Глава сорок третья
Кто-то поглаживал меня по лицу, тихо приговаривая:
– Анита, милая, просыпайся.
Я ткнулась лицом в руку Мики и тут сообразила, что тело позади меня принадлежит не Натэниелу – слишком высокое, слишком широкое, и я ощущала только руку Мики, а не его прижатое ко мне тело. От этого я заморгала и проснулась. Я увидела гостиную в «Цирке», вспомнила секс с Дьяволом, поняла, что это его рука обнимает меня за талию и его тело прижалось ко мне сзади.
Приподнявшись, я увидела, что лежу на подушке и на руке Дьявола. Он пошевелился во сне и тихо застонал.
– Сколько мы проспали? – спросила я.
– Охрана говорит, меньше двух часов, – ответил Мика.
Я подняла на него глаза. Волосы он распустил по плечам, одет был в джинсы и незаправленную футболку, что обычно означало одевание в спешке. Футболки он любит заправлять в штаны, как и я, и всегда как-то убирает волосы.
– Что случилось? – спросила я, и тут же меня захлестнул выброс адреналина. Сразу проснувшись, я сообразила, что бросила оружие в куче у дальней стены, не достать рукой. Беспечно, черт побери.
Я почувствовала, как напряглись мышцы Дьявола, он приподнялся у меня за спиной.
– Блин, рука онемела на фиг.
– Ничего не случилось, – ответил Мика, – все в целости и сохранности.
Я села, ощутив, как поддалась между нами засохшая липкость.
– Ай, блин!
Я резко застыла:
– Что такое?
– Презерватив… к телу приклеился… и к тебе, – сказал Дьявол сдавленным от боли голосом.
– Потому и нужно потом мыться, – назидательно сказал Мика и рассмеялся.
– Прости, – сказала я. – Не шевелюсь.
– Да все уже… худшее свершилось. Черт!
– Я не шевелилась.
– Я дернулся.
– Ты сказал, худшее свершилось?
– Ага. Ты отклеилась, но я сам к себе прилип.
Мика хохотал вовсю. Он встал, протянул мне руку. Я приняла ее, но уже искала взглядом свое оружие – аж у самой дальней стены. Строго говоря, нам здесь ничего не грозит, и вокруг полно охраны, но… от пистолетов толку нет, если до них не дотянуться.
Мика потянул меня за руку, поставил перед собой, обнял обеими руками, но держал их чуть выше обычного. И все еще смеялся. Этот смех освещал лицо, искрился в зелено-золотых глазах. Интересно, как бы выглядел натуральный леопард, если бы смеялся как человек.
– Анита, все в порядке, не нужны тебе сейчас пистолеты.
Я обняла его обеими руками, заглянула в глаза. Босиком мы были одного роста, глаза в глаза.
– Меня так легко прочитать?
– Для меня – да, – ответил он, улыбаясь.
Дьявол осторожно встал с кровати.
– Пойду помоюсь.
– Аните нужно сполоснуться, но именно сполоснуться, никакого секса в душе.
Я глянула на Дьявола, и он сказал:
– Кажется, у меня кое-где кожа содрана, так что ей ничего не грозит… ой.
– Зебровски звонил, – сказал Мика. Я снова вся напряглась. Мика обнял меня крепче и добавил: – Ты им там нужна в полиции. Только и всего.
– Зачем? Что случилось?
На этот раз я не смогла размякнуть у него в руках. Зебровски не стал бы звонить, если бы все было в порядке.
– У них там человек, утверждающий, что он – слуга мастера-вампира по имени Бенджамен. И ни с кем, кроме тебя, говорить не хочет.
Я начала было отвечать, что не знаю мастера с таким именем, но тут наступило просветление. Вампир Барни, Барни Уилкокс, первый подозреваемый в похищении девушки, говорил, что вожак их бунта носит имя Бенджамен. Сказал еще, что Бенджамен – вампир старой школы и у него есть человек-слуга. Я ему не поверила, или подумала тогда, что этот «вожак» притворяется настолько мощным, чтобы увлечь за собой последователей. Мне трудно было поверить, что вампир настолько мощный, чтобы иметь слугу, может разделять настолько современные идеи – что вампиры должны быть независимы от мастера, быть просто добропорядочными гражданами. Я предположила тогда, что любой мастер-вампир должен лучше разбираться в таких вопросах.
