Глава 12
ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО НЕВОЗМОЖНО ОТКАЗАТЬСЯ
По сравнению с огромными кукурузными полями, которые я видел близ станицы Отрадное Краснодарского края, это поле объективно было совсем маленьким. Но опять, стоило мне шагнуть поближе, как я замирал статуей, пораженный высотой стеблей этого удивительного растения. Разъезжая в отпуске по Кубани и Ставрополью на взятой у друга машине, я каждый раз хотел притормозить, проносясь мимо этих полей… И останавливался, влекомый желанием влететь с разбегу в эти живописные заросли.
Однако возникающие в памяти кадры из фантастических фильмов, где волей сценариста именно из кукурузы то и дело лезут зеленовато-синие твари инопланетного покроя, желающие во что бы то ни стало сожрать мирных поселян и их наивных городских гостей, меня надежно останавливали. Вспомнил — и уже как-то не хочется… Фермер опрометью бежит домой, ховает жену и детей в дальней комнате, хватает со стены ружье, к которому есть почему-то всего два патрона, и ждет. И вот они скребутся, гады, дышат с присвистом, что-то бормочут на ушельском языке… А еще через кукурузу любят ломиться страшные джиперс-криперсы, от которых нет спасения.
Странная это штука — кукурузное поле. Притягивающая и пугающая одновременно.
Мне, северянину, привыкшему к просторам и свободным кругозорам, это в диковинку.
В Додж-Сити кукурузу уважают. Однако на узких улочках портового города не встретить крикливых разносчиков горячих початков, готовых продать их тебе со щепоткой соли, это слишком мелкая покупка, и монетки-то не подберешь… Кукурузу здешний народ берет по-взрослому, мешками, а блюд из нее в тавернах готовят очень много.
Это поле необычное, я бы назвал его опытным.
Дело в том, что за ним, между городом и блокпостом возле Форт-Диксона вовсю идет великая ударная стройка; в удобном месте начат монтаж установки, на которой американцы вскоре собираются по бразильской технологии производить из кукурузных початков этанол для двигателей внутреннего сгорания.
Поле отделяла от леса слаборазличимая колея, по которой изредка проезжают фермеры. Место тут укромное, тихое — ровно то, что нам и надо. Над кукурузным морем не видно ни одной птицы, что для меня было странным — столько еды, а не клюют! Интересно, как фермеры умудряются сберегать будущий урожай? Помню, как еще несчастный Робинзон Крузо маялся на острове, отгоняя от своего крошечного участка непрошеных едоков. Не понимаю. Да и откуда мне понимать… Повторюсь, я северный тюлень, ничего не смыслящий в агрономии.
Оглядевшись еще раз по сторонам и убедившись, что по тропке в нашу сторону никто не едет, мы решили, что можно начинать сеанс. Пикап спрятан за деревьями, ветра нет, слышимость отличная.
Больше всех был возбужден Леха.
— А я вам еще раз говорю, чуваки: этот рыжий лось и был Спасателем! Ему Резчики даже «Маузер» дали!
— Деловые мысли насчет функций таинственного Спасателя имеются? Чтобы без лишних фантазий, — перебил я фантазера. — А «Маузер» тут, скорее всего, вообще ни при чем. Штучная добыча.
— Штучная? Память напряги, командир! — повысил голос Лимон. — Келли Брэдиган что тебе рассказывала? Скауты из Нома на каком-то затерянном пляже нашли в пакгаузе «Маузер К-96», но продавать его не хотят! Взамен револьвер сватала, так? Предлагала заглянуть через пять дней.
— Точно… — немного сконфузился я. — Был такой разговор, сорри.
— Логика твоя понятна, Алексей, — вмешался внешне спокойный Винни. — Дикий пляж в глуши, пакгауз у моря, редкое оружие. Можно выстраивать цепь вероятных событий и связей дальше, но мне это напоминает гадание на лепестках лотоса. Среди нас Спасателей точно нет, не надейся, а регламент терминала конкретен. Пользоваться им могут только единицы, особые люди. Вопрос…
— А мы не особые? — огрызнулся команч.
— Когда много бонз, некому закрыть дверь пагоды, — парировал вьетнамец. — И прошу тебя, говори тихо, я слушаю.
Следопыт прочертил ладонью горизонтальную окружность, показывая команчу, что слушать он собирается отнюдь не его, а окружающее пространство.
Хватит трусить, будь что будет.
— Начинаем, — объявил я и рефлекторно перекрестился.
Забравшись в кузов, откинул в сторону ткань и присел возле «3D-принтера». Друзья, встав по обе стороны кабины на подножки, с тревожным ожиданием смотрели за моими манипуляциями. Винни наглухо застегнул две верхние пуговицы рубашки, а Лимонов так сжал пальцами край кузова, что они побелели. Меня же конкретно потряхивало! Ладно, надеюсь, током не ударит и руки не оторвет. Давай, Квачин, рискуй!
Раз, два, три…
Положив на черную панель заранее приготовленный листок бумаги с черным отпечатком правой ладони, я тщательно разгладил «удостоверение личности» и прижал его к камню.
А теперь атас!
— Спрыгиваем!
Отбежав в сторону, мы пригнулись рядом, толкаясь плечами. Что должно произойти? В инструкции написано, что нужно срочно покинуть операционный зал. Нет у нас зала, Резчики, нет! Есть кузов машины и крыша из веток деревьев.
— Ну же! — умоляюще вышептал Винни.
— Я не понял, оно работает или нас прокинули?
— Тихо вы все! — прошипел я. — Не нагнетайте!
В кузове что-то пискнуло, над машиной на мгновение вспыхнула бледная синеватая вспышка, в воздухе запахло озоном. Я многозначительно поднял указательный палец и медленно встал, отряхивая колени от листвы. Группа быстро заняла прежние места.
Монитор светился синим, а в его центре горела жирная белая надпись:
Зафиксирован трансграничный переход. Особый случай.
Статус Странник.
«Вот тебе твоя миссия, Квачин, ты Странник!» — молнией пронеслось в голове.
— И че? — тупо промычал Леха.
Ответ Резчиков не заставил себя долго ждать — под сенью веток мелодично прозвучал уже знакомый сигнал «Информация аэропорта», цвет экрана поменялся на спокойный белый. Внизу появилась стандартная сенсорная клавиатура, как на привычных планшетах, и безмерно радующее душу сообщение:
Условия выполнены.
Для начала работы донор-канала осуществите полный ввод перечня.
Доступное время ввода — 40 минут.
ВНИМАНИЕ! Включается обратный отсчет.
