Глава 29

Я долго сидел на кровати в пижаме, все не решаясь подняться. Я чувствовал себя неважно, но не был так болен, как следовало бы после всего пережитого. Состояние, как после постоянной работы за заработную плату. Голова болела и казалась разбухшей и горячей, язык был сух, во рту и горле был песок, а челюсть ныла. Но у меня бывали деньки и похуже.

Серое, туманное, еще прохладное утро, но день обещает быть теплым. Я с трудом поднялся и, помяв живот, потом желудок, почувствовал признаки тошноты.

С левой ногой все было в порядке. Она не болела. Поэтому, очевидно, я должен был стукнуться ею о кровать.

Я все еще извергал проклятья, когда раздался стук в дверь. Тот начальственный стук, когда хочется открыть дверь на пару дюймов, запустить в физиономию нахала сочную ягоду и снова захлопнуть дверь.

Я открыл немного пошире, чем на дюйм. Передо мной стоял лейтенант Рандэлл в темном габардиновом костюме, в мягкой шляпе с загнутыми кверху полями, очень чистый и изящный, с важным видом и недоброжелательным взглядом.

Он слегка толкнул дверь, и я отступил в сторону. Он вошел, закрыл за собой дверь и огляделся по сторонам.

– Я ищу вас уже два дня, – сказал он, не глядя на меня. Его глаза оценивали комнату.

– Я был болен.

Он обошел комнату легкими пружинящими шагами. Его светлые волосы сияли, руки были в карманах, а шляпа под рукой. Для полицейского он был не очень крупного телосложения.

– Не здесь? – спросил он, вытащил руку из кармана и положил шляпу на журналы.

– В больнице.

– В какой больнице?

– В ветеринарной.

Он дернулся, как будто я залепил ему пощечину, и слегка смутился.

– Немного рановато для острот, не так ли? Я ничего не ответил, а закурил, затянувшись, и снова сел на кровать.

– Таких, как вы, нельзя вылечить, – сказал он. – Разве что бросить в каталажку.

– Я очень болен и еще не выпил кофе. Вы не можете ожидать от меня ума высокой пробы.

– Я говорил вам, чтобы вы не работали по делу об убийстве.

– Вы не Бог, – я затянулся еще раз.

– Вы бы удивились, если бы узнали, сколько неприятностей я могу вам принести.

– Возможно.

– А вы знаете, почему я до сих пор ничего не предпринял в этом направлении?

– Да.

– Почему? – он аж согнулся, наклонившись вперед, зоркий, как терьер, с тем холодным выражением лица, которое рано или поздно должно было появиться.

– Вы не могли найти меня.

Он выпрямился и покачался на пятках. Его лицо слегка сияло.

– Я думал, вы скажете еще что-нибудь, и собрался двинуть вам в подбородок.

– Двадцать миллионов долларов не испугают вас. Но, наверное, вы получаете приказы.

Он тяжело дышал, рот был приоткрыт. Очень медленно он достал из кармана пачку сигарет и разорвал обертку.

Пальцы немного дрожали. Он взял с журнального столика спички, закурил, хотел бросить спичку на пол, но направил ее в пепельницу и затянулся.

– На днях я вам кое-что советовал по телефону, – сухо сказал он. – В четверг.

– В пятницу.

– Да, в пятницу. Вы не послушались. Я понимаю почему. Но я не знал этого, когда вы свидетельствовали. Я просто предполагал линию действий, которая мне тогда показалась удачной.

– А что я свидетельствовал? Он молча посмотрел на меня.

– Не хотите ли кофе? – спросил я. – Он может сделать вас гуманнее.

– Нет.

– А я хочу, – я встал и направился в маленькую кухоньку.

– Сядьте, – выпалил Рандэлл. – Я еще далеко не все сказал.

Я все-таки пошел в кухню, налил воды в кофейник и поставил его на плиту. Затем выпил два стакана холодной воды из-под крана. Вернулся со стаканом в руке, остановился в дверях и посмотрел на Рандэлла. Он не пошевелился. Завеса дыма, как твердый предмет, стояла возле него. Он смотрел в пол.

