ГЛАВА 4
По дороге в кофейню я старалась следить, чтобы между мной и Тахшаком сохранялось расстояние хотя бы в шаг. Проблем не хотелось, их в последнее время и так полно.
Лич умотал куда-то по своим делам, о которых вдруг «вспомнил» после очередного выразительного взгляда Тахшака, так что шли вдвоем. Я придерживала сумку, в которой лежала жестянка с плесенью. Пока мы пререкались, лич успел ее собрать.
— Как вы меня нашли? — спросила, когда молчание сделалось невыносимым.
— По узору. — Мужчина медленно улыбнулся.
— А?!
Само собой, я пыталась выяснить, что за вязь теперь украшает мою руку, но не преуспела и списала все на побочный эффект от проклятия. Подумывала при возможности спросить Стеллу, но не успела. Ладно, не решилась.
— Справедливо опасаясь, что ты в очередной раз улетучишься, я нанес следящий узор, — самодовольно сообщил Ворон. — И теперь всегда знаю, где ты и чем занимаешься.
Вот это было уже слишком…
— Ненавижу, — простонала я. — Чтоб у тебя все перья повылезли! И клюв перекосило!
— Второй поцелуй, — тем временем вел подсчет подлый маг.
— Что? — Еще и язык нечаянно прикусила. — За что?!
— Третий.
Если бы прямо в тот момент мы не уткнулись в кофейню, долг, который я никогда не собиралась отдавать, имел все шансы достичь десяти. Потому что была настроена решительно!
Кофейня оказалась довольно милая, с плетеными перегородками между столиками и орхидеями на подоконниках. Светильники были спрятаны под коричневыми колпаками, что создавало приятный полумрак.
— Симпатичное место, — отдала должное заведению я.
— У меня вообще хороший вкус.
Ворон, конечно, записал комплимент на свой счет. Он уверенно провел меня к одному из самых скрытых от посторонних глаз столиков и галантно помог устроиться на стуле. Потом жестом подозвал пухленькую гномку с двумя забавными косичками и приказал:
— Девушке — мороженое с карамелью, мне — крепкий чай и большой бутерброд с мясом и сыром.
Та кивнула и уже собралась убежать, но я в последний момент успела поймать ее за рукав форменного платья. Я не имела ничего против лакомства, но привычка Ворона все решать за других просто бесила.
— Мне какао, пожалуйста. — И мило улыбнулась.
— Хорошо, мороженое и какао, — тут же влез Ворон.
Моей выдержки хватило на то, чтобы дождаться, пока гномка уйдет, но потом он услышал все, что я о нем думаю:
— Наглая морда!
— А я все гадаю, что у нас общего…
Пока на столе не появился заказ, больше не разговаривали. То есть я отмалчивалась и пыталась испепелить его взглядом, а Тахшак откровенно наслаждался ситуацией. Ну и выжидал заодно. Когда же девчонка принесла заказ и ушла, выставил звукоизолирующий щит и вполголоса заговорил:
— Я хочу, чтобы ты сняла проклятие.
— Логичное желание. — Я осторожно ковырнула ложечкой мороженое, сделала глоток какао и довольно зажмурилась. — Ты для этого передал герары?
Свет так упал или красивое лицо утратило самоуверенное выражение?
— Нет, отвар я уже выпил, мачеха сварила. Как ты имела возможность убедиться, результата нет.
— Жаль…
Мм! Лакомство было такое вкусное, а я — голодная, что слушать его получалось с большим трудом.
— Издеваешься?! — зло зашипел маг.
— Еще нет.
Самую малость. Это ему за то, что чуть не надругался. Пусть знает, ведьмочек трогать нельзя. А со злым умыслом уж тем более!
— Джейла, сними с меня эту гадость, — он требовал, но это уже была почти мольба. — Я заплачу. Все, что хочешь, сделаю, в разумных пределах, разумеется. Заметь, я даже не требую раскрыть формулу проклятия. Ну?
— Слушай, я сама не в восторге от происходящего…
— Так в чем же дело? — И выжидательный взгляд.
— Стелла не сказала? Я не знаю, как все отменить.
Его глаза по цвету напомнили небо в шторм. Но на то он и маг, чтобы сохранять самообладание.
— Сказала, но я, если честно, думал, что соврала.
— Можешь радоваться, твоя мачеха не лгунья!
— Но как такое вообще возможно?
Ворон все еще был далек от того, чтобы поверить.
— Я сильно испугалась, потом разозлилась, попыталась сбить тебя с ног. Честное слово, никаких проклятий даже в уме не было!
— Честное слово от ведьмы? Ну-ну.
Обидные слова пропустила мимо ушей. Я бы еще не то сказала, если бы со мной так…
Пока ели, пытались сообща найти какой-то выход. Я перестроила зрение и наконец смогла в спокойной обстановке разглядеть остаточные следы так называемого проклятия. Они были странные и на черную магию походили мало. Точно не на ту, о которой пишут в учебниках. А пишут правду. Помню, в лавку знахарки Майрины заходил один проклятый, так там вся аура была поражена, он болел, неудачи на каждом шагу преследовали… С Тахшаком все было иначе. На сизо-фиолетовой ауре виднелось всего несколько темных разводов, словно умелый художник добавил на картину парочку недостающих штрихов. Над плечами витал темный ореол, и сердце будто в скорлупку заточили. При этом он прекрасно себя чувствовал и единственной своей неудачей считал меня.
Выхода из щекотливого положения пока не было.
— Есть у меня одна идея, — пробормотал маг. — Из области бреда, но иногда срабатывает.
— Что надо делать? — продемонстрировала готовность я.
— Встретимся завтра на нейтральной территории, которую не жалко будет разгромить, и ты попробуешь сделать все, как тогда, — выдал он, потирая подбородок. — Если не работают традиционные способы, может, хоть так что-то получится.
Оптимизма мне его предложение не прибавило, да и сам Ворон в успех мероприятия не верил совершенно, но я кивнула. Пусть видит, что стараюсь изо всех сил!
Увы, ему было мало только видеть мою готовность решить проблему.
— Пора платить по долгам.
