Глава 31
Грязь
К концу дня пикет под окнами разошелся. В офисе стало тихо, работники банка, из тех, что отправлялись в простой, собирали свои вещи и один за другим покидали здание. Кто-то заходил попрощаться, остальные уходили молчком. Всем было грустно, и этого никто не скрывал.
Полина заранее собрала свои немногочисленные вещи и сувениры, которыми успела обзавестись за время, которое проработала в банке.
Лидия Шпак сидела, запершись в своем кабинете. Тишина за ее дверью беспокоила Полину, но постучаться она решила только в четыре часа.
– Лида… Можно войти?
Щелкнул замок, и дверь распахнулась.
– Заходи. – Лидия Шпак прошла к дивану и, усевшись, сказала: – Надоело сидеть одной.
Полина внимательно оглядела кабинет и села рядом с подругой.
– Когда нет работы, время течет медленно.
Та сказала:
– Сегодня – твой последний день в нашем банке.
– Я уже собралась.
– Должна кое в чем признаться.
Полина чуть напряглась, но виду не подала, а только спросила:
– В чем?
– Я нагло тебя использовала.
– Для того и приняла на работу, – усмехнулась она.
– Я специально уволила свою секретаршу.
– Зачем?
– Хотелось иметь рядом с собой близкого человека. И, как выяснилось, ближе тебя у меня никого не осталось.
– Я не в обиде, – улыбнулась Полина.
– По крайней мере, получишь декретные. – Лидия немного повеселела. – И, знаешь, я так рада за вас с Сергеем! Когда должен родиться малыш?
– Срок – десятого ноября.
– Теперь, по крайней мере, одинокая старость тебе не грозит. На пенсию пойдешь, ему будет двадцать.
– Когда Сергей выйдет на пенсию – ребенку будет всего три.
Взглянув на Полину, Лидия округлила глаза:
– Да ну! – Но потом быстро сообразила: – Ах да! Он же в полиции.
– В Следственном управлении, – уточнила Полина. – У них льготный стаж.
– Как у полицейских и у пожарных. У меня же дядька пожарный. Им пенсия начисляется по достижении пятидесяти лет при условии двадцатипятилетнего стажа.
– Что ты сказала? – Полина вдруг задумалась и непроизвольно провела рукой по лицу.
– У меня дядька – пожарный.
– Я поняла.
– Не думаю, что Сергей бросит работу.
– Нет, конечно. Не побоюсь быть банальной: работа – его жизнь. Я уже смирилась и привыкла быть на втором месте. – Полина положила руку на свой живот. – Теперь одна надежда на моего малыша.
– Брось, – Лидия обняла подругу. – Уверена, больше всего на свете он любит тебя.
Из приемной донесся мужской голос:
– Есть кто-нибудь?! Лю-ю-юди!
– Это еще что такое? – Полина вскочила с дивана и ринулась к своему месту.
– Меня ни для кого нет! – крикнула вслед Лидия.
Увидев незнакомого мужчину, Полина спросила:
– В чем дело? Кто вы?
– Я – журналист.
– Зачем пришли?
– У меня редакционное задание, написать статью о ситуации в банке.
– Вам назначено?
– Нет.
– Тогда как вы сюда попали?
– Разве банк – режимное учреждение?
– Клиентская зона свободна. Но вы пришли в хедофис.
– Что ж, пришел и пришел. – Мужчина широко улыбнулся. – Могу поговорить с Лидией Шпак?
– Зачем?
– Из руководства в банке осталась только она.
– Значит, вы уже побывали в других кабинетах?
– Напомню: я выполняю редакционное задание.
Полина протянула руку, подставив ладонь:
– Ваше удостоверение.
Он вынул пресс-карту:
– Пожалуйста.
– Киселев Станислав Романович, специальный корреспондент, газета «Ночной дозор», – прочитала она.
– Публикуюсь под псевдонимом Успенский.
Полина вернула документ и, усмехнувшись, заметила:
– Не слышала…
– Супруг не говорил обо мне?
– Чей супруг? – насторожилась она.
– Ваш. – Спрятав пресс-карту, мужчина выразительно взглянул на нее: – Ведь вы – жена следователя Сергея Васильевича Дуло?
