Вторая машина крутилась так же, как и первая, но ее водителю удалось быстрее справиться с вращением. К тому моменту, как мы поравнялись с ней, она уже стояла неподвижно. Окна в дверцах были опущены, и нас встретили шквалом огня. Но ни одна из пуль не попала в машину.

Триш, глядевшая через заднее стекло, комментировала все, что происходило за моей спиной.

— Вторая машина тоже остановилась. Теперь они повернулись к нам спиной. Наверное, они хотят развернуться, но к ним подъезжает машина, выехавшая из паркинга. Они хотят дать ей дорогу. Внимание!

Предупреждение относилось не ко мне, а к третьей машине. Ее водитель пытался остановиться, видя, что две других закрывают ему дорогу. Он нажал на тормоза, что было совершенно бессмысленно, так как машина «поплыла» и воткнулась в бок первой. Столкновение было достаточно сильным, хоть и не смертельным для пассажиров.

Я немного заскользил, входя в первый вираж, но легко справился и выровнял автомобиль. Дальше дорога была прямой, как стрела, на многие сотни метров. Мне нужно было пересечь главную площадь городка и выехать на дорогу А 594, которая вела от Пенрита в западном направлении. Приближался следующий поворот. Преследователей сзади не было видно, и я немного притормозил, прежде чем войти в вираж. И все-таки машина заскользила. Идущие по шоссе автомобили бешено засигналили мне вслед. Вода вырывалась из-под колес, как из шлангов поливальной машины.

Видя мое приближение, пешеходы испуганно шарахались в стороны, прижимаясь к стенам зданий или прячась в подъезды. Тех, кто не успевал укрыться, вода окатывала с головы до ног. Представляю, что они кричали мне вслед, разъяренно размахивая в воздухе своими зонтами. Я был доволен, что никто из них не пострадал более серьезно, попав под колеса моей машины. Но сзади нас так же быстро мчались еще несколько машин и они вполне могли задеть двух-трех пешеходов.

Перед тем как сделать последний поворот при выезде на площадь, я взглянул в зеркало заднего обзора и увидел фары только что появившихся в конце улицы машин наших преследователей. У одной из них одна фара была разбита.

Из какого-то паба выскочил полицейский и принялся истошно свистеть в свою свистульку. Его спасло лишь то, что он каким-то чудом успел отпрыгнуть назад, где его тут же накрыло пенистой волной из-под колес автомобиля. Нам оставалось метров двести до Торговой площади. Триш высунулась в окно и разрядила полную обойму по нашим преследователям. Передняя машина сразу завиляла из стороны в сторону. Триш радостно завопила, что, наверное, попала в водителя. Но машина быстро выправилась, шофер, вероятно, лишь был слегка задет. Его спутники высунулись из окон и стали поливать нас свинцом.

«Астон-мартин» вырвался на площадь в реве мотора. Мне тут же пришлось переключиться на более низкую скорость и сразу повернуть налево. Машину вновь занесло. Я шел на восьмидесяти, для такой мокрой дороги этого было достаточно. Задняя часть машины пошла по дуге, и в свете фар коротко блеснул указатель дороги: «А 594 КИКВИК». Указатель был прикреплен к дорожному столбику, раскрашенному в черно-белую полоску, стоящему в центре приподнятой над уровнем шоссе бетонированной площадки в форме треугольника, расположенной на пересечении трех дорог. Сразу за указательным столбом стояла будка регулировщика уличного движения.

Меня продолжало разворачивать, и свет фар осветил фасад какого-то банка. Тут задние колеса моей машины влетели на площадку, и машина своей задней частью ударила по столбу, тут же переломив его пополам. Удар был сильным, но «астон» прекрасно его выдержал. На кузове осталась лишь небольшая вмятина. Я вывернул руль вправо, нажал на газ и с ревом промчался мимо банка, от которого начиналось шоссе А 594.

Можно сказать, при столкновении мы отделались легким испугом. Меня удержали привязные ремни, когда удар резко бросил меня вправо. Триш досталось больше: она ударилась о дверцу, но все обошлось, и она ничего себе серьезно не повредила.