– В чем я был неправ, когда поехал к миссис Грейл по ее же приглашению?

– Я сейчас говорил не об этом.

– Да, но говорили немного раньше.

– Она не посылала за вами, – он поднял глаза. В них все еще было холодное выражение, а свет из окна оттеняла его острые скулы, – Вы навязались ей и практически влезли в это дело.

– Смешно. Насколько я помню, мы о деле даже не заикнулись. И не думайте, что в ее рассказе было что-то ценное. Заговаривание зубов, не за что зацепиться. И, конечно же, я предположил, что она с вами предварительно переговорила.

– Да, она сказала мне, что эта пивнушка на Санта Моника – укрытие негодяев. Но это ничего не значит. Ни там, ни в отеле напротив для нас ничего нет. Дешевые подонки.

– Она вам сказала, что я ей навязался? Он опустил глаза:

– Нет.

Я снова ушел на кухню и приготовил кофе. На этот раз Рандэлл пошел за мной и остановился в дверях.

– Насколько я знаю, эта ювелирная банда работает в Голливуде добрых десять лет, – сказал он, – На этот раз они зашли слишком далеко – они убили человека, и я, кажется, знаю зачем.

– Ну, если это действительно работа банды и вы ее накроете, то это будет первое расследованное убийство, совершенное бандой, за все время, пока я здесь живу. Я бы смог вспомнить и описать не менее дюжины.

– Это хорошо с вашей стороны, что вы так говорите.

– Исправьте меня, если я ошибаюсь.

– Черт побери, – сказал он. – Вы правы. Пару дел на бумаге распутали, но только на бумаге, по ложным свидетельствам. Какой-то подонок теперь подкладывает эти дела под подушку, чтобы выше была.

– Да. Кофе?

– Если я его выпью, вы со мной поговорите по-человечески, с глазу на глаз, без головоломок?

– Я попробую. Не обещаю излить все свои соображения.

– Я обойдусь без некоторых, – едко сказал он.

– У вас отличный костюм.

Краска смущения появилась на его лице.

– О, господи, чувствительный полицейский, – сказал я и подошел к плите.

– Хорошо пахнет. Как вы его делаете? Я наливал кофе.

– Французский способ. Грубо помолотый кофе, никаких фильтровальных бумажек.

Я достал сахар из шкафчика и сливки из холодильника. Мы сели.

– Вы шутили о том, что были в больнице?

– Нет. Я попал в историю в Бэй Сити. Меня туда увезли. Частное лечение наркотиками и выпивкой.

– Бэй Сити, а? Вам нравится работа с трудностями, Марлоу?

– Нет, мне не нравится. Я просто попал в эти трудности. Меня дважды огрели по голове. Второй раз меня бил полицейский или просто человек, заявивший, что он полицейский. Меня били моим собственным пистолетом, меня душил индеец. Меня в бессознательном состоянии бросили в эту наркологическую лечебницу, заперли там, и, возможно, часть времени я пролежал, привязанным к кровати. И я ничего не смогу доказать, кроме того, что у меня действительно неплохая коллекция синяков, а левая рука невообразимо исколота. Рандэлл уставился на угол стола.

– В Бэй Сити, – задумчиво произнес он.

– Это название звучит, как песня. Песня в грязной ванной.

– И что вы там делали?

– Я туда не ездил. Полицейские привезли меня за городскую черту. Я навещал парня в Стиллвуд Хайте. А это Лос-Анджелес.

– Человек по имени Джул Амтор, – медленно сказал он. – А зачем вы стянули его сигареты? Я посмотрел в чашку. Проклятая девчонка!

– Мне показалось забавным, что у Мэрриота еще одна коробочка с сигаретами. С марихуаной. Кажется, их делают в Бэй Сити.

Он пододвинул свою пустую чашку ко мне, и я наполнил ее. Его глаза сантиметр за сантиметром осматривали мое лицо, как Шерлок Холмс осматривал след через увеличительное стекло.

