Глава 8
ОКЛАХОМЩИНА В ЧИСТОМ ВИДЕ
Здесь я просто вынужден был остановить колонну. Иначе мужики меня не поняли бы. А непонятый начальник быстро становится непризнанным.
Не так давно эта груда металла называлась багги.
Багги — небольшой открытый автомобиль с трубчатой рамой.
Интересная техника… Это был легкий багги, но более серьезные модели имеют в своем арсенале автомобильные двигатели. Они могут оснащаться крышей и ветровыми стеклами, грязезащитными щитками, дополнительными фарами на дугах, фаркопами, багажниками и лебедками. Багги способен передвигаться по местности на огромной скорости, особенно на широких пляжах, в степи или прерии. Металлическая рама агрегата и ремни безопасности надежно защищают водителя в момент переворота, в отличие от квадра, из седла которого при не очень аккуратном вождении можно вылететь на раз.
Проходимость у багги вполне сравнима с квадроциклом, а за счет заднемоторной компоновки он значительно более устойчив и легко управляем, ибо основной вес сосредоточен на ведущих колесах, и центр тяжести в них расположен довольно низко, ближе к земле. Такую машинку трудно перевернуть даже на крутом подъеме, она будет хорошо держать дорогу на ухабах или гребенке и при весьма динамичной езде. К тому же большинство препятствий багги может пролететь полным ходом, на большой скорости и, что очень важно, без риска потери управления или переворота. Полноприводные багги, такие, например, как «Trooper Т2 1100», что не так давно завезли для продажи в Батл-Крик, по своим ходовым характеристикам и проходимости не уступают специально подготовленным джипам.
Багги в принципе перевешивает квадр по следующим характеристикам: устойчивость, безопасность, активная и пассивная, скорость на пересеченке и в поворотах, общая динамика, проходимость на уклонах и в оврагах, где квадр запросто может лечь набок.
Всем хороша эта машинка, да… В прериях.
Но как только начинаются джунгли или тайга… Тут уж багги однозначно проигрывает квадру в проходимости — слишком широка конструкция, между деревьями с такой колеей не протиснешься, по узким лесным тропкам не просочишься. В чащобе и болоте, в грязи и на бродах я выбираю квадроцикл, как большинство полевых людей Леты. Багги там пробовали в деле — не прижились.
Да и понадежней квадр будет, как мне кажется.
А вообще-то, мне понравился «UTV», utility vehicle, — это особый класс квадроциклов. Вещара! Помощник на все случаи жизни. Не знаю, где Герман Ростоцкий добыл себе такую штуку, причем фабричного производства. Я прокатился на нем пару раз за городом и впечатлялся до черной зависти…
В основной массе «UTV» — это полноприводные машины с автомобильной посадкой водителя и пассажира, часто с небольшим самосвальным кузовом и кучей опций на выбор, начиная от легкой крыши с лобовым стеклом и заканчивая дополнительными сиденьями, размещаемыми в кузове. Такой квадроцикл можно использовать для любых целей. Пожалуй, в условиях очень дождливой по сезону Леты это наиболее универсальная машина, в которую можно погрузить дополнительный запас топлива, провизии и прочих ресурсов, необходимых для дальнего рейда, а в деревне или на форпосте она поможет привезти дрова, строительные материалы, сено, плоды, да что угодно! С помощью небольшого отвала может сгребать жидкую грязь в сезон дождей, в отличие от обычных квадроциклов, которым для такой работы просто не хватает собственной массы. Большинство «UTV» оснащаются трехточечными ремнями безопасности, а также дугами.
В случае переворота тяжелый квадр тебя не придавит, как лягушку, а в случае столкновения на скорости с препятствием удержат ремни безопасности. В «UTV»-квадре удобно сидеть и водителю, и пассажиру, он вместителен, легко оснащается примитивной кабиной и потому всепогоден.
Но опять же — габариты, сопоставимые с небольшим авто…
Эх, нет в подлунном мире идеального. Нет…
— Вчера, — коротко уточнил вьетнамец, возвращаясь к «Апачу».
Я кивнул, передал ему бинокль и спустился на землю.
Последствия плотного обстрела были видны сразу. Слева у дороги валялся какой-то обгоревший брикет металла, судя по всему, металлический контейнер, неудачно полыхнувший после поджога канистр с топливом. Вообще-то, по-идиотски этот несчастный багги обстреливали, без большого ума. Зато в охотку, свирепо и долго уродуя жестяную крышу дырами, постепенно придавая избитому металлу форму причудливого дуршлага.
— Прицеп был?
— Его забрали, — кивнул Винни.
Багги не сгорел полностью. На корпусе местами сохранилась синяя краска, кое-где даже поблескивал хром.
Второму транспортному средству тоже досталось на всю катушку. Лежащий в кустах неподалеку дешевый красный байк китайского производства буквально снесло с дороги, смело мощнейшим залпом из засады. Похоже, на нем еще и попрыгали… Рама и передняя вилка выгнуты так, будто они были сделаны из пластика или попали под несущийся грузовик, вроде нашего «Дуэлянта».
— Сколько было нападавших, Винни?
— В засаде сидели трое. Двое в кустах, один за камнем.
— Приехали на чем?
— Легкий джип.
— Гребаные индейцы…
Джип? Черт, неужели у команчей имеется еще и такая техника? Парни в один голос утверждают, что индейцы автожелезки не особенно любят, стараясь при случае добыть лошадей, готовы платить за них хорошие деньги. Вот и автомеханик из Батл-Крик утверждает, что к нему представители племен практически не обращаются…
— Это были команчи?
— Следов копыт нет, — пожал плечами охотник.
— И все-таки?
— Ты настаиваешь, чтобы я определил по запаху?
На месте тем временем шел оперативный сбор металлолома.