— Ты не серьезно! — в очередной раз попыталась испепелить его взглядом, но этот трюк почему-то никогда не удавался.
— Пять поцелуев.
Наглая, самоуверенная морда! Но он прав, под настроение и я могу быть такой же.
— Если закроешь глаза и хорошенько сосредоточишься, сможешь представить все десять.
— Прикуси язычок, ведьмочка. — Серые глаза сощурились, взгляд сосредоточился на моих губах. — Еще одно слово не по делу, и их станет шесть.
Захотелось его стукнуть. Больно. К сожалению, я слишком хорошо помнила, чем обернулся прошлый подобный опыт, и сейчас поступила иначе: выскочила из-за стола и рванула наутек.
Попыталась.
Поток воздуха под ноги — и меня деликатно так развернуло, а потом притянуло в объятия Ворона. Ради такого случая он отодвинулся от стола и немного развернул свой стул.
— Снова попалась. — Дыхание обожгло мне щеку. В нем немного чувствовался запах травяного чая.
— Только тронь, еще раз прокляну! — трепыхалась я в сильных руках.
Выслушав угрозу, Ворон лишь снисходительно улыбнулся.
— Вряд ли. Ты сама недавно призналась, что понятия не имеешь, как это делается. А случайно не получится, ситуация не та. — И он переместил меня так, чтобы удобно было держать одной рукой, а указательным пальцем другой медленно коснулся скулы, линии подбородка, губ…
Укусить его в знак протеста, что ли?
Но вместо этого я продолжала биться, словно пойманная птица в силках.
— Пусти!
— Думаешь, это так просто, после того как ты три месяца была моим наваждением? — рыкнул маг, сверкая глазами цвета грозового неба. — Своевольная девчонка… Моя упрямица…
— Не смей!
Он уже тянулся за поцелуем, но замер совсем близко от моих губ.
— Это только поцелуй, ведьмочка. Не вздумай кусаться, — прошептал чуть слышно. — Иначе я передумаю и заявлю на тебя. Нам ведь не нужны проблемы, правда?
Я затихла, сдалась и замерла в ожидании.
Мерзавец, подлец, шантажист! Ничего-ничего, надо совсем недолго перетерпеть, а потом… потом я ему устрою!
Злобные планы прервало нежное касание. Его губы мягко легли на мои. В голове тут же вспорхнули и стайкой закружились обрывки мыслей. Хорошо, что за щитами и перегородками нас не видно… Но все равно попляшет он у меня! А в следующий миг я задохнулась. Поцелуй стал чуть более настойчивым, Тахшак слегка прихватил мою нижнюю губу, отчего тело странно вздрогнуло, а ладони уперлись ему в плечи. Разум по капле застилал тягучий туман.
Нельзя терять над собой контроль. Ни в коем случае нельзя!
Нельзя…
К демонам!
Тело изогнулось, теснее прижимаясь к его, руки плотным кольцом обвили шею мага. То темное, что три месяца тлело между нами, вспыхнуло, опалило, лишило воли и способности соображать. Сейчас я уже сомневалась, что проклята не я…
Казалось, воздух вокруг шипит от напряжения. Руки Тахшака жадно прошлись по спине, зарылись в волосы до боли, заставляя подчиниться и запрокинуть голову, полностью отдаться поцелую, который становился все настойчивее. Он сминал губы, покусывал, дразнил. Пьянящее тепло придавало смелости. И я, не помня себя и запретов, шла на поводу…
Последнее «нельзя» на миг прожгло мозг, по коже пронеслись крошечные импульсы удовольствия, отяжелевшие веки опустились. Нахальный язык дразняще скользнул по моим губам, призывая открыться. Неопытность заставила помедлить, а проснувшаяся внутри нечисть требовала проделать то же самое с Вороном.
Второй вариант мне понравился больше…
Таш глухо рыкнул, до боли зажал меня между собой и столом и яростно вторгся в рот, подчиняя, утверждая свое право обладать. Мои руки, до того перебиравшие короткие завитки у него на затылке, безвольно упали. Мир перестал существовать.
Вернулась реальность вместе с тихим стоном, полным бешенства и чего-то еще, не менее разрушительного.
— Ведьма.
И он буквально спихнул меня с колен.
Осознание — что же я творю? — обдало словно ушатом ледяной воды.
А он? Только что ласкал, а сейчас…
Щиты со звоном исчезли.
— Бери сумку, провожу тебя домой.
Перед глазами до сих пор все дрожало, но я выполнила приказ и на негнущихся ногах направилась к выходу. Путающиеся мысли не спешили обретать ясность. Права была мама, таких, как мы, от пропасти отделяет всего шаг, и сделать его легко. Слишком легко. И обратно пути не будет.
— Извини, если напугал. — Ворон расплатился и догнал меня уже на улице.
— Ты всегда такой переменчивый? — Надо было ответить что-то равнодушное и закрыть тему, но я… это я. К сожалению.
— А ты готова была продолжить где-нибудь в кладовке? — Я подавилась вдохом, округлила глаза и энергично затрясла головой. — Не дразни меня, ведьмочка!
— Напомнить, кто первый начал?
— Думал, так будет немного легче, — признался Ворон и пригладил растрепавшиеся волосы. — Ошибся. Больше не повторится.
Скосила на него взгляд и даже пожалела: бледный, в глазах полубезумный блеск, а под ними — черные тени. И ведь он знает, как можно хотя бы на время насытить проклятие. И я знаю. Но его это не спасет, а меня погубит. Подумала обо всем и увеличила расстояние между нами еще на шаг.
— Тогда давай поскорее избавимся друг от друга.
— Идет, — измученно кивнул Ворон. — Буду ждать тебя завтра в три у заброшенной часовни.
Место ничем не хуже других, я не возражала. Вместо этого изо всех сил старалась верить, что все получится. Ну… бывают же на свете счастливые случайности?
До самой Фиолевой улицы мы не сказали друг другу и слова. Когда я неловко подвернула ногу, Ворон попытался поддержать, но я шарахнулась в сторону, и настаивать он не стал. Сверни я себе шею, вряд ли бы это его озаботило, ведь некоторые проклятия ослабевают со смертью наславшего.
