Между новым домом и театром – две лестницы. Одна узкая – по ширине прохода между театром и домом, стоявшим здесь раньше, вторая широкая – на месте этого дома, снесённого лет тридцать назад. Кстати, во многих фильмах, чьё действие происходит задолго до сноса этого дома, видна новая лестница – кинематографисты редко воспроизводят все подробности истории.

По лестнице спускаемся в переулок за театром. Он носит имя Петра Ильича Чайковского с 1953-го – так что я родился, когда он ещё был Театральным. А до того – Биржевым: нижний конец переулка выходит на площадь перед старой хлебной биржей – ныне городским советом.

Напротив лестниц – в доме № 12 – была гостиница «Северная». Об этом сейчас напоминает лишь мемориальная доска останавливавшемуся здесь Антону Павловичу Чехову. В 1912-м внутри двора гостиницы построено отдельное здание для театра варьете. Вопреки фильму «Опасные гастроли», оно не сгорело. С 1931-го в нём размещался театр юного зрителя.

В 1981-м для театра музыкальной комедии построили новое здание – в начале Пантелеймоновской улицы и Французского бульвара (тогда это были улица Чижикова и Пролетарский бульвар). ТЮЗ переехал в старое здание оперетты – на Греческой (тогда – улица Карла Либкнехта). Старое же здание ТЮЗа предполагалось передать Одесскому театру миниатюр, состоявшему тогда из Михаила Эммануиловича Жванецкого, Романа Аншелевича Каца (на сцене – Карцев) и Виктора Леонидовича Ильченко.

По слухам, указание исходило с самого верха – из Москвы. Но киевские власти всегда любят одесских юмористов в соответствии со старым анекдотом, где слова «Пламенный привет!» прикрывают мысль «Гори огнём!». Да и в самой Одессе партийные чиновники были довольно строги. Заведующую отделом культуры областного комитета компартии Лидию Всеволодовну Гладкую легендарные одесские КВНщики 1960-х приветствовали словами: человек, позволявший нам то, чего никто другой не позволил бы. Вскоре её вытолкали из обкома: в 1972–3-м я в институте слушал её лекции по научному коммунизму.

Здание объявили аварийным и запланировали капитальный ремонт. План разрабатывали до тех пор, пока великие одесские юмористы не переехали в Москву. Как сказал впоследствии замечательный писатель Анатолий Наумович Аронов (по матери – Рыбаков): «Есть человек – есть проблема; нет человека – нет проблемы».

Уникальное внутридворовое театральное здание пару десятилетий стояло невостребованным. Сейчас в нём спа-центр. Значит, всё обширное театральное хозяйство – от лебёдок и софитов до лифтов для декораций – утеряно уже безвозвратно. Забота о теле сейчас популярнее заботы о душе.

Выйдя из двора, можно оценить по достоинству размер тыльной части оперного театра. В любом театре сценическая часть заметно больше зрительской: хранилища декораций, оборудование для их перемещения, система подвески и наведения осветительных приборов, помещения для репетиций, переодевания, грима… Тыловой фасад одесского оперного вдвое выше главного. На таком фоне новодельное здание по соседству выглядит уже не столь громоздким.