Е-мое, инструкция не шутит, тут все серьезно, лимит времени включился! Сердце сразу забилось колотушкой. А если не успею? Предупреждающая надпись исчезла, и в углу тревожно загорелись быстро меняющиеся цифры таймера. Никогда раньше мне так наглядно не показывали течение времени…
Я коснулся рукой монитора, и он тут же выдал информацию:
Доступный вес вашей поставки определен в 120 кг.
Одна позиция.
Произведите выбор и ввод.
— Давай! — заторопил меня Лешка.
— Винни! — раздраженно рявкнул я.
Не знаю, что именно сделал с ним охотник, так как глаза не поднимал, но индеец заткнулся.
Задумался, еще раз перепроверяя, правильно ли мы выбрали позицию первой поставки? Вроде бы все правильно, логично… После недолгих споров остановились на бензине для подвесных четырехтактных двигателей — два восьмидесятисильных «Эвинруда» уже куплены, причем бывший хозяин расстался с ними радостно, уж больно много топлива жрут эти тяжеленные силачи. Похоже, теперь проблема топлива для лодки решена. Сто двадцать килограммов бензина за сеанс — более чем круто.
И тут меня что-то торкнуло!
— Горючку? — неуверенно спросил я у друзей.
С удивлением глядя на меня, — ведь договорились же обо всем, зачем еще раз совещаться! — Винни, чуть не свалившись с подножки, развел руками в стороны, а Лимонов радостно подхватил:
— К черту бензин, командир, успеем! Стволы проси, стволы! Мы через Прорез перли, нам награда положена!
Потом, много раз вспоминая этот волнительный момент, я всегда испытывал нервную дрожь. Авантюрный был выбор. Почему я задергался? Не могу найти ответ. И не просите меня объяснить загадочные свойства русской души. Ну, договорились, да… А потом передумали! Почему? Чуйка подсказала: «Проси!»
Выберите группу
— Пушку… — воздух еле донес до меня эту мольбу.
Зато я отлично услышал сочный шлепок по затылку, который отвесил молодому вьетнамец. Не выдержав тяжести принятия решения, я поднял глаза на охотника. Он еле заметно кивнул и одновременно неуверенно мотнул подбородком — тоже сомневается! Замирая от собственной наглости, я тряхнул кистями и, отчаянно стараясь попадать давно отвыкшими от такой работы пальцами по нужным буквам и не делать ошибок, кое-как прописал: «Оружие огнестрельное нарезное автоматическое».
Тинь-тинь-тинь! Терминал проглотил запрос, а через мгновение в строке замигала галочка приглашения к вводу. Слушайте, оно работает! Хорошая тут операционка стоит, простая, как старая добрая MS DOS, все летает, ничего не виснет. Работает пошагово, понимаемо.
Лимонов, всю эту сюрреалистическую переписку с богами разглядывающий вверх ногами, тем не менее, не преминул продублировать голосом:
— Пулемет ручной… Четко, шеф, бомбу им!
Бум. Бум. Бум. Сердце колотится.
Экран на секунду потемнел, миллионами сжигая в моем мозгу нейроны… Вы себе представить не можете, что такое явный и непосредственный контакт с высшим разумом! Можно сколько угодно произносить: «Резчики! Резчики!», но все эти заклинания останутся лишь слепой верой, без явного подтверждения того, что они действительно существуют!
А теперь я знаю, вон там они сидят, по другую сторону экрана! Да я с ними почти разговариваю! Господи, а что, если сейчас включится видеосвязь, и мы наяву увидим это Существо?! Выдержу ли я лично этот страшный взгляд или упаду в обморок?
Давай, завсклад иноземный, открывай закрома.
Не жадничай!
Пулеметы ДПМ, доступно 1 штука. Подтвердите ввод.
Гребаный ты Памятник, монстр каменный, люблю тебя, каждый день фланелевой тряпочкой протирать буду! А Резчики-то — парни нормальные, как я посмотрю, с ними можно работать!
— Готовы драпать? — спросил у своих и, не дожидаясь ответа группы, нажал большим пальцем ввод. — Уходим!
Спрыгнув еще быстрей, чем в первый раз, я, вслед за остальными экстренно покидая «операционный зал», врубился в затрещавшие под нашим натиском кусты, больно оцарапав щеку о ветку. Гадство, так ведь можно и без глаза остаться! Нужно было получше готовить дорожку отхода и убежище.
— Головы пригнуть, не смотреть! — в последний момент решил Винни.
Все молчали, прикрыв глаза рукой. Пошли тягостные секунды ожидания… Щеку начало саднить. Треньк! Там-Там-Там! Что, все, отбой воздушной тревоги? И тут тишину нарушил глухой лязг падающих на пол кузова пикапа тяжелых предметов.
— Эт-та жесть! — возликовал команч, вскакивая.
— Скажи, Дар, у меня глаза стали круглыми? — поинтересовался вьетнамец, глядя на меня все с тем же недоверием.
— Ага. Точно такими, как были у добрых персонажей русских сказок, — прошептал я пересохшими от волнения губами.
— Живее-о-о-ом! — громкий голос Лешки, который уже стоял в кузове, сообщил, что авантюра удалась. По какой-то причине Резчики решили довольно круто поощрить Странников. Насколько я знаю, пулеметы в поставке — очень большая редкость, их дают только за какие-нибудь достижения селективного кластера.
А нам дали. И здесь есть над чем поломать башку.
Пулемет находился в большом брезентовом чехле горчичного цвета, предназначенном для переноски, он остался на панели. На нем под углом лежал длинный деревянный ящик на замках, а жесткая сумка свалилась на пол кузова. Пока возбужденный Лимонов вытаскивал из чехла ДПМ, ухватив его чуть ниже характерного конусного пламегасителя, мы с вьетнамцем открыли ящик, в котором обнаружилось два запасных ствола. Сумка прятала три дисковых магазина. В комплекте были шомпол, масленка, выколотка — обычный набор для ухода за оружием.
— Клево, диски тяжелые, словно утюг! — сообщил Лешка.
— Полные? — спросил я.
— А то!
— Каждый диск рассчитан на сорок семь патронов, но лучше бы штук пять из каждого изъять, так будет надежней… У моего дяди был «Дегтярев» во время войны с американцами.
— Модернизированный?
— Да, такой же, только китайского производства, его называли «Тип-53». Видишь, у этого пулемета есть пистолетная рукоять управления огнем. На предыдущих моделях ее не было. Приклад поменьше, не такой массивный, как раньше, а сошки несъемные.
