Глава 14
С того памятного вечера, когда Маринка застукала их за бессовестной холостяцкой пьянкой, прошла неделя. Они крепко держали слово. После работы сразу домой. Никаких посиделок. Никакого спиртного. Даже пива.
– Ну? – каждое утро встречал вопросом Артем Леху.
– Ничего пока. Но Марина работает, – тут же спешил он утешить. И тут же жалобно смотрел на друга. – Рыбалка накрылась, Тёма! Выходной же завтра…
Рыбалка в выходной была очень некстати. Должны были выписать Наташу. Он должен был сам забрать ее из больницы. Не должен был позволить отцу перехватить ее. Артем навещал ее каждый день. И пару раз сталкивался с родителем в коридоре. Даже сухого кивка приветствия не удостоился, вот так!
Не то чтобы он переживал, но было немного неприятно. Он-то при чем?! Подумаешь, поссорились! А они и не ссорились, если разобраться. Они просто немного недопоняли друг друга, а…
А если у них с Наташей появятся дети, как быть?
Он так подумал и сам испугался. Дети?! Они могут у них появиться?! И тут же начал в своей квартире искать им место. Нашлось, и много! Он почти всю территорию готов был им уступить, будущим своим детям.
– Полковник орал? – спросил Леха после того, как Артем вернулся в кабинет.
Леху начальник после неудачной командировки вообще видеть не хотел. Будто он был виноват в том, что осужденную ему представили в лазарете в беспамятном состоянии.
– Чего ему орать-то?
Артем швырнул на стол почти пустую папку, в которой всего-то было четыре листа, он их знал наизусть.
– Ростовский куда-то исчез. По слухам, уехал. Куда? Никто не знает. Может, от армии сбежал. Ему же скоро призываться. Смерть его матери официально признана самоубийством.
– А то, что она снотворного приняла сверх меры перед тем, как якобы повеситься, никого не волнует? – возмутился Леха.
– Получается так…
Артем глянул на часы, забеспокоился – больничный обход должен был вот-вот закончиться. Наташа должна была позвонить. И ему надо было ехать в больницу, забирать ее. И честно? Плевать было на Ростовского, который к тому же еще и куда-то удрал.
– И то, что официанта через пару часов расстреляли после того, как парень с ним переговорил, тоже никого не колышет?
– Не наша земля, Леха, чего ты? – повторил Артем слова полковника. – Мать свою Ростовский похоронил, ты же знаешь. И уехал. Его право. Все! Не надо огород городить.
– Чего же тут неясного! – фыркнул Леха и с тоской уставился за окно. – Ну и черт тогда с вами со всеми! Если так не важно, то и слово, данное Маринке, я держать не обязан! Уеду на рыбалку, черт с вами…
Потом Артему позвонила Наташа, и он помчался к ней в больницу. Пока подписывали больничный лист, пока вещи забирали, пока вез ее домой – осторожно, как хрустальную, потом дома устраивал, прошло два часа. Вернулся на работу – Лехи нет.
– А Зотов где? – спросил он у дежурного.
– Кто-то ему позвонил. Он сорвался. Сказал, что на адрес, дело срочное. На телефоне, – пробубнил дежурный, очумев от жары за стеклом дежурной части.
На звонок Леха не ответил. Значит, обиделся, понял Артем. И занялся текучкой. Писал, звонил, печатал, подписывал, сшивал в папки. Развил такую бурную деятельность, что не заметил, как день пролетел. А Лехи все не было. Он даже заволновался и снова принялся ему названивать.
– Ты чего, скотина, не отвечаешь?! – заорал на него Артем, когда дружище соизволил ответить лишь на пятый звонок.
– А чего ты только сейчас обо мне вспомнил? – огрызнулся тот.
– Я звонил тебе! Ты не ответил!
– Занят был. – Леха тяжело дышал. – Ладно, не ори, я уже у двери.
Дверь распахнулась, и Зотов ввалился в кабинет – злой, потный и по виду голодный.
Дошел до своего стола, рухнул без сил на стул, подставил лицо прохладной струе воздуха из кондиционера. Глянул с надеждой на шкаф в углу, где на полочке, случалось, заваливалось съестное.
– Ничего нет? – спросил он после того, как друг не отреагировал на его выразительный взгляд.
– Есть!
И Артем, пожалев замученного Леху, вылез из-за стола и пошел к шкафу. Особо, конечно, ничего такого не было. Пачка «Юбилейного» печенья, чай, сахара не было. Он заварил ему пакетик в кружке, поболтал там ложкой, хотя размешивать было нечего. Подал другу вместе с печеньем.
