Закончив обследование Тоби, доктор Каплан подошел к Джилл.

— Думаю, вам надо прекратить терапию в бассейне, — сказал он. — Пустая трата времени. Я надеялся, что удастся добиться хоть самого незначительного улучшения в состоянии мускулатуры Тоби, но ничего не получается. Я сам поговорю с физиотерапевтом.

— Нет!

Это прозвучало как резкий вскрик.

Доктор Каплан удивленно посмотрел на нее.

— Джилл, я знаю, что вы сделали для Тоби в прошлый раз. Но на этот раз надежды нет. Я…

— Мы не можем отступиться. Еще рано. — В ее голосе было отчаяние.

Доктор Каплан помолчал в нерешительности, потом пожал плечами.

— Что ж, если вам это так важно, но…

— Очень важно.

В тот момент это было самым важным на свете. Это должно было спасти Джилл жизнь.

Теперь она знала, что ей делать!..

На следующий день была пятница. Дэвид позвонил Джилл и сказал, что уезжает по делам в Мадрид.

— Возможно, я не смогу позвонить ни в субботу, ни в воскресенье.

— Мне будет не хватать тебя, — грустно сказала Джилл. — Очень.

— И мне тебя тоже. С тобой все в порядке? Голос у тебя какой-то странный. Устала?

Джилл с величайшим трудом держала глаза открытыми и старалась не думать о жуткой боли, от которой раскалывалась ее голова. Она не помнила, когда в последний раз ела или спала. От слабости она едва держалась на ногах. Постаравшись, чтобы голос звучал бодрее, она произнесла:

— Все нормально, Дэвид.

— Я люблю тебя, дорогая. Береги себя.

— Постараюсь, Дэвид. Я люблю тебя, не забывай об этом. Что бы ни случилось!

Она услышала, как машина физиотерапевта сворачивает на подъездную аллею, и стала спускаться по лестнице. В голове стучало, а дрожащие ноги еле держали ее. Она открыла дверь в тот момент, когда физиотерапевт собирался позвонить.

— Доброе утро, миссис Темпл.

Он сделал движение, чтобы войти, но Джилл преградила ему дорогу. Он удивленно посмотрел на нее.

— Доктор Каплан решил прекратить сеансы физиотерапии, — сказала Джилл.

Доктор нахмурился. Значит, он зря приехал сюда. Кто-нибудь должен был предупредить его заранее. При обычных обстоятельствах он выразил бы недовольство по поводу того, как с ним поступили. Но миссис Темпл такая знатная дама и у нее такие большие проблемы. Он улыбнулся ей и сказал:

— Все в порядке, миссис Темпл. Я понимаю.

И он снова сел в свою машину.

Джилл подождала, пока не услышала, как машина отъехала. Потом стала подниматься вверх по лестнице. На полпути у нее опять закружилась голова и ей пришлось вцепиться в перила и подождать, пока все пройдет. Теперь ей нельзя было останавливаться. Если она остановится, то погибнет.

Она подошла к двери комнаты Тоби, повернула ручку и вошла. Сестра Галлахер сидела в кресле с каким-то рукоделием. Заметив стоящую в дверях Джилл, она удивленно вскинула голову.

— Ах, вот вы и пришли навестить нас, — обрадовалась она. — Как это чудесно, правда?

Она обернулась к кровати.

— Я знаю, что мистер Темпл доволен. Ведь мы довольны, мистер Темпл, не так ли?

Тоби сидел в постели, подпираемый подушками. В его взгляде Джилл читала обращенное к ней послание: «Я намерен тебя убить».

Джилл отвела глаза и подошла к сестре Галлахер.

— Я пришла к выводу, что уделяла мужу недостаточно внимания.

— Вы знаете, вообще-то мне тоже так казалось, — защебетала сестра Галлахер. — Но ведь я видела, что вы сами больны, и поэтому сказала себе…

— Теперь я чувствую себя гораздо лучше, — перебила ее Джилл. — Я хотела бы остаться наедине с мистером Темплом.

Сестра собрала свои рукодельные принадлежности и встала.

— Да, разумеется, — сказала она. — Я уверена, что ему это понравится.

Она повернулась к сидящей в постели ухмыляющейся фигуре.

— Не правда ли, мистер Темпл?

И добавила, обращаясь к Джилл:

— Я пойду пока на кухню и приготовлю себе чашку чая.

— Нет. Через полчаса кончается ваше дежурство. Вы можете уйти прямо сейчас. Я посижу здесь до прихода сестры Гордон.

Джилл ободряюще улыбнулась ей.

— Не беспокойтесь. Я побуду здесь с ним.

— Действительно, я могла бы пойти кое-что купить и…

— Вот и чудесно, — перебила ее Джилл. — Отправляйтесь.

