦСКФ, будешь там хоть нападающим, хоть защитником!
А кхацкхи между тем спустились в темный провал и манили за собой хомо.
— А, так это мы по крыше шли! — догадался Копаныгин.
— А сейчас будет пол, — подтвердил его догадку Середа.
Они ступали под высокими сводами из переплетенных стволов. Со сводов, поддерживавших «вторичный лес», свисали белесые корни, пушащиеся волоконцами, натягивались целые полотнища густых паутин. Середе на ум сразу пришла Грановитая палата в Кремле — похожие скосы, перетекающие с потолков к мощным, толстым колоннам, только в этом невероятном лесу опорные столбы были живыми — оплывшими стволами деревьев дху под сотню метров в поперечнике у комля. Куда там баобабам с секвойями…
На первом ярусе было сыро и прохладно, как в подземелье, но не темно. Повсюду — на стволах дху, на воздушных корнях, на своде — висели пузыри с ярко светящейся жидкостью. Пузыри шевелились, их то продавливало, то раздувало, и свет погуливал, передвигая блики по голой, утоптанной почве, по фигурам степенно шествовавших кхацкхов, тонул в ворохах молочных корней, и те казались стеклистыми. В ярких пятнах света вокруг пузырей висели неровные белые комочки, похожие на шарики из мятой бумаги. Иногда они отлепливались и падали вниз, разворачиваясь. Трепеща уголками, быстро-быстро выгибаясь парашютиками и выворачиваясь чашками, животинки хаотично порхали, бросая по сторонам пугающие тени, и ловили что-то летучее, еще более мелкое — каких-то зеленых мушек. Мушки прилипали к ним и тонко жужжали.
— А воздух тут свежий… — принюхался Копаныгин. — Вентиляция…
— Закрыл бы ты лучше шлем, — посоветовал ему Середа, — подцепишь еще какую-нибудь заразу…
— Не… Мне локальную биоблокаду вкололи!
Стало светлее. Впереди показались более-менее прямоугольные бункера, приземистые, серого цвета, с наплывами и вздутиями, равномерно чередующимися по пористым стенам.
— На коралл похоже, — сказал Копаныгин. — У меня дома веточка была, ребята привезли с Красного моря…
— А это и есть коралл, — проговорил Середа, щупая шероховатую стену. — У них же биоцивилизация…
Хаа Леуи остановился у входа и протянул руки ладонями вперед, словно упираясь во что-то невидимое.
Середа миновал широкий проем и попал в большой зал, сухой и теплый. В ярком свете, на толстых циновках сидело множество кхацкхов. Одни жевали синие палочки и помалкивали со скорбным выражением на белых лицах, другие сидели, замерев. Надо полагать, общались телепатически.
Хаа Леуи и Така непринужденно уселись на свободные циновки. Середа устроился рядом.
— Садись, — посоветовал он Копаныгину и похлопал по циновке, — не изображай из себя памятник.
Михаил сел. К людям подсеменил биоробот, многорукий и многоглазый, и протянул два подносика с остро пахнущими палочками, горкой прозрачных ягод с красными косточками и сосудами, похожими на реторты, полными шипучей жидкости цвета чернил.
— Угощайся! — гостеприимно предложил Середа Копаныгину. — А я посмотрю… Моя персона — особо важная, ее беречь надо.
— Правильно! — нарочито оскорбленным тоном протянул тот. — Как что, так сразу Копаныгин.
Подозрительно принюхавшись к реторте, Михаил задрал брови и рискнул отпить. Его физиономия изобразила кроткий восторг. Тогда и Середа отпробовал питья. По вкусу — терпкий, кисло-сладкий сок, но нутро греет не хуже коньяка.
Така наклонился к флагману и тихо промолвил:
— По нашим обычаям гость начинает говорить первым…
— Что ж ты сразу не сказал?
— Долгая пауза перед речью — это хороший тон.
Середа быстро разжевал ягодку — вяжущая мякоть приятно обволокла язык — и начал:
— Почтенные кхацкхи! Я не сведущ в ваших обычаях, поэтому прошу простить невольные промашки… Буду краток, ибо времени для долгих разговоров нам не оставлено. Себумы заняли ваши планеты и погубили множество народа, теперь они нацелились на землян… Зададимся двумя вопросами. Во-первых, сможете ли вы сбросить иго себумов сами? Однозначно — нет! Жабы не позволят вам взять реванш, они будут методично и последовательно истреблять кхацкхов, пока не уничтожат всю вашу расу, как это уже было с дивами и лахла! Вас просто вынудят бороться за выживание, вы будете прятаться, и перепрятываться, и чем дальше, тем меньшее сопротивление вы сможете оказать захватчикам. Так есть ли у вас выход? Есть. Их целых три. Самый простой — вообще ничего не предпринимать. Этот выход ведет к проигрышу. Можно постараться эвакуироваться со своих родных планет, поскитаться по Галактике и пристроиться на какой-нибудь новой планете. И начать все сначала. Выход? Да, но самый ненадежный. Сами подумайте: ну как вы сможете скрытно переселить миллиарды носителей разума? И куда? И сколько времени это займет? А уж начинать все с нуля… Да вам веков не хватит, чтобы поднять цивилизацию до прежнего уровня! А себумы не дадут вам столько времени! Они же не остановятся, пока не займут всю Галактику! Или пока мы их не остановим!