– Это все, Леха, – виновато дернул он плечами. – Я обедал дома.
Обедал, и еще как! Наташа, невзирая на нездоровье, заставила остановиться у магазина, сунула ему список, заранее приготовленный, и он все купил. А там было о-го-го сколько всего! Они вместе и пообедали.
– Конечно! Ты же у нас теперь снова семейный! – фыркнул Леха, разбрызгивая чай. – А мне что делать прикажешь?! Я на рыбалку хочу!
– Но ты же сказал, что плюнешь и поедешь.
– Сказал… – Леха интенсивно ворочал челюстями, расправляясь с «Юбилейным» печеньем. – А теперь не могу!
– Что так?
Артем осторожно присел к нему на край стола, поняв, что тот мудрит не просто так. Он жилы из него тянет.
– Маринка справилась, – нарочито тяжело вздохнул друг и принялся жевать в три раза медленнее.
– С чем справилась?! – Артем стиснул зубы.
– С обещанием. Она ведь какая? Она ведь сказала – сделала! Маринка, она такая…
И, гад такой, встал и пошел к чайнику. И заварил себе еще стаканчик. И пока не выпил и не сожрал все печенье, слова больше не вымолвил. Артем разозлился. Вернулся за свой стол и принялся собирать бумаги, все разложил по полкам. Что-то убрал в стол, что-то в сейф. На Леху не смотрел. Пусть тешится сколько угодно! Нашел тоже пацана!
– Ладно, не дуйся, – хохотнул он через пять минут. – Слушай…
Маринкина приятельница была знакома с одной девчонкой, которая работала на фирме Шелестова курьером. Работала как раз в то самое время, когда там главным бухгалтером была Мосина Анастасия Сергеевна. С ней она, конечно, практически не пересекалась. Не тот уровень! Но наслышана была.
– Честная – раз! Шелестов ей доверял, как себе. Ни копейки не украла! Порядочная, никого никогда не подставила. Ни к кому не придралась из-за бабьей сволочной блажи. Это два! – Лехины узловатые пальцы принялись поочередно загибаться. – Ее, как ни странно, уважали! А мужики вздыхали ей вслед.
– Красивая?
– По слухам, да. Мне-то не довелось ее рассмотреть, – вздохнул с досадой Леха. – Так вот, когда в ее столе группа спецназа, сопровождающая господина Пронина Василия Николаевича, нашла пакет героина…
– Героина?! Пакет?! Ничего себе – объемы! – ахнул Артем.
– Так вот, когда это все нашлось, все были в шоке! Мосина – и героин! Этого быть не могло! Все были уверены, что это подстава. Но чья?!
– И чья же! – Артем, стыдно признаться, даже дыхание затаил. – Пронина?
– Конечно, его! Чья же еще-то! – хищно осклабился Леха.
– Но он же не сам… Не своими руками… – Артем смотрел на друга, тот кивал в такт его словам. – Тогда кого он послал? Кого заставил? Погоди, угадаю! Романа? Романа Ростовского?!
– Совершенно верно, друже! В самую точку! – хлопнул в ладоши Леха и с досадой отшвырнул от себя пустую упаковку из-под печенья. – Не мог чего-нибудь приличного купить! Я же на задании был!
– Будешь отвечать на звонки, гад! – огрызнулся Артем. – Что с Ростовским?!
– А наш пострел везде поспел, – пропел Леха, комкая упаковку и швыряя ее в корзину. – Он, друже, именно он явился на фирму к Шелестову с тем героином.
– И что, прямо видели, как он его нес? – усомнился Артем.
– Не включай дурака! – прикрикнул на него Леха. – Конечно, он был у него в пакете. Он с ним прошел к Мосиной. Потом попросил кофе. Секретаря у нее не было. Она вышла из кабинета, дошла до приемной и попросила секретаршу сделать пару чашек.
– А позвонить той не судьба была?
– Видимо, нет. Видимо, все было подстроено, и Мосина не смогла дозвониться. Ее под благовидным предлогом удалили из кабинета на какое-то время, понимаешь? Не факт, что секретарша не была человеком Пронина и не помогала ему.
– Мосина вышла из кабинета. Ростовский подбросил пакет ей в стол и…
– И ушел. Она вернулась к себе. Потом секретарша с кофе явилась, а парня уже след простыл. Зато ему на смену вваливается господин Пронин с командой спецназа. И проводят обыск по всем правилам. И дурочка Мосина на просьбу достать из стола все, что у нее там находится, достает пакет.
