Удивительный случай с преподобным Спенсером Нэйрном

В году 1859-м я отправился в Норвегию на яхте, принадлежавшей моему двоюродному брату. Наша компания была такова: Джеймс Коуван, член парламента от Эдинбурга, миссис Коуван, его жена, мисс Коуван, его сестра, мисс Уахаб, его племянница, Роберт Уотсон, его шурин, Джон Чалмерс, его двоюродный брат, и я. Остальные пассажиры приходились мне дальними родственниками, но все они были шотландцы, и я, единственный англичанин, прежде с ними не встречался. Так что в день отплытия я оказался в окружении почти незнакомых людей. Яхта шла вдоль западного побережья Шотландии, и мы договорились подняться на борт в Турсо. Мы выехали из Эдинбурга на пароходе в восемь утра во вторник, тридцать первого мая 1869 года, и прибыли в Абердин в четыре часа пополудни в тот же день. Никогда раньше мне не доводилось бывать в этом месте. Мы прогулялись по городу, осмотрев достопримечательности, и в половине седьмого собрались на ранний ужин в отеле. Отужинав, мы снова вышли прогуляться до половины десятого, когда отправлялся пароход до Турсо.

Мы шли по главной улице города, которая называлась, если мне не изменяет память, Юнион-стрит. Народу было еще довольно много, людской поток двигался по тротуарам в обе стороны. Я прогуливался под руку с Джоном Чалмерсом и во время беседы заметил среди идущих навстречу людей одну даму, которую звали мисс Уоллис.

Мы не были близко знакомы, но я знал ее с самого детства лет двадцать или даже больше (в ту пору мне было двадцать шесть). Она служила гувернанткой моих маленьких кузенов, с которыми мы были ровесниками. Ее так любили и ценили, что, даже когда они выросли и вышли из-под ее опеки, она осталась в доме в качестве воспитательницы-компаньонки и иногда гостила у кого-нибудь из наших родственников. Я видел ее редко, но, как и все, относился к ней с большим уважением, так что никогда не прошел бы мимо, не остановившись и не побеседовав с ней. Что намеревался сделать и в этот раз. Она уже подошла на расстояние вытянутой руки. Не знаю, дотронулся ли я тогда до нее, но мы были достаточно близко, чтобы ясно видеть друг друга. Народу было много, и я заметил ее только в тот момент, когда она оказалась совсем рядом. Она шла под руку с джентльменом, о чем-то оживленно с ним разговаривая. И я ясно видел, что она узнала меня.

Я тут же отпустил руку своего собеседника и повернулся, чтобы поздороваться, ожидая, что и она сделает то же самое, но ее нигде не было. Я огляделся по сторонам, посмотрел через дорогу, прошелся в ту сторону, куда она направлялась, но ее простыл и след. Я даже зашел в несколько близлежащих магазинов, чтобы посмотреть, не свернула ли она в какой-нибудь из них.

В десять часов мы отплыли из Абердина на пароходе, и я больше не задумывался об этом случае. Мы пробыли в Норвегии до пятого сентября, и в этот день отчалили из Ставанджера. В Абердин мы вернулись в четверг, восьмого сентября, поздно вечером, и следующим утром отправились поездом в Эдинбург. Больше у меня не было возможности отправиться на то место, где произошел странный случай с мисс Уоллис. Да я и не стал бы этого делать, поскольку он совершенно стерся из моей памяти.

Примерно через три недели я отправился со своей матушкой нанести визит своим кузенам, жившим в Лондоне на Мекленбург-сквер. Там я встретил мисс Уоллис и, пока моя матушка беседовала с кузенами, подошел к ней. Но прежде чем я успел заговорить, она сказала:

– А я как раз хотела побранить вас, мистер Нэйрн. Некоторое время назад вы скрылись от меня в Абердине.

Тут я уверил мисс Уоллис, что ничего такого не делал. Я заметил ее и был уверен, что и она узнала меня. Немедленно повернувшись, чтобы заговорить, потерял ее из виду. Она ответила, что с ней произошло то же самое. Когда она оглянулась, меня уже нигде не было.