Кхацкхи одобрительно пободали воздух.
— Ни вам, ни нам этого в одиночку не совершить, — продолжал Середа. — Нам необходимо объединить силы и сообща ударить по себумам! И это надо делать побыстрее, потому как в будущем может не хватить даже наших объединенных сил. Себумов уже двадцать миллиардов, они плодятся и размножаются, строя все новые и новые корабли! И если мы не ударим сейчас, потом будет поздно. Вы можете подумать, будто я беспокоюсь лишь о своей родной планете. Дескать, хочет флагман-хомо нашими руками добыть победу и уберечь свой мир! Конечно, мне не хватит сил Доброфлота, чтобы противостоять вторжению — ударный флот себумов сильнее и опытнее. Но! Думайте что хотите, однако постарайтесь понять мое первейшее и единственное желание — мне нужно объединить наши силы и разгромить жаб! Так мы и Землю убережем, и все ваши планеты освободим, а главное — отведем навсегда угрозу новых нашествий! Что еще? Всё.
— Мы подумаем, — сказал Хаа Леуи.
— Пяти минут вам хватит? — поинтересовался Середа, озлясь.
— Вполне, — спокойно ответил препочтенный Леуи.
Повисла тишина.
— Така, — негромко спросил Середа, — я знаю, вашей цивилизации триста тысяч лет, знаю, что она у вас биологическая… А войны у вас были?
— Были, — ответил кхацкх, и пленка затянула его огромные глаза. — Тоже биологические… Мы насылали на врагов конденсированные облака вирусов, сбрасывали с наших живых дирижаблей биотерминаторы с протоплазмой, пожирающей всю органику… — кхацкх вздохнул.— Всякое бывало… Но периоды мира были дольше, тысячи и тысячи лет мы не разрушали, а только строили. А наша последняя война случилась за четырнадцать тысяч лет до Нашествия…
— Ни хрена себе, — буркнул Середа, — у нас тогда еще на мамонтов охотились!
— А теперь жабы охотятся на нас, — вздохнул Такет. — Мы, наверное, слишком увлеклись нравственным самоусовершенствованием, прогрессом морали и этики. Это хорошо — для мира, но гибельно в годы войны. Мы — «медленная цивилизация», как и всякая с приставкой «био». Люди и себумы, начав гораздо позже, обогнали нас. Вы развивали технологии в ущерб духовности и готовы бороться за свои миры, а мы, достигшие высот Духа и Мысли, потеряли родные планеты…
— Ничего, — буркнул Середа, — вернем!
Тут Хаа Леуи пошевелился и сказал:
— Мы обдумали ваше предложение и принимаем его.
— Вот и отлично! — обрадовался Середа.
— Но есть вопрос, — отметил препочтенный Леуи.
— Слушаю.
— Если мы присоединим к вашему флоту корабли, которые базируются на Марге, как защитить тех кхацкхов, что живут здесь?
— Это просто, — ответил Середа. — Мы пригнали транспорты, на них должно хватить места, чтобы эвакуировать всех — на Землю или на Марс. Годится такой вариант?
— Годится, — боднул головой Леуи.
— Тогда начнем!
В этот момент у Копаныгина запиликал коммуникатор. Михаил поднес его к уху и сказал:
— Да, слушаю!
Пищащий голос был для Середы неразличим, но мрачнеющее лицо Копаныгина докладывало без слов: новости были плохими. Или очень плохими.
— Из подпространства выходят большие корабли! — отрапортовал Копаныгин.
Середа мысленно застонал.
— Много их?
— Шестнадцать единиц.
— Ах ты черт… — Середа вынул из кармана плашку радиофона и заговорил: — Григорян! Противника наблюдаете?
— Так точно! — ответил Анастас с борта «Доннара». — Дрейф погасили, разгоняются в нашу сторону! Сейчас они в трех мегаметрах!
— Ясно! Слушай сюда: транспорты вниз, начать посадку эвакуантов! СК держать оборону, пока МТ не уйдут в подпространство! Исполнять!
— Слушаюсь!
Середа повернулся к Леуи.
— Что у вас за корабли? — спросил он резко.
— Модульные десантные крейсера, — доложил кхацкх. — Это что-то вроде себумских истребителеносцев. На каждом — по две тысячи десантно-штурмовых модулей и истребителей прикрытия.