– И лапает его своими пальчиками! – шлепнул по столу ладонями Артем. – Лихо! Лихо, скажу я вам, работает господин Пронин. Вопрос, Леха…
– Ну!
– Я понимаю, почему Ростовский пошел на поводу у Пронина. Тот фигура сильная, мог парня на чем-то зацепить. Ведь, по слухам, он держал его под стражей?
– Так точно!
– Во-о-от… Он парня мог использовать, как хотел! У него, по слухам, агентуры в городе… Каждый четвертый на него работает.
– Да, осведомителей у него прорва, я тоже слыхал. Интересно, чем он им платит?
– А зачем? Он им не платит. Он их цепляет. Как вот этого пацана.
Артем покачал головой. И даже жалко сделалось Ростовского. Как неудачно складывалась у парня жизнь! Сначала пропадает отец, оставив их с матерью непонятно с чем. Он влюбляется в девушку, но вынужден идти на поводу у следствия и подставляет ее сестру. Прощения ему не будет? Нет, конечно! Кто бы простил! Потом умирает мать при странных обстоятельствах, до которых никому нет дела. Он едет на ужин в ресторан, говорит о чем-то с официантом, который прежде постоянно обслуживал его отца. И через пару часов официант погибает. Это ли не странно?!
И сам Ростовский теперь неизвестно где. Жив ли?
– Так что хотел спросить, Тёма? – Леха вдруг протяжно зевнул, мотнул головой и простонал жалобно: – Как хочу на рыбалку, Тёма! Как хочу!
– У меня два вопроса, дружище… Первый: зачем это нужно Пронину? Зачем ему было нужно посадить за решетку главного бухгалтера, работающего на Шелестова? А второй… Как могла Мосина пустить к себе какого-то пацана? Да еще и за кофе ему пошла? С какой стати, Леха? Ну, соседи. Живут в разных подъездах. И что?
– Вопросы хорошие, друже. Но ответов у меня пока нет.
Леха ловко спрятал взгляд, уставив его за окно, где город накрывало сумерками. И Артем понял: тот что-то знает. Но говорить пока не хочет. Леха трепа на ветер не любил. Боялся сглазить. Черт суеверный!
– Треугольник какой-то долбаный, – продолжил бубнить Артем, не сводя пристального взгляда с друга. – Шелестов, Пронин, Ростовский! Что за треугольник, дружище? Что их могло связывать?
– Кто же тебе скажет-то, да еще за так?! – Леха глянул на него азартно заблестевшими глазищами. – Но думаю, ты прав, друже! В этом направлении разгадка. Эти трое: Пронин, Шелестов, Ростовский! Что-то в этом клубке кроется. Но вот что?! Хочешь, не хвастаясь, скажу?
– Ну!
– Дали бы мне волю, я бы за неделю раскрыл преступление.
– Которое? – Артем криво ухмыльнулся. – Исчезновение Ростовского-старшего? Младшего? Смерть их жены и матери? Срок, впаянный Мосиной? Или убийство официанта? Ты какое конкретно преступление имеешь в виду, Леха?
Друг промолчал, лицо потемнело. Он понял, куда Артем клонит.
Они не имели права заниматься преступлением, которого, по сути, не было!
Ростовский-старший исчез пять лет назад. Его искали. Не нашли. Доставать с полки пухлую пыльную папку с гиблым делом никто не позволит. Ростовский-младший неизвестно где. Никто не заявлял о его исчезновении. Стало быть, что? Правильно, состава преступления нет! Смерть его матери признана самоубийством. Преступление, за которое отбывала срок Мосина Настя, раскрыто. Был суд. Все!
А что касается убийства официанта Валентина Стремова…
– Тёма, ты гений! – свистящим шепотом произнес Леха, мгновенно преображаясь. – Я начну оттуда!
– Откуда?
– С убийства Стремова.
– Это не наш район, Леха, – предостерег Артем, загораживаясь от него ладонями. – Полковник сегодня ясно дал понять…
– В свое личное время имею полное право заниматься чем хочу, – окрысился Леха. – Рыбалки лишили! Выпить нельзя! Что мне в выходной, на балконе, что ли, рассаду поливать?! Или к теще ехать?!