— А… Понятно, во Вьетконге.
— И после, — хитро улыбнулся Винни.
— Стрелять из него доводилось?
— Немного попробовал, Дар. Хорошее оружие, простое и надежное.
Рассказывая, он, немного помедлив, вскрыл один из дисков, вытащил из него пять патронов, снова собрал и присоединил к пулемету.
— Не трассера?
— Обычные, — ответил вьетнамец, показывая Лимону патрон.
Я принял тяжеленный ДПМ из рук охотника и, попытавшись представить, как с такой тяжестью бойцы Красной армии умудрялись идти в атаку на фашистов, озадаченно покачал головой.
— В снаряженном состоянии весит одиннадцать килограммов, — вспомнил следопыт.
— Мама дорогая, да уж, чувствуется…
А цевья-то нет. Значит, прямо за горячий ствол держали, в рукавице.
— Сразу надо испытать, вот что! Давайте прямо здесь постреляем! — захлебываясь от восторга, предложил Лимон. — Вдруг он не работает, ну, сломался при перелете сюда? Тогда командир сразу же выставит Резчикам претензию, не отходя от кассы!
— Иди ты! Сам и выставляй, нашел дурака с Резчиками ругаться.
— Да я на всякий случай. Ну так что, стрельнем?
— Здесь нельзя, Алексей, рядом объект, — осадил Винни товарища.
Да, патруль, услышав по соседству пулеметные очереди, сразу примчится со свистками и дубинами. Для испытаний либо уходить на официальное стрельбище, либо забираться подальше в горы.
— Эх, жаль, что невозможно было сразу еще и патроны к нему взять! — расстроился команч. — Столько килограммов зря пропало! Ничего, мы завтра отыграемся, прихватим цинки «семерки» на все сто двадцать кил!
Забрав у меня оружие, вьетнамец раздвинул сошки и, поставив пулемет на землю, лег сам, вжав приклад в плечо. Легонько поводив стволом из стороны в сторону, он пригласил и меня примериться, а сам сказал, вставая:
— Не уверен, что мы сможем уложить в катер сто двадцать килограммов патронов одного калибра и типа, груза будет много, одного только топлива…
— Ты что, предлагаешь опять позорный недогруз сделать? — нахмурился команч. — Дар, надо брать на весь лимит, впарим местному оружейнику.
— Прямо в цинках и впарим, да, с надписями на русском? — усмехнулся я. — И как ты думаешь объяснять их происхождение, да еще и в таком бешеном количестве? Нет, по-глупому светиться не надо.
Лимонов задумался.
— Вот же гады какие, всего одну позицию за раз дают, чисто беспредел! — правильно он заряжает, в такой ситуации лучше всего перевести гнев на безразличных к чужому гневу Резчиков. — Еще ведь и трассирующие хорошо бы получить, да и бронебойки не помешали бы. Что делать-то, мужики?
Мы с Винни промолчали.
Черт его знает, что делать, придумаем что-нибудь. Работа выполнена, терминал активирован, я с ним подружился. А в горы мотнуться надо, постреляем.
* * *
Из записей в дневнике:
Мне трудно сказать однозначно, на какой из Платформ сложнейший эксперимент, поставленный Резчиками, проходит результативней. Везде есть свои плюсы и минусы.
На Платформе-5 все процессы идут намного быстрей, нежели на Кристе, тут нет никаких сомнений. И люди, понимая, что открывающиеся перед ними возможности будут подкреплены некой материальной помощью, действуют смелей, инициативней, энергичней. У меня не было случая пообщаться с первыми лицами кластеров и серыми кардиналами, вроде Германа Ростоцкого, но я уверен — планов у них громадье.
Правда, изначальная опора на селективные кластеры, отобранные и скомплектованные по национальному, этническому принципу, привела к тому, что на планете слишком рано и слишком большую роль играла большая политика, если хотите, геополитика. Вместе с тем эта планета до сих пор не имеет своего имени, не успели придумать и договориться! Люди продолжают называть ее так, как записано в инструкции — Платформа-5. В бытовых разговорах часто используется термин «Земля», по привычке.
Здесь уже все есть: противостояние стран, народов и племен, серьезная борьба за территории и природные ресурсы, государственные границы, пусть зачастую и неохраняемые, союзничество и блокирование.
На Кристе всего этого нет до сих пор.
Мир Платформы-5 — Земля в миниатюре, на которой мировая история идет с удесятеренной скоростью. Но все очень маленькое, если не мелкое, порой карикатурное, гротескное. Даже материк, доставшийся селективным кластерам разных народов, в масштабе всей планеты довольно невелик. Замечу: маленькое, но без смеха, потому что все работает, крутится-вертится! На «пятерке» можно предсказывать будущее, на Кристе — нет, я понятия не имею, что будет представлять собой Платформа-4 через полвека.
Если предприимчивый человек, на Кристе захочет начать новый бизнес, заняться рационализацией и внедрением хорошо известных на Земле агрегатов или технологий, то он сперва трижды подумает, оценит реальные возможности и трудности. Вот делает он что-то перспективное, и для дальнейшего продолжения работы ему очень нужны три миниатюрных электромотора. Казалось бы, ерунда вопрос! Однако взять их на Лете негде, с Прорезами не пообщаешься, по меню не закажешь.
Здесь с этим просто — потребную мелочь всегда можно получить через терминал поставки, особенно в том случае, когда в твоей работе заинтересованы власти. Решит глава анклава или начальник конторы, что дело твое годное, и без труда подвигнет Резчиков на спонсирование проекта! Давай обоснование, заказ на бумаге, приходи за ним завтра, забирай и работай дальше! Работай!
Вместе с тем жесткий лимит веса не породил у населения городов феномена карго-культа. Обычный человек практически отсечен от благ канала поставки, он обходится тем, что сделал сам либо получил в качестве оплаты за свою работу. Несложно заметить, что со временем меняется и сам принцип снабжения анклавов: выпотрошенные скаутами и простыми удачливыми охотниками волшебные пакгаузы вновь дефицитным добром не пополняются, а новые склады, то есть те, которые могли появиться на неплохо изученном месте, не появляются. Во всяком случае, таких находок в поисковой практике еще не было. Чем больше проходит времени от часа «Ч», тем скуднее становится удельная внешняя поставка, это вызвано непропорциональным ростом населения, по отношению к лимиту веса. Кстати, он, оказывается, иногда тоже подрастает! Но не настолько, чтобы угнаться за демографией. С каждый годом людям с Платформы-5 придется все больше рассчитывать на свои силы… Ну, именно потому те, кто поумней, торопятся заложить базу под будущее развитие именно сейчас.