После тщательного осмотра следопытом места происшествия я наконец-то разрешил водителям конвоя покинуть кабины, и осмелевший народ тут же начал заниматься нормальной мародеркой. Уцелевшие колеса скручены, кое-какие куски металла уже растащены по машинам. На обеих Платформах с этим делом строго: никакой металл не должен валяться в чистом поле бесхозно, все повторно идет в дело, с помощью мастеровых людей обретает новую жизнь. Эту рухлядь охотно купят в любом городе. Почему же нападавшие не забрали ценный лом с собой? На разумную торопливость что-то не похоже, время у них точно было… Далеко ехать, неудобно везти?
Похоже, что засадники ожидали здесь не абы кого, а конкретных людей с конкретным же грузом, который и подрезали. Если так, то налицо грамотная наводка.
Трупов нет. А они были, судя по лужам крови.
О том, что именно случилось с ездоками, думать не хотелось. Никаких останков, ошметков разорванной в клочья плоти ни в кустах, ни у дороги обнаружено не было. Звери уже успели растащить — в прерии бродят местные гепарды и койоты. Куски ткани, какие-то веревки… Масло кругом разлито. Один из водителей нашел рваный кожаный башмак и гнутую двустволку с разбитой ложей — бандиты почему-то не взяли, а он прибрал. И правильно, тут в цене любые обломки огнестрашного оружия.
Богатенькие грабители! Или же их государство неплохо кормит, потому и не позарились на обломки.
Пш-ш…
— «Техник» вызывает «Чилкута».
Все-таки мы с Винни решили продолжать называть Лимонова «индейцем», боевыми традициями не разбрасываются.
— В канале, шеф! — ответил тот на частоте группы.
— Ну, что там видишь, Алексей? — нетерпеливо крикнул я в гарнитуру рации, пританцовывая внизу возле заднего колеса пикапа. Черт, почему мужикам непременно нужно пристроиться к колесу?
Лимон с некоторых пор едет в бензовозе, пригрелся. Осуществляет тыловое охранение конвоя. Кабина у наливняка очень высокая, с такой удобно наблюдать за местностью. И мне спокойней… Пацан старался, службу нес качественно: то на подножке выстроится, то через верхний люк рисково выберется на крышу монстра, пару раз он даже прыгал в движении на бочку. Вот и сейчас Лешка по своему обыкновению оглядывает оставленный позади участок трассы в оптический прицел. Следит, не пылится ли дорога, не крадется ли терроризм…
— Да пока ничего особо интересного, Дар, если не считать… — загадочно сообщил мне Лимонов и тут же добавил, понимая, что я разозлюсь: — Олень недавно выходил!
— Ты издеваешься, что ли? Я тебя про другого оленя спрашиваю! — строго рявкнул я, застегивая ширинку и отшагивая в сторону, чтобы увидеть наблюдателя.
С оленями здесь все в порядке. Бегают.
Тот шумно вздохнул в микрофон, неохотно опустил автомат, посмотрел невооруженным глазом назад, хмыкнул и громко добавил:
— Да не появлялся этот козел! Знаешь, а тут ниче так, у Чавеза прикольно, даже бар есть! Хочешь сам тут посидеть? Давай махнемся!
— Продолжать наблюдение!
Судя по скупому описанию маршрута, имеющемуся в моем распоряжении, примерно от этого места трасса Санта-Фе начинает полого подниматься в горку, открывается что-то вроде обширного горного плато. Настолько плавно, что хрен заметишь… Двуглавая возвышенность слева закрывала обзор на восток: примыкающую к хребтам местность отсюда не увидеть, для этого нужно лезть повыше. От трассы к склону тянулись две узкие полоски-осыпи, хорошо, что лавинные прочесы не доходят до грунтовки, неужели и этот момент предусмотрели всемогущие Резчики? Осыпи вели к одинокому останцу с плоской вершиной, торчащему перед скалой, словно мистический часовой из древних мифов. Там можно довольно легко подняться, если не торопиться и хорошенько смотреть под ноги.
Некогда, скоро поедем дальше.
Мужики уже почти все растащили. Вот и хватит грабить.
Впереди громоздились крупные каменные обломки, дорога пару раз круто поворачивала, огибая валуны, и опять уходила на юг — необычный вид с этой стороны, новые земли… Вокруг — редкий кустарник желтыми клочками, еще реже встречаются измученные ветрами деревца с изогнутыми стволами, прижимающиеся к высокой насыпи — здесь есть хоть какое-то спасение от ветров. Что ж так тихо-то?! Даже мышей не видно, а ведь они постоянно пищат в таких местах, где есть навалы камней…
Пш-ш…
— «Конвой» — общий вызов! Продолжаем движение!
Мужики забегали резвей, последним в свою игрушечную машинку вскочил Жак, завладевший в ходе мародерки ценным хромированным кенгурятником. Моторы сыто урчали, экипажи делали вид, что любуются видами неведомого плато. Слева потянулся предгорный, невысокий, но густой лесок, там роту можно спрятать! Уютней не стало… Причина, по которой перевозчики грузов не хотят сюда соваться в одиночку, вырисовывается — здесь просто страшно.
Из-за останца на бреющем полете стремительно вылетел орел и что-то прокричал вслед, как бы говоря, что нам давно нужно было проваливать, честным птицам жить мешаем! Сделав плавный разворот, хищная птица, с насмешкой повернув голову в сторону окутанного выхлопными газами конвоя, продолжила свой круговой полет уже над долиной, отдаляясь в ту же сторону, где скрылись нападавшие. Постепенно круги, описываемые пернатым хищником, становились все больше — начинался вечный ритуал смертельной воздушной охоты, поиск жертвы.
Насколько хватало видимости, передо мной открывалась бесконечно просторная, вытянутая вдоль берега океана долина плато. Это уже не прерия, здесь чуть выше, растительность другая, и зверь сюда заходит неохотно. Скоро трасса опять начнет спускаться. А там уже и Додж недалеко.
