Роковая женщина
Роковые женщины! Это те, из-за кого мы порою теряем сон, покой и сами головы. А некоторые – потом – интерес к любым прочим женщинам, и даже к жизни вообще! Хуже, если среди потерь ещё честь и совесть. Но бывает, что, смущая душу и рассудок гения, роковая женщина словно бы водит его пером, как гибельная богиня судьбы и Муза в одном лице.
Если продолжать разговор на тему семьи и брака, на память мне приходит весьма неоднозначная в оценках современников жизнь Аполлинарии Сусловой, в коей черпали вдохновение и горести двое российских мыслителей. Первый – Фёдор Михайлович Достоевский. Свою роковую женщину он встретил в сорок лет при обстоятельствах, так запечатлённых в воспоминаниях дочери писателя:
“Полина приехала из русской провинции, где у неё были богатые родственники, посылавшие ей достаточно денег для того, чтобы удобно жить в Петербурге. (От себя отмечу, что отец Полины, фабрикант Прокофий Суслов был в молодости крепостным.)
Каждую осень она записывалась студенткой в университет, но никогда не занималась и не сдавала экзамены. Однако она усердно ходила на лекции, флиртовала со студентами, ходила к ним домой, мешая им работать, подстрекала их к выступлениям, заставляла подписывать протесты, принимала участие во всех политических манифестациях, шагала во главе студентов, пела Марсельезу, ругала казаков и вела себя вызывающе…
Полина присутствовала на всех балах, всех литературных вечерах студенчества, танцевала с ними, аплодировала, разделяла все новые идеи, волновавшие молодёжь. Она вертелась вокруг Достоевского и всячески угождала ему. Достоевский не замечал этого. Тогда она написала ему письмо с объяснением в любви”.
Оно было простым, наивным и поэтичным. Казалось, что писала его робкая молодая девушка, ослеплённая гением великого писателя. Растроганный Достоевский, разумеется, попал в сети этой роковой женщины, прощая ей самые взбалмошные выходки, от требований развода с чахоточной женой до открытого шантажа покончить с собой или кем-то ещё. Всё бы походило на фарс, если бы не обернулось трагедией.
Сперва, чтобы, как говорится, вышибить клин клином, Достоевский сел за игорный стол, и его любовь на некоторое время, как сообщил сам писатель, отступила на второй план. Но это не помогло. Затем, когда первая жена Достоевского отошла к богу, писатель тут же предложил Полине Сусловой руку и сердце. Но та заявила, что семья стеснит её свободу.
Нервные, бурные и мучительные отношения с роковой женщиной могли бы окончиться для Достоевского весьма плачевно. Он уже подумывал о путешествии в мир иной. Но его спасла Анна Сниткина, помощница и стенографистка писателя, восхищённая его гением. Несмотря на происки Полины, Анна сумела привести Достоевского в чувство и стала ему впоследствии верной женой.
Между тем сам Достоевский втайне продолжал страдать о своей Полине. Тому остались свидетельством такие его строки: “Эгоизм и самолюбие в ней колоссальны… Но я люблю её ещё до сих пор, очень люблю, но я уже не хотел бы любить её. Она не стоит такой любви. Мне жаль её, потому что, предвижу, она вечно будет несчастна. Она никогда не найдёт себе друга и счастье. Кто требует от другого всего, а сам избавляет себя от всех обязанностей, тот никогда не найдёт счастья”.
Литературоведы и биографы классика ищут, конечно же и находят, черты Аполлинарии Сусловой у ряда его персонажей, это и Настасья Филипповна из романа “Идиот”, и собственно Полина – из “Игрока”, Катерина – из “Братьев Карамазовых”.
В том, что роковая женщина не найдёт себе друга, это отчасти правда, смотря как понимать дружбу. Впрочем, и счастье у роковой женщины своё, отличное от тихого семейного.
Сорокалетняя Полина влюбила в себя студента третьего курса Московского Университета Василия Розанова, которому годилась в матери, разница в возрасте была аж в шестнадцать лет. Розанов знал, что его супруга некогда была любовницей самого Достоевского, но по молодости полагал её “самой замечательной из встреченных женщин”. Она действительно была великолепна по словам пленённого и покорённого ею Розанова.
Не понятно всё же, любил ли он её на самом деле, или, будучи почитателем Достоевского, мнил реальную Полину персонажем, ожидал от неё книжного поведения. Сознавая, что время для неё бежит быстрее, чем для ровесниц мужа, Суслова стала читать задним числом его личную переписку. И даже донесла на одного из адресатов, пасынка своей близкой подруги и студента Розанова – письмо содержало непозволительные выражения в адрес Александра Третьего. Молодого человека посадили.
Дважды она демонстративно бросала молодого мужа, издеваясь над его книгами и называя их бездарными, но возвращалась по его же просьбе. Конечно, писатель сам выбрал себе ад и описывал его так в откровенном письме к Полине:
“Вы рядились в шёлковые платья и разбрасывали подарки на право и лево, чтобы создать себе репутацию богатой женщины, не понимая, что этой репутацией Вы гнули меня к земле. Все видели разницу наших возрастов, и всем Вы жаловались, что я подлый развратник. Что же могли они думать иное, кроме того, что я женился на деньгах? И мысль эту я нёс все семь лет нашего брака молча… Вы меня позорили ругательством и унижением, со всякими встречными и поперечными толковали, что я занят идиотским трудом…” И так далее.
Аполлинария ушла в третий раз. Целых двадцать лет из-за неё писатель не мог расторгнуть ставший ненавистным брак, хотя у него по факту была уже другая семья. По законам же Российской империи и церковной этики: и новая его женщина была грешна вдвойне, и незаконнорожденные дети существенно теряли во всём, не имея права на наследство и даже на фамилию родителя.
История, повторяю, не знает сослагательных наклонений. Поэтому никому не известно, убыло бы или прибыло в русской литературе и философии, если бы Полина Суслова, образно говоря, не присосалась бы к двум писателям.
