Итак, мыльная опера под названием «Чистая и неподкупная высшая федеральная власть против московского мэра Лужкова» закончена. И что же дальше?

С точки зрения заурядной межклановой борьбы, в которую кремлевская сторона поспешила втянуть и общественное мнение, во всех этих событиях нет ничего необычного и тем более удивительного. Но если предлагается увидеть за этим что-то типа обновления, реформирования или чуть ли не вожделенной модернизации, то уместно провести некоторые параллели с нынешним (на уровне проекта и его обсуждения) и грядущим практическим реформированием милиции.

Действительно, в последнее время как-то так произошло, что именно претензии к деятельности милиции вышли у нас на первый план. И дело искусно подается так, как будто бы милиция — это что-то самостоятельное и самодостаточное, чуть ли не своевольное. И получается, что все те безобразия в деятельности этого ведомства, о которых мы теперь наслышаны — вроде как следствие исключительно его же, этого ведомства, собственных недостатков. Более того, придворные политологи и пропагандисты спешат напомнить, что милиция создавалась как «вооруженный отряд партии» (хотя, по-моему, это относилось к ЧК) или, как минимум, вооруженный отряд победившего пролетариата. И чуть ли не в этой предыстории находят корни всех нынешних бед и проблем.

Предлагаемая логика проста как огурец: раньше, во времена Советского Союза, все было плохо, чуть ли не голод даже в 70−80-е годы — своими ушами слышал это на популярной радиостанции от бывшего помощника президента Ельцина, ныне известного «исследователя коррупции». Хотя, согласитесь, между нехваткой продуктов в свободной продаже с крайней ограниченностью их ассортимента и голодом разница принципиальная… Теперь же все здорово — осталось милицию привести в соответствие с новыми реалиями, переименовать в полицию, которая по этой логике вдруг начнет заботиться о безопасности простого гражданина, — и тогда заживем.

Даже не спрашиваю, верна ли эта логика, но есть ли в ней хотя бы капля добросовестного подхода к проблеме?

При здравом подходе, отталкиваться можно хоть от Конституции, в которой нет понятия «милиция», но есть понятие «исполнительная власть», хоть от правды жизни, никакой Конституцией не стесненной и на Конституцию редко оглядывающейся, — нет у нас в стране (равно как и в любой другой) и не может быть никакой самостоятельной и своевольной милиции, но есть государственная власть. Милиция же — всего лишь одно из ее подразделений. Причем не ведущих, а абсолютно подчиненных власти, ее обслуживающих и непосредственно контактирующих с населением. Это как руки, касающиеся других, и мозг, прямо никого не касающийся, но этими руками управляющий.

Так если руки делают не то, что надо, что же тогда надо «реформировать»: руки или все-таки мозг?

Известны нам, конечно, еще и древние законы, в соответствии с которыми за воровство, очевидно спланированное и осуществленное (на уровне принятия и реализации решений) головой, отрубались, тем не менее, именно руки. Но этот пример свидетельствует лишь об одном — об ограниченности применения приведенной аналогии. Ограниченности (применительно к человеку руку отрубают, но и боль и прочие последствия наносятся всему человеку), но вовсе не неуместности в данном случае.

Применительно же к системе госвласти, можно уверенно утверждать: по большому счету, всякое действие силовых органов, равно как и их бездействие, так или иначе прямо санкционировано властью.

Меня упрекнут: неужто Кремль давал команду Евсюкову расстреливать ни в чем не повинных граждан?

К сожалению, вынужден подтвердить: разумеется, давал. Не прямо, не конкретному лицу и не на конкретный расстрел, но косвенно и всем вместе. На коррумпирование и разложение, на кадровую политику, построенную по принципу подбора «своих», вступающих в совершенно неформальные отношения с целью извлечения и дальнейшего распределения незаконных доходов, а также на гарантированное выполнение «своими», щедро прикормленными на отведенной им делянке, любого, в том числе и прямо преступного приказа, — вспомним разгоны «несанкционированных» митингов…

И что же теперь, с «реформированием» милиции в полицию, этот фундаментальный принцип организации не только нынешней милиции, но и всей нашей системы государственной власти, окажется вдруг разом отменен?

Я, конечно, очень наивен и в подобное с радостью готов поверить. Но лишь при одном условии. А именно: в милиции/полиции этот принцип будет отменен не ранее, чем с ним начнут хотя бы всерьез бороться выше — во всей остальной системе госвласти. Но там о подобном пока ничего не слышно. И понятно: долго ли проживет пресловутая «вертикаль», если в ней эти фактические принципы организации нашей власти реально отменить?

А ведь в истории с московским мэром все аналогично. Придворные политологи открыто говорят о том, что главное в деле о московской власти — решить вопрос быстро и таким образом, чтобы гарантированно обеспечить нужные результаты президентских выборов 2012 года. А как и чем они обеспечиваются? Созданием действительно равных для всех кандидатов условий по ведению предвыборной агитации и затем скрупулезным, честным подсчетом голосов? Или же, напротив, безукоризненным выполнением прямо преступного приказа?

Впрочем, и здесь без иллюзий. То, что незаконный приказ в отношении обеспечения результатов будущих выборов будет отдан и будет выполнен — это практически гарантировано.