— Пусть стартуют немедленно! — распорядился Середа. — Помогут нашим прикрыть отход транспортов!
Леуи послушно боднул головой воздух.
— Да, — вспомнил Середа, — и распорядитесь насчет эвакуации! Транспорты уже садятся, чем быстрее погрузимся, тем быстрее уйдем отсюда и меньше потеряем убитыми и ранеными!
Чинно-благородное собрание кхацкхов моментально преобразилось, все забегали, засуетились, заговорили.
— Копаныгин! Така! Пулей на борт! — скомандовал Середа и выбежал под своды удивительного многоэтажного леса.
Суперкрейсер над озером уже зажег все навигационные огни, объявляя готовность один.
Флагман ворвался в гравилифт и отдал команду:
— Кораблю — взлет!
В транспортной капсуле Середа малость отдышался, поругав себя за небрежные занятия физкультурой, и в рубку вошел уже хладнокровным воякой, подтянутым и собранным.
«Рюрик», переведенный из стационарного состояния, поднимался над Маргом. Внизу, подернутый облачками, бугрился лес.
— Стартуют! — крикнул Копаныгин.
Самые большие деревья дху плавно опадали, открывая лучам Ахернара зеркальные корпуса длинных сигар. В сотню метров поперечником модульные крейсера величественно поднимались из глубоких шахт, выдвигаясь на пятьсот метров, на километр…
— Да когда ж они кончатся?! — воскликнул Копаныгин.
Модульники «кончились», достигнув в длину полутора километров. Гигантские круглокорпусные корабли толстыми иглами прокалывали облачность, прошивали атмосферу и выходили на орбиту, нестерпимо сверкая на солнце. Один из модульных крейсеров прошел рядом с «Рюриком», и оказалось, что не так уж гладок его корпус — там обтекатели антенн торчат, здесь ребра радиаторов и тестерные пазы, и еще множество овальных выступов, рядами и шеренгами — полуутопленные модули: десантные, десантно-штурмовые, истребительные.
— Господин флагман! — крикнул возбужденный Григорян. — На связи адмирал Леуи!
— Дай громкую!
Середа дал, и рубку заполнил говорок кхацкха:
— Флагман, на орбиту выведены все двадцать четыре модульника. Посадка на транспорты ведется организованно. Жду ваших приказаний.
— Адмирал, — в том же тоне заговорил Середа, — ваша задача не пропустить к планете себумских истребителей и штурмовиков!
— Я должен их сажать?
— Ты должен их сбивать!
— Понял. Принял к исполнению. К вылету готовы тысяча пятьсот истребителей-перехватчиков. Первая сотня стартовала. Пошла вторая…
Внезапно Така приглушенно воскликнул, раскидывая руки в стороны — жест крайнего изумления.
— Что еще? — буркнул Середа.
— Флагман! — сказал Така, волнуясь. — Это не себумы!
— Что?! Что-что?
— Это не себумы вышли из подпространства! На подходе ударные и линейные крейсера таоте!
— Рептилоидов?!
Середа на долгую секунду растерялся. Облегчение в нем боролось с опасением: кто приближается? Новые враги?
— Григорян! — гаркнул он. — Срочный запрос на линкосе! Кто, откуда, по какой надобности?
— Нам представляться? — уточнил Анастас.
— Обязательно!
Ударная группировка таоте перестроилась в оборонительную воронку и замедлила продвижение. Теперь стала заметна и форма звездолетов — все крейсеры представляли собой объемные эллипсоиды, этакие «яйца» в два, а то и в четыре километра длиною.
— Они хотят говорить! — крикнул Григорян. — С нашим «главнокомандующим и главноначальствующим»! Что передать?
— Таоте признают только личные встречи! — подсказал Така.
— Передай, — велел Середа, — что местом встречи я предлагаю суперкрейсер или планетарник. Пусть выбирают…
Анастас отправил радиограмму в срочном импульсе и вскоре разогнулся над пультом:
— Они согласны! И высылают легкий крейсер!
— Займешься стыковкой…
— Есть!
Корабли сходились.
— Слушайте все! По местам! Окончательное торможение! Гравикомпенсаторы на минус два «же»!
Суперкрейсер остановился и повис в пустоте. Слева сиял Ахернар, справа клубилась Гелла, вся в кипени протуберанцев.
— Планетарный осветитель включить! Зажечь посадочное освещение правого борта!
Исполинская громада «легкого крейсера» — всего-то полкилометра в длину! — подошла к самому борту «Рюрика». Суперкрейсер выставил с правого борта гигантские причальные упоры, коснулся ими корабля таоте и погасил остаток инерции. Две соединительные трубы-галереи выдвинулись и сошлись переходными камерами.
— Есть стыковка!