– Вам следовало бы сказать мне об этом, – печально произнес он, потянув немного кофе. Затем он вытер платком губы. – Но не вы утащили сигареты. Девушка мне все рассказала.

– А, черт, – сказал я. – Парням в этой стране делать больше нечего. Везде и всегда женщины.

– Вы ей нравитесь, – сказал Рандэлл, как вежливый сотрудник ФБР из кинофильма, немного грустно, но глубоко по-человечески. – Ей нет никакого дела до всех этих вещей, но вы ей нравитесь.

– Она хорошая девушка. Но не в моем вкусе.

– Вам не нравятся хорошие? – он закурил новую сигарету и отмахнул от себя дым.

– Мне нужны гладкие, блестящие девочки, крутые и напичканные грехом.

– Они вас обчистят, – безразлично заметил Рандэлл.

– Конечно. Меня всю жизнь только и обчищают. Ну, а как наша беседа?

Он улыбнулся в первый раз с утра. Возможно, в течение дня он позволял себе четыре улыбки.

– Я от вас многого не добьюсь, – сказал он.

– Я дам вам версию, но вы, возможно, уже ушли вперед меня. Этот Марриот жил за счет женщин, как мне сказала миссис Грэйл. Но он был еще и наводчиком у ювелирной банды. Он должен был обхаживать жертвы и обставлять спектакль. Не исключение – налет в прошлый четверг. Если бы Мэрриот не вел машину, если бы он не повез миссис Грэйл на Трок или не поехал бы домой по той дороге, мимо пивнушки, то никакого ограбления не было бы.

– Мог бы шофер вести машину, – рассудительно сказал Рандэлл. – Это бы особо ничего не изменило. Но с Мэрриотом не могло произойти много налетов, иначе об этом стали бы говорить.

– Главным пунктом такого вымогательства является то, что здесь жертвы ни о чем не распространяются, – сказал я. – Из соображений возврата драгоценностей по небольшой цене.

Рандэлл отклонился назад и покачал головой.

– Женщины говорят обо всем. Могли ходить слухи, что с Мэрриотом опасно выезжать.

– Так, скорее всего, оно и было. Именно поэтому и убрали Мэрриота.

Рандэлл тупо уставился на меня, размешивая воздух в пустой чашке. Я попытался налить ему кофе, но он отодвинул кофейник.

– Продолжайте, – сказал он.

– Полезность Мэрриота сошла на нет. О нем уже начали поговаривать, как вы уже предположили. Но из банды не уходят в отставку в положенное время. Этот последний налет был для него действительно последним. В самом деле, они запросили крайне низкий выкуп, принимая во внимание ценность ожерелья.

Мэрриот, до сих пор не понимаю, поддерживал с ними связь, но в то же время боялся. В последний момент он решил, что пойдет не один. И он придумал небольшой трюк, что если с ним что-нибудь случится, то у него найдут то, что укажет на человека, достаточно безжалостного и хитрого, чтобы быть мозгом банды, человека, обладающего солидным положением в обществе, позволяющего ему получать информацию о богатых женщинах. Это была детская уловка, но она сработала.

Рандэлл покачал головой.

Банда могла его обыскать, раздеть, бросить труп в океан, наконец. – Нет. Они хотели, чтобы работа выглядела непрофессионально. Они не хотели бросать свой бизнес. У них, в составе банды, наверное, был новый наводчик, – сказал я.

Рандэлл опять покачал головой.

– Человек, на которого указали сигареты, не тот. У него есть свой надежный способ вымогательства. Я наводил справки. Что вы о нем думаете?

В его глазах не было никакого выражения, Совсем никакого.

Я сказал:

– Мне он показался смертоносным. Денег он зарабатывает своими сеансами не так уж много. В конце концов, его психиатрия – временное занятие в конкретном месте. Он – в моде, и все идут к нему, а через некоторое время о нем все забудут и дело его закончится. То есть, если он ничем, кроме психиатрии, не занимается. Как кинозвезда. Он бы мог проработать пять лет. Но дайте ему еще возможность хорошо использовать информацию, полученную от богатых пациентов, и он не остановится перед убийством.

