Когда Сатро и Кэмпбел вернулись в дом Хендри, Энни спала. Пол сразу отправился в спальню, а Джек, хоть и чувствовал себя совершенно разбитым, понял, что слишком взволнован, чтобы заснуть. Он налил себе излюбленное лекарство – джин, но оно оказалось неэффективным. В конце концов он отправился в местный бар, следом засеменила коричневая собачонка миссис Хендри.

Жители Саут-Харбор еще днем были дружелюбны и сочувствовали Кэмпбелу из-за смерти Гуса. Джек был тронут их Добротой. Но войдя в бар, он почувствовал перемену в отношении к себе. Это было что-то неуловимое, как понижение атмосферного давления.

Кэмпбел занял место у стойки и сказал пару слов соседу, но в ответ услышал лишь что-то односложное. Ну и черт с ним, сказал себе Джек. Он заказал еще один джин и занялся им.

К тому времени, когда прибыл Робишо, Кэмпбел был рад его видеть.

У владельца стоянки судов был озабоченный вид, на этот раз он не улыбался.

– Я искал вас, – сказал он, сел рядом с Джеком и заказал бокал вина, который позволил оплатить Кэмпбелу.

– Неужели?

– Можешь ты выключить эту музыкальную коробку? – резко сказал Робишо бармену, который с недовольным видом подчинился. – Насчет вашей шхуны. Я тщательно ее осмотрел. Восемь или десять досок обшивки пробиты, два шпангоута треснули. Немного погнут коленчатый вал, есть и другие повреждения. В общем, я могу сказать, вам крупно повезло, что вы смогли вернуться.

– И много времени уйдет на ремонт?

– Обычно около недели. Рабочие медлительны, детали надо заказывать в Сент-Джоне. В вашем случае... – он запнулся, и Джек заметил лживый огонек в его глазах. – Я... постараюсь, поклянчу здесь то, что необходимо для ремонта. Вы сэкономите деньги, и работа пойдет быстрее.

– Спасибо. Почему такое особое отношение? – спросил Кэмпбел.

Робишо повертел в руках бокал.

– Ну, вы гость, вот почему.

– Плавник в гавани не имеет к этому никакого отношения, так?

Робишо осушил бокал:

– Тут вы правы. Это плавник кита-убийцы, и на нем есть зазубрина.

– Что он там делает? Чего он хочет? – спокойно спросил Кэмпбел.

– Не знаю. По крайней мере, он не доставляет хлопот. Буксир прошел рядом с ним, но кит просто отступил. Потом он вернулся. Возникает такое чувство... могу я заказать еще один бокал?

– Конечно, – Кэмпбел махнул бармену.

– Он чего-то ждет, – продолжил Робишо.

– Что-то вроде вызова?

– Да, пожалуй. Он странный. Люди начинают нервничать из-за него.

– Да-а. Я это чувствую.

– Они винят вас в том, что кит пришел в гавань.

– Я его не приглашал, – сухо сказал Кэмпбел.

– Да, но они говорят, что все равно вы за это отвечаете.

– Он уйдет.

– Будем надеяться. Но на закате он еще был здесь, – медленно сказал Робишо. – Может, он уйдет на несколько дней, а потом вернется, чтобы найти вашу шхуну. Кто знает? Для вас главное – уйти отсюда.

– Хорошо, я понял, – мрачно сказал Кэмпбел. – Что-нибудь еще?

– Ну, надо разобраться со счетами. Здесь так принято... особенно, когда такая большая работа, я располагаю небольшими средствами... – владелец стоянки, казалось, был совершенно смущен. – Я бы хотел договориться заранее. Так будет лучше всего.

– Давайте посмотрим.

Он боится, что я свалю без предупреждения, как только уйдет кит, подумал Джек, глядя, как Робишо достает из кармана лист бумаги и протягивает его ему.

Счет был выписан аккуратным, немного витиеватым почерком. Все было расписано по пунктам. Интуиция подсказывала Кэмпбелу, что общая сумма завышена, слишком завышена для этих мест.