Прохладный вечерний ветерок обдул щеки, лизнул шею, помог окончательно справиться с неестественным жаром и остудил голову. В душе по-прежнему был раздрай, мне было стыдно за свое поведение, пропорционально этому росла неприязнь к Тахшаку. Но падшей я себя не чувствовала. И нечистью тоже. Просто ведьмочка, натворившая дел и немного запутавшаяся.
Опомнилась я перед домом, который снимала суккуба.
— Дальше не надо, дойду сама. — И попыталась убежать, но маг поймал за руку.
— В Шерихеме всем плевать, с кем симпатичная ведьмочка гуляет поздними вечерами, — с легким оттенком недовольства напомнил он. — К тому же я не самая худшая компания.
Ах, вот в чем дело! Он не терпит, когда пренебрегают его вниманием.
— И все-таки я сама. — Вывернула руку из хватки, но следующие слова мага заставили замереть на месте:
— Могу подсказать, как поставить на место Алира. Хочешь?
— Ну, я все еще здесь, а не возле дома…
На красивом лице появилась ухмылка.
— Он учится в ведьминской школе, — медленно выговорил Тахшак. И видя, что я никак не реагирую, подчеркнул: — В ведьминской, а не в ведической, травнической или любой другой.
На периферии сознания крутилась догадка, но поймать ее за хвост не получалось.
— Насколько знаю, по документам такие школы могут выпускать только ведьм. И исключительно в женском лице.
Сдержаться и не хрюкнуть со смеху было о-о-очень трудно.
— Как же его приняли? — спросила, кусая губы.
— Стелла любит иногда отколоть что-нибудь этакое, — пожал плечами пасынок моей наставницы. — В общем, будет доставать, пригрози рассказать по секрету его девушке, Неле с четвертого курса, что по документам ее воздыхатель числится «ведьмочкой». Уверен, это подействует. У Нели язычок острый, она его подколками замучает, а у Алира — самолюбие.
Везет мне на чужое самолюбие.
— Ты — мой герой! — выдохнула искренне, упиваясь предстоящей местью.
— Так, может, все-таки ко мне? — с надеждой посмотрел на меня Ворон.
— К тебе, — кивнула я. — Но без меня.
И пока он в очередной раз не пошел на поводу у проклятия, заспешила вперед по улице. Темнеет уже, а мне еще за учебниками сидеть.
— Я буду тебе сниться, — прошелестел за спиной ветер.
— Лучше не надо, — искренне отказалась от такого счастья.
Взбежала на крыльцо, обернулась — Ворона уже не было. Не то исчез, не то улетел.
На второй этаж взбиралась с чувством, будто до этого весь день камни таскала: тело мучительно ныло, в душе пустота, а единственным внятным желанием было лечь и уснуть. Прямо так, без ужина и не раздеваясь. Но нельзя! Стелла четко сказала, какие главы в учебнике по ведьминским чарам надо прочитать, и наверняка завтра будет пытать.
Примерно в тот самый момент, когда я поняла, что доля ведьминская тяжела и мучительна, дверь соседней комнаты распахнулась, и в узкий коридор вылетела недовольная Тхей с большущей ссадиной на щеке.
— Тебя где носило?! К суккубе ее травник час назад пошел, я чуть не поседела от беспокойства!
К слову сказать, по тому травнику смело можно сверять часы: каждый вечер ровно в семь он у рыжей бестии как штык и раньше полуночи не выйдет.
— Неправильная она какая-то, — пробормотала я, радуясь, что можно хотя бы ненадолго отвлечься от собственных проблем. — Вроде инициированная, а мужик только один ходит.
— А ты-то откуда в таких вещах разбираешься? И что значит — инициированная? — растерялась подруга. Впрочем, быстро взяла себя в руки. — Стоп! Не отвлекай меня! И признавайся, где тебя полдня носило?
Минутку посомневалась, а потом взяла ее за рукав, втащила в комнату, плотно прикрыла дверь и в самом деле призналась:
— Я с Вороном целовалась.
Мои слова повергли ее в изумление, но остановиться я не могла, хотелось поделиться. Только сейчас поняла, насколько. Просто привыкла уже, что у меня есть подруга и ей можно рассказать все.
Вот и рассказала, как с розыгрышем попалась, как в силки угодила, как Ворон спас, в кофейню повел, ну и о том, что там произошло. Тхей слушала, приоткрыв рот от удивления и забавно подергивая кончиками ушей. Кажется, даже завидовала немного.
— Ну и как? — осторожно спросила горгулья, когда я замолкла. — Тебе понравилось?
— Ну…
— А он сам тебе как? — Темные глаза алчно блеснули любопытством. — Какие из себя эти Вороны? Я только одного в академии видела, но он уже старый и пузо себе отъел.
И тут меня как прорвало. Видимо, начав откровенничать, трудно остановиться.
— Никак. — Голос упал, сделавшись почти неслышным и надломленным, будто я третий день болела ангиной. — Понимаешь… у меня мама суккуба.
Ну вот, сказала. И небо на землю не рухнуло.
Реакция горгульи оказалась неожиданной:
— И что?
Какое-то время мы внимательно рассматривали друг друга, но неприязни на ее лице не появилось. Только синяк вокруг ссадины. А у меня закончились силы. Это долгая история, ее в двух словах не расскажешь. Но начало положено, потом продолжим как-нибудь… На севере, откуда родом моя подруга, такое не водится, так что объяснять придется долго и обстоятельно. Главное, успеть раньше, чем напыщенные маги из академии прочитают первокурсникам лекцию про нечисть этого вида.
— Ничего, — устало мотнула головой я. — Просто не говори никому.
Дальше был душ, ужин, который взяла на себя Тхей, и пирожки, которые она купила по дороге домой. Тоже в качестве утешения.
— Ты даже не представляешь, что выкинули эти головастики! — шипела горгулья. — А еще адепты боевой магии! Из всей группы разыграли одну меня.
— Ожидаемо. — Я слизала с пальца капельку вишневого сока. — Что было-то хоть?
— У-у-у… — И такое лицо страдальческое у нее стало.