– А ты Маринку с собой на рыбалку возьми, – посоветовал Артем со смешком, когда они уже вышли из отдела на улицу. – И волки сыты, и овцы, так сказать…
– Во-первых, Маринка не овца, – обиделся за жену Леха и покосился на друга, скрывающего смех. – А во-вторых… Ты мне ее еще в баню посоветуй взять! Придурок…
Но когда пришел домой и со смешком рассказал Маринке о Тёмином предложении, она вдруг воодушевилась. И по квартире заметалась, разыскивая старенькие резиновые сапоги. Без них-то какая рыбалка! Сапоги нашлись на антресолях, съежившиеся, с лопнувшим левым голенищем. Маринка не расстроилась. Сказала, что глубоко в воду заходить не станет. А еще лучше на берегу его станет ждать, шашлык жарить станет. Он у нее о-го-го какой выходит. Муж-то и не помнит, поди. Когда последний раз с женой куда выезжал? Лет десять назад?
– Точнее, девять с половиной, – подсчитала она в уме.
Леха не помнил, чтобы вообще куда-то с ней когда-то выезжал. Но если она помнит, значит, было. И если не отложилось в памяти, значит, ничего особенного в том выезде не было. Рутина!
– Первое умное предложение твоего друга за долгие годы, – неожиданно похвалила она Артема, что случалось крайне редко, а точнее – никогда. – Еще бы одно предложение сделал, и тогда вообще я его зауважала бы.
– Какое еще предложение? – насторожился сразу Леха, с опасением наблюдая за ее интенсивными сборами.
Ну, разве можно с бабами на рыбалку?! Ну, все ведь обабят, все испортят! Какие-то сверточки принялась сворачивать, узелочки вязать. Это ведь все лишнее на сугубо мужском мероприятии. Лишнее! Но теперь разве слово вставишь?
– Какое еще предложение? – переспросил он, отвлекая ее от пачки макарон, которые она намеревалась взять с собой.
Зачем?! Макароны-то на рыбалке зачем?!
– Предложение? – Маринка отвлеклась, и он тут же убрал пачку с рожками в шкаф. – Предложение руки и сердца своей Наташе. Неужели непонятно?..
Удивительно, но Лехе жутко понравилась рыбалка с Маринкой. Она вела себя так тихо, с таким восторгом смотрела на каждую рыбешку, которую он выдергивал из воды. И такую потом сварганила уху! А до этого было целых три шампура с отборной зажаренной бараниной. И даже чекушка водки, которую она охлаждала для него в роднике.
– Я же за рулем, – вдруг застеснялся он и отставил стакан с водкой.
– Я могу поехать за рулем, – пожала она плечами.
– Не, не буду. – Он вдруг вспомнил, куда собирался после рыбалки. – Мне еще на обратном пути надо будет кое-куда заскочить, неудобно будет, если перегаром стану на людей дышать.
– Как хочешь, Леша. – Она чуть не запела от счастья, но сдержалась, помня, как ужасно всегда фальшивит.
Он потом еще рыбачил. Она бродила по лесу. Насобирала цветов, каких-то мелких грибочков, утверждая, что они не ядовитые. Леха их со смехом выбросил в овраг. Посидели у костра, доели все, что приготовили, вместе помыли посуду у родника. Отдохнули и засобирались. Было хорошо за полдень.
– Поедешь еще со мной? – неожиданно спросил он, когда уже тронулись обратно.
– А возьмешь?
И Маринка глянула на него с такой забытой нежностью, что у него в груди даже что-то ёкнуло. И неожиданно обнаружилось, какие красивые черные глазищи у его жены. А он почти забыл! И пахнет от нее славно – цветами. И руки у нее нежные и мягкие.
Нет, Тёма все же молодец. Молодец, что не поехал с ним…
Двор дома, где снимал при жизни квартиру официант Валик Стремов, полоскался в солнечном свете. На улице никого! Уже неплохо. Леха загнал машину в тень, обнаружившуюся в пяти метрах от угла дома. Строго-настрого велел Маринке не высовываться. Машину оставил заведенной, чтобы кондиционер работал и жена не угорела от жары. И пошел к подъезду, в котором не так давно произошло двойное убийство.
Начал обзванивать квартиры с первого этажа. Никого! Оно и понятно. Выходной день – кто где. В основном за городом, конечно. Поднялся на этаж, где жил Валик. Его квартиру обошел стороной. Позвонил в ту, что была напротив.
Открыли почти сразу. Но лучше бы не открывали.