– Сумма приемлемая, не так ли? – мурлыкал Робишо. – Принимая во внимание все работы, которые предстоит сделать? Высокие цены на материалы в Ньюфаундленде? Я говорил, что цена будет выше, я не...

Стресс, усталость и алкоголь удержали Кэмпбела от препирательств. Это всего лишь деньги, а для Джека существовали вещи и поважнее.

– Столько у меня с собой нет. Утром, – вяло сказал он.

Робишо торжествуя улыбнулся, блеснув зубами:

– Значит, вы согласны? Прекрасно. Прекрасно. Я люблю иметь дело с такими людьми, как вы. Позвольте, я угощу вас. Бармен! А! Я тут подумал... Вам не повезло, вы столько дней пробыли в море... Может, вы хотите компанию на сегодняшний вечер? Знаете Жанет? Лакомый кусочек, скажу я вам. Думаю, я смогу организовать за небольшую плату...

Кэмпбел слабо попытался улыбнуться. Робишо прав, ему нужна женщина. Возможно, он предпочел бы профессоршу Бэдфорд, но эта холодная сука казалась ему недоступной. Он хотел забыть ее, забыть Гуса, забыть кита, забыть все, что произошло за последние двадцать четыре часа. Женщина могла бы в этом помочь.

Дом Хендри отпадал без вопросов, а Жанет жила с родителями. Вскоре Кэмпбел оказался в темном уголке стоянки Робишо, под ним на куче канатов вместо матраца живо работала бедрами Жанет, будто преисполнившись решимости закончить как можно быстрее. Потом, застегивая молнию на брюках, Джек подумал: ЗАБУДЬ О ТОМ, ЧТОБЫ ЗАБЫТЬ, КЭМПБЕЛ.

На следующий день, рано утром придя на стоянку, Кэмпбел слегка улыбнулся, увидев канаты, которые служили ему постелью предыдущим вечером. Он чувствовал себя лучше, может, участие Жанет оказало-таки на него благотворное влияние. Джек не смог увидеть плавник со своей террасы и попытался убедить себя в том, что кит ушел.

Настроение испортилось, как только он заговорил с Робишо. Пьер был один на стоянке, на шее у него висел бинокль.

– А, доброе утро, Кэмпбел, – радостно приветствовал он, но иод его веселостью чувствовалось беспокойство. – Устроила девочка?

– Да.

– Вы принесли деньги?

– Да, – Джек передал Робишо конверт. – Кита не было видно?

– Нет. Думаю, он ушел.

– Я не стал бы заключать на это пари, – неохотно сказал Джек, пока Робишо пересчитывал банкноты. – Можно бинокль?

– Естественно, – Робишо снял с шеи бинокль, и Кэмпбел, отфокусировав его, начал изучать волнующуюся поверхность бухты. Он видел бревна, волны, верхушки камней, но плавника не было. Он дважды обследовал бухту.

Кэмпбел уже собрался вернуть бинокль Робишо и вдруг замер:

– Вот и он.

– Merde alors! – воскликнул Робишо. – Где?

– Лежит за внешним волнорезом. Я смог увидеть только кончик плавника.

У владельца стоянки расширились глаза.

– Чушь. Там ничего нет. Дайте мне бинокль, – Робишо приставил бинокль к носу. – Нет. Вы ошиблись.

– Посмотрите чуть левее.

– Это часть волнореза.

– Разве он не двигается?

– Матерь Божья, вы правы!

Бинокль больше был не нужен. В проход волнореза вошел высокий плавник, в профиль зазубрину нельзя было увидеть. Приподнялась голова с белыми пятнами, и кит устремился в гавань.

– Mon dieu! – закричал Робишо. – Рванул, как канализацию прорвало. Va-t-il nous attaquer?

Кит исчез под водой.

– Что ему надо? Куда он подевался? – кричал Робишо.

– Может, вернулся обратно в море.

– Может быть. Какая глубина в доке?

