Если главным пугалом для соседей всё ещё остаётся унификация – отчего бы не отказаться от неё? Пусть Украина сохраняет независимую армию, пока сами её граждане (скажем, после очередного пуска боевых ракет по домам и самолётам) не потребуют в свои гарнизоны русских командиров. Пусть Казахстан в очередной раз присваивает городам, родившимся в советское время, имена мелких аулов, стоявших поблизости. Пусть Молдавия сохраняет языковое единство с Румынией. Все это – мелочи, не способные помешать главному: экономическому и политическому воссоединению.

Вполне работоспособен на наших просторах и другой аравийский рецепт – разделение должностей. Президент из России? Значит, премьер должен быть с Украины: при всём уважении к российским чиновникам высшего ранга можно и на Украине найти ненамного худших – в конце концов, все мы одну советскую аппаратную закалку проходили. Представитель Казахстана возглавит верхнюю палату парламента, Узбекистана – нижнюю. Найдутся серьёзные кресла и для других республик – лишь бы захотели эти кресла занять.

Тут, правда, важно не переборщить. Ливан конституционно закрепил распределение власти между представителями различных религиозных общин. На несколько десятилетий это стабилизировало страну – но когда соотношение численностей и богатств общин заметно изменилось, а власть не переделили, взорвалась гражданская война. Следовательно, нужно предусмотреть механизмы пересмотра властных квот. Всё равно главная реальная мощь – а значит, и верховная власть – останется за Россией.

Кстати, в каждой постсоветской стране хватает межобщинных разногласий. Кое-где трения повсеместны, но чаще принимают межрегиональный характер. Самые известные примеры – Абхазия, Карабах, Чечня. Но надо учесть и этнические различия запада и востока Украины, и рознь севера и юга Казахстана, и даже высокую концентрацию русскоязычного населения в Нарве и Висагинасе… По мере развития союза всё больше подобных «горячих точек» окажутся не приграничными, а внутренними – серьёзный стимул к ослаблению накала.

А уж национальные республики России вовсе потеряют реальное желание требовать повышенной автономии, если увидят, что и независимые государства возвращаются к былому единству. Следовательно, страна станет устойчивее.

Заодно вырастет и обороноспособность России. Ракетно-ядерный конфликт сейчас, к счастью, почти невероятен. А все остальные угрозы существенно ослабевают с расширением границ. Да и оборонная промышленность восстановит и прежнюю кооперацию, и прежний рынок сбыта.

Словом, в нынешних условиях нам можно – и нужно! – использовать арабский опыт образца 1971-го. И мы можем не бояться, что кто-то захочет слишком много суверенитета. Суверенитета у соседей уже больше, чем они в состоянии реально переварить. И фактически они охотно откажутся от немалой его доли. А формально – чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не вешалось.

Кстати, и Западу не к чему будет придраться: следуем мировому опыту. Возможно, формально не самому прогрессивному – так они нас в любом случае и во все времена числят отсталыми. И пусть числят: Россия вновь обрела возможность не сердиться, а сосредоточиваться.