— С подробностями рассказывай! — потребовала я.
Выслушав подругу, поняла, что мне достался не самый противный розыгрыш. Пойти в одиночку на кладбище — страшно, конечно, но был день, да и в будущем такое придется иногда делать. Мало ли какой ингредиент понадобится? Над Тхей же подшутили вроде бы безобидно, но в то же время жестоко.
С заделом на будущее, так сказать.
Платье, в котором она явилась на праздник, как выяснилось, не оставило равнодушным никого. Весь день бедную горгулью шпыняли одногруппники, и даже некоторые преподаватели не могли удержаться от колких замечаний. Но особенно отличился один — тучный мэтр лет пятидесяти с непроизносимой фамилией, которую горгулья до сих пор не запомнила.
Такое вытворил!
Перед третьей лекцией к Тхей в коридоре подошел один из парней, завел разговор. Девушка, которая отчаянно хотела влиться в ряды будущих боевых магов и сойти за свою, естественно, обрадовалась и разговор поддержала. Стоят, значит, болтают. А мимо как раз шел тот самый мэтр с длиннющей фамилией. И пока шел, легонько ущипнул ученицу пониже спины.
Тхей поначалу впала в ступор. Этого времени мэтру как раз хватило, чтобы скрыться в аудитории. Вроде бы оттуда показалась вспышка, но горгулья была так зла, так зла, что просто не обратила внимания. А в следующую минуту, пылая справедливым негодованием, она ворвалась в аудиторию, подлетела к кафедре и с размаха врезала противному типу по красной морде. Итог: боевики покатываются от хохота, мэтр в шоке и ничего не понимает.
— Все Зорвин, наш староста, — рассказывала она. — Этот головастик с первого взгляда меня невзлюбил. Сначала уши ему не понравились, потом платье… В общем, у него особый талант создавать правдоподобные иллюзии, вот он и воспользовался… Ничего, я ему еще припомню!
— И кому больше влетело? — Этот вопрос меня интересовал больше.
— От мэтра — никому. — Но радости по этому поводу Тхей не испытывала, и вскоре я поняла почему. — Зорвину дополнительным предметом поставили его любимые иллюзии, а мне… ну, так, пальчиком погрозили. Только мэтр теперь так смотрит, как будто я ему предложила вместе поселиться в двухместном шатре и обзавестись потомством.
Я чуть остатками пирожка не подавилась, честное слово! Какие-то слишком любвеобильные эти боевые маги.
Тем временем подруга продолжала:
— Зато технику боя у нас ведет его племянник, и уж он-то на мне отыгрался! Я после спарринга еле ноги волочила, а эта зараза блондинистая ухмыляется и говорит, мол, завтра повторим.
М-да… Я оглядела измученную подругу и искренне предложила:
— Слушай, может, ну этих боевых, а? Айда к нам, в ведьмочки!
Позже, когда на меня душевно нарычали и мы вдоволь напищались и нащекотались, настроение у обеих выровнялось. Я смазала подруге щеку, чтобы убрать последствия спарринга, и поделилась запасами мази, которая снимает боль в мышцах. Судя по тому, где она учится и сколько имеет недоброжелателей, готовить эту мазь мне придется часто и в больших объемах.
Распрощавшись с горгульей, засела за учебники. Сложного там не было ничего. Во вводных главах рассказывалось о том, как пробуждается ведьминский дар, о ведьминских школах, взаимодействии наставницы и ученицы, перечислялись профильные предметы, инвентарь и ингредиенты, которые всегда должны быть под рукой, расписывалась техника безопасности. Почти все это я уже знала от знахарки Майрины, так что зубрежки оказалось немного.
Перед сном проявила ведьминскую хозяйственность и стерла сухие герары в пыль, чтобы в любой момент можно было их употребить. Пока не знаю, на что, но так со всеми растениями делают, которые имеют в себе магию. Иначе энергетика слабеет и полезные свойства соответственно тоже.
Один мешочек запихнула в сумку. Будет время, попрошу консультацию у наставницы. Может, поделится рецептом нейтрализатора приворота? А что, полезная штука.
Все, можно спать.
Угрозу Ворон не выполнил и даже не попытался присниться…
А утро началось с жуткого грохота.
Еще не проснувшись толком, я подскочила с кровати и выбежала в коридор. Вроде у Тхей… На ощупь отыскала нужную дверь, распахнула ее, больно ударилась ногой о порог и наконец с огромным усилием продрала глаза. Несколько раз сонно моргнула, возвращаясь в реальный мир. А проснувшись окончательно, обнаружила дивную картину: кругом бардак, и в лучах рассветного солнца стоит Тхей… в соблазнительной розовой ночнушке, которую я ей подарила, и с шипастой булавой в руках. Выглядела при этом подруга гордо и воинственно.
А вот для ведьминской психики розовая ночнушка с кружевами в комплекте с тяжелыми расстегнутыми сапогами и здоровенной булавой — это было как-то слишком. Я всхлипнула. Потом предприняла героическую попытку сдержаться, ни капли не преуспела, опустилась на корточки и зашлась искренним хохотом.
— Не смешно! — попыталась призвать меня к порядку горгулья.
Видимо, ей не говорили, что у ведьм о порядке свои представления.
— Честно? — всхлипнула, утирая выступившие слезы. — Очень смешно!
— Это родовое оружие!
— Вот и воспользуйся им по назначению, — продолжала хихикать я. — Прямо так иди в академию. Парни упадут при виде тебя в этом, — тут я выразительно указала на розовый лоскуток, — а противного препода по спаррингам пристукнешь своей дубиной.
— Много ты понимаешь! — Кажется, она надулась.
— Да куда уж мне, — не смогла сдержать смех. — Кстати, тебе идет.
Ей, правда, шло. Не хуже, чем в том платье с разрезами выглядела. Фигура вовсе не была плоской, как казалась в бесформенной повседневной одежде, ушки не выглядели уж очень большими за распущенными волосами, а короткие сапоги и оружие придавали очаровательному облику какую-то перчинку. Так что в моей шутке была только доля шутки.
Интересно, жених вообще в курсе, что потерял?