Противная тетка, тут же сделал вывод Леха по тому, как та встала – сунув руки под подмышки с отставленной в сторону ногой. Тощая, бледная, губы синие, тонкие. Волосы пушистые, но не уложенные. Торчат в разные стороны, как у знаменитого гения. Но в шелковом платье зато. Недешевом, навскидку определил Зотов.
– Здравствуйте… – Леха попытался улыбнуться, но передумал, сразу полез за удостоверением. Показал. – Капитан Зотов.
– Имя есть у Зотова? – Она оглядела его экипировку. Фыркнула. – Рыбалку совмещаем с работой?
– Да выходной у меня. Просто…
Может, стоило уйти? Баба вредная. Сказать ничего не скажет. Ее уже раз сто небось допрашивали. Только испортит настроение. А он в нем пребывал! У него выезд за город с женой случился славный.
– Все-то у вас просто! – фыркнула она и уставилась на него, как на животное в клетке – с любопытством и опасением. – Я вас не помню. Вы не были. Были другие.
– Знаю. Я сам по себе, – признался он неожиданно.
– Самодеятельность?! – удивленно ахнула тетка. – А знаете, она наказуема похлеще инициативы?! Звезды нужны?
– Что? Звезды? Какие звезды? – Он проследил за ее взглядом, она поочередно ткнула холодным взглядом в его плечи. – Ах, это! Да нет, я не карьерист.
– А кто же вы?
Взгляд ее был все так же холоден.
– Я? Я даже не знаю, как сказать… – Леха развел руками, рукава старой клетчатой рубашки все время сползали на большие пальцы, пуговицы на манжетах давно оторвались. – Сыщик я, женщина. Просто сыщик. Потому и здесь. Потому в выходной. Потому и негласно.
– Ах, сыщик! – Она ядовито улыбнулась. – Другие-то ваши так себе, да? А вы – сыщик!
– Ладно… Наверное, пойду я. Разговора не получится. Вы на контакт не идете. Я уговаривать не могу. Да и не имею права. Я же тут негласно.
И шурша тонкими болоньевыми штанами, он двинулся к лестнице.
– Стой, сыщик, – вдруг приказала она.
Да так властно и строго, как полковник ему редко приказывал. Он остановился.
– Скажу только раз. Потом откажусь, как и не говорила. Вашим не говорила, потому что боюсь за свою жизнь, – тихой скороговоркой проговорила женщина, чуть отступая внутрь квартиры и маня его рукой. – Тебе говорю, потому что чую – настоящий сыщик, не мусор! С рыбалки, да трезвый! И не домой, а сюда… Двое их было в ту ночь.
– Что??? – Леха, который знал из протоколов допроса, что никто из соседей ничего не видел и не слышал, встал столбом. – Двое?! Мужчины? Вместе были?
– Нет.
– Что – нет? Не мужчины?
– Не вместе. – Она снизила голос до шепота. – Сначала пришел один. Плешивый, прямо до затылка почти, среднего роста, в годах. Лицо не очень рассмотрела. Он все время от моего глазка отворачивался. Джинсы, ветровка бежевая. На спине колом! Смекаешь, сыщик, почему колом-то?! Позвонил в дверь, Валентин открыл, удивился, рассмеялся еще. Но тут же предупредил, что он с девушкой и сейчас к нему гости должны прийти. Они вошли в квартиру. Плешивый пробыл недолго. Минут пять от силы. Вышел – и сразу вниз. И это… Ручку дверную протер. Ушел… Минут через тридцать парнишка. Позвонил – не открыли. Он дверь потянул, она открылась. Он вошел, а потом как выскочит!
– Долго там был? Как выглядел? – Леха, кажется, догадывался, кто это был.
– Нет, пробыл минуты две, не больше, – покачала женщина лохматой головой. – Мальчишка пригожий. Чернявый. Выскочил, трясется весь. Тоже дверную ручку протер. Все сейчас выучены! Умные стали! Вот так-то, сыщик. А потом сразу ваши приехали. Сразу почти, как мальчишка убежал. Только вот он из подъезда-то выбежал, я слыхала, дверь хлопнула, как сирена сразу полицейская. Чудно…
– Почему?
– Кто их вызывал, а? Я не вызывала. Парнишка, что убежал, думаю, тоже. Да и не успел бы. Да и не побежал бы, – рассуждала она, медленно двигая подбородком. – Кто их вызвал, сыщик? Как думаешь?
Он глянул в ее глаза и поразился остроте взгляда.
А ведь умная баба, решил он. Умная, поэтому и не сообщила куда следует о том, что видела.
