6. Генерал Крымов

Командующим новой, Петроградской армией стал Александр Михайлович Крымов, весьма яркая личность и, наверное, один из последних представителей лихой гусарской романтики Дениса Давыдова и декабристов. Блестящий кавалерист, талантливый командир и отчаянный рубака. «Третья шашка» России. (Первой считали графа Келлера, второй – ген. Каледина). Крымов, кстати, был одним из тех, кто ради спасения России готовил заговор против Николая II. В число заговорщиков входили депутаты Думы, офицерство, даже члены императорской фамилии. Предполагалось последнее обращение к царю одного из великих князей. Если не поможет – вооруженной силой остановить императорский поезд по пути из Ставки и заставить отречься, вплоть до физического устранения при несогласии. И поставить на трон наследника Алексея при регентстве Михаила Александровича. Переворот планировался на начало марта. Судьба решила иначе…

14.03.17 Гучков вызвал Крымова, командовавшего Уссурийской казачьей дивизией, в столицу, предлагая ему ряд высоких должностей. Но, осмотревшись, генерал отказался. Сказал, что у правительства, которым вертят Совдепы и разнузданная солдатня, ничего не выйдет. И предложил, в свою очередь, за два дня очистить Петроград от всякого сброда одной своей дивизией. Временное правительство в ужасе отклонило такую помощь, и Крымов вернулся на фронт. После того как «шашка номер один», монархист Келлер, отказался присягать революции, Крымов принял у него 3-й конный корпус, считавшийся одним из лучших кавалерийских соединений.

Скептически настроенный, при усиливающемся развале он сначала рассчитывал только на собственные силы. Предполагая в скором будущем падение фронта и захват власти большевиками, он планировал опереться на преданный ему корпус. Крымов, готовя будущую базу, связался с Киевом – полками гвардейской кавалерии, училищами. И собирался в случае катастрофы форсированным маршем двинуться к Киеву, занять его и бросить оттуда клич на всю Россию, собирая офицерство и уцелевшие патриотические силы. Но когда главковерхом стал Корнилов, Крымов связал все надежды с ним и отдал ему себя без остатка. 12.08 по согласованию с Временным правительством его корпус был двинут к Петрограду, а Крымов был вызван в Ставку и назначен командовать всей формируемой армией. Командиром его корпуса стал генерал П. Н. Краснов.

24.08 в Ставку приехал Савинков, и казалось, уточнил все детали, согласованные с Керенским. 26.08 Крымов выехал к войскам, имея задачу в случае выступления большевиков немедленно двинуться на Петроград, разоружить гарнизон и население. Если большевиков поддержат Советы – разогнать и Советы, после чего вывести на материк и разоружить гарнизон Кронштадта. Уезжал он с тяжелым сердцем и дурными предчувствиями. Он не верил, что все пройдет гладко, и не ошибся. В последнюю минуту министр-председатель предал. Порвать с «социализмом» он так и не решился и внезапно шатнулся влево, к товарищам по партии.

Предшествовала этому провокация. Бывший член правительства В. Львов, человек честный, но легкомысленный, большой путаник, воспылал желанием уладить трения между Керенским и Корниловым. Побеседовал с министром-председателем и от его имени помчался в Ставку. Корнилов принял его, побеседовал о государственных реформах, о необходимости диктатуры (причем обсуждалась коллективная диктатура в форме Совета народной обороны). Говорилось об участии Керенского в новом правительстве. В связи с опасностью событий в Петрограде, Корнилов пригласил членов правительства в Ставку, ручаясь за их неприкосновенность (между прочим, как потом выяснилось, он даже комнату Керенскому приготовил рядом с собственной спальней).

26.08 Львов вернулся к Керенскому. А тот уже ждал его с детективным сценарием! Посадив за занавеску свидетеля, потребовал у Львова изложить все письменно… и арестовал как посланца изменника-генерала. Затем, опять при свидетелях, он от имени Львова связался по телеграфу с Корниловым. И попросил подтвердить сказанное при встрече (не называя, что именно). Корнилов подтвердил. И тогда Керенский завопил на всю столицу о раскрытии им, спасителем революции, «заговора генералов». Состоялось бурное заседание правительства, закончившееся ничем. Керенский хлопал дверью и кричал, что, раз министры его не поддерживают, он уходит к Советам. А 27.08, уже наплевав на правительство, он самочинно присвоил себе «диктаторские полномочия» и единолично отстранил Корнилова, приказав вступить в должность ген. Лукомскому. Тот отказался. Предложил ген. Клембовскому – и он отказался. А Корнилов, заявив, что «правительство снова попало под влияние безответственных организаций», не подчинился приказу. Впрочем, юридически министр-председатель даже не имел права единолично снимать Верховного Главнокомандующего.

