ГЛАВА 35

Когда за мной закрылась дверь, я подумала, что перенеслась в иное время. Вероятно, это была игра моего воображения, но я почувствовала, что мое рубиновое кольцо вибрирует. Свет ночной иллюминации позволил мне, не включая фонарика, найти дверь между банковским и церковным двориками. Низкая стена не мешала видеть стены храма, и там, на каменном контрфорсе, я заметила в полутьме, как мне показалось, рельефную резьбу. Она нагнала на меня страху. Я осветила ее на одно мгновение: это был крест, испорченный временем и имевший двойную поперечину, подобную той, что я видела на посохе воскресшего Христа, выходящего из Гроба Господня на картине Луиса… Но в это же время, погасив фонарик, я посмотрела вверх: на фоне звездного неба четко вырисовывался другой каменный крест, венчавший черепичную крышу. Он напоминал крест на моем кольце. Я посмотрела на него, и он под лучом фонарика вспыхнул красным. Я восприняла это как сигнал опасности, подобный красному свету светофора. Меня затрясло при мысли о том, что совпадений слишком много. И тут я заметила во дворике какое-то движение. Там кто-то был! У меня учащенно забилось сердце. Я прижалась спиной к стене и крепко сжала фонарик. Посветив туда, я увидела, как там засверкали, словно фары, чьи-то глаза.

Кошка. Обычная кошка напугала меня чуть не до смерти.

Я не суеверна и не труслива, но могла бы поклясться, что эта чертова кошка — черная. И я вспомнила истории о ведьмах, которые превращались в черных кошек. Какого черта я здесь делаю в ночь ведьм? Зачем собираюсь войти в церковь-погост, полную безумцев, считающих себя тамплиерами и практикующих оккультизм? Я прижала руку к неистово бьющемуся сердцу. Глубоко вздохнув, я овладела собой и сунула кусок металла, похожий на молоток, в скважину. С трудом повернула его и открыла дверь. От скрипа петель я внутренне съежилась. Очень сильный скрип означал, что дверью не пользуются.

Черт бы меня побрал! Еще не вошла, а нервы уже разгулялись.

Я подумала, не вернуться ли на улицу, но поняла, что боюсь увидеть циничную улыбку Артура больше, чем всех тамплиеров, одетых в туники и капюшоны а-ля ку-клукс-клан, какими я их тогда себе представляла и которые, как предполагалось, находились в этом здании. Кроме того, мое любопытство дошло до такого предела, что бегства я себе никогда не простила бы. Поэтому оставался всего один путь, и его мне предстояло пройти.

Откуда Артур достал ключи? Я вспомнила: он говорил мне о том, как подкупает людей.

Дверь я решила оставить слегка приоткрытой. Отчасти для того, чтобы избежать излишнего шума, отчасти — желая устранить помехи, если придется убегать. Я оказалась на узком дворике с грудой обработанных камней — возможно, руин древнего строения. Передо мной была еще одна дверь, ее верхняя часть была застеклена и зарешечена. Эта дверь, значительно новее предыдущей, легко открылась маленьким ключом. За ней находился кабинет, обозначенный на плане, и я пошла дальше через большое помещение. Мебель в нем стояла вдоль стен и, видимо, предназначалась для хранения культовых предметов. Я поняла, что это ризница. Миновав еще одну дверь, я попала в капеллу Святых даров. Медленно, пользуясь фонариком лишь в краткие мгновения, я достигла того, что было, вероятно, одним из концов поперечного нефа. Слева от меня находилось деревянное сооружение. Согласно моему плану, это был вестибюль входа со стороны площади Рамона Амадеу. Повернув направо, я добралась до места пересечения продольного нефа с поперечным. Там я немного задержалась, чтобы разобраться в темноте с внутренней частью церкви. Ее освещал небольшой огонек, горевший над главным алтарем справа от меня, на клиросе. Ориентировалась я легко. В противоположном направлении, слева от меня, находилось самое большое помещение храма, центральный неф, а в его конце, в нижней части креста, формирующего основу всего интерьера здания, был выход в крытую галерею. Там, справа, видимо, располагалась капелла, где собирались тамплиеры. Мне показалось, что там виден какой-то источник света и оттуда доносится невнятный говор. Я уже не сомневалась: там кто-то был.

