33. «Десять сталинских ударов»

По мере того, как советские фронты нацеливались на новые задачи, их переименовывали, реорганизовывали. Эти перемены осуществлялись в несколько этапов – в октябре 1943 г., зимой и весной 1944 г. Воронежский фронт Ватутина перед штурмом Киева стал 1-м Украинским. Степной фронт Конева – 2-м Украинским. Юго-Западный (Малиновского) – 3-м Украинским, а Южный (Толбухина) – 4-м Украинским. Северо-Кавказский фронт свернули в Отдельную Приморскую армию. Центральный фронт Рокоссовского переименовали в Белорусский. Чуть позже он стал 1-м Белорусским. Брянский фронт был расформирован, армии поделили между 1-м Белорусским и Западным фронтами. Западный при этом разросся, и его, в свою очередь, разделили на два – 2-й Белорусский (Петрова) и 3-й Белорусский (Черняховского). Калининский фронт стал 1-м Прибалтийским. Из войск Северо-Западного фронта и переведенного сюда управления Брянского был переформирован 2-й Прибалтийский. На базе Волховского фронта позже был создан 3-й Прибалтийский. Ленинградский и Карельский фронты сохранили старые наименования.

А боевые операции Советского Союза в 1944 г. в исторической литературе известны как «Десять сталинских ударов». Впрочем, нужно учитывать, что это обозначение в определенной мере пропагандистское. Уж больно хорошо звучало круглое число, «десять ударов». На самом деле операций было больше. Группировали их условно, собирая в один «удар» сражения, близкие по времени и по местам, где они разворачивались. Опять же, в начале года никто еще не мог знать, сколько будет ударов. Но общий стратегический замысел закладывался изначально. Переносить усилия то на одно, то на другое направление. Не позволять опомниться, сосредоточить силы в одном месте. Пускай мечется, дергается.

Первый из десяти ударов сотряс замерзшие реки и болота под Ленинградом. Год назад блокаду пробили по самой кромочке Ладожского озера. В остальном линия фронта группы армий «Север» оставалась неизменной. На ближних подступах к Ленинграду сосредоточилась 18-я армия, наиболее многочисленная и оснащенная. Фланг и стык с группой армий «Центр» прикрывала 16-я. За два с половиной года они укрепились ох как основательно! Но теперь у советских войск хватало сил преодолеть эту оборону. К операции привлекались три фронта, Ленинградский под командованием Говорова и Волховский Мерецкова готовили основной удар. 2-му Прибалтийскому генерала Попова был поручен отвлекающий. Ему требовалось атаковать 16-ю армию и изображать, будто он намерен подсечь всю группу армий «Север».

Этот замысел поначалу удался. 12 января на 2-м Прибалтийском загрохотала артиллерия. Командующий группой армий «Север» фон Кюхлер поверил, будто русские намереваются обойти обе его армии, двинул в 16-ю свои резервы. Между тем Ленинградский и Волховский фронты готовили клещи для другой, 18-й армии. Для прорыва позиций выбрали совершенно необычное решение. Западнее Ленинграда, на берегу Финского залива, с 1941 г. сохранялся плацдарм возле Ораниенбаума. Он был отрезан от своих. Сообщение с ним поддерживалось только по морю, а зимой по льду. Германское командование никак не могло ожидать, что русское наступление начнется с этого изолированного пятачка.

В преддверии операции на плацдарме строилось множество блиндажей, землянок, укрытий. В атмосфере глубочайшей тайны сюда перебазировали 2-ю ударную армию, большое количество артиллерии, танки. Все передвижения войск и их расположение тщательно маскировались. Перевозки осуществлялись только в темноте, с рассветом все замирало. Заметались даже следы на снегу. Ни воздушная, ни агентурная разведка неприятеля не обнаружили перебросок. Свою оплошность враг обнаружил только 14 января. На него посыпались снаряды кораблей Балтийского флота, фортов Ораниенбаума, тяжелых и полевых батарей, в воздухе сменяли друг друга волны штурмовиков и бомбардировщиков. А потом на неприятельские укрепления, перемешанные в завалы мерзлой земли, хлынули солдаты 2-й ударной.

