ТОНКОСТИ ДИПЛОМАТИИ
Могут возразить: ГДА – договор не столько о нейтралитете, сколько о самом создании Австрии. Продиктованный победителями побеждённому, он мог включать требования, неприемлемые для уже существующего суверенного государства. Но по тексту ГДА видно: он рассчитан именно на дальнейшее существование вполне суверенной Австрии. Нормы демократического поведения перечислены в нём с полного согласия самих австрийских властей – как гарантия не от власти, а от враждебных к ней экстремистов. Вряд ли странам, строящим демократию, такие гарантии вредят.
Кстати, гарантии, данные Австрии, оказались важны не только для неё самой. Они даже в самые жёсткие дни «холодной войны» были одним из пунктов согласованного взаимодействия противоборствовавших в ней сторон. Стабильно нейтральная Австрия стала не точкой противостояния, а одним из немногих связующих звеньев разделённого мира. И сумела извлечь из этой роли немалую пользу – например, в качестве торгового посредника.
Правда, сейчас в Австрии многие считают: её нейтралитет устарел и для дальнейшего развития полезнее вступление в НАТО. Но даже самые горячие сторонники такого развития не отрицают: нейтралитет был необходимым этапом австрийской истории – без него переход от тоталитаризма к демократии существенно осложнился бы. Вероятно, прибалтийские страны (в национальном вопросе откровенно тоталитарные) также извлекли бы немалую пользу из достаточно длительного нейтрального существования. Теперь они уже упустили этот шанс.
Замена вхождения в НАТО нейтралитетом достаточно тяжела психологически. Здесь и нужны усилия всей российской дипломатии, а также пропагандистских структур, хотя бы в отношении тех стран, что в НАТО пока не попали. Взращённые в советские времена, пропагандисты смогут отработать всё затраченное на них обществом, если хоть раз помогут предотвратить реальную угрозу России.
В расширении заинтересованы руководящие структуры Организации: это способ сохранения и расширения их полномочий. Но зона гарантий – это и зона ответственности вооружённых сил. То есть влияние НАТО растёт так же, как в случае расширения территории – только без сопутствующих политических осложнений.
Более того, в чисто военном отношении задача даже несколько осложняется. Оборона территории, где в мирное время разместить войска нельзя, требует повышения мобильности вооружённых сил, серьёзного их дооснащения и дообучения. Но вряд ли найдётся армия, не желающая такого усовершенствования. И деньги западных налогоплательщиков уйдут в этом случае на нужды их собственных, а не соседских, войск.
Может показаться: остановить расширение НАТО невозможно никоим образом, включая предлагаемый. Возврат на исходные позиции стал бы политической катастрофой для руководителей большинства государств НАТО.
Первая и вторая очереди расширения альянса свершились, но есть ещё немалые шансы остановить дальнейший процесс. НАТО перерастает оборонные рамки (вспомним действия НАТОвской авиации в Боснии, а затем в Сербии – их трудно признать необходимой самообороной; а уж в Ливии состоялась открытая агрессия с использованием не только ударов с воздуха, но и десантов). Соответственно уменьшается и стремление туда. Мало кто хочет участвовать в конфликте, начатом другими. Политики, не слишком скованные уже принятыми решениями, могут при благоприятных условиях изменить свои планы.
Последний рубеж, который ещё можно было бы сделать нейтральным – бывшие республики СССР (Украина, Грузия, а в случае неожиданного успеха очередного цветного бунта – даже Белоруссия). Их народы хорошо помнят десятилетия противостояния с НАТО. Да и былые войны – включая Великую Отечественную – отбили желание оказаться ближе к возможным новым конфликтам. Так что обещания тамошних политиков сблизиться с западными военными структурами рядовые граждане поддерживают не слишком активно (или вовсе протестуют – например, во время НАТОвских учений в Крыму и под Одессой).
Всё предложенное потребует непривычной для России – длительной, серьёзной, упорной и хорошо скоординированной – работы. Но самая тяжёлая работа лучше вооружённого соседа. В любом случае она даст России время сосредоточиться, как во времена великого Горчакова.