– Думаю, что вызвал полицию тот, кто убил Валентина и его девушку, – проговорил он, наблюдая за ее реакцией. И по мимолетной улыбке понял, что попал. – Тот, кто хотел, чтобы парнишку застали на месте убийства.
– Да! – грозным шепотом перебила она его. – Да, сыщик! Правильно! Слишком уж быстро приехали, слишком! Будто за углом стояли и ждали, когда парень в подъезд войдет. А почему, сыщик?
Она снова его экзаменовала. И надо было не промахнуться. Иначе замкнется, и слова больше из нее не вытянуть.
– Хотите сказать, что за убийством стоят люди из органов? – произнес он с неуверенной улыбкой.
– Это ты сказал сыщик, не я! – удовлетворенно кивнула она и ткнула ему в грудь, выталкивая за порог своей квартиры. И принялась бормотать, как умалишенная: – Все куплено, все продано, все ценности попраны… Как жить?! Чему верить?! Кому можно довериться… Господи, куда скатилось все???
Зотов, пятясь, вышел на лестничную клетку. Стоял, не уходил. И пристально смотрел на нее. Ему почему-то казалось, что главного она еще не сказала. Того, что сводило ее с ума. Того, во что невозможно было поверить, того, что невероятно трудно было дальше держать в себе. И рассказать некому! И нельзя!
– А вы ведь видели его, так? – спросил он, когда дверь квартиры уже начала закрываться и женщина исчезла, торчал лишь шелковый подол ее платья. – Видели потом, когда приехала полиция. Или на следующий день. Он приходил к вам, так? Снимать показания? Или с вашими соседями разговаривал, так?
Тонкая щель между дверью и притолокой стала чуть шире. Выглянул побелевший острый нос женщины. И правый глаз стал виден Зотову, в котором колыхался ужас.
– Уходи, сыщик! – прошипела она. – Прошу, уходи! Я жить хочу!
– Уйду. – Он кивнул и покорно отступил еще на пару шагов, почти упершись спиной в дверь квартиры, где произошло двойное убийство. – Только скажите… Вы потом видели этого человека в бежевой куртке?
– Да-а-а… – выдохнула она с присвистом.
И Зотов угадал, как разрывает ее легкие и сердце от страха. И он бы боялся, если бы увидел подобное. Может быть…
– Когда вы его видели?
– На следующий день, – быстро заговорила она, не высовываясь наружу. – На следующий день был поквартирный обход. И он позвонил в мою дверь. Я чуть не умерла от страха!
– Он угрожал вам?!
– Нет! Что вы! Он был в форме! В полицейской форме, сыщик! И звание, как у тебя, – майор! Он пытался узнать у меня, что я видела. Конечно, я сказала, что ничего не видела, что спала. И так и буду говорить, понял, сыщик? И нашего разговора не было. Все, уходи!
Дверь захлопнулась. Звонить в нее смысла не было. Она не откроет, ничего больше не скажет. Да и не нужно было. Все, что надо, он уже услыхал. Итак…
– Тёма, кто-то из местного отдела приходил той ночью к нашему официанту. Приходил за десять минут до Ростовского. И смею предположить, что это и есть убийца, Тёма!
– Леха, ты с ума сошел??? – шипел на него Артем, который весь выходной не вылезал с Наташей из кровати и которому было по барабану все. – Ты принял на веру слова какой-то полоумной тетки и…
– Хватит! – крикнул на него Зотов. – Я понимаю, что ты весь день из койки не вылезаешь и тебя сейчас ничего не волнует, но прислушайся, Тёма! Только прислушайся… Кто-то подслушивает, что Ростовский договаривается о встрече с официантом. Приходит туда раньше его, убивает официанта и его девушку. Потом туда является Ростовский. И только чудо да молодые ноги спасают его от задержания на месте преступления. Они будто за углом ждали!
– Это тетка так говорит?
Артем вымученно закатил глаза в ответ на вопросительный взгляд Натальи. Сбросил с себя тонкое одеяло и голышом пошел из спальни. То, что сообщил ему Леха, было маловероятным. Поверить было трудно. Проверить – еще труднее. Тетка рта не откроет. Почему сегодня разговорилась – непонятно.
– Проверить, кто это был, не составит труда, – будто и не слышал его, продолжил бубнить Леха. – Узнаем, кто на следующий день делал поквартирный опрос. Думаю, майоров там было не так много. И…
– И что? Предъявишь ему обвинение?! – фыркнул Артем.