Немцы спохватились, перекидывали наперерез части с соседнего участка, из-под Ленинграда. Но и там, из района Пулкова, поднялась в наступление 42-я советская армия. Образовались клещи, нацеливаясь навстречу друг другу. И в этот же день, 14 января, перешел в наступление Волховский фронт. Он тоже ударил двумя группировками и тоже применил неожиданный маневр. Одна группировка навалилась на германские позиции с плацдарма на реке Волхов, севернее Новгорода, а вторая ночью ринулась по льду через озеро Ильмень. Пересекла его и вынырнула южнее Новгорода, наводя панику. Тут нарисовались вторые клещи.

20 января обе пары этих клещей замкнулись. Соединения Ленинградского фронта, продвигавшиеся от Ораниенбаума и Пулкова, встретились у Ропши. Германские части, не успевшие выбраться из створа между клиньев, очутились в кольце и погибали. Аналогичным образом ударные группировки Волховского фронта с двух сторон ворвались в Новгород, окружив немецкие войска, попавшие в промежуток. В обоих местах, под Ленинградом и Новгородом, образовались бреши. В них устремились войска двух фронтов – и получились третьи, огромные клещи, охватывающие всю 18-ю армию.

Фон Кюхлер принялся спешно вытаскивать ее назад. Но советские части обнаружили отход, кинулись в преследование. В результате 18-я армия вообще развалилась. 5–6 дивизий, потерявших связь между собой и со старшим начальством, откатывались на запад, к Нарве. Основная часть, 14 дивизий, потекла на юг, к Луге. Ранее уже отмечалось, что с осени 1943 г. по приказу Гитлера возводилась единая система долговременной обороны – днепровский «Восточный вал» продолжался на севере линией «Пантера» – по реке Великой, Чудскому озеру и р. Нарве до Финского залива. Города Остров, Псков, Нарва и подступы к ним были превращены в сплошные укрепрайоны.

30 января Кюхлер прибыл к Гитлеру, просил разрешения отводить войска на эту линию. Фюрер запретил, потребовал удерживать промежуточный рубеж у Луги. Кюхлер доказывал, что это невозможно, и был снят. Группу армий «Север» возглавил лучший специалист по обороне Модель. А требование не сдавать Лугу было неслучайным. Именно здесь должны были сомкнуться клещи Ленинградского и Волховского фронтов. Но Модель собрал под Лугу все боеспособные войска, которые смог наскрести. Требовал отбиваться до последнего, бросал в контратаки, а сам выводил из окружения толпы подчиненных.

На руку неприятелю сыграли недочеты 2-го Прибалтийского фронта. Впоследствии выяснилось, что командующий, генерал Попов, слишком увлекался спиртным, а наступление организовал отвратительно. Перед ним не было сплошных позиций, оборона 16-й немецкой армии представляла собой цепь укрепленных деревень, дзотов. Но грамотно нацелить орудия при артподготовке не удосужились. Распределили огонь равномерно по фронту и высыпали снаряды по пустым местам. Опорные пункты остались неподавленными, косили атакующую пехоту пулеметами. Продвигались медленно и даже оттянуть германские силы на себя не смогли. Наоборот, Модель снимал войска 16-й армии для спасения 18-й. Сталин отстранил Попова от должности, понизил в звании.

Но Лугу наши войска сумели взять только 12 февраля. К этому времени остатки перемешавшихся германских дивизий побросали в мешке артиллерию, обозы, танки, но значительная часть живой силы все-таки ускользнула. Силясь выправить катастрофу, Гитлер и его генштабисты гнали к Моделю подкрепления – в том числе голландские, бельгийские, норвежские дивизии СС. Уцелевшие ошметки 18-й армии экстренно переформировывали. Ленинградский фронт попытался развивать преследование, развернул свои армии на Нарву. Но советские части выдохлись и поредели в боях. А Гитлер придавал Нарве особое значение, назвал ее «воротами в Германию». Наши войска уткнулись в многополосную оборону, ощетинившуюся огнем дотов и дзотов, опоясанную лесами проволочных заграждений.

