Всеобщая газообразность России меня смущает и заставляет меня думать, что мы ещё далеки от планетарного состояния; нигде ничего крепкого, твёрдого, нигде никакого зерна.

Газ занимает всё доступное ему пространство. Россия – при всей своей внешней нетвёрдости – расширилась до Тихого и Ледовитого океанов, влила в себя сотни народов. Причём, как отмечал историк и теоретик концепции «Цивилизация как стабильный формат ответа на вызов» Арнолд Тойнби, Россия в ответ на вызов неизменно сокращается, как бы уходя от него, но затем резко расширяется, вбирая источник вызова в себя и превращая из угрозы в один из источников своей силы. Полагаю, нынешний цикл закончится не только возрождением былого Союза, но и более тесной, чем во времена Совета экономической взаимопомощи, интеграцией нашей страны с теми, кого тогда называли социалистической Европой, а сейчас Новой Европой. Да и взаимодействие русских с немцами может вновь стать столь же тесным, как в середине XIX века, когда остзейские – прибалтийские – немцы были самыми верными подданными, а многочисленные германские государства – за исключением разве что Австрии – искали союза с нами и охотно помогали нам на международной арене. Газообразная же неоформленность как раз и помогает России вбирать в себя всё новые источники силы, приспосабливая их к себе и в свою очередь меняясь сообразно вновь обретённым возможностям.