Зимой темнеет рано. Еще полчаса, и на автозаправочной станции включат освещение, а Алихан перекроет вентили воды и газа, закроет изнутри главную дверь, выключит свет, замкнет снаружи «черный» выход во двор, и до утра хозяйничать здесь останутся лишь мыши, сбегающиеся в тепло из окрестных полей. Вечерами здесь никто в кафе не ходит: мирные люди дома сидят, а немирные по своим волчьим делам рыскают… Он уже и Амину отпустил – ни к чему девушке дотемна задерживаться. Но посетители «У Алихана» пока еще есть. Правда, это клиенты особые…

За столом у окна Алха, Монтана, Магомед и Провайдер с аппетитом уплетают ароматный жижиган-чорпа – суп из мякоти баранины с помидорами, похожий на рагу, политое чесночным соусом. Чеченцы в камуфляжной форме и с оружием, на гражданских машинах, для Чечни не в диковинку: служащие местной милиции, «лесные», милиционеры «нефтяного полка» и военнослужащие комендатур… Много таких. Очень много.

Только местные всех их в лицо знают. Ну, или почти всех. В любой чужой компании один-два знакомых всегда найдутся. Особенно у хозяина придорожного кафе, через которого с утра до вечера идет человеческий поток: местные, приезжие, проезжие, прикомандированные… Но сейчас Алихан никого из посетителей не знал. И припаркованную снаружи серую «Тойоту Короллу» с правым рулем никогда не видел. Вот темно-зеленая «десятка» рядом казалась знакомой. Но мало ли в республике таких «десяток»? А двое здоровенных лбов в ней – точно незнакомые…

Несколько раз Алихан вышел в зал: то горячих лепешек поднес, то свежесмолотый перец, то спросил: не надо ли чего? Но нет, ничего чужакам нужно не было. При нем они замолкали или говорили на нейтральные темы – типа: «Первый раз жидкое едим больше, чем за неделю…» Или: «Надо Болека с Леликом подменить, чтоб тоже горячего покушали…»

Алихан под разными предлогами терся, присматривался, принюхивался… В Чечне о мужчине можно судить по оружию: чем круче ствол, тем значимей его владелец. Если у тебя нет «Стечкина» на боку – то какой же ты командир? А если есть, да еще золоченый, сразу ясно – человек непростой! А если у кого-то иностранная штучка: «Глок» или «Беретта» – значит, это вообще большая шишка! Только ничего такого у этой четверки не было: обычные «калаши», да «пээмы»… Правда, когда они зазвали здоровенных братьев, то у тех оказались бесшумные автоматы с толстыми стволами – такие бывают только у «спецов». По осуждающим взглядам их товарищей, Алихан понял: они допустили оплошность – должны были оставить спецоружие в машине, как наверное, и сделали все остальные…

А тут еще вдруг вспомнилось про зеленую «десятку»: у Мурата с верхнего пастбища неизвестные отняли как раз такую у Черного леса! И праворульную «японку» у его односельчанина!

Не нравилось все это Алихану, ох, как не нравилось! Еще больше, чем то, что происходило сейчас в его маленьком кабинете, переделанном из подсобки…

В нем не было ни одного окна. Четверым здесь негде развернуться. Настенная лампа «двадцатьпятка» под плотным бордовым абажуром освещала придвинутый одной стороной вплотную к стене квадратный стол, лежавшую на нем топографическую карту и троих сидевших за ним: Вампира, Аюба и Умара. Джамалутдин стоял сбоку, наклонившись к карте и карандашными точками обозначая минное поле. Дверь в коридор плотно закрыта.

– Все, – сказал Джамалутдин. – Может, тут есть неточности, но проходы нанесены точно.

Он указал на несколько извилистых линий.

– Хорошо, – кивнул Вампир, глядя сквозь почти прозрачные в таком освещении очки. – Тебе осталось узнать контакты в Москве. Приметы встречающего, может, адрес или что-то еще… Ясно?

Джамалутдин кивнул.

– Потом выйдете с Мадиной сюда, к развилке дорог, – Вампир ткнул острозаточенным карандашом в карту. – Здесь вас заберет машина и все для вас закончится. А ваших близких вывезут завтра ночью, когда вы еще, вроде бы, будете находиться в пути… Ясно?

Джамалутдин снова кивнул.

– Ты нарисовал схему помещений лагеря? – спросил Вампир, обращаясь к Умару.

Тот кивнул, достал из-за пазухи смятый лист бумаги, положил на стол.

– Вот КПП, вот казарма, крестиком отмечен бункер амира, он запирается бронированной дверью в полметра толщиной, – Умар показывал карандашом нужные точки Вампиру, который очень внимательно рассматривал кривоватый рисунок. На бункере Саббаха он поставил жирный крестик.