Точно так же армии Волховского и 2-го Прибалтийского фронтов споткнулись при попытках штурмовать укрепрайоны Пскова, Острова, Идрицы. Ставка Верховного главнокомандования приказала прекратить атаки и переходить к обороне. При этом Волховский фронт расформировали. Его воссоздали под названием 3-го Прибалтийского. Возглавил его генерал-полковник И. И. Масленников, а 2-й Прибалтийский – А. И. Еременко. Изначальных целей операции достичь не удалось. Ведь при окружении и уничтожении 18-й армии должна была рухнуть вся северная оконечность советско-германского фронта. Тем не менее победа была впечатляющей. Наши войска полностью сняли осаду Ленинграда, продвинулись на 200–280 км, разгромили 26 неприятельских дивизий и 3 дивизии уничтожили совсем. Мало того, сражение на севере сказалось и на юге. Под Нарву и Псков мчались эшелоны с германскими войсками и техникой – выручать группу армий «Север». А в это же время был нанесен второй из «сталинских ударов».

Германская попытка отбить Киев выдохлась. 1-й Украинский фронт Ватутина перемолол в обороне наседавшие на него соединения и в январе 1944 г. снова двинулся вперед, освободил Житомир, Бердичев, вышел к Виннице. Южнее наступал 2-й Украинский фронт Конева, занял Кировоград. Для координации их действий прибыл заместитель Верховного главнокомандующего Жуков. Но и неприятель не смирился, что русские выигрывают битву за Украину. Гитлер выделял командующему группой армий «Юг» Манштейну свежие подкрепления, он сколотил группировку для нового контрудара – 10 пехотных и 6 танковых дивизий.

Немцы вломились в стык 1-го и 2-го Украинских фронтов. Прорвались к Каневу и Корсуню-Шевченковскому – там все еще удерживались германские гарнизоны. В результате между фронтами Ватутина и Конева образовался глубокий провал до самого Днепра. Манштейн продолжал контратаки, силясь прорвать фланги этих фронтов, происходили ожесточенные встречные столкновения. Но германское командование, увлекшись этим боданием, совершенно забыло, что у него тоже есть фланги.

Жуков, Ватутин и Конев разработали операцию на окружение. На каждом из фронтов был сформирован ударный кулак из одной танковой и двух общевойсковых армий. 24 января они устремились навстречу друг другу. Вот тут-то Манштейн спохватился. Запоздало развернул к местам прорывов свои танковые дивизии, приказал контратаковать. Германские танкисты свое дело знали, воевали жестоко и грамотно. Даже вышли в тыл наступавшей 6-й танковой армии генерала Кравченко, отрезали ее от своих. Но шел уже не 41-й год. Наши танкисты тоже воевали грамотно. Они не стали оглядываться на немцев, появившихся за спиной. Ломанули вперед, и 28 января возле Звенигородки клинья 1-го и 2-го Украинских фронтов сомкнулись. В котле под Корсунем-Шевченковским очутились более 10 германских дивизий, его назвали «Маленьким Сталинградом».

Гитлеровцы схватились за головы. Разумеется, они использовали весь свой опыт и все ресурсы для спасения попавших в беду. Манштейн опять сколачивал бронированные тараны, принялся прошибать коридор. Командующий окруженной группировкой генерал Штеммерман дергался пробиваться изнутри. Но войска 1-го Украинского фронта уплотняли внешний обвод окружения, 2-го Украинского – внутренний. Контратаки отражали, а неприятельскую территорию постепенно сжимали. За две недели она сузилась до пятачка в 10–15 км. Его простреливала наша тяжелая артиллерия, бомбила авиация. Геринг, как и под Сталинградом, пробовал снабжать окруженных по воздуху. Но поблизости расположились несколько советских истребительных полков, сшибали германские транспортники на подступах. Скопившиеся в мешке войска стали голодать, у них кончались горючее и боеприпасы.

