Глава 23
– Хватит нести чушь! – вспылил Рогов, уже полчаса пытаясь добиться от забившихся в угол самой дальней теплушки трёх саури чего-то конкретного по поводу таинственных и жутких асийчи.
Ладно бы ещё его официальная жена, о боевом пути которой он ничего не знает! Но знаменитая Пилыцица! И не менее прославленная на обеих сторонах фронта Аари-Смерть! Последняя вообще тряслась не переставая как осиновый лист. Нет, он понимал, что с той странной саури что-то не то. Но как она могла внушать такой всепоглощающий, дикий ужас до потери пульса? Или её оболочка всего лишь обманка? А внутри скрывается нечто столь страшное и тёмное, что его разум просто не способен воспринять? Догадка, хотя он и не знал, была верной. Ну, почти. Потому что, побывав на грани смерти, а потом став женой Стрельцова и родив ему близнецов, беспощадная, не знающая жалости, находящая чуть ли не сексуальное удовольствие в уничтожении себе подобных Яяри кардинально изменилась…
– Всё! Иари! Где бумаги на поезд? А, Тьма… – Зло махнул рукой, понимая, что ни от одной не получит ни объяснений, ни помощи в срочных делах.
А, вот же они! Толстая папка лежала на столе купе. К его удивлению, в поезде оказался и классный вагон на фиорийский манер, куда он с трудом перетащил саури. То есть с отдельными купе, шикарно оборудованными санузлами и даже с электрическим освещением. Поэтому немногочисленные члены экипажей танков ехали с комфортом.
В душевую сразу выстроилась очередь, люди желали насладиться горячей водой, потому что в лесах с этим было сложновато. А вот когда удастся ему?
Вздохнул, посмотрел на женщин, раскрыл папку. Первое, что бросилось в глаза, – спецификация груза. Итак… Четыре новейшие пушки танкового калибра. Это очень хорошо. Потому что других снарядов, как он видит, в составе нет. И попавшийся под руку фиориец или фиорийка, из тех, что ещё два года назад были забитыми крепостными, не ошибётся в самый нужный момент, подтаскивая к пушке именно те боеприпасы, которые сейчас так остро нужны. Пулемёты… Ого! Тоже сюрприз! Он ожидал чего угодно, вплоть до картечниц Баранова, а вместо этого – проверенная годами конструкция европейской части Американской демократии, даже сейчас изредка попадающаяся на глаза МГ. Длинный ствол в дырчатом кожухе, надёжность и простота конструкции. Сто штук. Зачем ему столько? У него всего шестьдесят человек личного состава. Или рассчитывают на ополченцев? В принципе, верно. У него широчайшие полномочия ставить в строй всех, кто попадёт под руку… Автоматы. Неуклюжие, конечно, но тоже лёгкие, с рожковым магазином на тридцать пять патронов нестандартного калибра. Тоже демократического. Но это только на пользу – патрон мощнее. Но фиорийцы, будучи физически несколько слабее людей, смогут с ним управляться. Тьма! Эта асийчи делает ставку на то, что ему удастся набрать людей на месте! Почему она так уверена в этом? В поезде даже две платформы забиты продовольствием так, что оси дугой! Стандартные армейские сухие пайки! Конкретно им на пять лет хватит! Едва не грохнул кулаком по столу от избытка чувств, удержавшись лишь потому, что боялся ещё больше напугать еле слышно поскуливающих женщин. Ещё не отошли? Нет. Снова углубился в бумаги…
Гранаты, патроны, шанцевый инструмент, опять сотни штук. Кому он их даст?! Кому?! Два запечатанных пакета. Подписаны. Один – его именем? Совершенно незнакомый округлый, но твёрдый одновременно, уверенный почерк. Вскрыл, вытащил четыре листа. Изображённая от руки схема. Пробежал глазами, удивлённо расширил глаза – да кто она такая, асийчи?! Сменил лист – мать богов! Чуть ли не поминутная роспись указаний на ближайшие двое суток! Не веря собственным глазам, впился в ровные строчки, время от времени восхищённо покачивая головой. Потом поднялся, собираясь выйти из купе, чтобы связаться с Атти – в поезде было и радио в специальном вагоне, но в него сразу вцепилось шесть рук.