Пошел в кухню, пустил холодную воду. Подставил под струю палец, дожидаясь, пока пойдет похолоднее. Наполнил стакан, в два глотка выпил.
– Нет, не предъявлю, – разочарованно огрызнулся Леха. – Буду наблюдать. Что за майор, интересно же? Чей это человек? С кем он связан? Кто мог сообщить ему или кому там, не знаю, о договоренности молодого Ростовского с Валентином Стремовым? Найдем стукача. Найдем…
– И что дальше? Что, Леха?! Если это кто-то из наших, сам понимаешь… – Артем тяжело вздохнул, вытер с подбородка капли воды. – И узнавать надо осторожнее. Полковник очень жестко настроен. Будут проблемы.
– Понял, – скрипнул зубами Леха.
– Что ты понял? Ну что?
Артем оглянулся на дверь. Наташа выбралась из кровати и стояла в дверном проеме, кутаясь в простыню. И делала жалостливую мордочку, призывая Леху не грубить. Так он ее понял. И ему понравилось.
– Леша, извини, – вдруг сказал он. – Если хочешь, я узнаю, кто был на поквартирном опросе. Тебе светиться нельзя – и так в немилости. Я осторожно это сделаю. Не как ты.
– А как я? – По голосу угадывалось, что Леха озадачен извинением.
– Как слон в посудной лавке! – фыркнул Артем. – Хочешь, прямо сегодня узнаю?
– Хочу! – выпалил Зотов и отключился.
А Артем, чтобы не забыть об обещании, тут же позвонил знакомому лейтенанту из соседнего отдела и попросил узнать, кто опрашивал соседей жертвы. Только попросил осторожно это сделать. И потом позвонить ему. Лейтенант пообещал и, кажется, забыл напрочь. За весь день ни одного звонка. Артем и сам начал подзабывать. И тут вдруг ближе к полуночи звонок от него.
– Узнал. С тебя магарыч, – весело оповестил лейтенант Артема.
– Базара нет! Много народу ходило?
– Знаешь, да. Преступление резонансное. Это тебе не пьяная поножовщина. Огнестрел! Причем сработано грамотно. Оружие не засвечено. Эксперты ни единого следа в квартире не нашли.
А если и нашли, то не нашли все равно, подумал тут же Артем. И записал фамилии всех, кто работал тогда утром в районе.
– Слушай, а что, Илюхину майора дали? – включил он дурака. – Он же вроде в лейтенантах ходил?
– Ага, щщасс! – весело фыркнул знакомый лейтенант. – Илюха помрет в лейтенантских погонах! Косячит без конца. Одни взыскания! Майор там был один – Галкин Ванька. Он старшим группы был. Остальные в лейтехах… Ну что, Григорьев, удовлетворил я тебя?
– Да не совсем, – соврал Артем. – Мне другой человечек нужен. Думал, он там был. А его и не было. Жаль.
– И чё хочешь сказать?! – обиделся сразу лейтенант. – Зря я землю носом рыл?
– Нет, не переживай, договор в силе. С меня магарыч.
– Вот и ладно. – Тот улыбнулся. – «Бакарди» уважаю, учти.
– Будет сделано, дружище…
Они еще потрепались о знакомых, о новых званиях и назначениях. Артем несколько раз сокрушенно вздыхал, что лейтенант так и не сумел ему помочь. Делал это нарочно, чтобы тот запомнил хорошо. Условились о встрече во вторник и простились на веселой волне.
Лехе он звонить не стал. Решил, что поздно. Зато тому не спалось. В первом часу нарисовался от него вызов на мобильный.
– И чего молчишь?! – проскрипел друг недовольным голосом. – Я жду, жду!
– Думал, спишь, не стал беспокоить. – Артем на цыпочках вышел из спальни, Наташа уже спала. – Да и я спать собрался. Ничего, что первый час?
– Да пошел ты! – зло оборвал его Леха. – Есть что?
– Есть… – Артем подхватил с кресла в гостиной спортивные шорты и, прижимая к уху телефон плечом, быстро надел их. – Группа работала большая. Преступление сочли резонансным.
– Еще бы! Убили официанта, который обслуживал при жизни самого Ростовского! И только собрался сыну его послужить, как его кокнули!
– Галкин! – перебил его Артем с раздражением.
Леха просто с ума сошел! Просто помешался на тайне семьи Ростовских! Там и тайны могло никакой не быть, а он…
– Что – Галкин?! – не понял Леха.
