И вновь о стратегии и тактике. Когда в Лондоне прошёл саммит двадцатки, который выявил, что в мире сложились три основные консолидированные группы «игроков».

Одна — во главе с Китаем (к ней всё ближе сдвигается и Россия). Вторая — англосаксы: Соединённые Штаты и Великобритания с большинством стран Британского содружества.

Третья — Объединённая Европа во главе с Германией и Францией. Причём Меркель и Саркози заняли тогда столь схожую позицию, что, по сути, Германия и Франция выступили в роли федеративного государства. При всех успехах Европа, впрочем, не готова определять тренд мирового развития в кризисный и посткризисный периоды. Её влияние будет существенно меньше воздействия взаимоотношений между США, Китаем и третьими сторонами.

Китай проводит взвешенную стратегическую линию. Он последовательно идёт — и уже вплотную приблизился! — к давно поставленной цели: занять в мире место, подобающее своему величию. По валовому внутреннему продукту, паритету покупательной способности, Китай обошел Индию и Японию (вместе взятые). Китайская экономика по оценкам ряда экспертов — уже вторая в мире.

По военной же технологии Китай ещё даже не в пятёрке, но по накопленной мощи (и номенклатуре вооружений, и числу профессионалов, обученных её использованию) не уступает крупнейшим традиционно военным державам. Правда, почти всё китайское оружие грамотно содрано с зарубежных — прежде всего советских и российских — образцов. Но это упрёк не Китаю, а нам. У них изобилуют специалисты, чья квалификация достаточна для копирования (а в последнее время — и модернизации) даже сложнейших конструкций и технологий. У нас же отсутствует система, именно система, защиты собственных экономических и политических (не говоря уж об оборонных) интересов.

Сейчас главный вопрос: сколь Китай грамотно использует свой стремительно растущий вес в мире. Не станет ли он бездумно употреблять силу направо и налево? Мы знаем, к чему это привело в судьбе СССР, мы знаем, сколь тяжкая обстановка складывается в США из-за их собственных стратегических просчётов. Но китайцы — хорошие ученики. Не случайно Дэн Сяопин в своё время мудро призывал Китай сосредоточиться на собственных делах.

Правда, это вовсе не отменяет китайскую экспансию — в том числе и посредством классических военных баз. Может показаться, что Китай их не строит. Но реально он располагает базами технического обеспечения в Намибии — ещё со времён национальной борьбы этой страны за независимость — и в Пакистане.

Пакистан — вообще отдельная статья китайских интересов. Он для Китая стратегический партнёр: и прямой выход в Индийский Океан — к нефтяным маршрутам и другим коммуникациям, а также военный контроль в регионе. Пакистан отсекает Индию от Средней Азии, а при любых изменениях, возможных в обозримом будущем, Индия и Китай останутся в положении противовесов. С другой стороны, после ухода Первеза Мушаррафа внутри Пакистана — в стране, обладающей ядерным оружием! — нарастает хаос. Этот хаос, а также разброд и шатание в соседнем Афганистане — факторы, обещающие превратить весь регион в поле противоборства разных группировок. Если так дело пойдёт дальше, то в руках сильнейшей — но вряд ли умнейшей! — группировки окажется контроль над ядерным оружием.

Полагаю, что Китай внимательно отслеживает эту ситуацию и сможет поставить у власти нового диктатора, а также в силах сменить другого диктатора в Северной Корее, который уже мешает Поднебесной в его мировой игре.

В сложившихся обстоятельствах США могут войти в открытое противостояние с Китаем сразу по нескольким направлениям. Тут и прямое вмешательство США в пакистанские дела, и попытка построения стратегического альянса США с Индией…

Кстати, Китай на саммите двадцатки вопреки всем ожиданиям не стал говорить о сильнейшем антиамериканском инструменте — наднациональной валюте. Дело в том, что сейчас семь десятых валютных резервов Китая — доллары США: где-то полтора триллиона!

Обрушив доллар, Китай рискует крупно проиграть. Он ударит по залогу внутренней стабильности — материальному благополучию собственных граждан. Поэтому, чтобы избавиться от долларовой зависимости, Китай спешно скупает подешевевшее сырьё — нефть, минеральные ресурсы… Приобретает он и предприятия всюду, куда его пускают и не пускают: в Юго-Восточной Азии (чьи инвесторы ещё недавно создавали в Китае свои заводы), в Африке, на постсоветском пространстве… Когда Китай снизит пропорцию долларов хотя бы до «пятьдесят на пятьдесят», он начнёт потихоньку продвигать идею наднациональной мировой валюты.

Раз Китай озвучил эту идею, он её будет реализовывать. Просто так китайцы слова не произносят.

Мы в последнее время много и шумно говорим, пиаримся, рассуждая о рубле как альтернативной валюте. Китай же тихо и мирно делает свой юань — причём предназначенный для внутреннего обращения фактически конвертируемым.

С начала финансового кризиса Народный банк Китая разработал трёхлетний план по обмену своей национальной валюты (на сумму почти шестьсот миллиардов юаней) с органами по управлению национальными валютами своих международных партнёров. Среди них: Аргентина и Южная Корея, Гонконг и Малайзия, Белоруссия и Индонезия. Путём валютных обменов Китай поддерживает и развивающиеся страны, что способствует не только стабилизации обстановки в соседних с Китаем странах, но и её формированию в китайских интересах.

Задача Китая — добиться конкретных результатов, а мы надуваемся, точно лягушка, пожелавшая стать похожей на быка. Россия — вопреки почти вековой верности официальному марксизму — живёт по формуле ревизиониста Бернштейна: «движение всё, конечная цель — ничто». Китай — точно уж в этом отношении марксистский — действует ровно наоборот. Словом, Поднебесная является несравненно более самодостаточной страной, чем полагают наши аналитики.

Таков мой взгляд на вещи.