Без малого сто лет назад, девятого апреля тысяча девятьсот девятого года был покорён Северный полюс. Узнав об успехе экспедиции Роберта Пири, знаменитый полярный исследователь, норвежец Роалд Амундсен решил покорить полюс Южный.

В августе тысяча девятьсот десятого года Амундсен отправился в Антарктику на «Фраме» — испытанном корабле не кого-нибудь, а самого Фритьофа Нансена. Параллельно и британская экспедиция под руководством Роберта Скотта тоже пыталась добраться до самой южной точки мира.

Амундсен со своими норвежцами тщательно подготовился: он удачно выбрал маршрут, успешно использовал санные упряжки с собаками, разумно организовал систему складов с припасами, тщательно подобрал спутников. Наследники викингов достигли Южного полюса четырнадцатого декабря тысяча девятьсот одиннадцатого года.

Представьте себя на месте Роберта Скотта, который тридцать семь дней спустя, вместе с четырьмя спутниками, также дошел до полюса и обнаружил там флаг Норвегии и записку, в которой Амундсен просил британцев по возвращении засвидетельствовать его почтение и первенство королю.

«Норвежцы нас опередили — Амундсен оказался первым! Чудовищное разочарование! Все муки, все тяготы — ради чего? Я с ужасом думаю об обратной дороге…» — записал Скотт в дневнике. Его опасения оправдались. Обратная дорога стала последней для всех англичан.

Банки с керосином экспедиции Скотта были запаяны оловом, а, как теперь стало известно, при очень низкой температуре возникает коррозия олова. Люди в условиях экономии не могли толком согреть себе пищу и вскипятить воду.

Но нехватка керосина, на которую часто ссылаются как на одну из главных причин гибели, ухудшившая положение отряда Скотта, не была катастрофической. В последнем письме Скотт писал: «…Мы подошли на расстояние в 11 миль к нашему старому лагерю, имея горючего на один раз и продовольствия на два дня…»

Споры современных исследователей о том, правильно ли поступили англичане, использовав в качестве транспорта не только собак, но и монгольских пони, не имеют особого смысла, так как Скотт рассчитывал в основном на силы людей: «…С моей точки зрения, ни одно путешествие на собаках не может принести таких результатов, как поход, участники которого преодолевают трудности, опасности и лишения, полагаясь лишь на собственные силы…»

После широких исследований в Антарктиде можно, пожалуй, сделать вывод о том, что привело отряд Скотта к гибели. Скорее всего, эта была гипоксия — нехватка кислорода в условиях высоко поднятого ледяного плато, приводящая к хорошо всем известной сейчас горной болезни. Более тонкий, чем в тропиках и умеренных широтах, слой атмосферы и большая высота поверхности ледяного плато над уровнем моря объясняют, почему почти все, кто попадает на Антарктическое плато, в той или иной мере страдают от горной болезни. Вот как описывал в 1986 году состояние людей на Антарктическом ледяном плато участник многих Советских антарктических экспедиций Владимир Бардин: «В период акклиматизации обычны сердечные и головные боли, носовое кровотечение, тошнота, боли под ложечкой, тягостные расстройства сна». Такое состояние нередко сопровождается психическими отклонениями апатией или, наоборот, возбуждением и раздражительностью, депрессиями. При этом подверженность горной болезни вовсе не зависит от физической крепости людей. Похоже, что в отряде капитана Скотта несколько человек страдали горной болезнью в тяжелой форме и в борьбе с ней потеряли слишком много сил.

Норвежцы в силу скандинавского происхождения (а климат Норвегии традиционно суровее, да и страна горная) оказались менее подвержены гипоксии и сумели сравнительно быстро спуститься с плато вниз. Анализ графиков движения Амундсена и Скотта свидетельствует о том, что англичане двигались почти в полтора раза медленнее, чем норвежцы.

Один из участников экспедиции Скотта — Эдгар Эванс — провалился в расщелину ледника. Другой, предчувствуя смерть, ушёл из лагеря, чтобы не быть обузой для остальных товарищей, и замёрз во льдах. Это был Лоуренс Оутс.

Скотт погиб вместе с оставшимися позднее. Он вел дневниковые записи. Вот строки последней:

«…непрерывный шторм с ЗЮЗ и ЮЗ. Вчера у нас было топлива на две чашки чаю и на два дня — сухой пищи. Каждый день мы собирались отправиться к складу, до которого осталось одиннадцать миль, но за палаткой не унимается метель. Не думаю, чтобы мы могли надеяться на лучшее. Будем терпеть до конца, но мы слабеем и смерть, конечно, близка. Жаль, но не думаю, что смогу писать еще. Р. СКОТТ».

Какая нелепость! Спасение было уже совсем близко.

Кроме дневниковых записей Скотт оставил также прощальные письма. В одном из них он писал:

«Боюсь, что мы погибли и дела экспедиции останутся крайне запутанными. Но мы побывали на полюсе и умрем как джентльмены». В другом письме, озаглавленном «Послание Общественности», были такие строки:

«Я не жалею, что пустился в этот поход, — он показал, что англичане могут переносить лишения, помогать друг другу и встречать смерть с такою же стойкостью, как и в прежние годы».

Поисковая экспедиция во главе с норвежцем Аткинсоном спустя полгода обнаружила палатку Скотта и его товарищей. В палатке они увидели три трупа. Уилсон и Бауэрс казались умершими во сне: их спальные мешки были закрыты над головами, как будто они сами сделали это. Скотт умер последним.

Он отбросил отвороты своего спального мешка и раскрыл куртку. Маленькая сумка с тремя записными книжками лежала у него под плечами.

Узнав о трагической гибели британской экспедиции, Амундсен сказал: «Никто лучше меня не сможет воздать должное геройству и отваге наших мужественных английских соперников, так как я в полной мере способен оценить грозные опасности этого предприятия. Мужества, твердости, силы им было не занимать».

Вечная память отважным искателям неоткрытого!