– Не бросай нас!!! – буквально взвыли саури.
Он взорвался:
– Хватит!!! Приходите в себя! Её здесь нет! И ничего с вами не будет! Пора очнуться, война ждать не будет!
Вырвался, выскочил в коридор, пытаясь успокоиться, потом поправил куртку и двинулся в сторону радиорубки…
Виури стояла перед командиром форта навытяжку, привычно уже заложив руки за спину, как положено каторжнице. Лейтенант поморщился при виде её позы, но промолчал. Просто указал на табурет перед собой:
– Садись.
Подчинилась.
Мужчина вздохнул, подвинул ей кружку с горячей наттой.
– Пей, девочка.
Взяла, не понимая, что происходит.
Офицер снова вздохнул, потрогал зачем-то грязную повязку на голове. Коснулся большого засохшего пятна крови на виске, поморщился.
– Ты, девочка, уж прости нас за то, что было вначале…
Это верно. После того как, подобрав у стен крепости, её привели в чувство и расспросили, посчитав беглянкой, одежда говорила сама за себя, то засунули в карцер, где пришлось просидеть на хлебе и воде почти неделю. Потом, когда всё подтвердилось, выпустили. Поскольку девать её было некуда, командующий фортом своей властью отправил её на кухню. Пришлось мыть посуду, чистить котлы, отчищать разделочные доски, таскать мусор. До недавних событий, когда вдоль стен крепости, обтекая её с обеих сторон, нескончаемой чередой потекли беженцы. Внутрь форта их, естественно, не пускали. Военный объект. Да и вдруг какой-нибудь вражеский отряд под видом беглецов внезапным ударом изнутри захватит укрепление? Так что тут каторжница была согласна с принятым жёстким решением.
Вода у беглецов была – её спускали со стен в бочках. Продуктами, по мере возможности, тоже делились. Глядя на бесконечную ленту шагающих с узлами и мешками людей, несущих на себе детей, повозок практически не было, она видела лишь страх и безысходность бегства. Лошади в Фиори остались лишь в очень редких частях армии. По слухам, даже сам Неукротимый ездил в какой-то самобеглой коляске, приводимой в движение неведомой силой. Впрочем, монахи Высочайшего этого не осуждали, так что народ просто дивился, но молчал. Иногда к воротам подходили мужчины, молодые или старые. Просились внутрь, требовали оружие. Таких, опросив, иногда пускали. Чаще, впрочем, гнали прочь.
На вторые сутки поток беженцев иссяк, зато появились столбы дыма на горизонте… А потом к стенам форта подошёл первый отряд врагов. Рёсцы. Плоские лица под железными шлемами. Грубые доспехи. Низкорослые, но выносливые кони. Со стен дали залп из ружей, и те унеслись прочь, оставив пару тел, распростёртых на стылой земле. Разведчики быстро обшарили мертвецов, потом сбросили в ближний овраг. Ничего конкретно не узнали. А час назад дальние дозоры выпустили чёрный дым – враг на подходе…
Комендант вновь тронул свою повязку, неожиданно пожаловался:
– Видишь? Единственная стрела, и та мне досталась.
– Вы живы, сьере. А это главное, – ровно ответила она, так и не понимая, чего тот хочет.
Мужчина опять вздохнул:
– Ты прости, девочка. Но тебе придётся уйти. Сейчас. Спустим на верёвке со стены, и пойдёшь.
– Почему?!
Услышанное было совершенно неожиданным. Фиори опять избавляется от неё?!
Губы коменданта дрогнули. Он вдруг подвинул к ней большой сложенный лист, раскрыл:
– Знаешь, что это такое?
– Чертёж земель.
– Верно! Не простая ты каторжница, ой не простая… Ладно. Смотри. Вот – мы. – Толстый, с аккуратно обрезанным ногтем палец ткнул в небольшую точку. – Наш двенадцатый форт. Запомнила?
– Да, сьере.
– А теперь смотри сюда. – Рука переместилась к краю. – Идя по этой дороге, выйдешь к насыпи. Это строят… – поправился: – Точнее, строили железную дорогу. Если к нам пойдёт помощь, то только по ней. Ясно?
Кивнула.
