76. Трагедия Северо-Западной армии
Белогвардейцы Северо-Западной армии были совсем рядом с окраинами Петрограда, но так и не добрались до них. Самую малость не добрались. Остановив бегущие части 7-й армии, Троцкий спешно подтягивал резервы. Сюда перебрасывалось все, что можно. Два полка с севера, из состава 6-й армии, полк латышей, курсантские школы. Правому флангу белых не удалось вовремя перерезать Николаевскую железную дорогу, и в районе Тосно большевиками была наспех собрана ударная группа под командованием Харламова, перешедшая в контрнаступление.
Для спасения «колыбели революции» коммунисты предприняли еще одну, специфическую меру – массовую мобилизацию рабочих Необученные, только-только собранные отряды бросались против Юденича из Москвы, Витебска, Смоленска, Тулы, Костромы, Вятки, Котласа, Шлиссельбурга. Троцкий, естественно, объявил и массовые мобилизации в Петрограде. 22.10.19 Ленин писал ему: «Если наступление начато, нельзя ли мобилизовать еще тысяч 20 питерских рабочих плюс тысяч 10 буржуев, поставить позади их пулеметы, расстрелять несколько сот и добиться настоящего массового напора на Юденича? Если есть 5–10 тысяч хороших наступающих войск (а они у Вас есть), то наверняка такой город, как Питер, может дать за ними подмоги тысяч 30».
Нет, к осени 19-го питерские «массы» давно уже не сохранили никакого революционного энтузиазма. И не добровольцев здесь набирали коммунисты против Юденича – смертников. Причем уже без разбора, и рабочих, и «буржуев» – какая разница, кого гнать под пулеметами для «массового напора»? Их даже вооружить было нечем, да почти и не вооружали. Винтовку давали одну на несколько человек, а остальным – кому полицейскую шашку, кому казачью пику, а кому и ничего с предложением взять у тех, кого убьют раньше. И гнали на смерть, под пули и снаряды. Юденича решили задавить человеческим мясом. Этот план Ленина и Троцкого был блестяще выполнен. На Пулковских высотах с красной стороны полегло около 10 тыс. человек – уж сколько из них действительно красных, а сколько подневольных жертв… У Юденича вся армия была немногим больше! Разве могли белые выдержать такую войну? Гораздо меньшие потери были для них невосполнимыми.
Продвижение Северо-Западной армии захлебнулось в нескольких шагах от прежней столицы. Начались и перебои в снабжении: запасы боепитания в ближних тылах были израсходованы, а мост через р. Лугу возле Ямбурга, взорванный во время августовского отступления, исправить так и не удалось. Особенно тяжелые бои шли на правом фланге, в районе Царского Села, где одна за другой вводились в сражение свежие красные части, прибывающие по железной дороге. Но основная угроза таилась не здесь. Левый фланг армии Юденича, со стороны моря, должны были прикрывать эстонские войска и английский флот. В задачу эстонцев входили и переговоры с гарнизоном восстановленного красными форта Красная Горка. По данным разведки, настроение частей там было опять неустойчивым, многие склонялись к переходу на сторону белых. В случае неудачи переговоров англичане должны были подтолкнуть форт к сдаче обстрелом с моря.
Эстонцы никаких переговоров так и не начали, в результате чего большевики сохранили этот стратегический плацдарм на побережье Финского залива. А английский флот на поддержку Юденича не пришел. По официальной версии, он был отозван в Ригу для операций против захватившего ее Бермонда. Но не исключено, что это был лишь предлог, подвернувшийся очень кстати, чтобы не рисковать дорогостоящими крейсерами в возможных столкновениях с советским Балтфлотом и перестрелках с мощными береговыми батареями. И Балтфлот остался безраздельным хозяином Финского залива. Что же касается эстонских войск, то в критический момент их на приморском фланге белогвардейцев просто… не оказалось. Красные беспрепятственно пошли здесь в обход. Без всякого противодействия смогли высадить с моря сильные десанты. Положение Северо-Западной армии стало катастрофическим. Ей грозило полное окружение, и она покатилась назад.
Разгадку более чем странного поведения эстонцев можно найти в Меморандуме эстонского правительства державам Атланты от 16.12.19: «… Два месяца тому назад Советское правительство сделало эстонскому правительству мирное предложение, открыто заявляя, что готово признать самостоятельность и автономию Эстонии и отказаться от всяческих наступательных действий против нее».
Таким образом, закулисные переговоры с большевиками шли уже в октябре, в разгар боев за Петроград. И армию Юденича попросту продали. Ценой ее гибели Эстония купила себе право на суверенитет, еще не признанный ни одним государством.