Отчаянным рывком с внешней стороны вклинилась 1-я танковая дивизия СС, заняла плацдарм на р. Гнилой Тикич. Навстречу ей из последних сил рванула дивизия СС «Викинг», захватила село Шендеровку Друг до друга им оставалось всего несколько километров. Штеммерман в общем-то правильно рассудил – таких шансов больше не будет. Поднял все войска. Среди глубоких снегов пройти можно было только по дорогам, и в ночь на 17 февраля по ним вытянулись многокилометровые колонны. В голове поставили лучшие части, последнее топливо слили в баки нескольких танков, сам Штеммерман шагал с подчиненными пешком. Но и советское командование догадывалось – немцы готовятся к прорыву. Где именно будут пробиваться, вычислить было несложно.

К Шендеровке Конев стянул побольше артиллерии, минометов, в окрестных лесах расположил 5-й Донской казачий корпус и танковые части. Огромные колонны немцев двигались под покровом метели. Вывалились из мрака и снежных вихрей на советские окопы. Атаковали остервенело – возвращаться им было уже некуда, а сзади напирали новые толпы. Оборону продавили массой, но их стали расстреливать батареи, расставленные по соседним высотам, из леса появилась кавалерия, танки. Порядок нарушился, колонны перемешались. Некоторым повезло, проскочили через смертельный коридор к своим. Другие находили конец под снарядами, гусеницами, шашками. А тех, кто пытался прятаться по лесам, добивал жестокий мороз. Наутро дорога между деревнями Журжинцы и Почапинцы представляла собой жуткую картину – ее загромождали сплошные завалы трупов. Среди них отыскали и тело командующего, генерала Штеммермана. 18 тыс. человек насобирали в плен [98].

И даже попытки спасти Корсунь-Шевченковскую группировку обернулись для немцев новыми катастрофами. Ведь Манштейн выдергивал для этого дивизии с соседних участков. Южнее неприятель все еще удерживался на левом берегу Днепра, не желал отдавать Никополь и Кривой Рог с бесценными месторождениями марганца и железной руды, цеплялся за надежды восстановить сообщение с Крымом. С севера, со стороны Запорожья, над этим районом нависал 3-й Украинский фронт Малиновского. С юга и востока вытянулся 4-й Украинский фронт Толбухина. Когда неприятель забрал отсюда ряд соединений, в том числе танковых, они воспользовались.

30 января оба фронта перешли в наступление. 3-й Украинский перехитрил врага. Малиновский начал атаки в направлении Кривого Рога. Направлял сюда технику, большое количество грузов. Этот участок усиленно обрабатывала фронтовая артиллерия. Немцы поверили, подтянули сюда последний резерв, две танковых дивизии. Но основная группировка Малиновского, две армии с механизированным корпусом, обрушилась на врага на другом направлении, на Апостолово, мощным рывком преодолела германскую оборону. Манштейн понял, что дело совсем худо. Развернул назад соединения, ушедшие на выручку Штеммерману. Но было уже поздно. Войска 3-го Украинского углубляли прорыв, одну за другой перехватывали дороги в тыл.

2 февраля стало ясно: назревает катастрофа еще и похлеще, чем под Корсунем-Шевченковским. Ведь 6-я германская армия оставалась за Днепром! Отрежут – и конец. Возвращенные танковые дивизии бросили в контратаки. Они несли страшные потери, снежная степь чадила горящими машинами. Такой ценой удерживались дороги, по которым с плацдарма выводили 6-ю армию. Но на переправах через Днепр царил кромешный ад. Отступающие войска забили все подступы к мостам и паромам. А советская авиация налетала беспрестанно, бомбила и расстреливала их. Возникали чудовищные пробки из полыхающих машин, повозок. Немецкие солдаты сбивались в толпы, мечущиеся в диком ужасе. На плацдарме побросали все тяжелое вооружение, автотранспорт. Но и за Днепром продолжалось бегство. 8 февраля немцы оставили Никополь, оставили и Кривой Рог. Разгромленными оказались 12 дивизий, потери превысили 40 тыс. человек.

