Туркмения. Аэродром Небит-Даг (который пилоты называли Не Дай Бог). Экипаж «Ми-8» вылетает по маршруту. По дороге, как это положено, садится рядом с бахчой и вступает в коммерческие переговоры со сторожем, сыном степей – туркменом (выглядит так же, как и друг степей калмык). Командир вертолета начинает торги с символической суммы, предлагая за мешок арбузов 3 рубля.

– Дэсят, – отвечает старый туркмен.

– Хорошо, пять, – предлагает капитан.

– Дэсят.

– Семь.

– Дэсят. (Друг степей настроен не конструктивно.)

– Хрен с тобой, – в сердцах кричит капитан, – пусть будет «дэсят».

Туркмен хитро улыбается. Все вышло так, как он хотел! Эти русские совсем не умеют торговаться. Однако улыбается он ровно до тех пор, пока пилоты не вытаскивают из винтокрылой машины вместо привычного 50 кг мешка лопастной чехол (чехол от лопасти несущего винта длиной 8 метров).

Обреченно туркмен смотрит, как арбуз за арбузом пилоты закатывают урожай бахчевых в его бездонное чрево. Туркмен гладит бороду, размышляя о том, что он-то, конечно, не обеднеет, поле огромное, но все равно обидно. А что делать? Сделка заключена, 10 рублей получено, мешок, как договаривались, всего один…

И все же напоследок со стоическим спокойствием туркмен произносит:

– Эй, как барата тэбэ прашу, больше сюда с такой мешок нэ прылетай!