СУВЕРЕННАЯ ЭКОЛОГИЯ
Увы, и в самой России предлагаемое решение удовлетворит далеко не всех. Причём не только среди политиков, влюбленных в собственные заклинания о пяди земли. Их как раз можно убедить: ограниченный суверенитет – в первую очередь СУВЕРЕНИТЕТ, который все мы должны защищать, и лишь во вторую ограниченный. Причём степень ограничения тонко регулируется договорами.
Но не менее важно, что российский бизнес по мере развития тоже наращивает интерес к южнокурильским природным богатствам. Значит, даже если японцы развернут на островах широчайшую активность, очень скоро наши лоббисты начнут добиваться вытеснения нежелательных конкурентов. Причём добиваться тем активнее, чем успешнее будет японское хозяйствование: оно скорее всего начнётся с создания серьёзной – и соблазнительной – инфраструктуры.
Шпицбергенский опыт показывает: технология такого вытеснения проста. Норвежцы практически парализовали российских угольщиков, всего лишь распространив на архипелаг свои экологические нормы.
Правда, японцы, располагая высочайшими технологиями, могут легко справиться с нормами несравненно более жёсткими, нежели нынешние – и даже предполагаемые в перспективе – российские. Но, как видно на том же Шпицбергене, ничто не мешает суверенному обладателю территории ввести на ней любые – не только экологические, но и, к примеру, делопроизводственные – правила, сколь угодно сильно ограничивающие нежелательных деятелей.
Причём никакие общепринятые нормы и международные соглашения, формально гарантирующие права иностранных хозяйствующих субъектов, не могут фактически защитить их реальную свободу. Если работа становится невыгодна, на практике используется разве что свобода покинуть негостеприимный край.