Первому из наших преследователей повезло меньше, чем нам. Он шел от нас на расстоянии каких-нибудь двадцати метров и разогнался до скорости более чем сто километров в час. Вероятно, водитель не знал города, иначе он был бы более осторожен. Его развернуло так же, как и меня. Но дальше было совсем по-другому. Его машину полностью выбросило на бетонную площадку. По инерции она смяла то, что оставалось еще от указательного столба, и врезалась в будку регулировщика. Ее мотор заглох, и фары потухли.

Машина с одной фарой, в которой, вероятнее всего, сидели служащие с аэродрома, так и не появилась.

Шоссе А 594 шло от Пенрита в направлении на юго-запад и лишь потом, за монументом Грейстока, оно начинало отклоняться к северо-западу. Между Пенритом и Грейстоком, на протяжении восьми километров, дорога шла среди обработанных полей. То здесь, то там чернели пятнами пашни, мимо проносились погруженные в темноту строения ферм. Дорога была превосходной. Несмотря на непрекращающийся проливной дождь и ветер, мы мчались со скоростью сто тридцать километров в час, а временами я выжимал и все сто пятьдесят. Я мог позволить себе такую скорость, так как дорога мне была хорошо знакома. Лишь бы в числе моих преследователей не оказалось местных жителей, тогда я мог надеяться значительно оторваться от них.

Несмотря на то, что дорога и управление автомобилем требовали всего моего внимания и сосредоточенности, я немного поразмышлял о складывающейся ситуации.

Наши преследователи стреляли в нас с явным намерением убить. Это означало, что они не были людьми Калибана, который знал, что со мной его кузина. К тому же он рассчитывал заняться мною лично.

Ноли? Ноли знал, где находится золото, вернее, где оно находилось когда-то. Но он еще не добрался до эликсира. А для этого я ему был нужен живым, если он хотел, чтобы я сказал, как раздобыть его. Но теперь ситуация могла измениться. Если Клио в его руках (при этой мысли я невольно вздрогнул), он мог обойтись и без меня. Ему больше не было никакого смысла щадить меня.

Если я нигде не ошибся в своих рассуждениях, случилось то, о чем я сразу подумал, когда Док сказал мне, кого он направил в Англию. Ноли повел свою собственную игру. Он начал действовать не только вразрез с прямыми указаниями Калибана, но и не остановился перед тем, чтобы угрожать жизни его кузины.

Из чего я делал вывод, что Ноли не такой уж умник, каким хотел казаться. Судя по всему, он так и не понял, насколько Калибан может быть опасен. Ноли поставил себя в положение дичи, преследуемой сразу двумя тиграми, единственным желанием которых было одно: убить его.

Дорога привела нас на вершину холма. Дальше она спускалась вниз, чтобы тотчас начать взбираться по склону следующего. На самой вершине этого второго холма сквозь сетку дождя светилось несколько размытых световых пятен. И тут дождь внезапно прекратился. Дождевые щетки смахнули последние капли воды с ветрового стекла и я смог отчетливо разглядеть, что происходило впереди. Две пары фар освещали склоны холма. Они почти сразу же погасли. Не прекратись дождь столь внезапно, я ничего и не заподозрил бы и не смог бы увидеть двух автомобилей, перекрывших собой всю ширину шоссе.

Сзади вновь показались огни преследующей нас машины. Теперь, когда дождь кончился, они могли двигаться быстрее. К тому же очень возможно, что они имели радиосвязь с машинами, загородившими нам путь.

Спускаясь по склону холма, я слегка ослабил давление на акселератор, так, чтобы машина почти не прибавила скорости. Задняя машина быстро приближалась! Ее скорость, должно быть, превосходила сто шестьдесят километров в час. Не доезжая до нас метров десяти, ее пассажиры открыли огонь. Раздалось шесть выстрелов подряд. Одна из пуль пробила заднее и ветровое стекла, по дороге задев мое плечо. Я попросил Триш взглянуть, что она там у меня наделала. Она успокоила меня, сказав, что пуля практически прошла сквозь одежду, лишь слегка оцарапав мне кожу. Даже крови не было видно.