Люди Кристы не имеют таких поблажек. Материальный ресурс через Прорезы попадает хаотично, как получится, хотя лично мне порой кажется, что и на Лете Резчики присматривают за этими своеобразными поставками… Тем не менее с металлом у нас, пожалуй, попроще будет. Многие сотни судов за все эти годы попали на Кристу — огромный флот, который был либо переработан, либо подшаманен и снова пущен в работу. На «четверке» гораздо больше технарей, что легко объясняется спецификой контингента попаданцев — экипаж любого судна, будь это даже моторка или крошечная яхта, априори неплохо разбирается в судовой механике, двигателях и прочих прикладных ремеслах. Поэтому на Лете достаточно легко развивается мелкое рационализаторство и изобретательство, живо нарабатывается стратегия замещения, в общем, так или иначе решаются почти все технические вопросы.
Цивилизация Кристы чрезвычайно адаптивна и, соответственно, очень устойчива. Откат там сильней, чем здесь, но к нему все давно привыкли и воспринимают это спокойно, без шока, а нужные компенсационные технологии понятны и доступны. Мне кажется, что сообщества, живущие на Великой Лете, уже сейчас не очень-то зависят от влетающих в порталы ништяков. Попало, поймали, привели в гавань — хорошо, даже отлично! Нет? Что же, будем выкручиваться сами.
На Платформе-4 не может быть общественного шока по причине закрытия окошка.
Если же на «пятерке» Резчики неожиданно скажут: «До свидания, карапузы, дальше сами!» — то шок будет точно. У всех.
Резюмируя, скажу так: человеческая цивилизация на Платформе-5 более перспективна, но менее устойчива, чем на Платформе-4. Почему именно человеческая? Да потому, что тут никто понятия не имеет о тех же зоргах, например! Все наивно уверены, что Платформа дана в безраздельное пользование исключительно людям!
Я же в этом далеко неуверен.
Никто не знает, что ждет первооткрывателей на других материках и далеких островах… Мы, опираясь на багаж собственного опыта, можем гнусно похихикать и представить, какие неприятные сюрпризы могут ожидать излишне самонадеянных резидентов этого мира.
Черт побери, как, выясняется, интересно жить на двух Платформах!
Ну, что же, каждому свое, на то мы и Странники.
— Мелок дай.
— А свой куда дел?
— В карман сдуру сунул, руки грязные, не хочу пачкать, — неохотно ответил я.
— Хе-хе, а от мела карман чистый будет? — хмыкнул Лешка.
— Умные все стали… Короче, ролики придется переставлять, иначе крышу то и дело будет клинить, да и уплотнитель плохо ляжет, вода попадет.
— Слушай, давай лодку вытащим на берег, а? На поддон, там удобней.
— Резонно, — согласился я, оглядываясь на причал. — Но тогда нужно хорошенько все промерить.
— Да не вопрос.
Катер большой — при эксплуатации на воде, но маленький при ремонте. Впрочем, при ремонтных работах почти всегда места мало… Сегмент крыши был бережно спущен и осторожно, чтобы не повредить краску, уложен на поддон. Уже вторую неделю работаем на причале, можно было бы сказать, что устали, но этого чувства нет — приятно возиться со своим судном. Как по мне, так это даже приятней, чем с собственным автомобилем. Машина, она что дает? Восемьдесят процентов дорог и десяточку реального бездорожья. В движении на авто всегда есть предопределенность, элемент исполнения чужой воли.
С катером ты — вольный ветер!
Но и о дорожном транспорте мы не забывали. Вдруг обстоятельства сложатся так, что дальнейшее плавание станет невозможным или же движение по суше окажется более предпочтительным по стратегическим или оперативным соображениям?
— Корефан у меня был. А папашка у него — прибитый на мототехнику…
— В Бишкеке? — лениво поинтересовался я, ради поддержания разговора, не молча же работать.
— Не, уже в Тюмени. Два гаража, прикинь, три машины, из которых ездит всего одна, мастерская, все дела, вечно от жены вечером туда сбегал с дяхонами. Общались они там, по субботам синячили… И мы с Митяем приклеивались, когда старшие разрешали, обычно по воскресеньям, пива же надо кому-то приносить! Так вот, была у него «Волынянка». Это реально вещь!
— Не «Волынянка», а ЛуАЗ-969 «Волынь», — поправил я.
— Какая разница, все равно крутой проходимец!
— Да, проходимость у него знатная… Это ж военная техника, Леша, транспортер переднего края. Главный минус — хреновый двигатель.
— Во, и дяхоны так говорили. Папашка митяйский все хотел в нос вонзить тому конструктору, который на вездеход засунул двигло от «Запорожца»!
— Что у них было тогда, то и засунули.
— Решаемый вопрос! — легко ответил Лимон. — Берется двигатель от «ВАЗа», на АВИТО есть объявления о продаже готовых переходников с него на коробку ЛУАЗ. Читал как-то форум передельщиков, говорят, больше семидесятисильного ставить нельзя, КПП убьешь. Колеса втыкают на четырнадцать дюймов от какой-то «Тойоты». Мы с Митяем специально искали, по заданию. В Новосибе был деятель, самопальные пары в колесные редукторы продавал. Хочешь пошустрей, хочешь посильней, для грязи. По почте тоже высылал, не знаю, есть ли у него сейчас… Блокировку дифференциала тоже продают.
— Лет десять назад на объезде Симферополя видел ЛУАЗ с вазовским двигателем, — вспомнил я.
— На том же АВИТО попадаются с дизелями и с движками от «Ауди». С двиглом от восьмерки тоже видел, но это надо искать. Как думаешь, Резчикам АВИТО можно подсунуть?
— Даже не знаю, — замялся я. — Каталоги разные предлагаю, срабатывает. Не, Леха, прекращай, это не тема. Тридцать лошадок, а жрет десятку на сотню. Да и как его собирать?
— Раму по частям выпишем, соберем на болтах! — оптимистично предложил Лимонов.
— Продольные балки не поместятся на панели.
— А мы заранее! Под пайол засунем!
— Бред. Это нам месяц придется стоять, пока хоть какой-то комплект наберем. Проще уж багги сваять из труб.
— Ну, или так… — легко сдался пацан…
…Дождь идет.
Мелкий, теплый, не раздражающий. Вода в бухте спокойная настолько, что даже удивительно. Несмотря на защиту острова, ровного зеркала тут не бывает, всегда есть хоть какое-то волнение, пусть самое легкое. А сейчас тихо. Вот и думаешь: не случилось бы урагана в ближайшее время… Поверхность моря матовая от падающих с небес капель. Но пузырей нет — дождь льет с утра, однако силу так и не набрал.