– Я присмотрюсь к нему тщательней, – сказал Рандэлл безо всякого выражения. – Но сейчас меня больше интересует Мэрриот. Давайте вернемся назад. К тому, как вы с ним познакомились.

– Он позвонил мне. Выбрал мое имя из телефонной книги. По крайней мере, он так сказал.

– У него была ваша визитка.

– Конечно, я об этом забыл.

– Вас не заинтересовало, почему он выбрал ваше имя? Не будем говорить о вашей памяти. Не ссылайтесь на нее.

Я посмотрел на Рандэлла. Он начинал мне нравиться. У него было что-то под жилеткой, кроме рубашки.

– Так вы именно за этим пришли? – спросил я. Он кивнул.

– Остальное – это так, разговоры, – вежливо улыбнулся он, Я налил еще кофе.

Рандэлл нагнулся и сбоку посмотрел на поверхность стола.

– Пыль, – сказал с отсутствующим видом, выпрямился и взглянул мне в глаза. – Возможно, мне следовало бы подойти к этому с другой стороны. К примеру, я думаю, что ваши подозрения по поводу Мэрриота верны. В его сейфе, который мы чертовски долго искали, оказалось двадцать три тысячи наличными, а также несколько приличных долговых обязательств и акт доверительной собственности на недвижимость на Вест 54 Плейс.

Он вытащил ложечку из чашки, положил ее на блюдце и улыбнулся.

– Это интересует вас? – спросил он. – Номер 1644 Вест 54 Плейс?

– Да, – ответил я.

– А еще в сейфе Мэрриота лежали ювелирные изделия – приличная подборка. Но я не думаю, что он их украл, очень вероятно, что ему их дали. Он боялся их продавать. Я согласился:

– Он чувствовал, что они ворованные.

– Да. А акт доверительной собственности сначала меня не заинтересовал. Но потом я им занялся. И вот как. Мы получаем сообщения об убийствах и таинственных смертях из отдаленных районов. Считается, что мы их сразу же читаем. Это правило, как и то, что нельзя обыскивать без ордера и искать у парня пистолет без причин. Но мы нарушаем правила. Мы вынуждены иногда так поступать. Я не обращал на кое-какие сообщения внимания до сегодняшнего утра. Затем я прочитал одно, об убийстве негра на Сентрал в прошлый четверг. Убил бывший заключенный Мэллой, по кличке Лось. И был свидетель. И провались я на этом месте, если это не вы. Он улыбнулся в третий раз:

– Нравится?

– Я слушаю.

– Понимаете, это было только сегодня утром. Я прочитал имя человека, давшего сообщение, и оказалось, что я его знаю. Это – Налти. Я сразу понял, что дело потерпит неудачу. Налти такой парень... Вы бывали когда-нибудь на Крестлайн?

– Да.

– Недалеко от Крестлайн есть место, где стоит много старых вагонов, из которых сделали небольшие домики. Я сам живу в том районе, но, конечно, не в вагоне. Верьте или нет, но эти вагоны привезли на грузовиках, и так они там стоят без колес. Так вот, Налти неплохо было бы работать тормозным кондуктором на этих вагонах. Так вот. Я позвонил Налти, а он все мямлил, ходил вокруг да около, сплевывал несколько раз и, наконец, сказал, что у вас есть идея о девушке Велме, с которой когда-то Мэллой был в хороших отношениях, и что вы пошли навестить вдову парня, который заправлял кабачком, где произошло убийство, когда тот еще был для белых и где работал в то время Мэллой и эта девочка. А адрес этой вдовы 1644 Вест 54 Плейс, место, на которое у Мэрриота был акт доверительной собственности.

– Да?

– Я подумал, что для одного утра достаточно совпадений, – сказал Рандэлл, – и вот я здесь. Мне кажется, что я продвинулся достаточно далеко.