Джилл стояла не двигаясь, опока не услышала, как хлопнула парадная дверь и отъехала машина сестры Галлахер. Когда звук мотора замер в летнем воздухе, Джилл повернулась и посмотрела на Тоби.

Пристальный, немигающий взгляд его глаз был прикован к ее лицу. Заставив себя подойти ближе к постели, она отвернула покрывало и посмотрела на истощенное, парализованное тело, на бессильные, высохшие ноги.

Коляска стояла в углу. Джилл подвезла ее к кровати и поставила так, чтобы можно было перекатить на нее Тоби. Она протянула к нему руки и остановилась. Ей потребовалась вся ее сила воли, чтобы прикоснуться к нему. Ухмыляющееся мумиеподобное лицо находилось всего в нескольких дюймах от нее — с этим идиотским оскалом и горящими злобой глазами. Джилл наклонилась вперед и заставила себя приподнять Тоби за плечи. Он был почти невесом, но Джилл, находившаяся в состоянии крайней усталости, еле справилась с задачей. Едва коснувшись его тела, Джилл почувствовала, как ее начинает обволакивать ледяной воздух. Давление внутри головы становилось невыносимым. Перед глазами у нее заплясали яркие цветные точки, и эта пляска становилась все быстрее и быстрее. Она чувствовала, что сейчас упадет в обморок, но этого допустить было нельзя. Если она хочет жить. Сверхчеловеческим усилием она затащила безвольное тело Тоби на коляску и пристегнула его. Посмотрела на часы. У нее всего двадцать минут.

Пять минут ушло у Джилл на то, чтобы сходить к себе в спальню, переодеться в купальник и вернуться в комнату Тоби.

Она освободила тормоз коляски и повезла Тоби по коридору к лифту. Спускаясь вниз в лифте, она стояла у него за спиной, чтобы не видеть его глаз. Но она их чувствовала. Как чувствовала и сырой холод ядовитого воздуха, который стал наполнять лифт, душил ее, ласкал, наполняя легкие тлением, пока она не начала давиться. Джилл упала на колени, хватая ртом воздух, пытаясь не потерять сознание в этой западне. Она почувствовала, что проваливается в темноту, но тут дверь лифта открылась. Она выползла под горячие солнечные лучи и осталась лежать на земле, глубоко дыша, упиваясь свежим воздухом. Силы медленно возвращались к ней. Она повернулась к лифту. Тоби сидел в коляске, наблюдая, выжидая. Она быстро вытолкнула кресло из лифта и повезла его к бассейну. День был чудесный — безоблачный, теплый, напоенный ароматами. Солнце сверкало на поверхности голубой отфильтрованной воды.

Джилл подкатила кресло к краю глубокой части бассейна и поставила на тормоз. Подошла спереди. Глаза Тоби неотступно следовали за ней, настороженные и озадаченные. Джилл протянула руку к ремню, которым Тоби был пристегнут к креслу, и затянула его как можно крепче, дергая из последних сил и чувствуя, как от больших усилий на нее опять накатывается дурнота. Но вот с этим покончено. Она наблюдала, как стало меняться выражение глаз Тоби, когда он понял, что происходит: в них появился дикий, безумный страх.

Джилл освободила тормоз, взялась за ручку кресла и начала толкать его к воде. Тоби пытался пошевелить своими парализованными губами, старался закричать, но никакого звука не получалось, и видеть это было жутко. Она не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Джилл не хотела ничего знать.

Она подтолкнула коляску к самому краю бассейна.

И коляска застряла. Мешал цементный бортик. Она нажала сильнее, но коляска не поддавалась. Словно Тоби удерживал ее на месте одной силой воли. Джилл видела, как он напрягается в попытке выбраться из коляски, как он борется за жизнь. Вот сейчас он вырвется, освободится, потянется к ее горлу костлявыми пальцами… Она слышала, как он кричит: «Я не хочу умирать… Я не хочу умирать!» Прилив панического ужаса вдруг подхлестнул ее, и она изо всех сил толкнула спинку коляски. Подавшись вперед и вверх, коляска неподвижно повисла в воздухе, казалось, на целую вечность, а потом с громким всплеском рухнула в бассейн. Она долго держалась на поверхности воды, потом начала медленно тонуть. Каким-то образом коляску развернуло, и последнее, что видела Джилл, были глаза Тоби, проклинавшие ее, за мгновение перед тем, как над ним сомкнулась вода.

Она долго стояла на одном месте, дрожа под лучами жаркого полуденного солнца и ожидая возвращения душевных и телесных сил. Когда она смогла наконец снова двигаться, то спустилась по ступенькам в бассейн, чтобы намочить купальник.

Потом она вошла в дом и позвонила в полицию.