Машина сзади стала притормаживать, и расстояние между нами вновь увеличилось. Это утвердило меня в подозрениях, что между ней и машинами, перекрывшими шоссе, существует радиосвязь. Машина отставала все сильнее, и когда я уже поднялся на вершину второго холма, она была всего лишь на половине склона.

Я снял ногу с газа. Отсюда склон сбегал вниз под углом в сорок пять градусов. Оба автомобиля, перегородивших шоссе, сверкали в свете моих фар в шестидесяти метрах от меня. Они были прижаты друг к другу и выходили за пределы асфальтового покрытия дороги. В сотне метров ниже виднелась третья машина, развернувшаяся в нашем направлении, стоящая наполовину на шоссе, наполовину на обочине дороги.

Рядом с машинами нас ждали девять человек. Слева, по краю канавы, стояли трое с автоматами в руках. Шестеро других держались справа. Они были вооружены винтовками и пистолетами.

Едва мы возникли на вершине холма, как они открыли пальбу. Триш пригнула голову пониже и стала отвечать на выстрелы, стараясь попасть в тех, что были справа от нее. На коврике у своих ног она успела выложить гранаты и приготовить их к употреблению.

Все произошло очень быстро. Я взял левее, потому что там было немного пространства между автомобилем и канавой, узкая полоска глинистой мокрой земли. Кроме того, здесь стояло всего три человека, пусть и вооруженных автоматическим оружием.

Я перешел на низшую передачу и бросил машину влево. Левые колеса заскользили по грязи, но правые остались на шоссе. Скрючившись на сиденье, я старался пригнуться как можно ниже.

На такой короткой дистанции нас должны были бы превратить в решето. Но наши противники нервничали и были нерешительны, поэтому их стрельба оставляла желать лучшего. Они, вероятно, решили, что я собираюсь раздавить их колесами моего автомобиля. Ветровое стекло передо мной, чуть выше головы, расцвело звездочками пробоин. Свистнули пули. Что-то горячее обожгло мне шею и упало на плечо: одна из пуль срикошетила и ткнулась мне в шею на излете.

Трое мужчин попрыгали в стороны, кто куда: они знали, что при малейшем юзе на скользкой глинистой почве я неминуемо раздавлю их. С небольшим опозданием для себя они догадались, что я не собираюсь останавливаться и делать из себя мишень для их стрелковых упражнений. Стрелявшие решили, вероятно, что я думал расквитаться с ними даже после того, как буду убит. И нам, можно сказать, повезло, что они так ценили собственные жизни и предпочли удрать, вместо того, чтобы стрелять в стремительно несущуюся на них машину. Они бы разнесли нас в клочья. Но для этого были нужны более крепкие нервы, чем у них. Я осторожно повернул руль и съехал с полотна дороги. Мой «астон» слегка встряхнуло, когда его задняя часть, скользя, задела передок преградившей нам путь машины.

Как раз перед тем, когда наша машина всеми четырьмя колесами заскользила по глине и грязи обочины, Триш необычайно хладнокровно и точно (я даже залюбовался) вырвала чеку и бросила через окно гранату. Она не могла видеть, конечно, куда та упадет, но целила-то она куда надо.

Машину опасно занесло и наклонило в сторону сточной канавы, идущей параллельно шоссе. Я врубил первую скорость и слегка повернул руль вправо, ровно настолько, чтобы переднее правое колесо вскарабкалось на асфальтовое покрытие, за ним правое заднее, а там и все остальные.

Едва мы полностью выбрались на дорогу, как сзади прогремел взрыв. Триш крикнула мне, что граната взорвалась под правой машиной, а не под левой, куда, как ей показалось, она ее бросила. Это, в общем-то, ничего не меняло. Обе машины скрылись в языках дыма и огня. Спустя еще несколько секунд раздался еще более мощный взрыв, когда взорвались их бензобаки. Троих, стоящих справа от баррикады, бросившихся было бежать за нами, окатило горящим бензином, и они превратились в три мечущихся живых факела.