– Около пятнадцати футов при высоком приливе.

– Сейчас почти высокий прилив.

Они молча стояли и смотрели на поверхность воды, кит не появлялся. В гавани Саут-Харбор было тихо, лишь волны бились о пристань и пришвартованные суда.

Робишо нервно переминался с ноги на ногу.

– Он ушел, я уверен, – сказал он.

– А я нет. Во-первых, зачем он приходил?

– Искал что-нибудь поесть? В гавани иногда попадаются большие рыбы.

У ног Кэмпбела заскулила собачонка.

– Чш-ш, – скомандовал он.

– Мне кажется, мы можем заняться своими делами, – предложил Робишо.

– Подожди! – Кэмпбел смотрел на пустующее место у причала, где стояла «Бампо» до того, как ее вытащили из воды.

По обе стороны от бывшей стоянки «Бампо» были пришвартованы рыбачьи лодки. Неожиданно одна из них резко покачнулась и ударилась о причал.

– Что происходит? – между бровей Робишо появилась глубокая морщина.

Лодка начала раскачиваться и биться о пирс все сильнее и сильнее.

– Вот и ответ на ваш вопрос, – возбужденно сказал Кэмпбел. – Эта проклятая тварь пытается потопить лодку!

– ЧТО? Вы шутите!

– Боюсь, что нет.

Лодка содрогнулась от мощного удара, который был нанесен из-под воды. Кита по-прежнему не было видно. Лодка дрожала и раскачивалась. Над ватерлинией появилась трещина. Лодка накренилась и, повиснув на швартовых, наполовину ушла под воду. Все это заняло меньше двух минут.

– Боже правый!

Робишо побежал в дом и вновь появился с большим, доисторическим револьвером в руках. В этот же момент на поверхности воды появилась голова касатки. Подобно огромному бревну кит замер без движения, будто оценивая людей красными, блестящими глазами. Робишо двумя руками поднял револьвер. Грохнул выстрел, голова кита исчезла.

– Я попал в него! – заорал Робишо.

– Нет, вы промахнулись, – сказал ему Кэмпбел. – Смотрите! Он атакует вторую лодку!

Кит, должно быть, таранил корпус, как копер: стонали тимберсы, трещали шпангоуты, лопались швартовые. Через несколько минут лодка ушла ко дну.

– Бог ты мой! – сказал Кэмпбел.

Появился бегущий Смит, рядом Свейн, а за ними жители деревни.

– Что происходит?

– Кит, – прошептал Робишо. – Он потопил лодки.

– Это невозможно!

– Он прав, – сказал Кэмпбел.

– Смотрите! – крикнул Робишо. – Видите, плавник движется из гавани?

– Да, я вижу его! – проревел Свейн.

Смит прищурил глаза за толстыми стеклами очков.

– Ладно, кажется, я тоже его вижу. Но почему эти две лодки? Именно эти две лодки? О Боже! – кровь отхлынула от его лица. – Между ними была пришвартована ваша шхуна, так, Кэмпбел?

– Да.

– Значит, кит пришел сюда за ВАШЕЙ шхуной, – медленно сказал Смит, – и потопил две другие только потому, что не нашел то, что хотел... Это предупреждение, Кэмпбел, – убийце нужны ВЫ!

Кэмпбел пытался отвергнуть то, что, как подсказывали ему все его чувства, было правдой.

– Перестаньте. Только не говорите мне, что кит способен отличить одну шхуну от другой! Я согласен, что это проклятое животное взбесилось, но что кит потопил две лодки, чтобы предупредить меня? Невозможно!

Свейн смотрел Джеку в глаза.

– И что нам делать? – спросил он. – Эта дьявольская тварь может потопить все лодки в гавани.

– Шхуна Кэмпбела должна уйти, – пробормотал Смит. – А до тех пор, пока мы не взяли ситуацию под контроль, ни одно слово о случившемся не должно выйти за пределы Саут-Харбор. Скажи об этом всем, Свейн.