На отходе я несколько раз посмотрел на восток… Кто вы такие, бандиты?
Похоже, скоро закапает.
Южный ветер нес в нашу сторону насыщенные океанской влагой облака. Хорошо, что ветер сменился, наконец-то ноздри избавлены от смрада далекого степного пожарища. С самого утра обалдевшие от запаха гари водители любовались сюрреалистическим небом мутно-желтого цвета и зловещим красным солнцем, будто взятым из пейзажей фантастического фильма про Марс. Для кого-то это зрелище оказалось тяжеловатым психологически, а кому-то и дышать стало трудно, люди вяло ворчали. Крепко там горело, дым пригнал к трассе Санта-Фе мелких кровососущих, лезущих в салон при любой остановке, лишний раз и форточку открывать не хотелось.
Пш-ш…
— Командир, он опять объявился! — воззвала к вниманию рация.
Черт, ну все, мне это надоело!
— Леша, понял тебя, понял! Арни! — крикнул я в микрофон. — Выкатывайся вправо и выходи вперед, заменишь меня. Прикрывай тук-туки и веди колонну по курсу. Мы оттянемся, пора, наконец, разобраться с этим оленем…
— Есть, сэр! — радостно крикнул водила.
Винни отжал пикап влево, пропуская колонну, и мы вместе с ними молча смотрели, как проходит она мимо, а «Чероки» с прицепом, обгоняя остальных, громко сигналит, сообщая драйверам, что он теперь помощник босса. Развернувшись, вьетнамец поставил машину под углом к дорожному полотну.
— Может, я вмажу?! — проорал нам Леха с крыши медленно удаляющегося «Питербилта».
— Сами! — ответил я, махнув ему рукой.
Таинственный преследователь тащится за нами на байке почти полдня.
Осторожный, ближе полукилометра, гаденыш, не подходит. Я несколько раз пытался разглядеть его в бинокль, однако кроме темной кожанки и глухого антрацитового шлема ничего не разобрал. Когда наездник в черном объявился в первый раз, я подумал — ничего страшного, попутный едет… Но вскоре присутствие постороннего в хвосте колонны начало напрягать. Какого лешего? Если ты тоже едешь в Додж-Сити, то вписывайся, становись в колонну, без права выезда, и спокойно следуй со всеми до места. Однако незнакомец не торопился подходить поближе, то и дело отставая и прячась в складках местности.
После того как мы наткнулись на уничтоженный бандитами багги, обстановка изменилась, нужно было принимать решительные меры.
— Че вы паритесь, начальнички, давайте скинем мой байк, и я его выстегну на раз! — продолжал буянить в эфире горячий пацан. Уж очень ему хотелось устроить честную дорожную дуэль двух странствующих рыцарей. И чтобы с трофеями.
— Вперед смотри, помогай Арни! — приказал я.
— Понял, босс!
Винни уже прислонил пустой футляр к колесу и пристраивал свою красавицу-винтовку на практически горизонтальном капоте «Апача». Вот ему что-то не понравилось, он переставил сошки…
— Готов. Решение? — стрелок вопросительно глянул на меня.
— Давай! — откликнулся я, не отрываясь от бинокля.
Между прочим, мутный товарищ на байке отметил появление «Апача» и насторожился. Но было поздно.
Дум!
Любо-дорого послушать, как бабахает TRG-21!
Прямо под передним колесом байка взметнулся фонтанчик пыли, ездок мгновенно все понял, резво соскочил с седла и юркнул в кусты.
Дум! Дум!
Удачно накрыв мишень, Винни, в стрельбе всегда спокойный, как старый индийский слон, и не подумал останавливаться на достигнутом, парой магазинов превратив несчастный мотоцикл в бесполезный кусок железа.
— Хватит, по-моему, — оглянулся на меня вьетнамец, выпрямив спину.
— Достаточно, — кивнув, согласился я, вполне довольный итогом. — Пусть теперь пешком чапает, вражий сын. Можно возвраща…
Но тут вьетнамец замер и, приложив палец к губам, показал мне взглядом на полянку за кустами. Там, остолбенев от страха, замерла молодая косуля, совсем еще маленькая, меньше средней собаки. После окончания пальбы она чуть разморозилась, выпрямила ноги и повернула голову в нашу сторону. Вылезла после прохождения колонны, а тут мы!
Еще один рогач! Чувствую, здесь могла бы наладиться отличная охота.
Замечательной красоты зверь стоял настолько близко к магистрали, что я различил цвет глаз, в которых еще светились остатки доверчивой безмятежности глупыша… Винни тихонько повел стволом винтовки вверх и залихватски свистнул — этот резкий звук стал командой! Юная косуля высоко подпрыгнула и, ломая копытами тонкие кусты, скачками понеслась по направлению к одинокому останцу. Тут же откуда-то сбоку появилась ее мать, быстро обогнала и побежала впереди детеныша, сверкая «салфеткой», светлым пятном под хвостом, природным указателем: следуй за мной!
Ну, что, вроде бы всех, кого могли, разогнали…
Цивилизация, мать ее, спешит, подвиньтесь!
* * *
Для знакомства с Додж-Сити я отвел группе три дня, по окончании этого срока нам предстоит коллегиально принимать ключевое решение: что делать дальше?
Информации для первичного анализа предостаточно.
Уже понятно: общины на Платформах в своем развитии идут несколько разными путями, таковы уж условия некой глобальной задачи, поставленной перед выкраденными с Земли людьми экспериментирующими Резчиками.
