Он плохо спал и рано проснулся. В кухне ему дали миску горячего молока с овсяными хлопьями. Николая преследовали воспоминания о событиях минувшей ночи. Он съел только половину предложенного ему завтрака и отставил миску в сторону.

Ветер приятно холодил кожу. Он отыскал в конюшне свою лошадь, дал конюху крейцер и испытал большое облегчение, когда открылись ворота и он выехал на дорогу, ведущую в Нюрнберг. Однако не успела лошадь сделать и нескольких шагов, как Николай остановил ее, оглянулся, пристально всмотрелся в контур замка и спешился.

Выпавший за ночь снег припорошил вчерашние следы конских подков. Как вчера, он прошел мимо куч отбросов, которые теперь были засыпаны снегом, вошел в ту дверь, через которую он накануне вместе с девушкой попал во внутренний двор замка, и направился к задней стене.

Неподалеку Николай увидел и кладбище, куда и направился. Вход в ограду охраняли два каменных ангела. Это было все, ворота отсутствовали. Он не спеша вошел на окруженную низкой оградой территорию кладбища и скользнул взглядом по могилам. Николай насчитал семнадцать могильных камней и три деревянных креста. Он подошел к могилам, отряхнул с крестов снег, опустился на колени и прочел надписи. Агнесс. Максимилиан. Мария София. Девушке не исполнилось и двадцати лет. Юноша был на два года старше. Агнесс фон Альдорф. 1733—1780. Бог одарил ее четырьмя детьми и до времени отнял их. До времени?

Николай встал на ноги. Что он здесь делает? Какое ему дело до судеб этого семейства? Он врач. Что он потерял на этом кладбище? Он тихо произнес краткую молитву, скорее по обычаю, нежели по внутренней потребности, потом подошел к лошади. Покидая кладбище, он еще раз окинул взглядом каменных ангелов. Фигуры были выполнены с большим мастерством. У Николая даже возникло желание потрогать скульптуры. Он потянулся к ним, но цоколи, на которых стояли ангелы, оказались слишком высоки. Но при этом он обнаружил надпись, полускрытую снегом. Он сгреб снег и прочел высеченные в камне слова. Слова не составляли связного предложения. Николай обошел цоколь, но не обнаружил продолжения. Потом он нашел еще одну надпись на фундаменте другой скульптуры. Видимо, это и было продолжение надписи. Никто из посетителей кладбища не мог пройти мимо этой сентенции, не прочтя ее, удивленно подумал Николай. Он приблизился к соседнему постаменту, провел рукой по камню, чтобы счистить с него снег. Он долго стоял там в неверном свете наступавшего дня и читал: «Да не допустит небо, чтобы сердце мое верило тому, что видят мои глаза».