Резкие перемены обозначились и в северо-западных районах Украины. В те же самые дни, когда армии левого крыла 1-го Украинского фронта удерживали окружение под Корсунем-Шевченковским, было приказано перейти в наступление правому крылу этого фронта – отвлечь на себя противника. Но выдергивания и переброски вражеских контингентов сказались здесь в полной мере. Наши воины неожиданно встретили весьма слабое сопротивление, опрокинули немцев. В прорыв вошли два гвардейских кавалерийских корпуса, 1-й и 6-й. Перед ними лежали дебри Полесья, а там фронта вообще не было – глухомань, болота, гарнизоны только по городишкам и деревням. Но болота замерзли, кони обходили укрепленные пункты без дорог. Корпуса двигались по 40–50 км в день, а враг даже не подозревал о них. Лавина конницы очутилась в тылу у германских частей, готовившихся оборонять Ровно и Луцк. Свалилась, будто снег на голову, с ходу овладела обоими городами.

Конечно, и наши войска несли потери. На площадях освобожденных городов, за околицами сел оставались скромные пирамидки со звездочками. Война не щадила даже командующих фронтами. Один из лучших советских полководцев, Николай Федорович Ватутин, по дороге из 13-й в 60-ю армии случайно нарвался на отряд бандеровцев. Они обстреляли появившиеся машины, Ватутин был тяжело ранен. Его лечили лучшие врачи, генерал шел на поправку. Но в рану попала инфекция, началась гангрена. Спасти его не удалось. Представитель Ставки Жуков отлично знал обстановку и временно принял командование 1-м Украинским – чтобы смена командующего не задержала продолжающихся операций и не повлияла не них.

Положение складывалось чрезвычайно выгодное, назревало еще одно стратегическое окружение. Прорыв наших войск на Луцк и Ровно охватывал с севера всю германскую группу армий «Юг». И как раз здесь, под Луцком и Ровно, быстро сосредоточили ударную группировку из двух танковых и двух общевойсковых армий. 4 марта она врезалась в боевые порядки немцев, еще не оправившихся после прошлых поражений. Стала продвигаться с севера на юг – к Тернополю, Проскурову. Однако и Гитлер уже отдавал себе отчет: дело на Украине пахнет полным разгромом. Сюда уже спешным порядком перегоняли резервы откуда только можно: из Франции, Италии, Югославии, Венгрии. По-прежнему играл огромную роль промышленный потенциал всей Европы. Из танкистов, выписанных из госпиталей, из наскоро добавленных к ним пополнений в короткие сроки реанимировались бронированные соединения.

Манштейн не стал распределять прибывающие к нему резервы для затыкания прорех. Он в который раз формировал кулак для контрудара. Получилось внушительно – 9 танковых и 6 пехотных дивизий. Стальная армада столкнулась с нашими танковыми армиями, давила попавшуюся на пути пехоту. Наше командование, в общем-то, ожидало контрудара, но его масштабы и мощь превзошли все прогнозы. В войска полетели приказы Жукова приостановить наступление, отразить немцев в обороне. Снова окапывались, снова ловили в артиллерийские прицелы наползающие стальные коробки. А эти коробки с бегущими следом автоматчиками покрывали уродливой россыпью все горизонты, наполняли воздух лязгом и грохотом. Драка была упорной с обеих сторон. В 1-й танковой армии Катукова почти полностью погибли два полка самоходок. Для расследования столь серьезных потерь приехал сам Жуков. Но командующий армией пригласил его взглянуть на поле, усеянное обломками немецких танков, и у Георгия Константиновича больше не возникло ни одного вопроса [57].