Два часа спустя в мастерскую Стеллы я входила в замечательном настроении. И даже выжидательные взгляды Алира его не испортили. Первым делом гордо поставила жестянку с плесенью на полагающееся ей место. Парень, конечно, знал, что, если бы меня поймали, наставнице бы уже пришло извещение от магического патруля. Но ничего такого не произошло, ведьма находилась в прекрасном расположении духа, я — вот она, нужный ингредиент тоже на месте… В общем, у него имелись все основания опасаться справедливого возмездия.
И оно свершится! Скоро. Я — нечисть приличная, пакость надолго откладывать не стану.
Другое дело, что ее еще предстоит хорошенько продумать…
Учеба шла своим чередом, приятные моменты перемежались не слишком радостными. Стелла видела, что плесень принесла я, одарила Алира немного недовольным взглядом, мне пообещала прибавку к стипендии. Собственно, тогда-то я и узнала, что эта стипендия есть. До того была настолько рада поступлению, да и проблемы с Вороном занимали почти все мысли и кучу времени. В общем, не до денег как-то было, тем более что я в них сильно не нуждалась. Мама, хоть мы и не видимся почти, исправно раз в месяц присылает мешочек с монетами, иногда к нему добавляется какой-нибудь подарок.
Но ни разу и строчки не написала, не поинтересовалась, жива ли я еще, здорова ли… Суккуба, что с нее возьмешь.
Сердцу было больно и обидно, но умом я все понимала и зла не держала.
Наставница спрашивала строго, въедливо, заставляла уточнять каждую мелочь. Я тряслась, чувствовала холодок между лопатками и насмешливый взгляд Алира, который это все давно прошел, но отвечала почти без запинок. И в конце концов даже заслужила одобрительный кивок от Стеллы. У нее не забалуешь! Придется день и ночь корпеть над учебниками, чтобы наставница была довольна. Но я жаловаться не собиралась, сама же рвалась в ученицы именно к ней.
Допрос с пристрастием, именуемый проверкой домашнего задания, продлился чуть больше часа, но зато потом… Потом я узнала, зачем понадобилась плесень.
А понадобилась она Алиру. Надо уточнять, что добыть ингредиент поручили именно ему? Так вот наш «ведьма», помимо заклинаний и травок, которыми обязаны владеть мы все, изучал один из древнейших, давно мертвых языков. И практика у него была какая-то опасная, отдельная от ведьмочек, зато совместная с боевыми магами. Мне подробностей, само собой, никто не рассказывал, просто в их со Стеллой разговоре кое-что проскальзывало.
С этой практики он привез целую книгу со старыми заклинаниями, о которых теперь никто и не знает. Не просто достал ее где-то, а умудрился провезти в Шерихем тайком от боевиков и их преподавателей. В общем, Алир, конечно, та еще зараза, но я его зауважала. Правда, мстить не передумала!
Они со Стеллой постепенно расшифровывали древние символы и по ходу опробовали неизвестные заклинания. Сегодня собирались ставить особо хитрую защиту. Меня наставница специально не отпускала, где еще можно будет набраться таких знаний? В конце года Алир завершит обучение и уедет, а сама она те символы не читает, специфика дара не та. У меня она тоже неподходящая, но для общего развития новая информация не помешает.
— Контур на дом, так что мы его не активируем, — напомнила Стелла. — Просто глянем на узор.
Алир понятливо кивнул, сдвинул ковер и принялся синим мелом вычерчивать круг, затем вписал в него нужные символы. Параллельно с действиями рассказывал теорию:
— Такая защита хороша для жилищ магов, которые ежедневно имеют дело с нечистью, нежитью или одаренными преступниками. То есть для тех, «у кого существует опасность, что „работа“ нагрянет в дом», — процитировал учебник и круг замыкать не стал, потому что чары требовались нерабочие. — Кровь сарги здесь выступает как элемент нечисти, могильная плесень даст контроль над нежитью. Если добавить их в состав и потом нанести им еще один рисунок, защитные чары станут сильнее в разы.
Наставница слушала с улыбкой и, судя по всему, гордилась учеником. Я даже позавидовала немного.
— Три зелья?
— Еще с вечера сварил.
— Кровь сарги?
— Купить не удалось, пришлось договариваться с боевиками.
Я сидела, боясь шелохнуться, а они проверяли узор, смешивали зелья, чтобы получить основу, добавляли в нее недостающие компоненты и доваривали, склонившись над котлом и что-то там помешивая.
Ничего удивительного, что в конце этого действа Алир получил высший балл. Стелла осталась им довольна.
Когда же, раздав нам задания на завтра, ведьма ушла по своим директорским делам, Алир велел мне прибраться, а сам тем временем отправился в школьную библиотеку, в душе ответственной ведьмочки проснулась пакостная нечисть. Бессовестная, ко всему прочему.
Настало время для мести!
Флакон с любовно приготовленным составом был оставлен на столе. И я собственными ушами слышала, что он собирается дома повторить опыт, но уже с активными чарами. Знала бы заранее, непременно прихватила бы из дома что-нибудь вредоносное, а так…
Пришлось довольствоваться тем, что и так лежало в сумке.
Ну-ка, что тут у нас… Вернее, не так. Что из всего этого можно незаметно и быстро подмешать в защитный состав? Прищурившись, я оглядела небогатый ассортимент. Тетради, пара учебников, чернила, салфетки, связка амулетов, косметичка, шарфик, герары, травяные пастилки от кашля, засушенные лепестки ночной фиалки… А вот это мне пригодится! И еще в потайном отделении томился флакончик духов с особым соблазнительным запахом. Думала показать их в местной парфюмерной лавке, но пока не успела.
Один лепесток и всего три капли.
Понятия не имею, какой эффект дадут духи, но ночная фиалка подействует как деактиватор. Но только через три часа! Хватит времени повеселиться.
Тонкий аромат мгновенно потерялся в резком запахе состава. Я завернула пробку, напустила на себя невинный вид и принялась за уборку. За этим занятием и застал меня вернувшийся Алир, смерил торжествующим взглядом, ухмыльнулся, собрался и ушел. Рассказывать, что знаю про его статус «ведьмочки», не стала, завтра будет сюрприз.