Такая погода нам на руку, идут испытания по ходу монтажа, проверка на протечки.
Рубка катера на три четверти приклепана к бортам намертво, а задняя треть — сдвижная. Это позволит в хорошую погоду заниматься рыбалкой с борта, обеспечит более комфортную работу с двигателями. Сразу за стойками составного лобового стекла расположены боковые форточки, небольшие. По бортам рубки — два круглых иллюминатора, так прочней.
Можно считать, что нам крупно повезло. Корпус был уже готов, и сделали его не здесь, судно выловили в море, где-то у берегов. Резчики изредка подкидывают людям что-то плавающее. Так что основная задача по оборудованию катера сводилась к установке рубки.
Вообще-то это байда — быстроходная лодка морского исполнения, изготавливаемая кустарно в небольших частных мастерских, полуподпольных. Такие делают на Земле по специальным проектам для развивающихся стран, доводя конструкции на месте под конкретные задачи. В Сомали на подобных байдах шастают пираты, на Каспии браконьеры, а на Енисее — рыбаки, что побогаче. Там их делают староверы по чертежам, присланным единоверцами из Северной Америки. Байды имеют достаточную килеватость, иногда реданы, малую осадку, а средняя длина колеблется между семью и десятью метрами. Конструкция и форма лодки таковы, что позволяют ей уверенно преодолевать морскую волну.
Наши российские байды, предназначенные для плавания по морям, чаще всего сделаны из дерева. Сваренный из железного уголка набор обшивается фанерой — материал весьма недолговечный, два-три года эксплуатации, и обшивку надо менять. Работа с деревом требует долгой практики и большого опыта, тонкостей тут много, и каждый мастер держит свои секреты при себе. Сайтов настоящие профессионалы не имеют, а очередь на изделия у них расписана на год вперед. Почему в почете именно самодельные байды? Потому что, если использовать в промысле магазинный катер, гоняя его в хвост и гриву, то он вскорости развалится, проверено.
Самые знаменитые в России — каспийские браконьерские, их берут для ловли в море осетров. Изготавливают в Дагестане, в Астраханской области и Калмыкии. Хотя аналогичные конструкции встречаются и на Азове. Двигатели на байдах лютые. Суммарная тяговая мощность подвесников, устанавливаемых на лодки в профильном исполнении, иногда превышает тысячу лошадиных сил. На транце — от двух до трех моторов с максимально возможной тягой. Такое оснащение позволяет самой крупной и тяжелой байде развивать скорость до сотни километров в час при полной загрузке, обеспечивая резерв тяги на случай выхода из строя одного или даже двух моторов.
Дикая мощность «браконьерок» обусловлена спецификой задачи: надо быстро, зачастую в условиях погони, вывезти с открытого моря два-три центнера добычи. Ушел с грузом в камыш — заработал денег, не успел — заработал срок или оброк, что чаще.
Обводы нашей более чем семиметровой байды с металлическим корпусом меня порадовали: килеватость в двадцать градусов, реданы, чуть поднятый нос, легко принимающий волну, к корме развертка на плоскость. Ну, моторы, конечно, не дагестанские браконьерские… Да и на Каспии их ставят, в зависимости от статуса крышевания. Так называемые «береговые» браконьеры, крышуемые ментами, очень мощные моторы не вешают, им это не нужно в принципе. А вот «отвязанные» ходят далеко в море и ставят подвесники под двести сил каждый. Но таких удальцов нынче мало, после такой рыбалки, если без улова, без штанов останешься, даже бензин не оправдаешь.
У одного моего знакомого из Астрахани есть такая байда, поэтому я имел возможность познакомиться с ней достаточно близко. Лодка у него комбинированная, крашена специальной водостойкой краской. Конструкция весьма продуманная и очень прочная, как, впрочем, у всех качественных деревянных лодок. Когда ее штормом колбасило о бетон причала, а после обрыва троса выбросило но берег, то повреждений байда не получила. Слегка потерся правый борт да внутрь накидало воды с песком. Мы приехали, воду вычерпали ведрами, песок выгребли лопатами, лебедкой джипа аппарат сдернули, толкнули в воду, завели движки и умчались на рыбалку.
Учитывая чужой и собственный опыт, весьма немалый, кстати, я постарался конструкцию максимально доработать. Транцевый колодец самоотливной, окошки, через которые проложены коммуникации управления, небольшие, от воды прикрыты надежно. Проводка сделана на совесть. Конечно же, есть трюмная помпа. Межпалубное пространство имеет перегородки, поэтому попавшая в трюм вода не сможет свободно перемещаться, угрожая в ходе резкого маневра помочь опрокидыванию. Панель терминала уже уложена на дно и притянута к рангоуту ленточными стяжками. Везде есть быстрый доступ для осмотра отсеков, да и воду легко можно вычерпать, если что.
На баке перед ветровым стеклом расположен герметичный трюмный отсек, доступ к которому открывается из верхнего люка на барашках и из салона катера. Среди прочего там лежат два деревянных патронных ящика, в каждом по два цинка. Всего же боезапас к пулемету весит под пятьдесят килограммов. Перетяжелять нос не страшно, огромные моторы прилично осаживают корму. Но окончательное размещение грузов будет скорректировано после испытательного пробега, надо посмотреть, как быстро катер встает на реданы, насколько уверенно глиссирует.
От носа к корме тянутся высокие хромированные леера из труб, страхующие экипаж от падения за борт при перемещении по узким бортам. Прямо над форштевнем предусмотрен разрыв для спуска на берег. Осталось забрать у жестянщика алюминиевую лестницу.
Самая распространенная на Каспии марка моторов — «Ямаха», она там считается наиболее подходящей по надежности и неприхотливости. В том регионе паленый бензин не редкость, а «Ямаха» переваривает самый поганый. Очень популярные как на Енисее, так и на Таймырских водоемах «Меркурии», они же «Маринеры», моторы замечательные, но капризные: то бензин им не тот, то масло, то свечи. Если сравнивать один и тот же класс, то мне кажется, что «Ямаха» немного уступает им по реальной мощности. Но это трудяга.
У нас с топливом проблем не предвидится, паленку на Платформу-5 Резчики не завозят, поэтому современные моторы «Эвинруд» серии Е-ТЕС — самое то. Модель, пожалуй, занимает лидирующие позиции на рынке водномоторной техники, это настоящий хардкор. В чем их преимущество? Очень просто: с ними ты больше времени проводишь на воде, а не в ремонтах и обслуживании.