На Кристу люди попадают либо в одиночку, либо в составе полных или не очень экипажей затянутых в Прорезы судов. Оказавшись на неведомой планете, после первого шока, они первым делом ищут любое поселение, не помышляя как можно быстрее создавать свое, обособленное. Все поселения на Лете, изначально имеющие национальный окрас, определенный отцами-основателями, очень быстро становятся полиэтничными — другого выхода нет, вымрешь, как те мамонты.
Манаус невозможно назвать немецким городом, так же, как Панизо китайским. Островной Бриндизи весьма условно можно считать русской деревней, а уж в материковом Бриндизи русскими и не пахнет… Никто и никогда не затевал на Лете территориальное разделение по национальностям. Кругом сплошное слияние, терпимость, дружный секс, победное смешение рас и народов. Соревнование между поселениями идет по принципу «Кто успешней в техническом и культурном прогрессе» и только. Свободных земель на берегах гигантской реки очень много, она мало кого интересует настолько, чтобы начинать свару. Есть постоянная борьба за редких специалистов. Их переманивают более комфортными условиями труда и быта, и, если человек захочет переехать на постоянное место жительства в Панизо, никто ему препятствовать не станет — это бесполезно, удерет, и на новом месте его примут с радостью. С Леты выдачи нет.
Успешность и благосостояние каждого конкретного попаданца определяются лишь его полезными навыками, годной специальностью, квалификацией — это очень быстро начинаешь понимать. Ну, после удачного прохождения стартового испытания на той же Аракаре, конечно…
Если ты хороший кузнец или электромеханик, то вряд ли надолго останешься жить в небольшом береговом поселении, тебе открывается прямая дорога в промышленный центр — работа тут же найдется! Впрочем, специалист такого ранга, решивший все-таки остаться жить в захолустной деревеньке, не заунывает и в глухой провинции, быстро став богом и царем с тремя домами и четырьмя женами — он всем нужен, везде востребован.
По большому счету, на Лете тебе нет разницы, где жить.
Если человек, к примеру, поссорился с соседями, старостой или шефом полиции, то он спокойно переселяется и начинает жить с чистого листа. И никто не будет пенять ему на прошлое, не начнет упрекать неким предательством, не станет тыкать носом в принадлежность к другой национальной общине. Я лично не припомню ни одного случая серьезной, а тем более кровавой контры между небольшими береговыми поселениями, такое возможно только в случае с городами-государствами, которых на Реке всего три.
Однако и в этом случае редкие междоусобные войны, больше похожие на короткие стычки, связаны не с национальным самосознанием или противопоставлением одной национальной идеи другой, а исключительно с личной дурью властителей анклавов. Всего одна успешная операция спецназа отъявленных ниндзюков, грамотно организованный дворцовый переворот — и противостояние тут же угасает.
На Лете нет привезенного с собой национального клея в качестве основы сообщества.
Там главенствуют совсем другие факторы. На Кристе только начинается генерация новых народов из массива фактически равных людей. Даже имущественное расслоение только набирает обороты на молодой планете! Подумаешь, какая чудовищная несправедливость: у одного есть мотоблок, а у другого лишь соха…
И еще. На Платформе-4 развитие идет без всякой опоры или расчета на какую-либо помощь извне. Поимка «Летучего Голландца» — редкая удача. Никто не ожидает, что Резчики будут регулярно засылать на Аракару или еще куда тучные баржи с жидким топливом и прочим важным ништяком, именно поэтому люди постоянно вынуждены крутиться сами, изобретать, экспериментировать с ветроэнергетикой, с генерацией керосина из угля, с биотопливом, с газогенераторами, наконец!
А здесь, на Платформе-5, все по-другому…
Тебе очень и очень повезло, если ты оказался на планете в составе самого главного, первичного кластера, его называют селективным. Такое большое сообщество граждан определенной страны забрасывалось на Платформу в самом начале грандиозного эксперимента, сразу и целиком. Им выдавался каменный замок или большой форт, руководство к действию и, самое главное, заветный терминал поставки с назначенным свыше оператором, который, в силу этого важнейшего обстоятельства, чаще всего и становился главой анклава, никакой конкуренции. И дальше очень многое зависело от его личностных качеств — просто так оператора не заменишь.
Подобный анклав автоматически объявлял себя правопреемником страны-матки и ее славной истории, оставшейся на Земле, и начинал строить свою геополитическую картину in Mezhdunarodny Masshtab.
Селективных кластеров, оказывается, очень мало, в Новой Америке принято считать, что на всей планете их не более дюжины, ну, может, чуть больше… Руководствуясь какой методикой Резчики определяли Дюжину Избранных, не совсем понятно, наверняка многие народы на них сильно обижены. Во всяком случае, русские в этом главном перечне есть, а некоторые из других стран я уже упоминал. Точный список не известен, похоже, никому.
Вокруг селективного кластера Резчики разбрасывают мини-анклавы сателлитов — так называемые монокластеры с представителями других национальностей… Народу в монокластерах немного, пара дюжин. Терминал таким общинам не положен по статусу, они обходятся большим стартовым пакгаузом, справедливости ради замечу, всегда весьма добротно набитым всяким ништяком. Каждый монокластер волен присоединиться к любому селективному кластеру, хотя на деле в большинстве случаев все они тяготеют к тем же народам, что и на Земле.
После того, как на карте планеты были раскиданы кластеры, началось десантирование одиночных и групповых лостов, термин «лосты» можно перевести как «потеряшки». Это самая несчастная категория попаданцев на Платформу-5. Хорошо, если охреневшим после переноса людям удается быстро найти поблизости поселение… Здесь разумная жизнь в отличие от родной Кристы не нанизана на русло огромной реки, по течению не сплавишься. Вполне можно сгинуть в горах или в непроходимых дебрях, свирепого зверья хватает. В нормальных селективных кластерах за потеряшек идет борьба, за ними охотятся, люди — главный ресурс. Ходят слухи, что индейцы берут лостов в рабство.