– Вся беда в том, – сказал я, – что на самом деле все немного сложнее. Эта Велма умерла, если верить миссис Флориан. У меня есть ее фото.

Я вышел в комнату и залез в карман пиджака. Фотографии были на месте. Я достал их, принес на кухню и бросил карточку с Пьеро на стол перед Рандэллом. Он внимательно изучил ее.

– Никогда раньше не встречал, – сказал он. – А это тоже она?

– Нет, это из газеты, миссис Грэйл. Это дала мне Энн Риордан.

Он посмотрел на фотографию и кивнул:

– За двадцать миллионов я бы на ней женился.

– И еще я должен кое о чем вам сказать. Прошлой ночью я был так чертовски безумен, что хотел поехать туда в одиночку и разобраться. Я имею в виду эту лечебницу на углу 23L Стрит и Дескансо в Бэй Сити. Этим заведением властно управляет некто Зондерборг, который утверждает, что он врач. С другой стороны, он заведует убежищем негодяев. Я видел там Лося Мэллоя, в комнате.

Рандэлл замер.

– Точно?

– В нем нельзя ошибиться. Это огромный парень, необычайно огромный. Он ни на кого не похож.

Он сидел, глядя на меня и не двигаясь. Затем очень медленно он отодвинулся от стола и встал.

– Поехали к Флориан.

– А как Мэллой? Он снова сел.

– Расскажите мне подробнее.

Я рассказал. Он слушал, не сводя глаз с моего лица. Мне показалось, что он даже не моргнул. Он дышал приоткрытым ртом и не шевелился. Его пальцы легко постукивали по краю стола. Когда я закончил, он сказал:

– Доктор Зондерборг – как он выглядел?

– Как наркоман и торговец наркотиками, – я, как мог, описал его Рандэллу.

Он вышел в комнату и сел у телефона, набрал номер и довольно долго разговаривал. Затем он вернулся, Я как раз закончил приготовление порции кофе и сварил пару яиц. Я сел за стол и решил позавтракать. Рандэлл сел напротив меня и подпер рукой подбородок.

– Специалист штата по наркоманам приедет туда и осмотрит все. Изучит окружение доктора. Может быть, у него будут соображения. Мэллоя он не возьмет. Тот ушел через десять минут после вас из этой лечебницы, готов поспорить.

– Почему не полиция Бэй Сити? – я посолил яйцо. Рандэлл ничего не ответил. Когда я поднял на него глаза, его лицо было пунцовым и выражало неудобство.

– Из полицейских, – сказал я, – вы – самый впечатлительный.

– Поспешите с едой. Нам надо ехать.

– Мне надо принять душ, побриться и одеться.

– Вы не смогли бы поехать в пижаме? – съязвил он.

– Город так же куплен, как и все эти людишки? – спросил я.

– Тот город принадлежит Лэйрду Брюнетту. Говорят, он выложил тридцать тысяч, чтобы выбрать мэра.

– Брюнетт – тот парень, который владеет клубом Бельведер?

– И двумя игорными кораблями.

– Но это в нашем округе, – сказал я.

Он посмотрел на свои чистые блестящие ногти, – Мы заедем к вам в офис и заберем две оставшиеся сигареты, – сказал он. – Если они еще там. Если же вы одолжите ваши ключи, я съезжу и возьму сигареты, пока вы бреетесь и одеваетесь.

– Мы поедем вместе, – сказал я. – Мне нужно просмотреть почту.

Он кивнул, соглашаясь, сел и закурил сигарету. Я побрился, оделся, и мы уехали в машине Рандэлла.

У меня была почта, но моего внимания она не заслуживала. Две разрезанные папиросы никто не тронул, кабинет не обыскивали.

Рандэлл взял папиросы, понюхал их и спрятал в карман.

– Он забрал у вас одну визитку. – пробормотал он задумчиво. – На ее обратной стороне ничего не было, поэтому остальные его не беспокоили. Я полагаю, Амтор не очень испугался, просто подумал, что вы – мелкий вымогатель. Поехали!