Прямой впрыск экономит на треть больше топлива, чем применение других технологий. Это единственный известный мне подвесной мотор, с которым не надо проходить плановый техосмотр в течение трех лет или трехсот моточасов. Гарантия производителя — пятерочка или семьсот пятьдесят моточасов. Моторы, при необходимости, держат очень низкие для индустрии обороты, пятьсот в минуту, для рыбалки — просто красота, на заднем ходу это обеспечивает отличную управляемость, да и при швартовке — тоже. На холостом ходу движки работают тихо, практически без вибрации. И еще: у них мгновенный запуск при любой температуре, вплоть до наступления холодов в начале зимы, когда водоемы еще не покрылись льдом.
Моторы легендарные. В России они мало распространены, а вот в других странах марка в почете. Их много не только в Америке. Будучи в Норвегии, я часто натыкался глазами на это название. В конце концов, именно Оле Эвинруд после того, как нагребся в далеком 1906 году до одури, преодолев на веслах десять километров, дал себе слово, что когда-нибудь сделает мотор для этой проклятой лодки.
И он сдержал слово, однажды показав своей жене странный агрегат, похожий, по ее оценке, на большую кофемолку. «Этот мотор будет толкать нашу лодку — цепляешь его, и можешь выкидывать свои весла!» Подвесник был поставлен на взятый напрокат баркас, и Эвинруд с гордостью прокатил своих ошеломленных друзей. Это была не первая попытка создать лодочный мотор, однако настолько совершенного устройства еще не создавали. А дальше начался чистый бизнес и, соответственно, эра подвесных лодочных моторов. Жена конструктора тоже внесла свою лепту в семейное дело, предложив ставший впоследствии знаменитым рекламный слоган: «Не греби! Выбрось весла! Поставь мотор „Эвинруд“!»
Два байка превратились в два подвесных мотора… Однако, положа руку на сердце, я бы, не имея доступа к качественному топливу и маслам, тоже продал бы эти ненасытные чудовища при первой же возможности. У нас доступ к качественной горючке есть, два больших бака заполнены.
«Эвинруды» уже установлены. Ох и тяжелые они, собаки, намаялись мы, пока прикручивали к транцу… Больше сотни каждый весит!
Славный выходит катер. Темно-синий корпус, в сочетании с огромными белыми двигателями, такого же цвета дугами и кожухом антенны радара выглядит не только красиво, но и солидно. Название на бортах тоже написано белыми буквами.
Я предложил назвать судно «Меконгом».
Вьетнамец обрадовался, расплывшись в улыбке, но мне пришлось сказать ребятам правду:
— Понимаете, у нас в домашней библиотеке книжка была такая, фантастическая. Называлась «Экипаж „Меконга“», отец в детстве мне ее вслух читал. Правда, там «Меконгом» называли яхту, а не катер. Память, мужики, я после этой книжки решил, что когда-нибудь обязательно обзаведусь хорошим плавсредством и отправлюсь в путешествие… Моторки у меня были, яхту на Лете нашел. Теперь вот катер, морской! Вы не против?
Экипаж был не против, и Винни быстро нашел художника, точнее художницу. Очень симпатичная молодая девчонка явилась три дня назад, выслушала пожелания, несколько раз улыбнулась беспрестанно острящему Лимону, накидала на листе бумаги пару эскизов и после утверждения одного из них взялась за творческую работу. Столпившись на причале, мы с восхищением смотрели, как здорово она умудряется, перегнувшись через борт, от руки вырисовывать идеально ровные буквы. Для настоящего художника это не надпись, а рисунок. Профессионализм в чистом виде!
Вот закончим доводить до ума рубку, и можно будет заняться более тонкой работой — начнем отлаживать системы управления двигателем, подключать навигационные огни, фары, металлический динамик, эхолот и судовой локатор «Фуруно». Все эти системы смонтированы на двух дугах, скрепленных поперечинами, бэушный радар пришлось покупать, остальное досталось в наследство от прошлого владельца. Эх, к нему бы еще и навигацию GPS/ГЛОНАСС! Да только спутников в небе нет… Не подвесили их Резчики, ждут, когда это сделают люди.
Стационарной рации по-прежнему нет. Хорошо бы заиметь что-нибудь компактное, способное работать на морских УКВ-каналах в диапазоне частот 156–163 МГц. Дальность передачи, конечно, сильно зависит от высоты антенны, мощности и особенностей рельефа. Я имел дело только с одной такой рацией от «Электрофон». Наверняка есть модели и получше, но и та вполне хороша. Позволяет вести передачу на разной мощности, имеет режимы слежения и может мгновенно переключаться на канал «16», предназначенный для аварийных сообщений. Связь между судами обычно возможна на расстоянии восьми морских миль, при благоприятных условиях — до двадцати восьми. С берегом еще дальше пробивает, там обычно антенны стоят высоченные, можно схватить и за пятьдесят миль.
Но Резчики не дают людям приборы, в которых используются транзисторы, а компактные судовые рации, работающие на лампах, мне неизвестны. Местные рыбаки, причем далеко не все, пользуются носимыми трансиверами, взятыми через канал поставки еще до запрета свыше. Так что и мы будем пользоваться ими, подключая при необходимости к внешней антенне.
Приобретений было много.
Как всегда бывает, подготовка к новому путешествию быстро превращается в заразную болезнь: и то хочется взять, и это. В катер день за днем последовательно укладывалось новое групповое имущество: сложенная в тючок небольшая надувная лодчонка с баллоном быстрой накачки, спасательные жилеты и круг, бухта легкого, но очень прочного троса, многотопливная горелка с конфоркой для приготовления на борту пищи, необходимая посуда, большой пластиковый контейнер с аптекой, непродуваемые куртки и штаны, спиннинги и пара легких сетей, сигнальные огни и дымовые шашки… Далеко не все можно добыть с помощью терминала. Работы по установке двух топливных баков и одного для питьевой воды, рундуков, мягких сидений, изготовлению сложной рубки и качественного деревянного пайола и многое другое потребовали оплаты наличными.
Верный «Апач» уже продан. Возмутившись моим необдуманным предложением провести аукцион, шериф Джеми Кэсседи забрал пикап себе.
Это была сложная спецоперация, я с удовольствием понаблюдал за развитием интриги. Дело в том, что армейский гарнизон береговой крепости техникой не богат. Для повседневных разъездов поблизости у них имеются два квадроцикла.