Тогда я сказал:

– Вы шли с джентльменом и беседовали, я подумал, что вы заметили меня, почти поравнявшись.

– Да, все было в точности так, – ответила она. – Я прогуливалась со своим братом и воскликнула: «О, это же мистер Нэйрн! Я должна с ним поговорить». Когда мы вас не нашли, мой брат сказал: «Как жаль, я столько наслышан о капитане Нэйрне и был бы очень рад с ним познакомиться».

– Это был не капитан Нэйрн, а его сын, мистер Спенсер Нэйрн, – ответила я.

Так как никто из нас не мог пролить свет на странное происшествие, мы оставили это, и она расспросила меня о Норвегии, поинтересовавшись, сколько я там пробыл. И я ответил, что прожил в стране чуть более трех месяцев, с шестого июня по восьмое сентября.

– Но когда же вы были в Абердине? – спросила она.

– Тридцать первого мая.

– Но меня тогда не было в городе, – возразила мисс Уоллис. – Я провела там неделю с братом во второй половине июля. Я сделала запись о нашей встрече в своем дневнике, и если бы захватила его с собой, то непременно бы вам показала. До этого мне никогда не случалось бывать в Абердине.

Она добавила также, что ее брат живет за городом и что вечером они ни разу не выбирались в Абердин. Потому наша встреча произошла гораздо раньше, в дневное время.

Я сообщил, что тоже веду дневник и могу подтвердить, что видел мисс Уоллес никак не в июле. Я прекрасно помнил, что это был вторник, тридцать первое мая. (Сейчас, когда я пишу это, лежащий передо мной дневник подтверждает верность приведенного мной числа).

Мы так и не нашли объяснения этой тайне. Мне жаль, что я не догадался записать наш разговор прямо там и попросить мисс Уоллис удостоверить его своей подписью. Через несколько лет по совету друзей я описал этот случай, но к тому времени мисс Уоллис уже умерла. Тем не менее, я послал эту историю мистеру Майерсу в Кембридж, и, насколько понял из его ответа, ему казалось вполне вероятным, что мисс Уоллис могла видеть меня после того, как я побывал в том месте; гораздо сомнительнее, что я видел ее там до ее приезда.

Я могу лишь поручиться за достоверность и точность всего, что я написал. В тот день у меня не было никаких поводов думать о мисс Уоллис, до момента нашей встречи. Я видел ее совершенно отчетливо и был уверен, что и она узнала меня, поэтому не считаю возможным объяснить этот случай двойным совпадением.

Я никогда не обладал способностями ясновидца. И единственный раз, когда со мной произошел подобный случай, был еще в школе. Мне тогда было лет семнадцать или около того, я шел под руку со своим школьным товарищем, и мы повстречались с директором (преподобным мистером К. Притчардом, позже занявшим должность профессора астрономии в Оксфорде), который быстро шел в противоположном направлении. Мы приподняли шляпы, и он ответил на приветствие, не глядя на нас. Он пошел дальше, но через две или три минуты снова попался нам навстречу. Удивленные, мы опустили руки и в один голос воскликнули: «Откуда же он взялся?». Мы оба были уверены, что он не мог разыграть нас, обежав вокруг; да и маловероятно, чтобы он стал это проделывать. Хотя осмелюсь признаться, что мы, будучи еще мальчишками, могли бы заподозрить его в этом. Эта встреча произошла в малолюдной части деревни или городка Клэпхэм году в 1850-м или 1851-м. Мы прогуливались, болтая о всяких пустяках, и оба видели его дважды. Звали моего товарища Генри Стоун. Он живет в Мерл-Лодж, Сент-Джонс, Рид, остров Уайт. Мы никогда не спрашивали нашего директора об этом случае, и он также ни разу об этом не упоминал, что, наверное, сделал бы, если бы тоже видел нас дважды.

Мистер Спенсер Нэйрн добавил некоторые сведения о себе. Он закончил Эммануил-колледж в Кембридже, затем служил приходским священником в Хансдоне, после чего был викарием в Хай-Виче, Хертфордшир, а потом викарием в Латтоне, Эссекс, а в настоящее время служит в Латтоне, Тотланд-Бэе и на острове Уайт.