Глава 50
ГЛАВНЫЙ ТЕЛОХРАНИТЕЛЬ ПАВЛИК
У Мосина был до того побитый вид, что я раздумал добавлять. Толстые его щечки обвисли, а нашлепка из пластыря, по-моему, выросла раза в два. Об такого грех было руки пачкать. Я для профилактики щелкнул его по носу и поинтересовался:
– Ну что, игрок? Весело провел вчерашний вечер? Видел, видел я тебя с твоим другом Аркашей Полковниковым. Ха-а-рошая компания, ничего не скажешь!
– Я убью его, – злобно произнес Мосин. – Я его достану. Он не рад будет, что родился на свет. Я…
– Ты вонючка, – прервал я его. – Стой и слушай. Предупреждение мое тебе будет самое последнее. Я тебе приказал вчера не ездить и готовить соколов к сегодняшней работе. Ты мой приказ нарушил. Мало того, ты опозорил нашу службу своим скандалом. Ты бросил тень на самого Президента!… – Голос мой сорвался на крик. Это у меня получилось невольно. Моська втянула голову в плечи. – Я тебе говорю: еще один раз, и я тебя вышвырну обратно в твою сраную бильярдную в парке Горького. Или вообще пристрелю. Понял, ну?
Мосин закивал. Толстые его щечки вместе с нашлепкой мелко затряслись в такт. Он все осознал, проникся и вообще больше никогда…
– Понимаете, хозяин, – своим мерзким плаксивым тоном заговорил он. – Эти ублюдки с телевидения налетели на нас, как вороны…
– А ты что, разве не сокол, – раздраженно перебил я, – чтобы ворон бояться? Выходит, ты и есть глупая жирная ворона…
– Я виноват, виноват, – продолжил свою покаянную песенку Мосин. – Я ж не думал, что этой гниде Полковникову все известно! Я же думал, обычное телевидение. Вопрос – ответ, с кем не бывает?…
– Вижу, что не думал, – заметил я наставительно. – Не умеешь это делать, так не лезь. За нас Президент думает, усек?…
Потом до меня дошли наконец моськины слова.
– Что ему известно? – спросил я зловеще. – А ну, выкладывай, сукин сын, игрок гребаный!
Моська попятилась.
– Ну… это… Про то, как мы этого фискала замочили…
– Врешь! – Я схватил его за грудки. – Ты проболтался?! Ты сам ему сказал, урод?!
Мой заместитель, вице-сокол с битой мордой, с готовностью подставил мне щеку для удара и захныкал:
– Да я ни сном ни духом… Я и сказать ничего не успел. У него уже все на руке было написано.
Я отпустил Моську.
– Что значит на руке?
Мосин, захлебываясь в словах, изложил мне, в конце концов, все события вчерашнего вечера. Если это было правда, все выходило очень неприятно.
– Позвольте, хозяин, я его найду и собственноручно шлепну, – произнес Мосин, преданно глядя мне в глаза. – Это ведь не Дроздов с его танками, а паршивый репортеришка. Пристрелим по-тихому, никто жалеть не будет. Больно умный стал, во все лезет…
– Даже не думай, – прекратил я его излияния. – Сообрази хорошенько, дурень. Откуда-то он все это узнал. Наверняка он на кого-то работает.
– На охранцев, наверное, – встрял Мосин. – Это их штучки, это они ведь нас подставили… Ну, я до него доберусь!…
– Ты до Митрофанова доберись, – сказал я. – Слабо тебе ЕГО пристрелить по-тихому или по-громкому. А?
Мосин захлопал глазами. Самому добраться до начальника всех охранцев ему было слабо.
– К тому же, – добавил я, – если Аркашка с кем и связан, так, конечно, не с охранцами. Некультурная для него эта публика. Скорее, он пашет на Контору, на генерала Голубева.
– А что, – согласился Мосин. – У Голубева вся Москва в фискалах. Фискалов как грязи. Ну и хорошо. Одним фискалом больше – одним меньше. Отдайте мне его, хозяин, а?
– Голубева тебе отдать? – спросил я. – Давай, забирай. Осилишь?
– Да нет, – испуганно поправился Мосин. – Зачем Голубева? Журналиста этого поганого, трепло телевизионное…
– Даже не думай, – повторил я грозным тоном. Эту фразу я нашел в фильме «Грязный Гарри», который смотрел уже раз пятнадцать на своем домашнем «Шарпе». Эх, из тех бы ребят набрать себе команду. – Вы позавчера уже грохнули одного фискала, еще одного хочешь? Голубев нас за это уж точно отщелкает поодиночке, и Президент нам не поможет… Пошли ребят только понаблюдать. Пусть, значит, одни соколы посматривают за Дроздовым, а другие пошустрят за Аркашкой. Но не трогать. Пока. Усек?
– Ясно, хозяин, – с недовольным видом кивнула Моська. Очень ему хотелось Полковникова шлепнуть. Да кому, дурень, не хотелось бы?
Тут зазвонил телефон. Я жестом приказал Мосину убираться и взял трубку. Звонил Антонов из той группы соколов, которую я еще с утра послал на осмотр в Большой. Антонов пожаловался на то, что работать нормально нет никакой возможности, мешают…
– С каких это пор тебе цивильные мешали? – удивился я. Вот еще один придурок. Мешают ему, видите ли, осуществлять безопасность Президента. Вот фрукт!
Но оказалось, что Антонов имел в виду другое. Вовсе не цивильные, а самые что ни на есть кадровые стояли на пути соколов.
– Охранцы, говоришь? – переспросил я, зверея. Ну, Митрофанов! – Ждите меня, я сейчас сам приеду, – приказал я и бросил трубку. Мы еще поглядим, кто в доме хозяин. – Машину! – приказал я. – Четверо со мной. Едем в Большой, разбираться.