Несовместимость Пожелания надо отбирать осмотрительно
На первой странице одного из антимэрских сайтов однажды появились сразу две возмущённые заметки – об уплотнении городской застройки и о возможности выселения москвичей в область (на время капитального ремонта или замены их домов – но по мнению авторов сайта, навсегда). В то же время многие недовольны попытками правительства Москвы ограничить приток в столичный мегаполис новых жителей из других городов и стран.
Каждая претензия сама по себе осмысленна: можно обсуждать возможность (и последствия) её исполнения. Но вместе они образуют заведомо неосуществимую конструкцию.
Правда, можно отменить санитарные нормы жилья и смириться с бытом в духе коммунальных квартир советских времён или даже ночлежек имперской эпохи. Но в рамках современных представлений о нормальных условиях требования оппозиции неисполнимы. Невозможно одновременно наращивать население и не строить для него нового жилья ни в самом городе, ни за его чертой.
Слишком часто мы, как Агафья Тихоновна из гоголевской «Женитьбы», мечтаем: «Если бы губы Никанора Ивановича да приставить к носу Ивана Кузьмича, да взять сколько-нибудь развязности, какая у Балтазара Балтазарыча, да, пожалуй, прибавить к этому ещё дородности Ивана Павловича». И слишком редко задумываемся: а будет ли полученный гибрид не то что симпатичен, но хотя бы жизнеспособен?
Европейская Комиссия раз за разом ужесточает нормативы вредных выбросов от автомобильных двигателей. Ведь копоть и агрессивные газы на городских улицах никому не на пользу. Только ради каждого улучшения экологической обстановки приходится не только радикально менять сами двигатели, но и повышать качество бензина и порою даже снижать степень сжатия – а с нею и мощность. Всё это – деньги столь изрядные, что во многих мегаполисах дешевле было бы принудительно вентилировать центральные улицы. Деньги – лишь отражение реальных усилий, а производство тоже не без экологического греха. Чистота европейских улиц куплена несоразмерным ростом загрязнений воздуха в иных местах планеты. То есть в конечном счёте противоречие не технологическое – между желаниями быстро ехать и хорошо дышать – а логическое – между локальным улучшением и глобальным ухудшением.
Если от редких экологических позывов вменяемых политиков перейти к чистому экологизму в духе «Зелёного мира», становится очевидно главное противоречие, неотделимое от искренних адептов этой веры. Их требования выполнимы только при условии отказа от всего, что отличает человека от прочих животных, и возврата на обезьяний уровень. Не только по качеству жизни, но и по неотделимому от него количеству живущих. Экологичное желание жить безвредно вступает в противоречие с самой возможностью жить.
Бывают и противоречия диалектические. Скажем, интересы покупателя и продавца противоположны. Но их противоборство движет вперёд производство, а через его потребности – и науку.
Противоречие между экологистами и остальным человечеством или между жителями и строителями Москвы тоже можно счесть диалектическим. Все мы нуждаемся и в чистом воздухе, и в уютной тишине дворовых сквериков. Поэтому поиск решений, сохраняющих хотя бы часть этих ценностей, нужно стимулировать всеми доступными средствами – вплоть до экологических истерик.
Беда только в том, что подобные противостояния, единожды начавшись, обретают собственную логику. Скромную Рэчел Карсон сменяет пламенный Пол Эрлих, а ему наследует вовсе неистовый Роберт Хантер. Градостроительным планам мэрии оппонирует уже не тонкий знаток жизни мегаполисов Вячеслав Глазычев, а банкир Александр Лебедев, чьи предложения сводятся к выселению за пределы столицы всех её жителей (да ещё к лоббированию малоэтажного строительства, где он прикупил хорошие технологии).
Жёсткая логика противостояния неминуемо перенацеливает с поиска компромиссов на поиск путей истребления противника. А такие пути чаще всего самоубийственны. На них теряется соизмеримость поставленных целей даже с собственными интересами. Рано или поздно цели выстраиваются в логическое противоречие – вроде описанного в начале заметки.
Несовместимости возникают и без сознательного противостояния. Например, инженеру постоянно приходится сталкиваться с оппозициями, вытекающими из самой природы вещей. Прочность – при прочих равных условиях – противоречит лёгкости, мощность – экономичности…
Великий изобретатель Генрих Саулович Альтшуллер определил изобретение как устранение подобных противоречий. В своей теории решения изобретательских задач он выстроил методику вычленения противоречий, представления их в явном виде. А заодно – из опыта многих тысяч изобретателей – выяснил типовые приёмы преодоления каждого противоречия. Сейчас многие технические задачи, ещё недавно требовавшие напряжённого поиска и творческих озарений, решаются вполне рутинно.
Увы, пока никто не обобщил теорию Альтшуллера на противоречия экономические, организационные, политические… Приходится каждое решение искать чуть ли не с нуля. Или просто отбрасывать часть несовместимых целей – в духе анекдота, уже перекочевавшего на рекламные плакаты: «Делаем быстро, хорошо, дёшево – любые две опции на выбор».