Роль бронированной техники, мало-мальски пригодной для серьезного боя, выполняет найденное в горном пакгаузе старое германское чудо-юдо, лодка с гусеницами, амфибия «LWS» — «Land-Wasser-Schlepper». Я всего один раз видел ее, когда этот утюжок выгнали из гаража цитадели в ущелье Арканзаса, чтобы не застаивался. Смотрелась амфибия чудаковато. Каким образом американцам досталась немецкая техника — загадка Резчиков. Хозяин «Марселя» рассказывал мне, что, когда ее нашли, она была абсолютно безоружной, хотя имела броню в пятнадцать миллиметров. Позже на нее поставили пулемет Льюиса. В машине не было ни капли топлива, зато имелись ЗИП для двигателя и радиостанции, две запасные гусеницы, штук двадцать запасных траков с костылями россыпью, четыре запасных гребных винта, столько же блоков опорных катков, два ведущих и два направляющих колеса и еще какой-то здоровенный ящик с надписью «Maibach».
Поэтому свой «Виллис» Джеми, человек с государственным мышлением, отдал обрадовавшимся воякам — те давно и безуспешно на него мылились. Взамен командир гарнизона поставил ему кучу всякого терминал-ништяка, быстро превратившегося в звонкую монету. Самофинансирование… Надо признать: Кэсседи не только не поскупился при расчете, но еще и разрешил нам пользоваться автомобилем до момента старта.
С деньгами у группы проблем нет, меня в Додже вообще считают за богача. Можно было бы спокойно заниматься своими делами, если бы не одно важное обстоятельство: у еще очень молодой, в отличие от Кристы, цивилизации Платформы-5 не сформировалась прослойка рантье и прочих зажиточных бездельников, все работают не покладая рук. После короткого совещания было принято решение: группа должна включиться в общественно полезный труд.
Долгого анализа не потребовалось, опыт работы контракторами показывал верный путь — на Платформе-5 наступило время создания частных охранных компаний. Даже странно, что этим выгодным делом тут никто еще не озаботился! Скауты задирают нос и варятся в кругу своих задач и интересов, воякам не до этого. Очень перспективный бизнес, и если бы мы захотели остаться тут, то уж в Додж-Сити он был бы раскручен по полной.
Теперь группа занимается охраной того самого заводика по производству этанола из кукурузы. Днем объект охраняют работники предприятия, а ночью мы, по очереди, выходных не бывает. Сегодня ночью службу нес Винни, теперь он с комфортом отсыпается в «Марселе».
— Можно сверлить, — решил я. — Давай дрель, а ты придерживай.
Повязку с Лешки доктор снял, но вечно отклеивающийся пластырь-нашлепка еще остался. Хорошо тут раны заживают, быстро. Климат сухой, всяких бактерий в воздухе мало, почти как там у нас, на Севере — тундра стерильна.
Прежде чем начать работу, глянул на часы: скоро вьетнамец проснется и придет сюда.
Так и живем ночами: один на объекте, другой ночует в гостинице, а третий на катере. Рисковать судном никак нельзя, ведь практически укомплектованное плавучее сокровище хранит в себе еще и поистине бесценный мобильный терминал! Поначалу спать на катере было неудобно, зато вынужденные ночевки очень быстро выявили конкретные недостатки, ныне устраненные. Теперь удобно.
А ведь я почти договорился о временной постановке катера в спецзону американских ВМФ, еще и шериф поспособствовал! Вчера мы должны были перегнать «Меконг» к новому месту швартовки, но тут случилось нечто неожиданное. Утром в бухту вплыл большой корабль, которого мы раньше не видели — из дальнего плавания к родным берегам вернулся настоящий монстр под названием «Либерти». Это большой грузовой пароход, размером, пожалуй, превышающий «Темзу». Трюмы огромные, на корме стоит большой кран, вполне способный поднять и поставить на палубу даже «Апач».
Никакой кустарщины, «Либерти» попал сюда таким, как есть. Компоновкой и силуэтом он действительно напоминает суда одноименной серии теплоходов, поточным методом выпускавшихся в США во время Второй мировой войны для обеспечения массовых военных перевозок. Конвои с грузами ленд-лиза обеспечивали именно они.
После того, как под одобрительные крики зевак это внушительное судно, попыхивая из высокой трубы дымом и едва не расталкивая мелких соседей бортами, замерло у каменного причала, свободного места у американской военщины не осталось…
— Работаете?
Что за дурацкий вопрос? Еще и под руку.
Отложив дрель, я повернулся к только что подошедшему Винни, свеженькому, будто огурец с грядки. Только глаза после сна стали еще уже, еще не открылись, зрачков не разглядеть.
— Зашел по дороге, лестницу забрал у жестянщика, — поведал он, демонстрируя легкое блестящее изделие. — И кронштейны, можно крепить к палубе.
Место для нее уже определено. А рядом ляжет длинный полосатый шест. Эхолот это, конечно, хорошо, но бывают случаи, когда на подходе к берегу лучше промерять резко изменяющуюся глубину вручную. Луч радара специально вынесен вперед по ходу и далеко не всегда смотрит в нужное место.
— Выспался? Как там, на объекте, кукурузу прут, не? Вот и порядок. Тогда ты и займись лестницей, а мы с Лешкой поставим ролики и смонтируем крышу.
— Не получится, Дар, — медленно покачал головой вьетнамец. — Встретил у гостиницы посыльного. Тебя мэр к себе приглашает, срочно, для беседы.
— Чертова канитель… Опять!
— В контракторы вербовать будет, — без труда догадался Алексей.
— Да хрен ему, зря, что ли, мы катер собираем?! — фыркнул я. — Бери дрель. Ладно, мужики, давайте без меня. Долго задерживаться не буду, скоро вернусь.
— С богом! — напутствовал меня команч.
* * *
Поднявшись по улочке повыше, я не удержался и оглянулся, чтобы в который раз посмотреть на бухту и остров Сейбр, плоский, но с высокими обрывистыми берегами. Даже болезненно избиваемый океанскими волнами, он не производит впечатления страдающего от тягостей природы изгоя, скорее гордого защитника, окруженного почетом и уважением. Говорят, что в левой части острова сохранились остатки какого-то древнего мегалита, похожего на дольмен. Все никак не соберемся глянуть…
Я шел и дышал воздухом, нагретым плоскими камнями и стенами домов, получающих жар от яркого южного солнца, по-хозяйски пробивающего своими лучами и синеву, и заросшие плющом прибрежные дворы. Красивый край. Многообразный, пестрый, щедрый, но его богатства еще не найдены, все впереди.