– До насыпи – двадцать лиг. А там как повезёт. Или наши раньше подойдут, или ты до города доберёшься. Первым на пути будет Гархаар. Если получится так, потребуешь отвести тебя к военному коменданту и передашь ему это. Либо любому командиру по пути, – теперь подвинул небольшой пакет, запечатанный. – Сохрани его. А если попадёшь в руки врага, постарайся, чтобы он не получили его. Порви, сожги, съешь, наконец. Иначе умрёшь.
– Я понимаю, сьере. Но смогу ли? И как важен этот пакет? Его нужно доставить срочно? Или не очень?
Офицер вздохнул:
– Без разницы когда. Даже если он попадёт по назначению через год.
Кивнула. Забрала бумагу, сунув, без тени смущения, за вырез полосатого платья каторжницы.
– Сделаю. – Затем что-то мелькнуло в её глазах: – А… вы? Форт?
Лицо лейтенанта стало жёстким. Он глухо произнёс:
– А мы будем умирать, девочка. Для того здесь и стоим.
…Она развязала узел, выскользнула из петли. Последний раз взглянула на лица тех, кто спускал её. Солдаты быстро потащили верёвку обратно. Кто-то махнул ей на прощание рукой. Виури торопливо поправила набитый едой на дорогу вещмешок и побежала к чернеющему невдалеке лесу. Направление девушка помнила твёдро…
– Вы вскрыли пакет, майор?
Услышав в мембране вместо Атти ледяной голос светлокожей саури, Рогов едва не икнул от нежиданности, но справился с замешательством довольно быстро:
– И что? Какого… Половина эшелона забита стрелковым оружием и боеприпасами к нему! Лучше бы побольше снарядов положили!
– Дополнительные боеприпасы подвезут через четыре часа после вашего прибытия в указанную точку. Ваша задача – удерживать насыпь и не давать противнику прорваться на оперативный простор. И пошевеливайтесь! Через три часа на реке Ридо взорвут дамбы, и почти вся местность вокруг вас, кроме того самого холма, будет затоплена. Всё ясно?
– Так точно.
– К вашей позиции выйдут гражданские. Приставьте их к делу. Всех, без исключения. Даже детей. Они тоже способны помочь. Хотя бы еду разносить. Да что вас учить? Действуйте, майор. И не подведите.
– Есть!
Связь оборвалась. Рогов всё-таки выругался – это не разумный, точнее, разумная. А какой-то монстр!.. А, Тьма с ней. Делай, что должно, и пусть свершится то, чему суждено.
Вернулся в купе, по дороге прихватив у проводника поднос со стаканами и кипятком. Водрузил свою ношу на стол. Саури так и поскуливали в углу. Вскрыл пакетики с кофе, насыпал в стаканы. Млин! Незабвенная традиция Руси – напитки в поезде только в стаканах в подстаканниках. Даже стало забавно – фиорийцы их точно переймут, как собственные. Сделал кофе и себе – выяснение отношений и беседа с Атти и этой непонятной асийчи вымотали его не хуже сражения, так что требовалось немного взбодриться. Судя по указаниям светлокожей, авиация будет через сутки.
– Эй, дамы. Кофе подан. Ююми, мне помнится, у тебя что-то осталось из сладкого?
Жена зашевелилась, выбрала одну из сумок, открыла. На свет появился кулёк. Положила его на стол, трясущимися руками развернула.
– В… всё, что осталось…
– Давай, расцепляй своих подруг, будем думу думать.
– Думу думать? – Незнакомый ей речевой оборот чуть отвлёк.
– Иари! Иари, твою ж мать!!! Ты военный или тряпка?!
– П-прошу прощения…
Из всех троих невменяемой оставалась одна Аари. Но и она, похоже, уже приходила в себя. Рогов начал злиться, потом усмехнулся:
– Иари, дай ей пощёчину.
– Что? – хлопнула та глазами.
– Ударь её по щеке.
Не понимая причины, тем не менее она подчинилась. Хлёсткий удар заставил главкома ВВС Фиори вздрогнуть, моргнуть и, самое главное, наконец очнуться.
– Почему… – Испуганно огляделась по сторонам: – Где я?!
– В поезде, – ответил Рогов. Подвинул ей стакан. – Пей. Это прочистит тебе мозги.