– Из него есть два выхода – один на вершину, второй – в какую-то расщелину, я не знаю – в какую… Здесь беседка, в которой амир любит сидеть, принимать пищу, беседовать с гостями.

– В прошлом году мы послали ракету на сигнал спутникового телефона Саббаха, – сказал Вампир. – Она вышла на цель, взорвалась, но не причинила ему вреда. Как это могло получиться?

– Очень просто, – глухим голосом пояснил Умар. – Когда Саббах у себя в расположении, телефон подключен длинным кабелем к антенне. Ваша ракета взорвалась на противоположном склоне горы. А в остальное время телефон носит его телохранитель, и Саббах вообще не берет трубку. Если что-то срочное – он отдаст приказ через эту иорданскую обезьяну. Он очень осторожен: всю его пищу пробуют охранники. Вы не доберетесь до него. «Гнездо» сильно укреплено, и если даже вы пройдете через минное поле, вас перестреляют с господствующей позиции… Там и пулеметы, и минометы, и снайперы!

Вампир и Аюб переглянулись, но возражать не стали.

– Сколько человек охраняет «Гнездо»? – спросил Аюб.

Умар на мгновенье задумался.

– Двенадцать человек на постах, столько же отдыхают в казарме, трое на КПП, с Саббахом рядом всегда двое обезьян… Всего в отряде около ста бойцов, основная масса живет в Мамуте, кто-то уходит ночевать домой…

– Хорошо, – сказал Вампир, и было непонятно, что хорошего он увидел в описанной ситуации. – Где живет Мадина?

– У шахидок отдельное помещение в скале, вроде кельи на шестерых, – ответил Умар и поставил на схеме еще один крестик. – Но сейчас там только двое: Мадина и Зухра.

– Хорошо! – в очередной раз сказал Нижегородцев, поднял с пола сумку и вынул конверт из плотной желтой бумаги, обернутый в полиэтиленовый пакет. На нем аккуратной арабской вязью был написан какой-то адрес.

– Надо, чтобы после ухода, в вещах Мадины нашли вот это письмо, – он положил конверт перед Умаром. – Но ты должен не пустить ее напоследок в «келью», вроде бы она не смогла его забрать, а не просто забыла… Ясно?

– Ясно, – ответил Умар, но не очень уверенно. – А если она туда не пойдет?

– Должна пойти! Пусть Джамалутдин ее пошлет!

– А я не пущу? – Умар окончательно запутался.

– А ты не пустишь, так надо! И обеспечишь их выход из «Гнезда»!

– Как надо, так и сделаю! – угрюмо кивнул Умар. – А потом что?

– Через пару дней уйдешь. А если раньше что случится, поможешь нашим…

– Как я помогу? Каким «нашим»?

– Разберешься! Ты же не вчера родился. Вот и действуй по обстановке! И запомни – бандитам скоро конец, начнется другая жизнь, и тебе надо будет найти себе место в этой жизни. Чтобы заработать амнистию, надо хорошо постараться! – Вампир снял очки и впился ему в глаза высасывающим душу взглядом. – Ясно?

Умар молча кивнул.

– Ну, тогда расходимся! Всем удачи!

Джамалутдин и Умар надели плащ-накидки, скрывающие одежду и фигуры, набросили капюшоны, быстро вышли во двор и сели в старый, раздолбанный «рафик» с тонированными стеклами. Вряд ли кто-то мог их рассмотреть в сумерках, даже если бы специально следил за кафе. А через несколько минут уехали и остальные посетители.

Алихан остался один. Он запер обе двери, выключил свет и долго сидел в темноте, тягостно размышляя. Он знал, кто такой Салавди, услуги которому ему приходилось с неохотой оказывать. А что делать? Отказать офицеру безопасности было нельзя, и он это хорошо понимал. Оставалось только делать вид, что он понятия не имеет о роде занятий земляка. И когда Салавди познакомил его с русским в темных очках, меняющих прозрачность в зависимости от освещенности, он тоже сделал вид, что ничего не понимает. И когда этот русский привез каких-то двоих, в делающих их неузнаваемыми зеленых накидках, он тоже вроде бы ничего не заподозрил. Все это охватывалось правилами игры в республике, в которой идет необъявленная война, а жители хотят выжить и потому ходят по лезвию бритвы, маневрируя между двумя противостоящими силами.

Особенность республики состоит в тесной родоплеменной связи почти всех жителей, и никого не удивишь тем, что один брат ушел к моджахедам, а другой служит в милиции или органах безопасности. При таких обстоятельствах незатейливая хитрость Алихана была вполне допустимой: здесь охотно закрывали на что-то глаза, верили в детскую наивность и недопонимание, или делали вид, что верили… Но в последнее время правила игры нарушились: начались какие-то странные события, на поле войны появилась какая-то непонятная «третья сила», которая стала играть против всех и не соблюдать никаких правил!