– Он действительно слуга-человек?
– Они не могут определить. Ты знаешь, что одна из целей завести себе слугу-человека – это чтобы он замещал своего хозяина в мире людей. Если он кажется особенным, то он плохой слуга, верно?
Я подумала и кивнула.
– Хотя из меня по твоему определению слуга-человек никуда не годный, поскольку я не определяюсь на радаре как человек.
– Ты – особый случай.
– Это да, – кивнула я.
– Ты ожидала появления Бенджамена или его представителя? – спросил Мика.
– Нет. Я думала, что тот вампир лжет или сам одурачен. Сейчас оденусь и поеду проверю.
– Вымойся сперва, советую, – сказал он, улыбнувшись.
– Ни полиция, ни этот якобы слуга-человек не оборотни: они ничего не учуют.
Он улыбнулся чуть шире:
– Анита, сполоснись. Хотя бы на скорую руку, полиция твоего посетителя не выпустит. Он подождет, пока ты будешь готова.
– Я не слышала свой телефон? – спросила я.
– Очевидно, нет.
– Так что Зебровски звонил тебе, чтобы выйти на меня?
– Сейчас день, звонить Жан-Клоду он не мог.
– Верно.
– Что такое? У тебя такой серьезный вид, о чем ты думаешь?
– О том, что когда первый раз упомянули о Бенджамене, это была ловушка, на меня расставленная. Сейчас его слуга приходит в полицию говорить именно со мной – зачем? Почему не связаться со мной по старой вампирской традиции – под белым флагом переговоров?
– Возможно, он решил, что у него больше шансов остаться в живых, если ты будешь под присмотром полиции.
Я посмотрела на Мику:
– Ты хочешь сказать, что он чувствует себя безопаснее у копов, чем у нас?
– Он человек. Это означает присутствие адвоката и суд, если он сдастся. Если попадется тебе на охоте, ты его можешь убить. Еще он мог подумать, что будешь ты делать на тайной встрече, окруженная оборотнями своей охраны.
– Разумно.
– Мойся, одевайся, бери свое оружие, и тебя кто-нибудь отвезет на разговор с ним.
– Я могу сама доехать.
– Ты сказала, что в первый раз это была ловушка, чтобы тебя убить. Они знают, что ты едешь – почему не устроить тебе засаду на дороге?
Я открыла рот – и закрыла.
– Ладно, возьму с собой охрану, но они могут доехать только до участка. А там им придется сидеть и считать ворон.
– Спасибо, что просто согласилась, не споря.
Он улыбнулся, поцеловал меня, потом облизал губы. Я нахмурилась:
– Почувствовал у меня на губах вкус Дьявола?
Он поднял глаза кверху, будто задумался, и тут я поняла, что он распознает вкус.
– М-гм, – сказал он.
– Знаешь, не будь ты леопардом, тебя бы это не волновало.
Он покачал головой:
– Не потому, что я леопард, меня не напрягает тебя делить с другими, но вряд ли я дал бы тебе знать, что чувствую на твоих губах вкус другого мужчины, если бы не был леопардом. Был бы человеком, притворялся бы больше.
Когда-то мне пришлось бы задавать вопросы, чтобы понять, что он имеет в виду, но сейчас до меня дошло полностью. Иногда мне кажется, что чуть больше «животного» многим бы людям помогло быть более настоящими и честными.
– Пойду в душ вымоюсь, я быстро.
– Дьявол там. Постарайся не соблазниться.
Я нахмурилась:
– Мне нужно ловить бандитов, я в таких случаях не отвлекаюсь.
Он приподнял бровь.
Я улыбнулась, покраснела, потом закатила глаза к небу:
– Ладно. Сегодня я не отвлекаюсь.
Он улыбнулся, поцеловал меня снова:
– Вот, узнаю Аниту.
Он меня действительно знает.