Кембридж, штат Массачусетс
Массачусетс-авеню
2 июня 2021 года
До Кембриджа (не путать с британским Кембриджем, хотя университеты есть и там, и там) они добрались уже потемну. Хотя на северо-востоке расстояния небольшие – не то что в Техасе. Это сердце страны, наиболее европеизированная ее часть. Основанная выходцами из Великобритании и Голландии, она и была похожа на маленькие европейские городки, со зданиями из кирпича винного цвета в три-четыре этажа и кривыми, проложенными явно не по линейке улицами. Автомобили тут тоже были в основном европейские. Почти Европа, от чего Кори было не по себе – в Европе ему тоже пришлось поработать, причем не в самых приятных обстоятельствах.
– Здесь. Вон тот «Мерседес».
Кори посмотрел на серебристый S-classe предыдущей версии. Машина для понтов – если даже брать подержанной, то на эти деньги можно купить новый японский седан и сэкономить на обслуживании.
– Чей он?
– Одного профессора. Он специализируется на ядерной физике, точнее, на математическом обсчете ядерных взрывов, то есть на создании математических моделей, позволяющих не проводить реальные ядерные испытания. Ему в свое время нужен был математик, специализирующийся на сложных массивах данных.
– Это для меня темный лес.
– Работа с базами данных – триллионы цифр. Эту работу в свое время делал для него я…
Доул посмотрел на часы.
– Пошли…
Профессор Дэвид Туми оказался примерно таким, какими их любили изображать в середине прошлого века. В ковбойской клетчатой рубашке с закатанными рукавами, с открытыми сильными руками, в джинсах, с седой бородой – от него веяло уверенностью и силой. Он открыл гостям дверь и провел их на верхний этаж здания. Раньше это была мансарда, но теперь ее перестроили под большое жилое помещение. Внизу были еще четыре квартиры…
– Джон… давно не заглядывал в альма-матер.
– Дела…
– Уголовные?
Кори невесело улыбнулся.
– Так заметно?
– Парень, да здесь копов не любят с шестидесятых.
– Дэймон Кори. ФБР, отдел по борьбе с терроризмом. Сэр, нам нужна ваша помощь. Мистер Доул работает с нами.
– Что ж, это плюс для вас. У него светлая голова. Чай?
– Если можно…
Чай был горячим. В США не пьют горячий чай, его надо заказывать специально, и если вы этого не сделали, вам принесут холодный чай в бокале со льдом. Но здесь жили, скорее, в традициях старой доброй Англии, и потому чай был горячим.
Кори привычно осматривался… задержал взгляд на одной из фотографий. Группа людей на фоне какого-то старого заводского здания.
– Узнаете? – заметив интерес гостя, спросил профессор.
– Нет, где это?
– Воткинск, Россия. Завод по производству баллистических ракет. Я входил в состав инспекционной группы.
…
– Бывали в России?
– Да, бывал.
– Сэр, – сказал Доул, – мне нужна консультация по вопросу ядерного оружия.
– По тому, что произошло в Париже?
– Откуда вы знаете? – резко спросил Кори.
Профессор покачал головой.
– Молодой человек, вы разговариваете со стипендиатом Роддса. И профессором физики. А еще с человеком, который иногда смотрит телевизор.
– Сэр, – перехватил разговор Кори, – как вы полагаете, что там произошло?
– У меня нет достаточного объема данных, чтобы полагать. Если данных нет, не стоит перегружать свой компьютер, – профессор постучал себя по лбу, – но если ты хочешь мое незаинтересованное мнение, то это пшик.
– Пшик?
– Так называют неудачное испытание. Когда материал вступил в цепную реакцию не полностью или ему что-то помешало. Выделение в этом случае падает сразу на порядки. Возможно, это был русский тактический боеприпас. Помните, все грезили русскими ядерными чемоданчиками? Предположим, они достали заряд, но он был старым и много лет не проходил обслуживания. Таким образом, вместо взрыва они получили пшик.
– А если это был не пшик? Если это был заряд, сделанный из ядерного топлива?
– Сэр, – сказал Кори, – вы когда-нибудь слышали такую фамилию – Уильям Гор? Учился в Манчестере.
– Что-то слышал… подождите.
Профессор прошелся по комнате…
– Где же… а, вот.
Он достал ноутбук, вернулся и запустил поиск.
– Так вот. Смотрите. Этот парень писал мне.
Двое – Кори и Доул – впились глазами в строчки на экране.
– Ничего удивительного. Мне многие пишут. Этот парень написал, что готовит диплом на тему «Физические и химические аспекты взаимодействия в аварийном реакторе Чернобыльской АЭС». Я ему ответил… как смог.
– Сэр… вы можете это распечатать?
– Я могу скинуть на флешку. Что-то еще?
– Уильям Гор мог разработать и самостоятельно собрать нестандартное ядерное взрывное устройство?
Профессор засмеялся.
– Это исключено, молодые люди. Полностью исключено.
– Даже если у него было ядерное топливо?
– Исключено.
– Вы уверены, сэр? – осторожно спросил Кори.