Над передней частью легкого крейсера, на круглой, огражденной площадке верхнего обзора показался рептилоид в пузырчатом скафандре с суставчатыми конечностями. Он медленно поднял руки вверх и резко опустил их, разводя в стороны и сгибаясь в поклоне.
— Таоте приветствуют хомо! — пояснил Така смысл телодвижения.
— Ну, что ж, — сказал Середа, — хозяину полагается встретить гостей. Пошли, Така, будешь подсказывать.
Прихватив эскорт в полдюжины десантников, флагман спустился в четвертый шлюз, откуда тянулась швартовочная галерея, и стал ждать. Ожидание не затянулось — зашипело в малом кессоне, потом открылся внутренний люк, и на палубу шагнули трое рептилоидов — таоте. Насколько помнил Середа, подобные встречи происходили всего дважды — таоте не были расположены к контактам. Середа с любопытством разглядывал чужих. Таоте напоминали тритонов или гигантских саламандр. Кожа у них была чешуйчатой, зеленой, лицо — плоский овал с двумя глазами-блюдцами, а вот руки почти человечьи, только трехпалые.
Мода таоте не отличалась оригинальностью — от пояса и ниже колен рептилоиды прикрывались длинной юбкой наподобие саронга или парео, на узкие плечи они накидывали пелеринки или короткие пончо, а ноги до колен покрывали обмотками.
Таоте, стоявший впереди троицы, повторил движение привета — воздел руки и раскинул их в низком поклоне.
Середа поклонился в ответ. Таоте, ворочая яблоками глаз, произнес на очень чистом русском языке:
— Здравствуйте, добрый день, привет!
— Я приветствую уважаемых таоте на борту моего корабля, — ответил Середа.
Рептилоид замер на секунду, словно соображая, и представился:
— Я Эо из семьи Коа, начальствующий над пятью манипулами кораблей. Кто ты?
— Я Виктор Середа, флагман Доброфлота… начальствующий над сорока манипулами кораблей.
Така удовлетворенно кивнул, подтверждая верность звания. Таоте переглянулись.
— Будем говорить здесь, Виктор, — решил Эо. — Согласен?
— Вполне. Говорить о чем?
— О нас, о вас, о себумах.
— Я слушаю.
— Себумы ведут войну. Они победили кхацкхов, они хотят победить твои миры, они будут стремиться победить планеты таоте.
— Верно.
— Себумы сильнее кхацкхов, сильнее хомо, сильнее таоте.
— Точно…
— Если корабли таоте будут вместе с кораблями хомо и кораблями кхацкхов, мы станем сильнее себумов.
— Сильнее, — согласился Середа, — или сравняем силы.
— И тогда, — заключил Эо, — уже мы победим себумов.
— Совершенно верно!
— Наш разведдиск наблюдал сражение у звезды Тайя, где твой крейсер разрушил два мегадестроера себумов. Мы сделали вывод, что крейсер ранее принадлежал себумам.
— Да, мы захватили его.
— Крейсер неспособен одолеть даже один мегадестроер… — медленно выговорил Эо.
Середа усмехнулся.
— Мы, хомо, — мягко возразил он, — ужасные драчуны и забияки. Мы не сдаемся более сильному, мы ввязываемся с ним в драку. И побеждаем.
Таоте затряс головой, и Середе оставалось лишь догадываться, было ли это выражением, тождественным смеху, или удивлению. Ксенологи потом объяснят ему.
— Виктор Середа согласен быть начальствующим над кораблями таоте? — спокойно спросил Эо.
— Если таоте пообещают исполнять мои приказы, — медленно проговорил Середа, — и подчинятся общей для всех дисциплине, то я дам свое согласие.
Таоте застыл секунды на две и потряс головой.
— Таоте будут исполнять отданные тобою приказы, — заверил он флагмана, — и подчинятся правилам дисциплины.
— В таком случае я согласен.
Теперь уже все трое таоте затрясли головами.
— Рад, — сказал Эо, — горд, восхищен! Жду твоего приказа, флагман.
— Готовься выходить в подпространство, Эо. Мои корабли и эскадра кхацкхов пойдут на соединение с основными силами в системе Солнца. Группа флотов себумов готовится к вторжению на Землю. Твоя задача — напасть на одну из их планет, чтобы оттянуть на себя один из флотов себумов.
— Будет исполнено, флагман, — четко ответил Эо. — Прощай, до свиданья, пока!
— Пока, начальствующий. Удачи!
Таоте воздели руки и поклонились. Разом повернувшись, они вышли в кессон, а еще через пять минут Середа ощутил слабый толчок — легкий крейсер рептилоидов расстыковался с «Рюриком».
Середа стоял с громко бьющимся сердцем. Вздрогнув, он достал коммуникатор и торжественно отчеканил:
— Слушайте все! Приготовиться к переходу в подпространство! Финиш — планета Земля!