О целенаправленной заброске на Платформу-5 представителей других цивилизаций я ничего не слышал, похоже, кроме Homo sapiens, мыслящих существ тут нет. О зоргах никто не знает. Или же таковые пока не обнаружены — селективные кластеры расположены всего на одном материке.
Начав сложный путь по ступеням строительства новой цивилизации, каждый селективный кластер неизбежно вступает в серьезный конфликт с соседними селективками. Американцам подсунули иранцев, надо же было до такого извращения додуматься?! Интересно, кого Резчики подкинули под бочок русским, какие такие извечные дружки-пирожки нам достались?
Человек на Платформе-5 лучше защищен от дикой среды, чем на Кристе, но он не так свободен, как там, у нас. Куда может уйти американец, не прижившийся в городах Новой Америки? К враждебным иранцам, к туркам? Это исключено.
Столь раннее включение геополитических процессов, как по мне, зачастую разрушительных, накладывает на существование общин неизгладимый отпечаток — все в курсе текущей политики, будь она неладна! Переживают, с удовольствием следят за событиями, читают местные газеты… Мирная жизнь общины легко может быть нарушена. Даже самого ценного специалиста могут в любой момент мобилизовать, забрить в армию и послать с винтовкой на передовую. У гражданина могут изъять движимое и недвижимое имущество, в Вашингтоне на этот счет давно разработан целый пакет необходимых законов. Выборы вроде бы есть, однако охват неполный — оператора канала поставки тайным голосованием не изберешь…
Относительно уровня жизни могу сказать следующее: на первый взгляд Платформа-5 живет чуть побогаче. Снабжение лучше, знаете ли… Можно не дожидаться, когда необходимый ресурс занесет шальным путем в непредсказуемый Прорез, а просто сделать запрос на поставку! Да и скауты — профессиональные искатели пакгаузов с хабаром — исправно делают свое дело.
Чтобы служба медом не казалась, Резчики регулярно устанавливают ограничения на поставки, поощряют и наказывают. Следят за процессом. Не так давно ввели категорический запрет на поставку любой электроники с транзисторами и печатными платами, отныне каналом можно получить только старинные ламповые агрегаты. Так что моя мечта раздобыть сканирующий трансивер, похоже, автоматически перешла в разряд несбыточных.
Под запретом и любая авиация. Американцы с самого начала пытались внедрять беспилотники и мотодельтапланы — ничего не вышло. Парить в теплых восходящих потоках, аки птица вольная, ты можешь сколько душе угодно, а вот моторчик присобачить к аппарату не дают. То ураган нашлют, то грифона. Вашингтону сразу предоставили железную дорогу, а вот иранцам подкинули старинный биплан! На таком летать можно, он легален. Но самолет по глупости начали использовать в боевых действиях, Резчикам это не понравилось, и он как-то уж слишком быстро рухнул на землю… Обломки были быстренько утащены, наверняка иранцы его восстанавливают. Что из серьезной техники привалило скрытным туркам, неизвестно.
Нюансов бытия на Платформе-5 очень много, гораздо больше, чем на Кристе, однако разобраться с ними не так уж и трудно, для новичков существуют специально изданные брошюрки, которые выдает шериф. И правильно, это лучше, чем мутные ленивые лекторы в пыльных избах.
Ясно, что мир здесь очень интересный, и мне его стоит изучить основательно.
Непонятно, что будет с Платформой-5 дальше. Очень может быть, что при таких вводных, зачастую повторяющих условия планеты-матки, развитие цивилизации пойдет по земной спирали и с земными же тупиками, время покажет. Что-то мне подсказывает, что витки эволюции на Кристе окажутся куда как менее предсказуемыми! Там практически нет предопределенности.
Однако необходимо принять во внимание следующее: людям Леты был показан корректирующий портал! Можно ли утверждать, что Платформа-5 признана экзаменаторами более перспективной? Я не знаю… Даже если и так, то лишь после удачной коррекции. С помощью населения Кристы? Сплошная фантастика и домыслы.
Важный вопрос: как быть с визитом в Новую Россию?
Люди рассказывают примерно одинаковое: у русских — людоедская тирания, поедание младенцев и полный ГУЛАГ. Зная сложную историю родного Отечества, я легко могу допустить и такой вариант развития русской общины… Что-то мне не очень хочется оказаться в объятиях новоявленного КГБ. Не улыбается.
Ладно, доберемся в Додж-Сити, а там видно будет. Я очень надеюсь на продуктивное общение с загадочным русским диссидентом, сбежавшим от кровавой деспотии в американские земли. Глядишь, удастся разузнать что-то ключевое.
Мало данных. Без дополнительных сведений решение по прорыву в эту Россию принимать я не буду.
Маневрирование группы в любом случае очень ограниченно. На севере — лютый холодильник, там нам точно нечего делать. Со стороны восхода, за высокими горами, более-менее обжитой людьми материк омывает суровый Восточный океан с его свирепыми и затяжными штормами… На юге — другой океан, гораздо более теплый и приветливый, но что нам с того? А на западе, где и находятся все остальные селективные кластеры этой планеты, путь преграждают дикие племена, Корпус стражей Исламской Революции Ирана и турецкие рейдовые группы.
Я как-то бывал в Турции на отдыхе, ничего так, понравилось, вполне на уровне. All inclusive, все дела — арам-зам-зам и полный тагил.
А здесь как? Тоже понравится или же позабывшие заветы великого Мустафы Кемаля Ататюрка янычары сразу посадят презренного гяура на отесанный кол? С мыльцем для лучшего скольжения, ага. Были у них такие мастера, у них к завершению процедуры из языка жертвы кончик кола выходил наружу… Тагил, говоришь?