А красные наращивали силу своих ударов, поскольку под Петроград подтягивались новые и новые войска. Пользуясь перемирием с Польшей и петлюровцами, сюда даже с Украины перебросили 45-ю и 46-ю дивизии Якира. С Юденичем решили покончить раз и навсегда. 7-я армия наступала на Гатчину – Волосово – Ямбург. Пользуясь тем, что основные силы белогвардейцев собрались на петроградском направлении, с юга, где оборону тоже занимали эстонцы, ударила 15-я армия. Пала Луга, а за ней и Гдов. Создавалась угроза глубокому тылу. Северо-Западная армия лишилась своей «русской» территории. Отчаянными усилиями, самоотверженными схватками арьергардов ей еще удалось вырваться из намечавшегося кольца. Но судьба армии была уже предрешена. Обескровленные в боях, деморализованные отступлением, белые части прижимались подавляющими силами красных к эстонской границе. Вынужденные отступать на чужую территорию, они нашли здесь не друзей и союзников, а врагов. Русских стали разоружать и интернировать, загоняя в лагеря. Дошло до ареста самого Юденича. Лишь благодаря вмешательству французов его все же освободили, однако к войскам не пустили. На короткое время остатки белогвардейцев возглавил представитель Деникина ген. Глазенап, а уже в ноябре Северо-Западная армия как военная сила перестала существовать.
В упоминавшемся выше Меморандуме, подписанном премьер-министром Теннисоном и министром иностранных дел Бирком, эстонцы оправдывались перед Западом за свои действия. После многочисленных выпадов в адрес «панрусских правительств», «реакционеров, дружественно расположенных к немцам», «враждебного отношения русского империализма к независимости Эстонии как государства», там говорилось: «Теперь, когда русская Северо-Западная армия, деморализованная и дезорганизованная, отступила в панике до границ Эстонской Республики, после своей последней экспедиции против Петрограда, положение вещей сильно изменилось. Было бы безумным самоубийством, по мнению раздраженного общества и эстонской армии, разрешить таким дезорганизованным и враждебным массам перейти границу Эстонской Республики, а тем более собраться в тылу эстонской армии, которой нужны все ее силы для отражения бешеных атак военных сил русских советов… Для предупреждения всего этого эстонское правительство издало приказ, по которому все воинские части русской Северо-Западной армии, дезертирующие с противобольшевистского фронта и спасающиеся на эстонскую территорию, были обезоружены. Личный состав разоруженных войск рассматривался как иностранцы, подчиненные распоряжениям министра внутренних дел. Разоруженные отряды русской Северо-Западной армии были сосредоточены в Вируском уезде в окрестностях Нарвского фронта и размещены в деревнях и имениях, где они могут устроиться в гигиенических условиях».
Кормить их Эстония отказывалась за дефицитом собственного продовольствия.
«Эстонские военные и гражданские власти делают все, что они считают возможным и нужным делать. Им совершенно невозможно снабжать русские части… одеждой, так как эстонское правительство не имеет ее в достаточном количестве. Сверх того, Северо-Западная армия была богато снабжена продовольствием и обмундированием… Эстонское правительство отнюдь не намерено распустить в данный момент личный состав воинских частей Северо-Западной армии… Не исключена возможность того, что для предоставления им возможностей заработка эстонское правительство окажется принужденным распределить их по другим округам, так как, принимая во внимание свой малый запас продовольствия, эстонское правительство не может допустить, чтобы столь большие массы кормились, не давая в обмен своей работы…»
Меморандум сплошь и рядом полон лжи. Не в «гигиенических условиях» разместили вчерашних союзников, еще недавно освобождавших Эстонию, а загнали в концлагеря под открытым небом, в лучшем случае – с неотапливаемыми бараками. В лохмотьях, что на ком уцелело в боях, обовшивевших, держали впроголодь, без всякого медицинского обеспечения. Под конвоем эстонских надсмотрщиков гоняли на тяжелые работы – лесоповал, ремонт шоссейных и железных дорог. Это при том, что кормились «интернированные» вовсе не за счет Эстонии, а за счет американской продовольственной миссии. Свирепствовал тиф. Люди замерзали. Надрывались от непосильного труда… Сколько солдат и офицеров Северо-Западной армии, уцелевших в войне, не пережило эту зиму?
Очевидец писал о кошмаре, творившемся в Эстонии: «Русских начали убивать на улицах, запирать в тюрьмы и в концлагеря, вообще притеснять всеми способами. С беженцами из Петроградской губернии, число коих было более 10 тысяч, обращались хуже, чем со скотом. Их заставляли сутками лежать при трескучем морозе на шпалах железной дороги. Масса детей и женщин умерли. Все переболели сыпным тифом. Средств дезинфекции не было. Врачи и сестры при таких условиях также заражались и умирали. Вообще картина бедствия такова, что если бы это случилось с армянами, а не с русскими, то вся Европа содрогнулась бы от ужаса. Американский и датский Красные Кресты делали, что могли, но помочь в крупных размерах никто не мог. Кто был крепок, выдержал, остальные померли».
Отражение Эстонией «бешеных атак русских советов» – тоже наглейшая ложь. Меморандум подписан 16.12, а задолго до этого эстонцы сели с большевиками за стол переговоров и 5.12 в Тарту заключили с ними перемирие, согласно которому обязались не содержать на своей территории белогвардейских формирований, а Москва признавала независимость Эстонии и обязалась не применять против нее силы. Тем более что эти силы срочно требовались Совдепии на других фронтах. Главное было сделано – армия Юденича вымирала в концлагерях. А с лагерями для эстонцев большевики могли и подождать до более благоприятного времени. Могли и лет 20 подождать…