За третьей машиной, стоящей с правой стороны дороги, тоже прятались три человека, которые почти сразу же после того, как прогремел взрыв гранаты, открыли по нам сумасшедший огонь. Двое с ружьями в руках прятались за капотом. Третий стоял в полный рост, упираясь автоматом в крышу автомобиля. Он стрелял трассирующими пулями.

По идее они сразу же должны были бы расстрелять нас в пух и прах. Но, во-первых, их потряс взрыв устроенного ими препятствия, чего они явно не ожидали; во-вторых, на них подействовала взрывная волна; и, в-третьих, я несся на них, как метеор, утопив педаль акселератора в пол до предела. Опять это была война нервов. Кто кого? Кто успеет первым?

Трассирующие пули вспарывали шоссе то справа, то слева от машины, то сзади нее, но потом они стали ложиться все ближе и ближе. Я внезапно сделал резкий поворот в сторону, и машину вновь занесло. Триш воспользовалась этим, чтобы выпустить в них очередь из моего автомата 38 калибра. Луч моих фар на мгновение ярко осветил их машину, и я увидел, как один из двух, стрелявших из-за капота людей, медленно падает на спину, вскинув руки к небу. Стрелявший из автомата, решив, что моя машина сейчас врежется в них, отпрыгнул в сторону и дал деру. Что стало с третьим, я не заметил, потому что надо было выравнивать машину. Мне едва удалось избежать прямого столкновения. Задок машины мотало из стороны в сторону, но мы все-таки проскочили мимо, правда, ободрав себе при этом правый бок, но зато вдребезги разбив им фары.

Мы вихрем промчались мимо и понеслись дальше в ночь. Пламя пожара сзади нас осветило долину на многие сотни метров вокруг.

Триш всю трясло от перенесенного нервного напряжения. Она прижалась к моему плечу и немножко всплакнула. Я тоже чувствовал, что внутри меня все дрожит. Дрожит от радости одержанной победы.

Но я слишком рано радовался. Машине, которая преследовала нас по пятам от самого города, Бог знает каким чудом, удалось преодолеть пылающую баррикаду. Оставшиеся в живых уселись в почти неповрежденный третий автомобиль и тоже бросились в погоню. Так что не успел я проехать и километра, как заметил в зеркале заднего обзора их быстро приближающиеся огни. Нет, эти люди были явно одержимыми в своем стремлении убить меня.

Я проскочил мимо Бункере Хилл, солидно укрепленную ферму, состоящую из трех домов, которая, как и Форт Патиам, расположенный несколько дальше по дороге, была возведена в 1780 году герцогом Грейстоком. Герцог, виг по партии, военный по профессии, был настроен проамерикански и приказал основать эти форты в честь двух славных побед янки, дав им имена побежденных при этих баталиях.

Заметив ферму, я на мгновение было подумал попросить помощи у нынешнего владельца замка в Грейстоке. Это был старый и верный друг. Но я тут же вспомнил, что в данный момент он должен был находиться на Аляске. К тому же, я не имел права впутывать в это дело ни в чем не повинных людей. Наше положение было тяжелым, но не безнадежным. Что же касается сил, так называемого правопорядка, у меня даже и на мгновение не мелькнуло мысли прибегнуть к их помощи. Я знал насколько ленивы и неповоротливы английские полицейские во всем, что не касалось очередной возможности посчитать ребра пакистанцам или ирландцам. Клио спокойно могла бы быть убитой девять раз, прежде чем они раскачаются и решат вступить в игру. Внезапная атака была единственным методом, способным освободить ее.

Но была еще одна причина, по которой я не хотел впутывать в это дело жандармерию. Девять. Это было частное дело, я бы даже сказал внутреннее, касающееся только членов нашего ордена, и не нужно было, чтобы о нем трезвонили повсюду. У меня почему-то уже давно назревала мысль, что мы не сидели бы во всем этом дерьме, если бы Девять втайне не приложили к этому свою руку, преследуя одним им известную цель.