– Полностью. Речь даже не о сроках. Речь об оборудовании, подготовке… и прочем, прочем, прочем. Вы думаете, так легко изготовить ядерное устройство? Поверьте, это очень нелегко. Очень. Почему несмотря на то, что большинство технологических решений и часть оборудования находится в свободном, ничем не ограниченном доступе, количество ядерных держав можно пересчитать по пальцам? Потому, что собственная ядерная программа, тем более военная ядерная программа, безумно сложный и дорогой проект. Этого не сделать на коленке в сарае – иначе бы мы жили совсем в другом мире. Этого не сделать государству, не имеющему серьезной научной школы и мощной производственной базы. Предположение о том, что талантливый мальчишка в какой-то лаборатории собрал ядерное устройство принципиально новой схемы, – это чушь собачья. Такого не может быть никогда. Нужны станки, позволяющие обрабатывать материалы с точностью до микронов. Нужны десятки лабораторных экспериментов. Нужны специальные взрыватели для обеспечения синхронности взрыва с точностью до миллионных долей секунды, а их производит всего несколько стран мира, и ни для чего другого они не используются. Так что… нет, это не могла быть самоделка. Мое предположение – российский ядерный фугас или ядерная мина за пределами гарантийного срока.
– А Украина?
– Что, простите?
– Профессор, Украина может произвести такие взрыватели?
– Конечно, – сказал профессор, – у них остались такие производства еще со времен Советского Союза. По-моему, они даже поставляли их на ЦЕРН…
– Что, ко всем чертям, происходит? – спросил Кори, когда они возвращались в Форт Бельвуар.
– Вы слышали.
– Что это русские?
– Нет, что Уильям Гор даже при доступе в лабораторию и к ядерному топливу не мог бы разработать и собрать ядерное устройство. Это под силу только государству с развитой научной школой ядерных исследований, лабораториями, возможностью проводить научные эксперименты и целым набором специальных производств.
– То есть это Россия?
– Нет, это Украина. России не нужно возиться с ядерным топливом и самоделками. У них есть обогащенный уран и плутоний. И Россия легально является членом ядерного клуба, она может обогащать уран, не скрывая это. У Украины нет обогатительных мощностей, но есть ядерное топливо. Это они. Их рук дело.
– Но… зачем это им?
– Потому что они нацисты.
– Это европейская страна. Они хотели и хотят вступить в ЕС, зачем им взрывать?
– Они никакие не проевропейцы. Мы пропустили момент, когда власть на Украине изменилась качественно. Это нацисты. Такие же, как те, что в тридцать девятом развязали мировую войну, напав на Польшу. Они вынашивают обиду, ненависть и гнев на Европу. Но никак не любовь… Цели для атак, которые мы уже знаем. Париж – атака состоялась. Если на судне в Балтийском море все-таки было ядерное устройство, то оно шло в Германию. Германия и Франция. Париж и Берлин. Почему именно они?
– Европейские лидеры? – осторожно сказал Кори.
– Да, но не только. Что вы знаете о Минском урегулировании?
Кори промолчал. Как и большинство американцев, он слабо представлял себе происходящее за пределами своего штата, а за границей – тем более…
– Минское урегулирование – процесс, который остановил активную фазу конфликта на Донбассе. Участники – Украина, Россия и два международных посредника – Франция и Германия. Крайне правые в Украине считают этот процесс предательством интересов Украины. А Францию и Германию – предателями, которые должны были поддержать Украину в борьбе с Россией, но не сделали этого из-за коммерческих интересов.
– Да, но неужели это повод совершить такой теракт?!
– Поводы могут быть самыми разными. Может быть, они хотят заработать. Продавая ядерное оружие исламским экстремистам. Может, это комбинация заработка и желания отомстить. Для украинских неонацистов – враги все. Исламские экстремисты ведут войну с Россией и с Западом. Где бы ни взорвалась такая бомба, это будет месть. Они ошиблись в одном – бомба взорвалась слишком рано, при транспортировке. И у нас возник вопрос – как Уильям Гор сделал бомбу за двадцать шесть дней?
– И как же?
– А никак. Уильям Гор, скорее всего, или мертв, или находится в руках украинских спецслужб. Эту бомбу сделал не Уильям Гор, а государство Украина. Государство, у которого есть ядерное топливо. Ядерные технологии. Институты, занимавшиеся во времена Советского Союза разработками ядерного оружия. Ученые. Производство космических ракет, которые можно использовать для доставки атомного оружия к цели.
В девяносто четвертом году Украина подписала Будапештский меморандум, по которому она отказалась от ядерного оружия в обмен на гарантии территориальной целостности от США, России и Великобритании. В две тысячи четырнадцатом она утратила часть территории под названием Крым, а к власти в стране пришли радикальные силы, которых впоследствии сменили еще более радикальные. Не может быть, чтобы они не начали реализовывать тайную ядерную программу, направленную на возвращение Украине ядерного статуса. Как гарантии территориальной целостности и ненападения России. Эти ядерные устройства были изготовлены украинским государством в течение нескольких лет с использованием всех его научных и производственных возможностей и как средство обороны. Но потом появился Уильям Гор, и возможно, неслучайно.
– Неслучайно?
– Вы же сами сказали – много нестыковок.
Кори промолчал. Потом стукнул ладонью по рулю.
– Твою мать!
– И кто-то решил, что если есть известный западным спецслужбам беглец – юный вундеркинд, принявший радикальный ислам, и есть полусамодельные атомные бомбы из ядерного топлива, то…
– Но почему они решили взрывать?
– Возможно, они думали не взрывать. А только шантажировать взрывом. Возможно, часть ядерных устройств утрачена – украдена, к примеру. Но вот факт: теперь тем, кто стоит за всем происходящим, отступать уже некуда. Они либо продадут эти бомбы, либо взорвут их. А учитывая масштаб и перспективы, этих устройств может быть много. Очень много…