Не хочется проверять собственной задницей, я туда даже проктолога не допускаю. Кстати, тот беспечный ездок, отныне пеший и унылый, вполне может оказаться вовсе не юным команчем, а отныне обиженным на нас бойцом одной из турецких разведгрупп, говорят, что они в этих краях нет-нет да появляются…
…Бесконечная трасса Санта-Фе наконец-то пошла под уклон.
Сначала я подумал, что мне это только кажется, но потом и Винни подтвердил — спускаемся к морю. Значит, уже подъезжаем к Додж-Сити, скоро появится блокпост. Точнее, блокгауз, так обозначено на карте. А рядом — жирный кружок с надписью «Форт». Жаль, что к документу нет легенды.
Эта местность имеет много неофициальных названий, каждый изгалялся, как ему заблагорассудится: кто-то называет эти земли Техасом, кто-то — Калифорнией, а кто и Аризоной. Последнее мне понравилось больше всего — не так избито, по крайней мере.
Аризонщина, в общем.
Унылая монотонность выжженной прерии и горного малотравья наконец-то сменилась перелесками, убегавшими в узенькие ущелья-овраги, красивыми тополиными рощицами и уютными изумрудными полянками, идеальными для воскресного пикника. Местность пошла пересеченная, обзор резко ухудшился, и на очередной саностановке Лимонов, скинув с кузова свой байк, отправился на разведку.
Дорога, судя по всему, в обозримом пространстве к побережью не выходит. Видно ее частями, только километров на десять к югу, далее петляющая грунтовка круто сворачивает к северу и надежно прячется в густом и высоком лесу. На всем протяжении нет никаких интересных объектов, типа жилья или автомашин, нет и дорожных знаков или каких-либо табличек. Не наблюдается и встречный транспорт — кругом то же безлюдье. С другой стороны, не видать, тьфу-тьфу, и угрюмых всадников-команчей с перьями в голове и с луками за плечами. Хорошо, но все равно тревожно.
На севере горизонт опять заполнил протяженный горный массив, там вершины уже гораздо более серьезные, чем горки вблизи Батл-Крик, — пятитысячники, не меньше, вдали проглядывают остроконечные пики с белыми шапками снежников и ледников. А что у нас на западе? Там полоса темного леса.
Я снизил общую скорость движения конвоя и распорядился удвоить бдительность. Пока что нам удавалось проскакивать участки без контакта с индейцами, вот пусть и дальше так будет, романтика Майн Рида в данном случае неуместна.
Через некоторое время конвой медленно вытянулся из леса на огромную поляну, впереди показался мост через речку, сразу за которой — самый настоящий перекресток, согласно карте отсюда начинается дорога на Стамбул…
Пересечение стратегических автострад охранял более чем солидный блокпост с КПП — рубленый двухэтажный блокгауз с окнами-щелями, построенный из разобранных творений Резчиков, это сразу угадывается по характерным бревнам крупного калибра — красноватые породистые лесины — и по высоченной двускатной крыше… Блокпост на карте обозначен, мягко скажем, «на отвяжись!» — гадский топограф изобразил лишь стилизованный заштрихованный столбик с грибком, хрен и подумаешь, что тут такой дом выстроился!
Второй этаж оборонительного сооружения был больше и шире настолько, что он нависал над первым. Дорога на запад проходила перед зданием, если смотреть со стороны моста — Турецкий Тракт, таково официальное название этой магистрали…
Трасса Санта-Фе сразу после блока перегорожена шлагбаумом из тонюсенькой ошкуренной лесины, чисто символическое препятствие. За зданием темнел какой-то сарай или большой гараж с двумя воротами. Основательно ребята живут, там у них шушпанцера с пушечкой нет ли? Из центральной — размером побольше — бойницы второго этажа, что смотрела на каменный мост, торчал характерный, похожий на обрезок толстой трубы ствол пулемета Льюиса с дисковым магазином, я такой уже видел в Батл-Крик. Ого! Серьезное оружие у местных ребят имеется! Набегающим команчам, если у индейцев хватает глупости наскакивать на подобное укрепление, не позавидуешь.
Место для блока выбрано очень удачно, хотя это не заслуга строителей, а предопределение Резчиков. Здесь легко и надежно запирается единственный удобный проход в долинку, непосредственно примыкающую к бухте Додж-Сити. Слева от блокгауза горный кряж, а справа — небольшое озерцо и опять горы…
«Апач» двигался со скоростью пешехода, я еще не принял решения, стоит ли здесь останавливаться надолго.
Грунтовка возле блока образцово вычищена, ни камушка, ни веточки. Все чисто, аккуратно, возле блокгауза — круглая клумба с красненькими цветочками, рядом стоят две скамьи и урна, сделанная из обрубка сосны. Картину несколько портили виднеющиеся за зданием веревки, на которых слабо колыхалось под теплым ветерком сохнущее постельное белье. Мужики на самообслуживании. Ну, что делать, это тоже повседневная жизнь гарнизона на фронтире…
Пш-ш…
— «Конвой», внимание! Санитарная остановка на пятнадцать минут! Всем прижаться к правой стороне дороги. Далеко не разбредаться!
Полосатая палка шлагбаума опущена.
Часового на улице нет, все сидят внутри. Вон, торчит одна морда, топорщится усищами из-за пулемета… На колонну пулеметчик смотрел спокойно, с добрым любопытством. Проход на территорию — через дверь первого этажа здания, там наверняка находится что-то вроде досмотрового пункта. Дверь открыта, а возле нее стоит байк Лимонова, ушлый пацан уже о чем-то трет с бойцами гарнизона. Вот он вышел на улицу, сопровождаемый высоченным парнем с широкополой шляпой в руке, по виду смахивающим на сержанта. За ними торопился к шлагбауму еще одни боец, чернокожий. Я в очередной раз озаботился вопросом: как их теперь называть? Здесь, на Платформе, это уже негры или все еще афроамериканцы? Где теперь та Африка… В разговорах с местными я не слышал какого-либо обобщающего термина, а специально интересоваться как-то стремно.