Пока протирала подоконник, заметила, как Алир выходит из школы с высокой рыжеволосой ведьмочкой под руку…
Местом, которое не жаль разгромить, оказалась не часовня, а заплесневевший склеп. Все же Тахшак умел ценить прекрасное, а потому рушить и без того пострадавшую от времени красоту не желал. Втайне я была этому рада. Не то чтобы действительно боялась нанести вред зданию, но случай с взорвавшимся кристаллом в памяти был еще свеж.
— А хозяин точно против не будет? — спросила немного нервно, оглядывая темные стены и парящие под потолком комочки зеленого света.
Тот еще антураж. И это я про оплавленные свечи и опутанную заклинаниями домовину на каменном постаменте не упомянула.
— Точно, — проскрипели из темноты. Я вскрикнула и попыталась спрятаться за Ворона, но тут на освещенный участок склепа вышел уже знакомый лич. — Располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
— Последнее, пожалуй, лишнее, — хмыкнул Тахшак.
— Вот именно, — поддакнула я из-за спины мага. — Давай я тебя быстренько прокляну, и разбежимся.
Мужчины недоверчиво хмыкнули, но в целом план действий одобрили. И каждый занял свою позицию: мы с Вороном — в центре склепа, друг напротив друга, а лич невозмутимо уселся прямо на домовину и настроился на занятное зрелище. Ничего святого у некоторых нет!
Время шло, я все топталась на месте, настраивалась…
— Действуй! — потерял терпение Тахшак. Он тоже заметно нервничал, пожирал меня взглядом и изредка дергал плечами, будто хотел взмахнуть крыльями.
— Не рычи на меня!
Врезать ему действительно хотелось, давно, сильно, и я дала волю чувствам. Почти как тогда. Вспомнила страх, в котором существовала все три месяца, вынужденный побег из родного города, скитания, испорченный праздник… Ворон был готов и успел напрячься, но его все равно свалило с ног. Он не сопротивлялся, сжал зубы, запрещая себе тянуться к дару. А я прикрыла глаза и стала думать…
Какой он хороший! Красивый. Не надо ему неразделенной любви, я прощаю его. И так ведь все прочувствовал и наверняка осознал.
Не знаю, насколько искренне получилось, но я старалась изо всех сил. Остановилась, только когда реальность перед глазами задрожала. Лич соскочил с насиженного места и аккуратно придержал меня за плечи, чтобы не рухнула рядом с Вороном. Брр, пальцы холодные, как будто железяки в кожу впиваются. Через два глубоких вдоха стало полегче и удалось разглядеть, как Ворон вытирает тыльной стороной ладони идущую носом кровь и содрогается в приступе кашля. Неслабо я его. Поймав мой взгляд, упрямый маг безмятежно улыбнулся и демонстративно закинул руки за голову, вроде как отдохнуть прилег.
— Потрясающие ножки, — сообщил он.
— У кого именно? — забеспокоился лич.
Подол моего платья открывал лишь носки туфелек, так что беспокойство было небеспочвенным.
— В тот раз, у моря, — хрипло пояснил Ворон, — я видел одну из красивейших нимф, отказался от прогулки под луной с молоденькой акробаткой, а мимо Джейлы пройти не смог. Потом она прокляла меня, унизила, а я лежу на земле и думаю про ее ножки…
Однако как все запущено… В тот день я тоже в длинном платье была.
— А сейчас? — спросили мы с личем почти в один голос.
Но Ворон отвечал мне одной:
— Поверь, ведьмочка, тебе лучше не знать. Впрочем, если передумаешь насчет наших отношений, я готов все наглядно продемонстрировать.
Хозяин склепа восхищенно присвистнул, а я испытала навязчивое желание залезть в домовину и забаррикадироваться изнутри. Ворон смотрел так… так… дыхание перехватывало, коленки дрожали, а внутри что-то переворачивалось. А еще было жалко немного его и очень сильно себя. Потому что в неравной битве проклятия с самообладанием победит, скорее всего, зло.
Чтобы прийти в себя и остановить кровь, Ворону понадобилось примерно полчаса. За это время мы с личем успели нормально познакомиться. То есть он-то обо мне и так знал больше, чем я готова была рассказать, так что сейчас сказал несколько слов о своей полумертвой персоне. При жизни он носил имя Далев Шакурей и принадлежал к аристократическому роду. Правда, когда пошел в маги, от титула барона пришлось отказаться, как того требовали законы империи. По ним все одаренные равны и объединяются в особое сословие, а выделяться могут лишь своими талантами в ремесле, но уж никак не происхождением. Семья разобиделась и отказалась от него, вот так и получилось, что после смерти Далев в одиночку занимал целый склеп.
— Ты себе не представляешь, как тут скучно, — сетовал маг.
— А активность, которая тут лет пять назад случилась, — это случайно не вы? — скромно потупилась я.
— Я как раз пробуждался, — подтвердил лич. — И с чего горожане панику развели?
— Быть может, с того, что ты, пока силу не контролировал, чуть старого магистра Веритаса не разбудил? — хмыкнул уже пришедший в норму Тахшак. — А у того был премерзкий характер, я до сих пор свои первые дни в команде с отвращением вспоминаю.
На несколько минут обо мне забыли. Далев клялся, что все-таки разбудил, но через пару дней старик его достал и был отправлен обратно в небытие, а Тахшак вспоминал, что едва не заработал разрыв сердца, когда увидел бывшего командира на своем пороге.
— Представляешь, ведьмочка, — хохотнул неживой, — ему было плевать, что я лич. Стою я на пороге, значит, жду, пока меня хотя бы попытаются угрохать, а этот нахал требует, чтобы я принял на себя командование Воронами, потому что его все достало, и заодно сказал его папаше, что он меня не убивал.
Безумный рассказ сомнений не вызывал. Я представила и только утвердилась во мнении, что боевые маги — народ слегка чокнутый, и приличной нечисти лучше держаться от них подальше.
— Ладно, хватит болтать, — вздохнул Ворон. — Пойдем где-нибудь поедим и заодно продумаем следующий шаг.
