Одной из причин распада Киевского государства стала экономическая катастрофа, произошедшая в XII веке и подорвавшая основу благосостояния страны.

Русь возникла на великом товарном пути «из варяг в греки». Становым хребтом государства была речная магистраль, главным источником существования – участие в торговле, причем не столько собственный экспорт, который не отличался разнообразием (меха, продукты бортничества, рабы), сколько обслуживание транзита: строительство лодок, взимание пошлин, работа на волоках. Собственное сельское хозяйство на Руси в ту пору было развито слабо, даже зерно приходилось ввозить из-за рубежа.

Но в XII веке между Европой и Востоком возникли более удобные маршруты, а в 1204 году померкла звезда разоренного крестоносцами Константинополя. Речная торговля полностью не прекратилась, но она была уже не в состоянии поддерживать страну с населением в семь или восемь миллионов человек. И тогда власть Киева ослабела, поскольку он утратил ключевую роль в экономике; усилились центробежные настроения в регионах.

Однако нет худа без добра. В двенадцатом веке на периферии начала активно развиваться местная хозяйственная жизнь, возникли новые товарные пути, понемногу стали появляться сухопутные дороги, население двинулось от речных берегов вглубь леса, расчищая землю для хлебопашества.

Потребность в самообеспечении продовольствием дала мощный толчок развитию сельскохозяйственных технологий. К тому же оказалось, что лесные просторы русской равнины небесконечны: все время перемещаться на новое место после истощения почвы уже нельзя. Надо было устраиваться на своем участке основательней. Возникла трехпольная система, которая позволяла земле накопить новые соки. Мотыгу сменила соха. Потом на сохе появился железный лемех. Каждый из этих шажков становился настоящей революцией в аграрном производстве.

В южных областях, где климат был теплее, а почвы богаче, выращивали пшеницу, гречиху, полбу. На севере – в основном рожь, овес, ячмень. Трехполье дало толчок производству незерновых культур: льна, конопли, продуктов огородничества.

Из-за половецких набегов и вечных княжеских междоусобиц крестьяне переселялись с терзаемого войнами юга на более спокойный север, который начал развиваться ускоренными темпами. Хоть черноземные поля располагались в степной зоне, именно Владимирщина превратилась в главного поставщика зерна.

В политическом смысле кризис транзитной торговли означал, что Русь должна перейти от «открытой» экономики, ориентированной на экспортно-импортные отношения, к экономике «закрытой», которая зиждится на самообеспечении. Собственными ресурсами стремилось обходиться и каждое из обособившихся княжеств.

Ко времени нашествия экономическая жизнь Руси была разнообразней и сложнее, чем во времена Владимира Красно Солнышко или Ярослава Мудрого.

Помимо хлебопашества, ставшего главным занятием населения, развивалось и скотоводство. Если древние славяне по большей части ограничивались разведением свиней, то при луговой системе появилась возможность держать коров, в результате чего возникло молочное хозяйство. Таким образом, в хлебно-молочную крестьянскую страну Россия начала превращаться незадолго до монгольского ига – и сохраняла этот свой облик вплоть до сталинской коллективизации.

Однако не исчезло и значение древних промыслов – охоты, рыболовства. Обилие зверя, дичи и рыбы было своего рода подстраховкой от ненадежности крестьянского существования. В хрониках этого периода часто говорится о засухах и неурожаях, но о большом голоде с человеческими жертвами только дважды (в 1127 и 1230 г.г.). Если не уродился хлеб, спасали лес и река.

Охотничье искусство стояло на высоком уровне. Большие княжеские охоты по размаху и организованности напоминали боевые операции. Огромные участки леса огораживались длинными сетями, целые отряды загонщиков направляли зверей к нужному месту. В «Поучении Мономаха» великий князь перечисляет свои охотничьи достижения в одном ряду с государственными и военными свершениями. Держали специально обученных псов, соколов, даже дрессированных барсов (эта византийская наука была утрачена егермейстерами последующих веков). Обычные люди, конечно, охотились попросту: стрелами, копьями, ловушками и силками, но, в отличие от князей и бояр, не ради забавы, а для пропитания.

