Памяти Фритьофа Нансена

В 2011 году всё прогрессивное человечество, как у нас говаривали, отмечало 150 лет со дня рождения выдающегося норвежского путешественника Фритьофа Нансена. Человека, которого едва не выбрали королём Норвегии! Но он был настолько умён, что предпочёл личную свободу, и в полной мере как никто иной из современников распорядился своей жизнью на благо мира.

Рисковые путешествия в последние десятилетия XIX века, вначале – сквозь Гренландию, затем – дрейф в ледовом плену почти до самого Северного полюса, высоко вознесли Нансена (а с ним и саму Норвегию) в глазах мировой общественности.

«Вмёрзнуть на судне во льды и предоставить себя полярному течению. С помощью этого течения проникнуть в ту область, которую тщетно пытались достигнуть все те, кто раньше шёл против течения. Если попытаться работать заодно с силами природы, а не против них, то мы найдём вернейший и легчайший способ достичь полюса», – писал Нансен. «Мы отправляемся не для того, чтобы отыскать математическую точку, составляющую северный конец земной оси; достижение этой точки само по себе малоценно, но чтобы произвести наблюдения в обширной неисследованной части земного шара, окружающей полюс», – говорил он.

Географы всех стран считали дерзкий проект Нансена бессмысленным самоубийством и чистым безумием. Но в Норвегии идея Нансена превратилась в дело национальной чести. Многие норвежцы жертвовали сбережения ради того, чтобы на Северном полюсе взвился флаг их страны.

Нансен полагал, что если придать обводам корабля яйцевидную форму, то судно при сжатии льдов будет выпираться наружу. Судно получило имя «Фрам», по-норвежски «вперед!». Когда выяснилось, что течение не принесёт вмороженный в лёд «Фрам» к полюсу, Фритьоф cо своим молодым штурманом покинули судно. Они двинулись к самой северной точке планеты на собачьих упряжках, а потом – на лыжах. Норвежцам удалось продвинуться ещё более чем на двести километров к желанной цели, выше восемьдесят шестого градуса. Но дальше, сквозь ледяные торосы можно пройти только «на своих двоих» (и не вернуться). Нансен и его спутник, скрепя сердце, повернули назад.

Они шли на юг несколько месяцев, и на исходе человеческих сил, полумёртвыми выбрались к Земле Франца-Иосифа. Там они сложили хижину из камней, питались же мясом убитого белого медведя. Несмотря на жесточайшие испытания, Нансен вёл записи о флоре, фауне и геологии Арктики.

Удача улыбнулась Нансену. На остров прибыла английская полярная экспедиция, которая спасла норвежцев. В Скандинавию он вернулся, даже опередив «Фрам». Нансена считали погибшим, теперь же его ждал триумф. Не в одной Норвегии, во всей Европе, мире!

Но слава, доходившая до обожания, страшила Нансена, как и всякого нормального человека: «Никогда я не чувствовал себя таким бедным, ничтожным, как теперь, в качестве героя, которому курят фимиам, – признавался Нансен. – Я так устал от всей суматохи, суеты. Куда же это приведёт… Моя душа словно разграблена, обшарпана незваными людьми. Я хотел бы убежать и спрятаться, чтобы вновь найти самого себя».

Желая способствовать славе родины, знаменитый корабль «Фрам» несколько позднее Нансен предоставил в распоряжение соотечественника – Амундсена. Тот отплыл на «Фраме» к берегам Антарктиды и покорил Южный полюс. В то же время сам Нансен огибал Шпицберген в северной части Земли на собственной небольшой яхте.

Еще до Первой Мировой Нансен пересёк и Россию и даже оставил о том свидетельство своих литературных талантов – книгу «В стране будущего», где признавался в любви к «этой огромной стране». В Хабаровске Нансен познакомился с Владимиром Арсеньевым, автором романа «Дерсу Узала». «Это человек от бога, состоявший в несомненной связи с высшими силами», – скажет Арсеньев о норвежце.

После войны исследователь представлял Норвегию уже в Лиге наций, вёл переговоры по возвращению военнопленных по домам и весям, в том числе и русских. Более четырёхсот тысяч солдат благодаря усилиям Нансена вновь обрели отчизну! А когда в Советской России на Волге вспыхнул голод, именно он оказался тем единственным европейцем, который силой своего авторитета и бескорыстия, не считаясь с ложью и клеветой в свой адрес, привлёк из-за рубежа колоссальные частные пожертвования. Частные! Ведь Лига наций постановила считать оказание помощи гибнущим людям делом не государственной важности.

Нансен обвинил Запад в том, что там милее построить новый дредноут, чем следовать гуманизму. Он заявил, что Запад просто боится «укрепить советскую власть». На одном из заседаний Лиги Нансен сказал: «Но допустим даже, что это на самом деле так. Найдётся ли в этом собрании хоть один человек, который мог бы сказать: пусть погибнет лучше двадцать миллионов людей, чем помогать советскому правительству. Допустим ли мы, чтобы зима навсегда остановила сердца миллионов людей?

Время ещё есть. Но его осталось немного. Если вы знаете, что это значит – бороться с голодом и морозом, тогда положение в России будет вам ясно… Именем человечности, именем всего благородного, я призываю вас – вас, которые сами имеют жён и детей, – подумать о том, какой это ужас – видеть, как жена и дети идут навстречу голодной смерти. С этой трибуны я призываю правительства, народы Европы, весь мир оказать помощь. Спешите, действуйте, пока ещё не поздно!»

Голодающим России отдал Нансен и свою нобелевскую премию. Принёс он в жертву миру и свою научную карьеру, отказавшись от новых экспедиций.

Но его трудом были спасены миллионы жизней! Светлая память великому человеку!

«Русский народ имеет большую будущность, и в жизни Европы ему предстоит выполнить великую задачу, – писал Нансен. – Это будет Россия, которая в не слишком отдалённом будущем принесёт Европе не только материальное спасение, но и духовное обновление».

Он говорил, разумеется, о России Советской. Будущность нынешней, если быть реалистами – пока под вопросом.

Примечания

1

См. Латыпов Н.Н., Вассерман А.А. Острая стратегическая недостаточность. Россия на переПутье. – М.: Астрель; Полиграфиздат, 2012. – 448 с.

2

Справедливости ради заметим, что идея концентрационных лагерей принадлежит англичанам, опробовавшим её в войне с бурами. А первый концлагерь на территории России создали «белые» – в период Интервенции – на Соловках.

3

В последнее время поражает также участие военизированных групп граждан (в том числе и казаков) во всевозможных религиозных процессиях и празднованиях. И это всё тоже здоровые телом мужчины, и это тоже средь бела дня. Чего-чего, а попраздновать, помаршировать и помитинговать у нас любят. Бабы работают, а мужички, извиняюсь, чем полезным заняты?

4

Виноградова Л.Н., Толстая С.М. Деды / Славянские древности. Этнолингвистический словарь под общ. ред. Н.И. Толстого. Т. 2. – М.: Международные отношения, РАН Институт славяноведения, 1999. – С. 43–45.

5

Адамович Г.Э . Поминовение предков. Славянский ритуал. – Мн.: 2008. – 127 c.

6

Ермаков C.Э., Гаврилов Д.А. Напиток жизни и смерти. Мистерия Мёда и Хмеля. – М.: Ганга, 2009. – 288 с.

7

Ермаков C.Э., Гаврилов Д.А. Священное опьянение. Языческие таинства Хмеля. – М.: Яуза : Эксмо, 2012. – 288 с.