Старший караула повелительно махнул рукой, указательным пальцем приказывая головной машине остановиться рядом со входом в здание КПП. Конкретный мужчина, все сделал, как его учили. Рыжие брови дежурно нахмурены, подбородок старательно выпячен вперед, короткий ежик быстро приглажен ладонью и накрыт шляпой. Из передвинутой по ремню открытой поясной кобуры высовывалась револьверная рукоять с белыми роговыми накладками.
Все нормально, встречают!
Табличка перед шлагбаумом извещала:
Чек-пойнт «Браво».
Приветствуем вас на земле Додж-Сити!
Тут все очень основательно. На крыше, у самого края, закреплен длиннющий штырь радиоантенны, по обе стороны смотрят прожектора, на стенах здания тоже имеется освещение — два фонаря под плоскими тарелками отражателей. На видимом мне скате кровли закреплены аж четыре панели солнечных батарей. И конечно же, завершал картину американский звездно-полосатый флаг. Вне всяких сомнений, этот блокгауз — настоящая достопримечательность трассы Санта-Фе.
Однако второй объект, стоящий триста метров западней на берегу симпатичного озерца, привлекал еще большее внимание. Да что там, меня он просто ушиб!
— Гребаный укрепрайон… — я с недоверием еще раз посмотрел на карту и потянулся за термосом с чаем. — Винни, ты только полюбуйся, опять нет толкового значка!
— Не стимулируют тут топографов, — вздохнул вьетнамец. — Ты не наседай на работников, ослабь пружину, попроси их по-человечески уточнить важные детали, предложи лишний раз выехать на место, опросить путников… поощряй чаще — и получишь качественную работу! Я правильно говорю, Дар?
— Ты на что намекаешь?
— Просто ответил! — хитро улыбнулся охотник.
— Хочешь сказать, что я вас редко поощряю?
— Мог бы и чаще.
— Нет, ты не виляй, прямо скажи!
— Всего три дня для такого города, как Додж-Сити, — это очень мало, командир… — немного помедлив, ответил вьетнамец. — Там есть море! Я вырос на теплом южном побережье, но не видел море уже три долгих года… Тебе, сибиряку, не понять, как хорошо после спада дневной жары, когда конторы уже перестают работать, скоротать оставшееся до ужина время в морских купаниях! Хотя предупреждаю: с морем, особенно незнакомым, шутки плохи… Мы с моей девушкой, такой же, как я, любительницей купаться, почти каждый день лезли в лазурные тропические воды, а потом выползали на берег и падали на пляж, чуть не засыпая от физического истощения… У нас в городке был отличный пляж! Именно там я увидел первых русских и выучил свою первую фразу на русском языке.
— Ну-ка, ну-ка… — я заинтригованно повернулся к нему.
— Так, момент… «Chto eto za parasha tut u vas, blya!».
Чудом удержавшись от идиотского булькающего хохота, я с трудом отставил термос в сторону и пристыженно буркнул под нос, складывая карту:
— Подумаем…
— А у моего приятеля был свой самолет на поплавках, — продолжил воспоминания неожиданно ставший разговорчивым вьетнамец. — «Бич-Бонанза», тридцать шестая модель, поршневой двигатель с турбокомпрессором, «Турбо Бонанза», военная версия. Когда дела приятеля шли в гору и он мог позволить себе небольшой отпуск, мы покупали в складчину горючее и маленькой компанией отправлялись на один из Парасельских островов… Летишь, а под тобой океан! По судоходной трассе идут сухогрузы и танкеры, белой сигарой проплывает паром на Таиланд… Внизу видны пенные трассеры скоростных катеров, яркие треугольнички парусных яхт. Небо, лазурное безбрежье южных морей и райский остров! Большая неровная лагуна, густая лента зеленого массива — это заросли кокосовых пальм. А знаешь ли ты, что такое настоящий фишхантинг, Дар? Доводилось ли тебе вытаскивать из океанских глубин королевского марлина?
Черт, как красиво излагает! Меня тоже пробило на мечтания. Я откинулся на спинку сиденья и невольно прикрыл глаза. Может, все это сон, вот сейчас распахну веки и увижу себя в шезлонге на берегу коралловой бухты с баночкой ледяного «Бада» в руке, а за окном бунгало будет пламенеть рассвет далекого Южно-Китайского моря…
Открыл глаза. Моря не было.
Сержант на КПП уже начал базарить с водителями и караульными, кто-то закурил. Пусть ребята расслабятся, отсюда до Доджа всего десять километров, оставшийся участок пути полностью безопасен. Пора спускаться на грешную землю.
— Только злющих тайменей и носатых щук из холодного болота, — наконец буркнул я недовольно. — Винни, отвлекись от воспоминаний и скажи, о чем ты думаешь, глядя на этот форт?
Вьетнамец споткнулся, но легко перешел на новую тему:
— Думаю, что Резчики создавали Платформы по одним и тем же лекалам и лишь потом придумывали правила игры для каждой из них.
А ведь он очень верно подметил!
Матрица!
Эта каменная твердыня, настоящая основа укрепрайона, выглядела точь-в-точь как мой родной Диксон. «Утро красит нежным светом стены древнего Кремля…» — захотелось мне запеть… Знакомый до боли, с непривычки мрачноватый, но такой родной силуэт вышибал слезу умиления. Все в подлунных мирах боится Времени, а само Время боится этих мегалитов Платформ… Надо быть археологом, чтобы разобраться, сколько лет строению. Невероятная старина сквозила в каждом камне цитадели, крепость давным-давно уверенно вписалась в пейзаж, став его неотъемлемой частью… Ни с чем не спутаешь эти ровные тесаные плиты, искусно состыкованные с минимальным зазором. Цитадель, как было и на Лете, расположена на круглом насыпном холме со срезанной вершиной диаметром около семидесяти метров в основании. Боевая башня-переросток, сложенная из серых гранитных блоков, гроза района… Неприступная крепость.