Та взяла. Жадно глотнула. Глаза прояснились окончательно. Ну, хвала богам…
– Итак, наша задача – перекрыть насыпь железнодорожного пути строящейся ветки Саль – Ридо. Это единственный путь для наступающей армии интервентов.
– Почему?
– Да потому что… – взглянул на браслет коммуникатора, – через два с половиной часа взорвут дамбы на реках Ридо и Аллта, и вся провинция Ридо будет затоплена. Единственным путём для наступающих останется насыпь строящейся дороги. Других дорог не будет. Так что если мы упрёмся, то никому не удастся преодолеть наш заслон.
– Боюсь, у нас не хватит сил. И нет поддержки пехоты… – протянула Иари.
Он вздохнул:
– Согласно утверждению асийчи, как вы её называете. Кстати, кто она? И почему её кожа как у нас, людей? – Жестом остановил уже раскрывшую рты троицу, продолжил: – Так вот, она почему-то считает, что на позиции будут беженцы, которых мы можем поставить под ружьё.
Пауза. К его огромному удивлению, первой ответила жена, перед этим взглянув на карту:
– Вполне реально. Если местность будет затоплена, то позиции останутся единственным достаточно сухим местом, судя по меткам, это нечто вроде холма с плоской вершиной. – Чуть наклонила голову, всматриваясь в изображение, кивнула: – Да. Правда, есть и уязвимое место. При подъёме воды таким же единственным путём снабжения наших позиций будет та же железная дорога. И случись с ней что… нам придётся туго.
– Подключим моих птенцов. Грузоподъёмность птичек достигает тридцати двух тысяч сарха.
– Шестнадцать тонн?
– У первых. Дель Стел обещал спустить со стапелей через два месяца настоящего монстра, тот должен поднять в небо в десять раз больше груза. Я видела корпус, впечатляет.
– Ладно. Я понял, Аари. Спасибо. Как-то не обратил внимания. Значит, фиорийцы в любом случае соберутся там. Хоть сколько-то. Тогда кое-что проясняется… Это я о своём, – торопливо добавил, увидев вопросительные мордашки дам и в очередной раз поразился живости их лиц. Отставил уже пустой стакан на стол. – Аари, тебе отвели соседнее купе. Спать будешь там.
– Рано мне спать. Есть связь?
– Как обычно, радио, сама знаешь. В следующем вагоне.
Женщина кивнула, поднимаясь с дивана:
– Надо связаться со своими, узнать, как у них дела. Так что отдыхайте без меня.
Исчезла за дверью, задвинув её за собой.
Дмитрий подвинул указания асийчи к оставшимся саури:
– Вот, ознакомьтесь.
К его удивлению, обе сначала по очереди приложили бумагу ко лбу, а потом принялись за чтение.
– В свете того, что сказала Ююми, всё логично и выполнимо. Ничего сверхъестественного, – немного спустя произнесла Иари.
Жена кивнула:
– Ничего другого и невозможно ожидать от Могучей. Кстати… не можешь ли ты назвать нам её имя? – Вопросительные глаза.
Хм… Кажется, надо встать к дверям, если он правильно всё понимает… Под недоумевающими взглядами поднялся, загородил проём.
– Аари-Смерть говорила что-то о Кровавой Яяри из Дома Алого Дерева…
В следующее мгновение в него врезались и заколотились два тела.
– Это я вовремя подумал, – усмехнулся он, стискивая обеих и с трудом заталкивая их обратно на диван.
Теперь ему ещё больше стало интересно, кто такая на самом деле светлокожая саури, жена графа дель Стела, когда-то пилота ВСК империи Сергея Стрельцова…
Впрочем, на этот раз обе саури пришли в себя довольно быстро. Минут пятнадцать зубной дроби. Пара лёгких пощёчин. Но больше всего помогла одна фраза, которую он догадался сказать:
– Она же сейчас на нашей стороне, так чего вы трясётесь?!
Их неприкрытая радость мужчину поразила…
Внезапный короткий свисток паровоза нарушил мерный перестук колёс состава. По коридору протопали каблуки, двери разошлись, и появилось незнакомое лицо солдата в мундире спецов. Он отдал честь, мельком взглянув на девушек:
– Сьере майор, представляюсь: старший лейтенант Риго дель Парда, командир второй роты личной гвардии императора. Девяносто человек, средства усиления. Будем следовать за вами в пяти минутах хода на своём эшелоне.