– Откуда вам это известно?
– Все знать – моя основная работа.
– Ты не журналист… – тихо сказала Полина.
– Но вы же видели мой документ.
– Ты прохвост.
– Что? – Успенский недоверчиво повел головой. – И почему вдруг на «ты»?
– Вон пошел! – Полина взяла со стола тяжелую папку.
– Да вы, я вижу, взбесились!
Она стукнула его по плечу:
– Вон пошел!
– И как не стыдно, а еще беременная!
– Вон!
К счастью, в приемной появился Антипин:
– Что здесь происходит?!
– Он журналист! – возмущенно сообщила Полина.
– Кто вас сюда пропустил? – Антипин взял Успенского под руку, чтобы вывести в коридор.
Но тот резко вырвался:
– Не имеете права! Я представитель прессы!
– Пройдемте! – Иван Васильевич, не церемонясь, толкнул его в спину. – На выход!
– Закон Российской Федерации о средствах массовой информации дает мне право запрашивать информацию, посещать учреждения и быть принятым должностными лицами…
– И я тебя приму, не волнуйся…
– Да кто вы такой?!
– Антипин Иван Васильевич – временно исполняю обязанности начальника отдела безопасности «Компромбанка».
– Мне не о чем с вами говорить! – вспыхнул Успенский.
– А мне есть! – Антипин вытолкнул его в коридор, вышел сам и аккуратно прикрыл за собой дверь приемной.
Из кабинета выглянула Лидия Шпак:
– Ушел?
– Да. Спасибо Ивану Васильевичу. – Полина прошла в кабинет.
– Спасибо тебе, – сказала ей Лидия.
– Для чего же еще нужны друзья.
Оценив шутку, Лидия рассмеялась.
Полина прошла к столу и взяла в руки сверток с израильским флагом. Заметив, что Шпак напряглась, в упор уставилась на нее:
– Могу я спросить?
– Спрашивай…
– Что за сверток?
– Во второй раз спрашиваешь. Ну почему он так тебя интересует?
– В первый раз ты также ушла от ответа.
– Разве?
– Ты что-то скрываешь?
Помедлив, Лидия неохотно сказала:
– Нет, ничего. Просто не хочу о нем говорить.
– Почему?
– Ты не отстанешь?
– Нет, не отстану.
– Ну, хорошо. Я должна его передать.
– Кому? Говори.
– Что за тон? – Лидия слегка возмутилась, но постаралась сгладить неловкий момент. – Разве я должна отчитываться перед своей секретаршей?
– Лида, я говорю серьезно.
Шпак сказала:
– Его принес знакомый Кустодиева. Сам Кустодиев был в отъезде и заранее меня предупредил, чтобы я забрала посылку.
– Значит, ты не знала того человека?
– Кто принес? – Лидия покачала головой. – Нет. Даже не запомнила. Так, нечто серое…
– Кустодиев сообщил, что в этом свертке?
– Да, он сказал.
– Что? – Полина притихла, ожидая ответа.
И он был неожиданным:
– Грязь с Мертвого моря.
– Грязь? Зачем ему грязь?
– У Кустодиева болели колени. – Помолчав, Лидия заключила: – Теперь уже не болят…
– Но почему же сверток все еще здесь?
– Его застрелили. Выбросить жалко. Хоть сама мажься.
Полина тяжело опустилась на стул.
– Все вокруг похоже на бред…
– Тебе плохо?
– Дай мне воды.
Лидия подала стакан, после чего села за стол, запрокинула голову и закрыла глаза.
– Боже мой! Как я устала…
– У тебя что-то случилось?
Лидия молча кивнула.
– Рассказывай! Не молчи, – подступилась Полина.
– Меня втянули в плохую историю.
– Если ты имеешь в виду работу в «Компромбанке», меня – тоже.
– Нет, моя дорогая, здесь – посерьезней.
– Я тебя слушаю.
– Помнишь, я говорила об активах нашего банка в виде ценных бумаг?
– В депозитарии кипрского банка? Ты сомневалась в том, что они существуют.
– Я наврала.
– Они действительно существуют?