На дорогу, ведущую к блокгаузу, смотрит отлично знакомый, почти трехметровой ширины воротный проезд с арочным сводом, стены крепости до пяти метров в ширину, с внутренней стороны по ним наверх уходят две лестницы в три пролета — поспорить могу!
Бойниц в стенах нет в принципе. Общая высота сооружения — метров пятнадцать. Состояние отличное, за строением следят, в нем живут и работают…
Мое психологическое состояние можно было охарактеризовать коротко — полное deja vu. Я знаю, что сейчас будет. Скрипнут кованые петли, откроются тяжелые ворота, и на пороге покажется позевывающий, все еще не проснувшийся после завтрака Игореня Войтенко, сегодня его очередь отправляться на утреннюю охоту…
— Винни, тебе не кажется, что мы у Резчиков далеко не первые подопытные кролики? — невесело спросил я.
— Было бы странно, Дарий, не приди мне в голову такие же мысли… Интересно, что стало с предыдущим стадом кроликов после того, как эксперимент был признан неудавшимся? Просто так списали или скормили хищникам, чтобы сырье не пропадало? — с черным юморком откликнулся охотник.
Игорь все не появлялся. Все еще жрет, наверное.
Народ почему-то начал постепенно скрываться за углом здания. Классно тут! Чем ближе подходишь к блокгаузу, тем больше занимательных деталей обнаруживается. Вполне домашние шторки на оконцах. Внушительные веники у стены. Пепельница из внушительной консервной банки, хитро надетая на гвоздик. Удочки! Они тут еще и рыбу ловят! А вот и улов: возле одного из окон натянут шпагат, на котором болталась пара дюжин крепко посоленных и вывяленных на солнце рыбок, никакая муха не сядет. Мы уже собрались идти внутрь, к сержанту, как неожиданно у обоих ожили рации — я машинально бросил взгляд в сторону безмятежно болтающего с караульным Лимона. Нет, индеец занят другим…
Пш-ш…
— Здесь Блейк Брукс! — послышался незнакомый низкий голос. — Шериф Форт-Диксона вызывает командира контракторов! Хеллоу, парни, мне нужен старший!
— Приветствую, шериф! — ответил я. — На связи Дар Квечман, позывной «Техник». Прием.
— Блейк Брукс! — повторил он. — Позывной «Скиннер». Вас вижу! Я сразу подумал, что вы босс, ха-ха! Крепость, которой вы так долго любовались, моя, так же как этот дровяной сарай со скучающими мальчишками внутри! Как дела, как добрались?
— В целом нормально, но был эксцесс… Неподалеку отсюда обнаружен расстрелянный неизвестными багги и легкий байк. Груз исчез. Место происшествия мной осмотрено, схема составлена.
Пш-ш… Известие застало его врасплох, но пауза долгой не была.
— А еще нас какое-то время преследовал нерешительный байкер… Мне пришлось пристрелить его мотоцикл.
— Это был не в меру любопытный юнец-команч, надеюсь, вы его не задели? Приятно иметь дело с опытным человеком, Дар. Служил в полиции?
— В погранвойсках.
— Ого! Тогда понятно. Значит, Скот Батлер все-таки нашел свои неприятности? Предупреждал ведь его, предлагал подождать очередной конвой… Я сейчас подъеду, поговорим о происшествии подробней, вышлю туда патруль. Надолго собираетесь здесь задержаться?
— Нет, мистер Брукс, парни отольют, и поедем дальше, заказчик ждет.
— Чертовски жаль, мистер Квечман, я очень расстроен. Здесь редко бывают новые люди. Может, все-таки останетесь на обед, расскажете свежие новости? Покажу вам свое хозяйство, угощу копченой кабанятиной, вчера лично подстрелил, мясо отличное! На Земле я жил в Диксоне, штат Оклахома… Поэтому, добро пожаловать в Новую Оклахому, так я называю эту местность!
Значит, все-таки Оклахомщина…
Не стоит удивляться такому заявлению. В конце концов, и на Кристе люди называют новые поселения старыми именами, а не придумывают новые названия. Преемственность очень важна, а попытки забыть собственную историю с географией всегда заканчиваются плачевно. Если я когда-нибудь надумаю организовывать на одной из Платформ собственное поселение, то тоже назову его Диксоном. Даешь больше Диксонов, хороших и разных!
Я заглянул за угол, и тут же стала очевидной причина сбора здесь личного состава. За углом здания обнаружился длинный стол со скамьей, за которым можно со всеми удобствами выпить охлажденного самодельного пива. Ну, черти! Гаишников тут нет, нужно следить, чтобы мои подопечные не накидались.
Ворота в арке главного входа крепости отворились, и на площадку перед крепостью выкатился тяжелый мотоцикл, не иначе «Харлей-Дэвидсон». Меня до жути подмывало представиться тем, кем я и был на самом деле. Гадство, нельзя, не поймет меня уважаемый Блейк Брукс. Это же надо было: покинуть родной Диксон на Лете, где я был одновременно и комендантом, и шерифом, прорваться через корректирующий портал на другую планету, чтобы тут встретиться с полным коллегой — шерифом местного Форт-Диксона!
А ведь могли бы стать городами-побратимами.
— Ну, че, мужики, по пивку? — заговорщически предложил подошедший Лимон.
— А давай! — согласился я и быстро провел ногтем указательного пальца по ряду окаменевших рыбьих трупиков, в ответ застучавших, словно колдовские костяшки эвенкийского шамана. — Винни, большой королевский марлин, говоришь? Ничего, нам под пивко и вобла сгодится.