Вот и мэрия.
М-да… Если показать этот беленький одноэтажный домик греческого типа, которых полным-полно на Крите и Родосе, и объявить, что это и есть мэрия большого американского города-порта, то губернатор Манауса просто не поверит, а Герман Ростоцкий начнет хохотать. Тем не менее, это так.
Сбоку от строения под снежного цвета стеной притаился небольшой японский седан. Ограды у двора не было, дверь в дом открыта. Только я подумал, что мэр живет несколько беззаботно, как увидел установленные под крышей цилиндры видеокамер наблюдения, а в тени необычайно высоких лавров — сидящего на скамье крепкого охранника с «Гарандом». Нормально все, власть под защитой.
К главе города меня проводила невзрачная секретарша средних лет в сером костюме, строгая и молчаливая. В белом доме с низкими потолками стояла хрупкая деловая тишина. Простая, но качественно сделанная мебель бежевого цвета занимала большую часть кабинета. Сразу за окном цвела пряная мимоза, выше ее через чистое до невидимости стекло виднелась тяжелая гора с крепостью и маяком. Где-то в полу потрескивал сердитый сверчок.
Хозяин кабинета встретил меня, стоя за столом, на котором кроме бумаг и письменных приборов лежали две рации. Еще одна, но уже стационарная, горела огоньками на тумбочке возле стены. Руководитель города держит руку на пульсе!
— Присаживайтесь, мистер Квечман, — после рукопожатия любезно произнес Бартоломео Россо, невысокий этнический итальянец с острыми чертами лица, один из отцов-основателей Додж-Сити. — Надеюсь, что дела идут хорошо, а о моем городе у вас останутся только приятные впечатления.
Начинает дежурно.
Я осторожно уселся в удобное плетеное кресло и кивнул, молча ожидая продолжения.
— Не скрою, мне пришлось навести справки, которые подтвердили вашу репутацию. Отличные рекомендации! И шериф подтверждает мой выбор. Кофе?
Не дожидаясь команды шефа, секретарша почти тут же внесла в кабинет поднос с дымящимися чашечками.
— Думаю, вы, так же как я, дорожите своим временем, поэтому тянуть не буду. Предлагаю вам работу контракторами.
Я поморщился, не скрывая негативной реакции. Опять придется объяснять, почему сухопутные приключения нас больше не интересуют.
— Нет-нет, не качайте головой, молодой человек, не торопитесь! — воскликнул он. — Вы собираетесь плыть на восток, так ведь? Я просматривал текущие заявки на дорогое топливо и должен заметить, что вы не жалеете средств!
Да, рука точно на пульсе, НКВД не спит…
— Однако только за время хода до Стамбула ваши двигатели, согласитесь, сожгут огромное количество бензина. Кроме того, этот участок маршрута весьма неспокоен. Некоторые турецкие деревни не прочь заняться береговым пиратством. Если вблизи берега заглохнут двигатели, то вам придется на какое-то время отвлечься для решения проблем с местными. А с контрабандистами вы уже познакомились.
— Сомнительное удовольствие, — ворчливо признался я, отхлебнув ароматный напиток. — Слушаю вас внимательно.
— Вы видели наш «Либерти»? Гордость флотилии Додж-Сити! Отличный пароход в руках опытного экипажа, к сожалению, очень и очень малочисленного. Капитан, вахтенный помощник, старший механик с помощником и три палубных матроса, это все. Людей не хватает.
— Понимаю, — сказал я, чтобы хоть что-то сказать, мне для впитывания сейчас очень нужны разбивки-паузы.
— И вот в чем заключается мое деловое предложение: вы нанимаетесь контракторами и сопровождаете «Либерти» в пути через океан!
Осторожно, чтобы не закашляться, проглотив набранный в рот кофе, я медленно поставил чашку на блюдце и подался вперед.
— Мне не послышалось, вы сказали «через океан»?
— Да. Через полторы недели в проливе окончательно закончится сезон штормов. Цель плавания — доставка грузов в Корпус-Кристи, американское поселение, находящееся на побережье Южного материка.
Гребаная география, ушам своим не верю! Южный материк, плавание старинного парохода через океан! Но как?
— Расстояние не так уж велико, как вам представилось, мистер Квечман, — Бартоломео Россо не мог не заметить моего изумления. — Всего триста пятьдесят морских миль.
— У вас есть поселение на другом материке? — уточнил я.
— Может быть, это слишком громко сказано, — мягко улыбнулся мэр. — На самом деле это крошечный деревянный форт с гарнизоном в полдюжины человек, мы только начинаем осваивать новые земли.
— Подождите, подождите! — замахал я руками, вскакивая с кресла. — Но как же быть с нашей целью?
— А вы дослушайте меня, молодой человек, дослушайте до конца, — мудро предложил Бартоломео Россо. — Мы поставим ваш катер, «Меконг», если не ошибаюсь, на борт «Либерти». Ваша задача — охранять судно, людей и груз от пиратов, парусные суда этих негодяев дважды были замечены в том районе. После того, как миссия будет успешно выполнена, пароход отправится в обратный путь с коммерческим заходом в Стамбул. Там вы и выгрузитесь, сэкономив массу топлива! Дело займет от силы пару недель, с учетом небольших попутных заданий, а оплата будет достойной. Кстати, американское деньги охотно берут в Стамбуле, сами понимаете, торговые связи…
Сказать, что от таких новостей я ошалел, значит, не сказать ничего.
Дураком надо быть, чтобы сразу давать ответ. Все это очень интересно и очень серьезно. Через океан! Будет ли у группы другая возможность попасть туда?
— У меня есть время на размышление?
— Сколько угодно, срок выхода в море я вам назвал, — быстро ответил мэр, всем видом демонстрируя готовность пойти на уступки. — Понимаю, вам надо спокойно все взвесить, посоветоваться с коллегами. Со своей стороны предложу помощь в подготовке катера. Небольшую. Но и она лишней не будет, не так ли?
Он уже понял, хитрый черт, что схема склеится. Все просчитал.
Мы поговорили еще минут пять, уточняя даже не детали, а общую схему, которую мне с мужиками предстояло переварить, после чего тепло попрощались, и я, взглянув на приподнявшегося охранника, как на статую, вышел на улицу.
Над городом стояла полуденная жара, а меня знобило, как стылой осенью на озерах плато Путорана. Мысли путались. Появился шанс хоть частично понять, что чувствовал Америго Веспуччи, открывая новые земли.
Другая планета. Другой, неизведанный материк!
Так неужели я откажусь?
Ни за что!
notes