И опять же, Манштейн стянул все наличные силы против 1-го Украинского фронта. Но ведь были и другие участки. Перед 2-м Украинским оставались 8-я и 6-я германские армии. Одна так и не оправилась после Корсунь-Шевченковской катастрофы, другая – после Никопольской. А позволять им оправиться Иван Степанович Конев не позволил. Он тоже подготовил клещи. На прорыв ринулись сразу две танковых армии, 2-я и 6-я. Хотя замысел окружения сорвался. Рыхлый неприятельский фронт рассыпался сразу же. Германские войска бросили позиции, побежали прочь. Управление было потеряно, катились как придется.

Немцы не остановились даже на рубеже Южного Буга. Переправлялись как могли – по мостам, на паромах, лодках – и беспорядочно продолжали отступать. Преследуя неприятелей, наши солдаты перемахнули Южный Буг без боев, даже без остановки. С удивлением узнали, что они вступили на территорию «Транснистрии», подаренной Гитлером румынам, как бы в другое государство. Но теперь особый статус «Транснистрии» никого не интересовал. Изменилось только то, что в немецкие толпы стали вливаться целыми полками румынские солдаты. Присоединялись оккупационные учреждения, запрягали телеги со скарбом предатели, неосторожно пристроившиеся к интервентам.

Эти потоки солдат и беженцев хлынули к переправам через Днестр. Давили друг друга, погибали под бомбежками, тонули. А следом мчались русские танки. Раскидывали хилые заслоны. Но чаще при их появлении немцы и румыны сами разбегались, танкам оставалось только сшибать с шоссе загромоздившие его машины и повозки. Они с разгону, по мостам, проскочили через Днестр, вздувшийся от весеннего паводка. А вражеские войска обогнали! Неприятели отстали за Днестром, вместо того чтобы останавливать русских на такой прекрасной позиции. Теперь их прижимали к реке, добивали и брали в плен. Победоносные армии Конева за неделю преодолели 250–300 км, вступили в Молдавию и Румынию.

В это же время их соседи на 1-м Украинском фронте отразили натиск Манштейна. Германские танки выползали в атаки все меньше и все реже. А Жуков уже вел перегруппировку, собрал вместе сразу три танковых армии – в советских войсках такое количество бронетехники сосредотачивалось впервые. 21 марта растрепанные боевые порядки немцев были опрокинуты. Наши танковые части ворвались в Каменец-Подольск и Черновцы. Германскую 1-ю танковую армию и еще целый ряд соединений отрезали от своих войск и прижали к Карпатским горам. Правда, добить окруженную труппировку не получилось. Она оказалась слишком большой, 23 дивизии, из них 10 танковых. А советские войска измотались и поредели в непрерывных боях, вторые эшелоны отстали – весна развезла украинские дороги непролазной грязищей.

Противник на этот раз действовал оперативно и не стал ждать, пока русские подтянут силы и раздавят его. Вся группировка сразу же собралась в кулак и ломанула из кольца. Протаранила себе дорогу по берегу Днестра, на стыке между 2-м и 1-м Украинским фронтами. Жуков тоже отреагировал, немедленно бросил на этот участок танки, артиллерию. Брешь зажали с флангов, простреливали. Но немцы выбирались под огнем по узенькому коридорчику, устилая его мертвыми телами и грудами техники. Позже преподносили словно победу – вырвались! Умалчивая, что из этих самых 23 дивизий выбралось меньше половины личного состава.

За разгром группы армий «Юг» лишился своего поста Манштейн. Впрочем, группы «Юг» больше не было. Она оказалась разорванной на две – «Северная Украина» и «Южная Украина». Но к войскам, выбравшимся из мешка, продолжали прибывать подкрепления. Снова бросались в контратаки, под их прикрытием строились укрепленные позиции. Местность для этого была более чем удобная: горные склоны Карпат, стекающие с них реки. Советские войска были на пределе своих возможностей, израсходовали боезапас и топливо. Верховное главнокомандование приказало 1-му и 2-му Украинским фронтам перейти к обороне.