Далев предложение отклонил просто потому, что в еде остро не нуждался, к тому же, помимо облизывающейся друг на друга парочки, как выразился неживой, у него имелись и более важные дела. Он расследовал свое убийство. Я тоже прилив энтузиазма не испытала от перспективы обеда в компании лича.
— Уверен, что нам стоит проводить так много времени вместе?
Твердый кивок Ворона стал неожиданностью.
— Знаешь, — пробормотало мое наказание, — когда искал тебя, хотел только обладать. А нашел… это странное проклятие, ведьмочка. Меня тянет к тебе, хочется быть рядом, видеть, чувствовать прикосновения, целовать хотя бы иногда.
Вот как знала, что с ним проблем не оберешься!
— Давай без последнего обойдемся, а? — взмолилась я.
— Не обойдемся! — рыкнул Ворон. — У тебя еще долг в четыре поцелуя.
Утолять голод мага пошли все в ту же кофейню. С нормальной едой там было негусто, в основном сладости, но бутербродами и блинчиками с творогом разжиться удалось. Восторга я по-прежнему не испытывала, слишком свежи были воспоминания о предыдущем посещении, но вырваться из сырого, холодного склепа была рада, а когда на столе возникла тарелка с блинчиками, неожиданно поняла, что тоже успела проголодаться.
Большущий бутерброд в два укуса скрылся во рту Тахшака, после чего в меня впился взгляд почти черных глаз. Чуть не подавилась, честное слово!
— С этим надо что-то делать, пока я еще контролирую себя, — сообщил маг.
— Предложения? — Из-за важности проблемы я даже жевать прекратила.
Он надолго задумался. Да и какие тут могли быть варианты? Проклятие мы так и не идентифицировали, даже вид магии не смогли определить. Если честно, я даже не была уверена, что это именно проклятие, ведь разрушительного действия нет, только тяга ко мне. Но от приворота или любой другой сердечной магии следы на ауре должны быть красные, а у нас черные… В общем, болезнь определению не поддается, а значит, и лечение назначить невозможно.
— Какая у тебя магия? — зашел с другой стороны Тахшак, сделал глоток чаю и аккуратно примерился к новому бутерброду.
— Ведьминская. Самая обычная.
— И при этом ты без особых усилий проклинаешь людей и взрываешь кристаллы-измерители? — Он не поверил.
Врать я не пыталась, и в мыслях ничего такого не было. Всю жизнь считала себя ведьмочкой. Или просто хотела ею быть?
Словно подслушав мои мысли, полные сомнений, Тахшак задал следующий вопрос:
— А в родословной никто особенный не отметился? Ну, кроме людей. Или, может, в семье сильные маги были?
Вот тут я все-таки подавилась. Ненавижу этот вопрос! Всей душой ненавижу! И в ответ обычно отмалчиваюсь, увиливаю, лгу. Но сейчас… Перед этим Вороном оголить душу было особенно тяжело, а не сказать правды — подло. Мы ведь хотим избавиться от его одержимости мной? Очень! А значит, самолюбие может разок и пострадать.
— Дай слово чести, что все сказанное мной так и останется за этим столиком, и выставь, пожалуйста, щит, — дрожа всем телом, попросила я.
Мужчина замялся на минуту, но заинтересовался, и сильно, а потому без лишних возражений выполнил оба требования.
— Итак, я слушаю тебя.
— Не могу сказать с полной уверенностью, — смотреть старалась исключительно в свою чашку, чтобы не пересекаться с ним взглядом, — но, кажется, среди моих родственников вообще людей не было.
Теперь подавился он.
— Очень смешно. — Кажется, мне не поверили.
— Знахарка Майрина — подруга моей мамы, я просто жила у нее, — развеяла его последнюю иллюзию.
— Но мне говорили совсем другое! — не сдавался Ворон.
— После того как по городу расползся слух, что ты чуть не обесчестил ведьмочку? — фыркнула я. — Да там же все к Майрине ходят и меня знают неплохо. Радуйся, что тебя повторно никто не проклял!
— Трижды пытались, — скривился он. — А я все гадал, как ты улизнула!
Рассказывать, как сидела в подполе, закутанная в заклинания, и слушала его неприличные предложения, а потом и откровенные угрозы мне, Майрине и всему городу, я не собиралась. И уж тем более не планировала выдавать аптекаря, который тайком вывез меня в ближайшее селение, когда доставлял заказ. Боевые маги — народ мстительный!
Поэтому поспешила направить разговор в нужное русло:
— Бабушка по маминой линии — фея смерти. — Ворона перекосило, но это было еще не то родство, которого я стыдилась.
— Предполагается, я должен радоваться, что меня не убили, а всего-навсего прокляли? — скептично уточнил он.
Но по болезненному блеску в глазах стало ясно, поверил.
— У меня нет этого дара, — продолжала откровенничать я. — Там все сложно, особенно с полукровками. Если в пятнадцать лет не прорезались крылышки, то пытаться развить способности бессмысленно. Расслабься, убивать прикосновением я не умею.
На самом деле об этой своей родне я знала немного. Бабку по матери, Жилиссу, я видела всего дважды, и то первый раз в голове не отложился, слишком маленькая была. Тогда смертоносная явилась глянуть на внучку и преподнесла дорогущее ожерелье из черных бриллиантов. Майрина его распилила и продала, построила лавку и на приличную жизнь нам хватало.
Второй пришелся как раз на фейское совершеннолетие, она пригласила меня к себе погостить, и целых три недели я провела в Ониксовом городе. Незабываемые впечатления! Но муж Жилиссы, который моим дедом не являлся, был не в восторге, и когда оказалось, что я не фея, вернули к Майрине и благополучно забыли о моем существовании.
Тахшак сидел в полной прострации, даже есть перестал. Кажется, он пытался убедить себя, что события развернулись еще не худшим образом, но не сильно преуспел. А я, все так же не глядя ему в лицо, продолжала:
— Дед был инкубом, но я его никогда не видела. Так получилось. — Я рассказывала о своей семье впервые, и это было не слишком приятно. Быстрей бы закончить! — Мама, как ты, наверное, уже понял, суккуба.