Но за все то, что случилось в течение только одного сегодняшнего вечера: весьма зрелищное приземление, столкновение в Пенрите, пылающие машины посреди образцовой дороги, являющейся гордостью министерства транспорта ее величества, — у жандармерии были все основания заинтересоваться главным участником этих событий и постараться наложить на него свои лапы.

Километром дальше после Форта Патнам наши преследователи вновь стали серьезно беспокоить меня. «Астон-мартин» почему-то больше не хотел ехать быстрее ста тридцати километров в час, и это убедило меня в том, что машина все-таки получила повреждения во время перестрелки. Догоняющие нас ребята неслись с сумасшедшей скоростью, не меньше, наверное, ста семидесяти километров в час. По всей видимости, они должны были догнать меня где-то на окраинах Грейстока, тем более, что я не собирался пересекать деревню на скорости выше девяноста километров в час.

Когда до первых домов местечка оставалось не более полукилометра, температура мотора внезапно подскочила вверх. Из-под капота повалили клубы перегретого пара. Значит, пули повредили радиатор, и у нас оставалось совсем мало времени до того, как машина окончательно встанет.

Я предупредил Триш быть готовой выпрыгнуть из автомобиля, как только он остановится, и бежать, как на стометровку.

Мы въехали в Грейсток. Везде было темно и тихо. На улицах ни души. Машины преследователей как раз спустились в очередную лощину между холмами и на короткое время пропали из виду. Я подумал, не повернуть ли нам на север. Необходимо было срочно избавиться от «астон-мартина» и раздобыть другую машину. Дорога, что шла на север вдоль восточной опушки грейстокского леса, была классом ниже, чем государственное шоссе А 594. Но к северу от леса она пересекалась с другой дорогой того же типа, которая вела в южную часть моих владений, расположенных западнее этого леса. Это была скорее простая дорога, чем шоссе, узкая, ухабистая, но, тем не менее, покрытая гудроном. Этот путь был гораздо длиннее, чем по шоссе, но он мог бы сбить преследователей с нашего хвоста. Вряд ли они хорошо знали местные проселочные дороги.

Но в таком случае они могли просто двинуть прямиком в Грандрит и спокойно дожидаться меня там. Впрочем, они должны были бы сделать это с самого начала. Следовательно, мне необходимо было выбрать самый короткий путь. К тому же мне, быть может, удастся увеличить число их потерь. Чем большее число противников я убил бы по дороге, тем меньшее их число дожидалось бы моего прибытия.

И все же я решил по выезде из Грейстока свернуть с шоссе А 594 на короткую узкую каменистую дорогу, параллельную старой римской еще дороге, которая шла вдоль всего леса. Мои преследователи могли, конечно, предупредить своих сообщников, и тогда у меня были все шансы наткнуться на вторую баррикаду, которую они соорудили бы в месте пересечения обеих дорог.

Дорога, которой я собирался воспользоваться при выезде из деревни, соединялась еще с одной, которая шла на север от А 594. По ней, проехав через Беррье, Мюррах и замок Мюррах, можно было попасть на дорогу, которая, пройдя между рекой Колдью и Скалой Ворона, привела бы меня в Грандрит.

Когда я, не сбрасывая скорости, влетел в самый центр деревни, одновременно случилось сразу несколько событий. Сначала взорвался указатель температуры мотора. Внезапно открылась дверь одного из домов с края шоссе и оттуда появились два человека, одетые в экипировку мотоциклистов. Я двигался по середине шоссе и, увидя их, резко повернул руль вправо, пытаясь избежать столкновения, так как они собрались перебежать дорогу перед самым моим носом. На мгновение перед глазами мелькнула какая-то огромная штука шести метров в высоту и двух с половиной в ширину, покрытая брезентом.

И в то мгновение, когда я удачно уклонился от них вправо и думал, что все обошлось, лопнуло переднее правое колесо.