И вот сегодня Алихан видел эту новую силу! Он видел отобранные у земляков машины! Как можно в такой ситуации сделать вид, что он ничего не понял? Нет, тут притвориться недалеким глупцом и отстояться в стороне не удастся! Другие тоже могли видеть краденые автомобили у его кафе, информация быстро разойдется по районам и селам, и завтра-послезавтра, через неделю или месяц, к нему придут Мурат с хозяином праворульной «японки» и вооруженной родней, и спросят: «Где наши машины, брат? И где твои друзья, которые их у нас отняли?» И что ему тогда отвечать? Что он не видел никаких машин? Или не понял, что они краденые? Или чистую правду: «Это не его друзья, а случайные посетители?» Но тогда они спросят: «А почему ты их скрыл от нас? Значит, вы заодно?» И никакие объяснения тут не помогут, ибо когда речь идет о нанесенной обиде, никто не закроет глаза на самую малозначительную мелочь и не поверит самым убедительным словам! И что же ему делать?!

Алихан нервно ходил взад-вперед, и его тяжелые шаги распугивали мышей, которые собирались провести ночь в покое, тепле и сытости.

На следующий день, с утра, Алихан, будто невзначай, заглянул на бензозаправку, поболтал о том, о сем, с Рашидом и уже собираясь уходить, «вспомнил»:

– Видел вчера машины у меня стояли?

– Они у тебя каждый день стоят, с утра до вечера, – меланхолично ответил тот. – Если бы они все у меня заправлялись, я бы стал богатым…

– Серая «японка» с правым рулем и зеленая «десятка».

– Не, не заметил, – безразлично зевнул заправщик.

– Как ты мог не заметить?! Они в конце дня стояли, когда ты смену заканчивал!

Рашид оживился.

– А-а-а, этих помню! И что?

– А то, что их угнали! «Десятку» у Мурата с верхнего пастбища, «японку» – у его односельчанина!

В глазах Рашида вспыхнул интерес.

– Я их видел! Когда после смены домой поехал, они меня на трассе обогнали… И свернули за оврагом направо, к Лысой горе…

– Так надо хозяевам сообщить!

– Мурата я не знаю, – задумчиво сказал Рашид. – Но у сестры моей Розы муж тоже на верхнем пастбище овец пасет. Он наверняка Мурата знает… Сейчас я Розе позвоню, скажу…

Он взялся за телефон, а Алихан пошел к себе: надо готовить, вот-вот появятся первые гости. За работой время бежало быстро, а когда прошло обеденное время и поток посетителей схлынул, к кафе подьехали три «Нивы». Он сразу почувствовал, что это не запоздавшие гости – и точно: в кафе зашли человек десять небритых мужчин в сапогах, теплых штанах, телогрейках и бараньих шапках. Двое были вооружены автоматами, остальные – охотничьими ружьями. Но оружие висело за плечами и настроены они были миролюбиво.

– Я Мурат Ашугов, – представился немолодой мужчина, с торчащими из-под шапки, во все стороны, седыми волосами. – Это у меня какие-то шакалы машину забрали! А это Айдамир – у него тоже отняли машину. Автоматы наставили и отобрали… Спасибо, земляк, что ты их выследил!

Алихан скромно опустил голову, порадовавшись тому, что принял правильное решение: иначе разговор мог получиться совершенно другим. Потом они не меньше часа разговаривали: вначале Алихан в подробностях описывал машины, людей, которые в них приехали: количество, внешний вид, одежду, вооружение. Потом Рашид подробнейшим образом рассказал, как негодяи ехали по трассе, как свернули за оврагом, высказывал предположение, что те направлялись к Лысой горе.

– Мы их найдем! – сказал, в конце концов, Мурат. – Все кошары объедем, все села в районе Черного леса! Никуда не денутся!

Вооруженные родственники поддержали его одобрительными криками.

– Только разобраться с ними будет трудно! – вздохнул Мурат.

– Почему? – поинтересовался Алихан.

Мурат понизил голос.

– Похоже, это они разгромили базу Борза! Восемнадцать человек убили, а у них только один раненый!

– Откуда ты это знаешь? – спросил Рашид.

– Они в Сурдахи у Седого Эмина «Волгу» забрали. А на другой день ее нашли на берегу Хартанги, в салоне – кровь. Значит, раненого вывозили…

– Похоже, – кивнул Алихан. Он отметил, что полуграмотный пастух мыслит очень логично – именно так Салавди учил его анализировать обстановку. Может, он и Мурата учил?