Усилием воли вернув челюсть на место, Ворон выругался сквозь зубы и точно так же сквозь зубы уточнил:
— Инициированная?
— Ну конечно! — Ох, лучше бы не смотрела на него! Превосходство и пренебрежение на красивом лице жутко злили. Так, что пришлось до боли сжать кулаки, чтобы ногти впились в ладони. — И не надо делать такое лицо! Зато она не фея смерти!
Почему-то этот фокус никогда не срабатывал. Смертоносных, конечно, недолюбливали, но к суккубам вообще относились странно: мужчины — восхищались и желали, женщины — ненавидели и завидовали, но и те и другие испытывали легкую брезгливость.
— Теперь понятно, почему я не смог пройти мимо тебя. — В шипящем голосе Ворона послышалась ярость, смешанная с легким отвращением, а в глазах по-прежнему полыхало желание.
Надо было взять с него слово еще и не оскорблять.
— Я ничего не делала!
— Ведьмочка, — протянул он немного издевательски, — ты, конечно, хорошенькая, но не настолько, чтобы у опытного мужчины крышу сорвало.
— Индюк озабоченный! Я не инициирована!
— Хочешь сказать, никто еще не дорвался? — хмыкнул с сомнением маг, и жажда в его глазах сменилась интересом.
Даже у нечисти терпение не безгранично! Плохо понимая, что творю, я вскочила и от души выплеснула в холеную физиономию недопитый чай.
И все, время словно застыло. Мы испепеляли друг друга ненавидящими взглядами, но никто не шелохнулся.
Суккубы в империи редкостью не считаются и, несмотря на то что изначально они пошли от одного из демонических кланов, сейчас причисляются к относительно безобидной, разумной и не подлежащей истреблению нечисти. Обидная формулировка, но отношение окружающих и того обиднее. Знают о нас достаточно, но не все, что пишут в учебниках, так и есть. Например, неинициированная суккуба часто имеет небольшие способности к магии и вполне может сойти за ведьмочку, что я и сделала. Только влюбляться нам нельзя, потому что инициацией является совсем не то, что предполагают в большинстве своем несведущие, а чувства в сердце. Если все сложится, ведьмочка вырастет ведьмой, никто и не заподозрит, что с ней что-то не так. Но первая любовь редко бывает на всю жизнь, и большинство из нас все же попадают в раскаленный омут вечной страсти.
Желающих столкнуть в эту бездну всегда было немало. Для магов стать первым мужчиной у суккубы — значит в три раза усилить дар. Кто же от такого откажется? Вот девичьи сердца и бьются, а на свет появляются прекрасные монстры. Надо говорить, что способности к магии теряются навсегда?
Болезненные удары сердца отсчитывали время, мы с Вороном больше минуты неотрывно смотрели друг на друга. Мое дыхание сбилось, по его лицу и вьющимся волосам стекали ручейки подслащенного чая.
— Отец кто? — первым отмер маг.
— Понятия не имею, — обреченно отозвалась я и буквально рухнула на свой стул.
— При такой матери неудивительно, — буркнул он, промокая льняной салфеткой чай. Потом плюнул на зряшное занятие и пробормотал заклинание. Судя по красным пятнам на лице, питье было горячим… — Спросить у нее сможешь?
Эту тему, пожалуй, я ненавидела еще больше, чем вопросы о маме.
— Думаешь, дожила до восемнадцати лет и ни разу не поинтересовалась?!
— И?..
Кошмарный вечер. Быстрей бы все кончилось!
— Говорит, что не знает, — ответила совсем тихо.
Тахшак ничего не сказал, только хмыкнул, но этого хватило, чтобы я почувствовала себя самым жалким существом на свете. Будто я была в чем-то виновата.
Доедали в молчании. Вернее, Ворон ел, а я просто сидела, с тоской рассматривала пустую чашку, не решаясь, заказать еще чай или встать и уйти. Вообще ни на что сил не было, мысли словно исчезли. А ведь если бы не то проклятие, ничего этого бы не было… Но тогда и в школу я бы не поступила, не приехала бы в Шерихем и не познакомилась с Тхей.
— Идем отсюда, — выдернул меня из пустоты приказным тоном Ворон.
И, не дожидаясь реакции, Ворон схватил меня за локоть и поволок к выходу. Еле успела сумку схватить!
— Руку убери! — прошипела ему в плечо, до уха даже на цыпочках не доставала. — Больно!
— Со мной пойдешь.
Естественно, выполнить мою просьбу даже не подумал.
— Эй! Мне вообще-то учиться надо! Знаешь, какая строгая Стелла?
— А зачем? — с нехорошей усмешкой глянул на меня маг. — Все равно зарабатывать на жизнь другим будешь.
Вот это было уже слишком. Я, конечно, на понимание не рассчитывала и к грубым словам привыкла давно. Но сейчас все напряжение, скопившееся за последние дни, выплеснулось, и по щекам покатились горячие слезы. Я рванулась, ткнула обидчика локтем в бок и попыталась расцарапать обожженную щеку, но желанной свободы так и не добилась. Ворон упрямо тащил меня вперед по улице.
— Да пусти же! Не смей трогать! У меня дар пропадет!
— Он в любом случае однажды пропадет, — прошипел мучитель.
— А я думала, ты решил быть благородным…
— С ведьмочкой, но не с нечистью, — холодно одернул Тахшак. — Ты должна мне еще четыре поцелуя. А там посмотрим.
Я не ждала помощи. Всегда отдавала себе отчет, что я не из тех, кого защищают, и рассчитывала только на себя. Так проще. Но сейчас была слишком измучена, чтобы предпринять хоть что-то действенное, только ругалась и отбивалась. Сама виновата, если вдуматься, ведь в больное место может ударить лишь тот, кому это место покажешь.
Когда совсем рядом послышались шаги, а потом стихли, остановившись, просто не обратила на них внимания. Но сегодня фортуна была на моей стороне.
— Кажется, девушка не желает с тобой никуда идти, — пролетел по улице голос.
И моя рука обрела наконец свободу.