Рыболовство на реках и озерах существовало издревле, но получило особенное развитие в связи с христианизацией, поскольку спрос на рыбу сильно увеличивался во время религиозных постов. Отдельным направлением водного промысла была добыча ворвани и моржовых клыков («рыбьего зуба»), доходных статей новгородского экспорта.

Важной отраслью хозяйства в домонгольской Руси было бортничество. Мед в основном потреблялся на внутреннем рынке (преимущественно для винокуренных целей), а воск, пользовавшийся постоянным спросом для свечного производства, в значительной степени шел в Византию и Западную Европу.

Вторым по значению «стратегическим» пищевым продуктом после хлеба считалась соль. На русских территориях ее добывали новгородцы, выпаривая морскую воду на огромных сковородах, и галичане, имевшие в Карпатах соляные копи. Этого не хватало, и возник прибыльный промысел – доставка соли с берегов Черного моря. Соль на Руси была традиционным дефицитом и предметом спекуляций, из-за чего подчас случались народные волнения.

Большой проблемой России во все времена являлось дорожное сообщение, затрудненное огромными расстояниями и в особенности скверным климатом. Пока главными транспортными артериями оставались реки, путешествия и доставка грузов были относительно просты – но не весной, в период ледохода, и не летом, во время суши.

Когда жизнь передвинулась от речных берегов вглубь, возникла потребность в дорогах. Она так и осталась нерешенной. Торных путей было очень мало. Весной и осенью из-за распутицы движение по ним практически прекращалось. Обилие водных преград при почти полном отсутствии мостов создавало дополнительные трудности.

В тринадцатом веке, как и в дорюриковские времена, все основные поездки совершались зимой, на санях – либо, если была такая возможность, по воде. Инфраструктуры как таковой, в общем, не существовало – за исключением дорог, соединявших близко расположенные города.

О промышленности применительно к тринадцатому веку говорить, конечно, не приходится, однако некоторые производства на Руси все же существовали, хоть и не имели экспортного значения. Вся продукция русских артелей и мастерских была рассчитана на внутреннее потребление. Чуть не во всяком крестьянском доме изготавливали ткань, в каждой деревне был свой гончар. Пожалуй, единственным промышленным товаром, вывозившимся за рубеж, являлась юфть – мягкая кожа особой выделки, очень ценившаяся в Европе.

На хорошем уровне в Древней Руси находилась металлургия – точнее, обработка железа, поскольку никаких других руд на территории страны не было. И медь, и олово, и свинец доставляли из-за границы. Зато залежей железа было много.

Русское оружие по качеству не уступало иноземному, а кольчуги пожалуй что и превосходили. Особенно хороши были топоры.

На Руси отсутствовала добыча драгоценных металлов, поэтому серебро ввозили и из Европы, и из Азии, и из Византии. Еще труднее приходилось с золотом – его удавалось получать только через греков. А между тем без золота и в особенности без серебра, главного менового эквивалента эпохи, были бы невозможны денежные отношения, к тринадцатому веку уже совершенно вытеснившие натуральный обмен.

Когда-то, в докиевский период, у лесных племен Восточной Европы главным платежным средством были меха, в зависимости от редкости имевшие каждый свою цену. Отзвуки тех времен прослеживаются и в терминологии новой, серебряной эпохи.

При том что главной денежной единицей была гривна (в начале XIII века – около 200 грамм серебра), серебро считалось также на куны (от «куница»), векши (старинное название белки) и белы (горностай – «большая белка»).

На Руси имели хождение монеты разных стран – в основном арабские и византийские. Их стоимость определялась не номиналом, который не всегда мог быть прочитан, а весом серебра. При Владимире Красно Солнышко начали чеканить и собственную монету – сребреники и златники. Последние производились очень недолго, до настоящего времени сохранилось всего десять штук. Вообще золото почти не применялось для расчетов, его было слишком мало. Золотые монеты чаще использовались как украшение.

В двенадцатом веке начался кризис ликвидности – на Востоке истощились запасы серебра и приток дирхемов иссяк. На Руси наступил так называемый «безмонетный» период, когда для взаиморасчетов использовали серебряные слитки и обрубки стандартного веса.

Однако и в таких условиях денежное обращение не прекратилось – обходиться без него было невозможно.