28.08 Керенский потребовал отмены движения войск к Петрограду. Корнилов отказался, выступил с резким воззванием к народу, а приказ Крымову дополнил требованием при необходимости оказать давление на правительство. Петроград был в панике. Керенский объявил Верховным Главнокомандующим самого себя и собирался то обороняться, то бежать. Советы тоже серьезно думали о бегстве. Савинков, назначенный генерал-губернатором, пытался сформировать оборону из ни на что не годного гарнизона, не желающего сражаться. Корнилов и его сподвижники были объявлены мятежниками и изменниками… А большевики, своевременно отменив путч, под шумок получали у правительства оружие, вооружая Красную гвардию (которая в окопы так и не выступила).

И… ничего не произошло. Демарш Керенского оказался слишком неожиданным. Эшелоны с войсками растянулись на огромном пространстве от Пскова до Нарвы и Петрограда. Железнодорожники и станционные комитеты, узнав о «мятеже», загоняли их в тупики, отцепляли паровозы, разбирали пути. Движение прекратилось. Сотни и полки были оторваны друг от друга, лишены управления. К тому же казаки и горцы были сбиты с толку. Ведь они-то ехали защищать Временное правительство, а сейчас то же правительство клеймит их изменниками! И тотчас остановившиеся эшелоны были атакованы агитаторами и делегациями всех мастей…

Только бригада князя Гагарина, Черкесский и Ингушский полки на подступах к столице вступила в перестрелку с «советскими» войсками. Причем петроградские запасные батальоны грудью стоять не собирались. При движении горцев разбегались без боя. Но идти дальше всего двумя слабыми полками Гагарин не решился: только столичный гарнизон превышал 200 тыс. чел.

Войска, застрявшие в эшелонах, пошли бы за любимыми командирами – но и их не оказалось. Крымов ждал их в Луге. Краснов отбыл в корпус лишь 28.08 и в Пскове был арестован. А Корнилов находился в Могилеве, располагая Корниловским и Текинским полками в 3 тысячи человек Он еще имел шанс на успех – возглавить поход самому и увлечь войска. Но это значило бы бросить Ставку на разгром Советам, уже формирующим карательные отряды. Погубить все управление фронтами. Сделать этого Корнилов не мог.

Генерал М. В. Алексеев скрепя сердце «принял на себя позор», согласившись на должность начальника штаба у Керенского. Только чтобы спасти Корнилова и его сподвижников от самосуда. И от «военно-революционного» суда, на котором настаивал Керенский, чтобы побыстрее похоронить концы в воду. 1.09 Алексеев принял дела у Корнилова (а до этого Временное правительство предложило «изменнику» продолжать оперативное управление войсками! И войскам предписало выполнять его приказания!). Корнилов, Романовский, Лукомский и ряд офицеров были взяты под следствие и заключены в г. Быхове в здании монастыря. Алексеев тут же вышел в отставку.

28.08 был арестован и главнокомандующий Юго-Западным фронтом А. И. Деникин – за то, что выразил солидарность с Корниловым резкой телеграммой правительству. С ним арестовали генералов Маркова, Эрдели и других. Арестованные несколько дней подвергались глумлениям, чудом остались живы. Солдатня сутками висела на решетках их камер, поливая бранью. Вокруг тюрьмы бушевали распоясавшиеся толпы. Несколько раз возникала опасность самосуда. Генералы, арестованные в Ставке, избежали таких издевательств – охрану Корнилова никому не уступил верный Текинский полк.

А Крымов остался в Луге без войск 31.08 Керенский обманом вызвал его в Петроград. Якобы чтобы потушить конфликт, закончить его миром и согласием… Какой разговор состоялся между ними – не знает никто. По свидетельствам очевидцев, из-за дверей кабинета доносился гневный голос Крымова, обличавший министра-председателя. Выйдя от Керенского, он выстрелил себе в сердце.

Но не суждено было генералу погибнуть смертью самоубийцы. Его добили в Николаевском госпитале. Добили «революционеры» – фельдшера, санитары и прислуга, поливая бранью и срывая повязки. Впрочем, ходили упорные слухи и о том, что выстрел в Крымова произвел кто-то из порученцев министра-председателя – в ответ на пощечину Александру Федоровичу. Керенский разрешил вдове похоронить его только ночью в присутствии не более девяти человек, включая духовенство. «Крест деревянный иль чугунный…»

А 2.09, после смерти Крымова и ареста Корнилова, новый Верховный Главнокомандующий, военный министр, министр-председатель Керенский, спаситель революции, отдал приказ 3-му конному корпусу возобновить движение в район Петрограда.