– Я точно знаю, что их нет. Ценные бумаги передавались банку третьими лицами только на время, чтобы получить выписки из депозитария и привлечь средства из Центрального банка.
– Но это же мошенническая схема.
– И я это знала. Тем не менее помогала Мартынову выводить деньги в офшоры.
– В это трудно поверить…
– Деньги выводились через подставные фирмы со счетами в различных банках.
– Они уходили на личные счета Мартынова и Кустодиева?
– Так было еще год назад.
– Что же изменилось теперь?
– Теперь деньги уходят на счет неизвестного мне человека.
– Большие суммы?
– Очень большие.
– Тебе нужно обратиться в полицию.
– Два часа назад я провела последнюю транзакцию онлайн в израильский банк.
– По приказу Мартынова?
– Это было его последнее распоряжение перед отъездом.
– Тебе нужно в полицию, а ты деньги переводишь!
– Я обещала.
– Он тоже много чего обещал, а на Кипр уехал с женой.
– Не говори так. – Лидия уткнулась в ладони. – А то я заплачу…
– Действовать нужно, а не плакать. Сейчас же позвоню Сергею, а он пришлет сюда Калиулину.
– Кого? – спросила Лидия Шпак.
– Следачку. – Полина встала и направилась в приемную за своим телефоном.
– Не нужно! – крикнула Шпак. – Не делай этого, очень прошу!
Полина вернулась:
– Как же ты не понимаешь? Тебя надо выпутывать! Послушай… Можно отменить платеж? Аннулировать эту вашу транзакцию?
– Нет. К тому же я уже написала.
– Кому?
– Получателю денег.
– И что?
– Думаю, он перевел их на другие счета. Обычно делают так.
– Что ты за дурра. – Полина обняла подругу. – Ну, как же тебе помочь… – Она перевела взгляд на монитор: – Покажи.
– Что? – Лидия вытерла слезы и взяла в руку мышку.
– Где это письмо?
Лидия вошла в личную почту на общедоступном ресурсе. Кликнув на папку «Отправленные», она открыла последнее письмо. В его тексте были только четыре цифры:
«5300».
Полина обернулась:
– Что такое пять три два ноля?
– Пять миллионов триста тысяч.
– Рублей?
– Долларов.
– О-хре-неть!
Лидия испуганно сжалась:
– Думаешь, что меня посадят?
Полина уселась рядом и перевела взгляд на экран.
– Почта на Yahoo. И адрес какой, посмотри: Noirdelaroche.
– Я тоже обратила внимание, – Лидия усмехнулась. – И даже перевела с французского.
– Что это значит?
– Черный утес.
Услышав, что в приемной зазвонил ее телефон, Полина сказала:
– Подожди.
Она прошла туда и взяла свой мобильник. Звонил Сергей:
– Как наше здоровье?
– Все хорошо. Скоро поеду домой.
– Тебя забрать?
– Я на машине.
– Тогда встретимся дома.
– Как всегда, после двенадцати, – не сдержавшись, съязвила она.
Сергей Дуло никак на это не отреагировал, а только сказал:
– Тебе что… Ты безработная. Спи до обеда. Смотри теперь телевизор, читай журналы.
– Да, кстати, сегодня к нам в офис прорвался один журналист. Кажется, ты его знаешь.
– Кто? – Он немного напрягся.
– Некто Киселев Станислав Романович.
Сергей успокоился:
– Нет, не знаю.
– Странно, он сказал, вы знакомы. Фамилия Успенский тебе ни о чем не говорит? Это его псевдоним.
– Что? – От злости у Дуло осип голос. – Уже до тебя добрался?
– Он приходил к Лидии с редакционным заданием.
– Вот, блин, проныра! Терпеть его не могу!
– К счастью, пришел Антипин из отдела безопасности.
– Разобрался?
– Вывел его вон.
– Ты про него рассказывала?
– Имеешь в виду Успенского?
– Нет, я про Антипина. Бывший пожарный, он еще обгорел, спасая ребенка.
– Да, и я как раз хотела спросить про пенсионный стаж. Послушай… – Полина не успела продолжить.
– Все, Полина, все… Мне нужно идти. Дома поговорим!
