– Невероятно! – признался я полчаса спустя. – Больше всего это похоже на бред или на дрянной боевик из не нашей жизни.

Тип в кепке с козырьком, которого звали Максимом Лаптевым, пожал плечами:

– То, что вы нам рассказали, тоже похоже на плохой боевик. А тем более, если вы правильно расслышали Дроздова, – это вообще уже из разряда фантастики…

– Ненаучной и очень мрачной, – прибавил бородатый Дядя Саша. – Есть ведь специалисты, врачи, медицинские комиссии… По-моему, твой генерал Дроздов погорячился. В связи с постигшим его тяжелым горем… Нет уж, ЭТОМУ я не верю. И так хватает чернухи с этим покушением…

Максим Лаптев сказал осторожно:

– Ладно. Давайте пока примем генеральские слова к сведению, но займемся другими делами. Дядя Саша прав. Главный вопрос – что будем делать с терактом. В связи со всеми его обстоятельствами.

Дядя Саша проговорил рассудительно:

– Куда ни кинь – все клин. Перво-наперво надо не болтать, а ехать туда. И так время поджимает. Нам надо прибыть хотя бы за час.

– А я куда, по-твоему, рулю? – удивился Лаптев. – Туда и едем. Что-то у тебя нынче с соображалочкой туго.

– Это потому что я давно не курил, – серьезно ответил Дядя Саша. – Мозги требуют наркотика… Аркадий Николаевич, не найдется сигаретки? Свои все вышли, как назло…

Лаптев с переднего сиденья непонятно хихикнул. Я, пожав плечами, достал свою початую «Магну» и коробок, в котором оставалось две спички. Парочка моих спасителей-фискалов выглядела очень экзотично. Впрочем, и сам я в этой необычной компании казался себе вполне на месте: тележурналист с подбитым глазом. Меня не оставляло странное чувство, что нее мы попали внутрь какого-то американского боевика и теперь катимся по наклонной плоскости сюжета. Для полноты, картины в нашей компании не хватало только блондинки и ребенка – все остальное уже было. Мои спутники, правда, меньше всего думали про американское кино. Дядя Саша деловито потрошил сумочки моих последних конвоиров. Лаптев, не выпуская руля, на ходу облачался обратно в милицейскую рубашку. В конце концов ему удалось привести себя в относительный порядок; затем он отложил на соседнее сиденье кепку и темные очки. Я немедленно протянул ему милицейский головной убор. Обратное превращение в милиционера было как нельзя кстати: в центре города, куда мы направлялись, было полным-полно патрулей, и милицейский капитан за рулем, по крайней мере, избавлял нас от излишнего внимания ГАИ.

– Заедем со стороны Театральной площади, – предложил Дядя Саша. Он убедился, что в сумочках охранцев были только пистолеты и не было курева, негромко выругался и оставил свои попытки мелкого мародерства.

– Конечно, с Театральной, – согласился Лаптев. – Там возле ЦУМа есть хорошее местечко для наблюдения: видно обе стороны.

– Как же ты припаркуешься? – спросил заинтересованно Филиков, раскуривая наконец мою сигарету моей спичкой. – Там же стоянка запрещена. Нас оттуда турнут через десять минут.

– Была запрещена, – любезно объяснил Лаптев, отважно вписываясь в поворот. Вел он машину довольно лихо, не боялся. Может быть, оттого не боялся, что машина была чужая и отбита, как я понял, у Охраны.

– А теперь? – спросил я Лаптева. За всеми нововведениями градоначальника уследить просто было нельзя.

– А теперь – разрешена, – обнадежил нас Лаптев. – Сто баксов в день… Нет, вру: сто пятьдесят.

– Сколько-сколько? – поразился бедный Дядя Саша.

Максим Лаптев самым небрежным тоном повторил.

– И что, – заинтересовался Филиков, – у нас сейчас есть такая сумма? У меня, например, нет. И попробуй кому докажи, что мы с тобой на задании и при исполнении… К тому же Лубянку уже не боятся так, как раньше, – прибавил он с печалью. – Сейчас, Макс, у Президента другие фавориты…

– Это ты верно заметил, – кивнул Лаптев. – Вот в них мы и сыграем на стоянке. Машина-то наша откуда взялась? Эту серию номеров ГАИ обязано знать и не встревать.

– Под охранцев работать? – огорчился Дядя. Саша. – Стыд-то какой.

– Вам тоже стыдно, Аркадий Николаевич? – спросил меня Лаптев.

– Потерплю, – быстро отозвался я.

Лишних ста пятидесяти баксов у меня под рукой не было. По правде говоря, у меня и с рублями было туговато. Отправляясь в Солнцево, я переложил свой бумажник из кармана в отделение ушастого «Запорожца» Мокеича, на котором доехал до кладбища. Надеюсь, его никто там не додумается вскрыть. Все-таки атмосфера кладбища не должна благоприятствовать уголовным преступлениям… Я припомнил, однако, как меня отлупили, невзирая на кладбищенскую атмосферу, и почел необходимым подумать о чем-нибудь другом. Например, о том, какой отличный сюжет можно будет мне снять, если все, во что мы впутались, не блеф. Я еще раз проверил камеру. Подарок господина Накамуры работал, как часы. Меня убьют – а это чудо техники все равно будет работать… Последняя мысль мне тоже крайне не понравилась. Снимать телесюжет ценою собственной жизни – это никогда не было моим правилом. Отчасти я нарушил правило только вчера, в «Вишенке», однако это исключение, не должно войти в систему. Ни за какой тройной оклад…

– Эй, Макс! Макс! Осторожнее! – неожиданно воскликнул Дядя Саша.

Я вернулся к реальности и тоже со страхом заметил, что Максим выруливает уж чересчур бесшабашно. Милицейская фуражка могла спасти нас от ГАИ, а номер Управления Охраны – от потери полутора сотен долларов. Но вот от аварии нас бы спасти никто не смог.

– Не обгоняй его, Макс! Не надо! – встревоженно крикнул Филиков, видя, как лихо теснит Лаптев какой-то драндулет, типа «Чайки» восьмидесятого года выпуска. Обитатели «Чайки» с ужасом смотрели на нахала.

– Не мешай, Дядя Саша, – сосредоточенно говорил меж тем Лаптев, совершая свои фантастические маневры. – Если мы сейчас попадем в пробку на Арбате – то, считай, опоздали…

С этими словами он круто вывернул машину. Раздался громкий скрежет. Машину тряхнуло.

– Прорвались! – радостно сказал Лаптев.

В окно я заметил, что «Чайка»-драндулет боком въехала на тротуар. И еще – что у нее сильно помято крыло. И еще – что на помятом крыле трепыхается какой-то явно не наш флажок.

– Максим, – взволнованно произнес я. – По-моему, это была посольская машина…

Дядя Саша с интересом посмотрел через плечо.

– И правда, – с укоризной сообщил он. – Прибавь-ка скорость, от греха подальше… – Потом он подумал и произнес: – Кстати, а у какой страны желто-голубой флаг? У Швейцарии, что ли?