– Майор, который наутро после убийства был назначен старшим группы. Это был Галкин Иван Степанович. Сорок шесть лет. Мужик нормальный, по слухам. Трезвый и без косяков.
– Га-а-алкин??? – выдохнул Леха и надолго замолчал.
Артем даже подумал, что тот отключился. И зло крикнул в трубку:
– Алло! Спишь, что ли?!
– Не сплю, думаю, – отозвался друг.
– И о чем ты думаешь? Чего тебя так удивило, что майором тем Галкин оказался? Что с ним не так?
– С ним-то… С ним, друже, будто все так. За исключением одного…
– И чего? У него что, криминальное прошлое, которое он ото всех скрыл?
– Нет у него криминального прошлого, Тёма, – странно вибрирующим голосом отозвался Зотов. – Но родня влиятельная имеется. Да какая!
– Не понял?
Артем услыхал шорох из спальни. И с опасением туда заглянул. Так и представилось, что Наташа снова чемоданы собирает, которые только-только разобрала. И что странно, сделалось не по себе!
Слава богу, спала, завернувшись в одеяло. Волосы рассыпались по подушке. Правая рука с помолвочным кольцом на безымянном пальце, которое он ей успел сегодня вручить, поверх одеяла. Все хорошо. Он плотнее прикрыл дверь. Ушел подальше. В кухню. Спросил снова:
– Так кто в его влиятельной родне, Леха? Говори, да будем спать уже! Скоро час ночи!
– А в родне у майора Галкина, друже, сам Пронин Василий Николаевич! Смекаешь?
– Про-о-онин??? – протянул потрясенно Артем.
И вдруг стало так тошно. Так отвратительно тошно, хоть надевай штаны и рубашку и дуй к Лехе. Новость требовала обсуждения. Но не по телефону! И не за пустым столом! А как? Обещание Маринке… Наташа…
– Пронин Василий Николаевич приходится Галкину двоюродным братом.
– Откуда знаешь? – все же попытался усомниться Артем.
– Оттуда! Я еще пять лет назад, когда возня вся началась вокруг пропавшего Ростовского, досье собрал на нашего героя. Информации мало, буквально кристально чист наш герой. Не был, не привлекался, не числился. Тогда-то я и узнал, что Галкин его кузен, это сто процентов.
– И что получается, Леха?! – Артем заметался по кухне, ставшей моментально тесной и душной. – Получается хрень какая-то!
– Ага… А я давно говорил! – тут же упрекнул друг. – Только ты мне не верил, вступив в сговор с руководством.
– Ни в какой сговор я не вступал.
– Ой, да ла-а-адна-а! – протянул нараспев Леха и вздохнул. – Если бы не обещание Маринке да не твоя Наташа, я бы уже у тебя был!
– Да вот! – воскликнул Артем. – И про сговор с руководством… Для твоего же блага, дружище!
– Благими намерениями – что? – Леха вздохнул. – То-то же. Ладно, давай поспать уже попробуем. Завтра надо встречаться, друже.
– Надо, – согласился Артем и поежился, вспомнив Наташины чемоданы. – Слышь, Леха, мне тут вопрос один покоя не дает.
– Какой?
– Почему сейчас?
– Ну да… Пять лет прошло, – тут же понял тот его с полуслова.
– Пять лет! И вдруг! Почему?
– Хм-мм… – хмыкнул друг и помолчал минуту, а потом вдруг, тихонько ахнув, произнес: – Только что пришло в голову! Надо же! Почему я раньше не подумал, идиот!
– О чем? Что?!
– Пацану-то три месяца назад восемнадцать исполнилось, друже. Он теперь совершеннолетний.
– И что?!
– А то! Его совершеннолетие дает ему право распоряжаться имуществом, оставшимся от отца, – азартно зашипел Леха, потому что минуту назад получил Маринкиным кулаком по горбу.
– Где оно, то имущество? – недоверчиво фыркнул Артем, но тоже много тише. – Ты же ничего не нашел.
– Значит, не там и не так искал! – настырничал громким шепотом Леха.
– А как надо искать?
– Надо начинать с поверенного! То есть с адвоката! А он засекречен, сволочь… Найдем распорядителя – найдем все добро Ростовского-старшего. Куда оно подевалось?! Оно же было! Вступить в права наследования они не могли, Ростовский официально не признан умершим. Но распоряжаться его добром родные люди имели право, Тема. Надо искать адвоката, Тёма! Адвоката…