Я посветила фонариком поперек нефа, чтобы посмотреть, как стоят скамьи, и сориентироваться, куда идти. Потом пошла в темноте, стараясь не споткнуться, а добравшись до конца, увидела, откуда идет свет. Справа, в конце короткого прохода, находилась деревянная дверь, закругленная в верхней части. Ее центральная часть образовывала крест. Между концами креста и краями двери располагались четыре тонированных, но пропускающих свет стекла в тщательно отшлифованном металлическом обрамлении, имеющем форму красивых спиралей. Голоса слышались оттуда. Это было помещение капитула. Шла месса, но понять, что там говорили, я не могла. Я прижалась ухом к двери, чтобы лучше слышать. Это был не каталонский и не испанский язык, поэтому я решила, что говорят на латыни. Мне хотелось понаблюдать за собравшимися, и я подумала, что, открыв дверь, появлюсь с одной из сторон молельни вблизи алтаря и в этом случае все молящиеся сразу же заметят меня. Это не слишком привлекало меня, и я решила вести наблюдение со стороны входа в крытую галерею. В этом случае я увижу спины собравшихся. Вернувшись в основную часть церкви, я нашла небольшой деревянный вестибюль, соединяющий храм с крытой галереей. Ни одна из дверей не была закрыта на ключ, и я прошла до дворика. Там, сквозь деревья главного сада, я увидела зарево городской иллюминации и вспышку ракеты. И вспомнила, какая сегодня ночь. Я и без фонарика разглядела темные силуэты тонких колонн, которые держали на себе готические своды и обозначали границу крытой галереи. Справа от меня виднелась приоткрытая дверь капитула с двумя большими окнами с каждой стороны. Застекленные, они пропускали слабый свет. Я направилась к этому входу и вдруг почувствовала какое-то движение у себя за спиной. Я инстинктивно прижалась к стене. Сердце опять учащенно забилось. Еще одна кошка? Я посветила фонариком, но не увидела ничего, приблизилась к колоннам, образующим крытую галерею, и теперь посветила в проход справа, но опять-таки ничего и не увидела. Повернулась, чтобы осмотреть другую сторону, и краем глаза заметила сквозь ветви растений тень. Кто-то пытался спрятаться в стороне, противоположной дворику. Там кто-то есть! Я перепугалась до смерти. Какого черта мне понадобилось в этой церкви-кладбище в такую ночь? И я прокляла глупую спесь, которая привела меня в такое место и в такой час. Решила не зажигать фонарика и спрятаться за колоннами. Тень переместилась таким же образом! Зачем я впуталась в это? Я продвинулась еще на несколько колонн, и тень проследовала за мной параллельным курсом. Я уже хотела броситься бежать и сделала бы это, если бы знала куда. Мне оставалось лишь тихо стоять и всматриваться широко раскрытыми глазами в темноту на противоположной стороне, где я в последний раз заметила движение. Я отдала бы все, что угодно, лишь бы оказаться сейчас в другом месте, и поэтому решила войти в молельню. Ну и что, если меня обнаружат? В сущности, ведь это именно то, что мне и следовало сделать с самого начала. Прийти открыто и спросить Алису и Ориоля, правда ли то, что я узнала об их обществе «Новые тамплиеры».

Я осторожно приблизилась к приоткрытой двери и, открыв ее еще на несколько сантиметров, заглянула внутрь. Там, спинами ко мне, стояла группа людей в белых и серых облачениях. Они смотрели в сторону алтаря. Вдруг кто-то схватил меня за плечи, и я почувствовала, как к моей шее прикоснулось холодное острие кинжала. Мой фонарик упал, и я попыталась увидеть лицо напавшего на меня человека.

Бог мой! Перед моими глазами был разъяренный сумасшедший с необычной седой бородой. Человек из аэропорта! Да, именно тот, что следил за мной.

Не в моих правилах чуть что поднимать крик, но тут я издала дикий вопль ужаса, неудержимый, пронзительный, постыдный… Так я не визжала еще никогда.

Все испуганно повернулись, а этот тип, держа кинжал у моего горла, втолкнул меня в капеллу. Трудно вообразить, чтобы кто-то представал перед группой людей столь эффектным образом, но в тот момент я не думала об этом и меня ничуть не беспокоило, что выгляжу я крайне нелепо. В течение нескольких секунд мы смотрели друг на друга: люди на меня, а я на них — как в застывшем кинокадре.

Наконец откуда-то из глубины заговорила Алиса в белом одеянии, все с тем же красным крестом, который я видела высеченным на камне.

— Добро пожаловать, Кристина, — улыбнулась она. — Мы тебя ждали. — Алиса обратилась к державшему меня человеку: — Спасибо тебе за проявленное усердие, Арнау. Отпусти сеньориту. — Потом она подошла ко мне и поцеловала в обе щеки. — Братья и сестры, — Алиса обвела взглядом около пятидесяти персон, заполнивших капеллу, — представляю вам Кристину Вильсон, владеющую кольцом магистра. Она полноправный член нашего общества.

Кое-кто приветствовал меня поклоном. Я заметила, что у всех на правом плече был красный крест с двумя поперечными перекладинами. Ориоль был одет так же, как и остальные: белый плащ и костюм с галстуком. Он весело улыбался. Я узнала и вспыльчивого старика-букиниста из «Дель Гриаль», хмуро и недружелюбно смотревшего на меня, а также Маримона, жизнерадостного нотариуса, взиравшего на меня с отеческой улыбкой.

— Итак, — продолжила Алиса, — она будет принята в наше общество, если пожелает и исполнит ритуалы посвящения.

— Очень приятно познакомиться. Извините, что прервала вашу молитву, — бормотала я, как студент, который по ошибке вошел не в ту аудиторию. — Продолжайте, пожалуйста.

Алиса взяла меня под свое покровительство и провела на первую скамью, на которой сидела сама, сделала знак рукой священнику, и тот продолжил мессу на латинском языке. «Арнау, — размышляла я, — Арнау д'Эстопинья». С тех пор как Артур рассказал мне эту историю, у меня возникли подозрения. Теперь они полностью подтвердились. Человек из аэропорта и бывший монах, считавший себя Арнау д'Эстопиньей, — одно и то же лицо.