– Принял, старлей.
– Служу империи! – Кулак в плечо, как принято на Руси и на Фиори. Кивок. Исчез.
Снова перестук каблуков по вагону. Далёкий хлопок двери. По крыше пробарабанили шаги. Он что, будет прыгать на ходу? Похоже. Подивился, но тут же собрался:
– Всё, девочки. Времени у нас немного, и, когда удастся поспать, неизвестно. Так что давайте укладываться. Кто где спит?
Иари ехидно улыбнулась:
– Выйдите-ка. На секундочку.
Она вытолкала их с женой в коридор, но через открытую дверь были видны её действия. Столик купе ушёл вниз. Затем саури дёрнула какой-то неприметный рычаг, и Дмитрий не поверил своим глазам: верхние полки опустились и заняли место между двух нижних диванов, образуя ровную поверхность для сна.
Ююми усмехнулась, в свою очередь:
– Это конструкция кланов.
– Понятно… Но только спать! Ясно? Не вздумай ко мне приставать! Иначе выгоню в коридор.
– Я всё прекрасно понимаю…
– Э – стоп! Иари!
Та обернулась:
– Да?
– Ты тоже собралась спать здесь?! Иди к Аари, по соседству!
Его ткнули кулаком в бок. Какого…
– Перестань. Я согласна, если она разделит с нами ложе. Всё равно мы будем только спать.
– Твою ж…
Втолкнул её внутрь, стал задвигать дверцу.
– Укладывайтесь, – буркнул в щель, перед тем как захлопнуть её окончательно.
Выждал пять минут, вернулся в купе. Два тела по краям, спиной друг к другу, торчат лишь макушки, остальное прикрыто здоровенным многоспальным одеялом. Свободна лишь середина. Ну и ладно. Эх, душ так и не принял. Сбросил с ног обувь, чуть поправил одеяло и улёгся поверх него, прикрывшись сверху курткой. Ну их. Мало ли что взбредёт саури в голову. Как говорится, технику безопасности соблюдать надо.
Виури сидела в одиночестве возле крохотного костерка, вытянув к огню озябшие руки. Позади двое суток по сплошному бурелому, затем бесконечный путь по длинной, удивительно ровной дороге в сторону Гархаара… Покосилась на лежащее рядом ружьё. Тогда она просто была потрясена до глубины души. Оказавшись в лесу, пройдя с половину лиги, вдруг столкнулась с командиром форта. Что произошло? Он же только что махал ей со стены, желая удачи. И уже тут?! Или передумал?
Мужчина потянул с плеча своё оружие, затем отцепил с пояса большую кожаную сумку, в которой, как она знала, хранились патроны.
– Умеешь пользоваться?
– Видела, сьере…
– Попробуй.
Кое-как открыла затвор, подражая движениям конвойников на руднике. Маслянисто блеснул патрон. Потянулся, зацепленный краем детали, вдруг вылетел, упав на землю. Травы, естественно, не было. Поэтому нашла его быстро. Вставила на место. Закрыла затвор, повернула, чтобы крошечный шарик вошёл в прорезь. Щелчок. Попыталась вернуть мужчине, но тот не взял.
– Заряжено. Медленно, но всё правильно. Надеюсь, оно поможет тебе…
Повернулся, собираясь исчезнуть, но Виури не выдержала:
– Почему?
Не крикнула, потому что враги были близко. Просто выдохнула. Его словно ударили, увидела, что он вздрогнул. Глухо ответил:
– Дочка у меня была. Такая же, как ты. Её… – Не договорил, исчезая на краю поляны…
Оружие оказалось тяжёлым, но ни за что на свете девушка его не бросит. Её единственная надежда на спасение, да ещё тот конверт. Что там написано, её не интересовало. Главное – донести до солдат. Рассказать. Какой же дурой она была! Вот на что намекала рёсска! Но, похоже, даже та не ожидала, что всё начнётся так быстро…
До насыпи девушка дошла довольно быстро, к полудню. Потом пошла по ней в сторону, указанную начальником форта. К её удивлению, оказалась не одна. Очень много людей брело, согнувшись под тяжестью ноши, в ту же сторону. Оно и верно – зачем идти по дороге, где каждый миг можно ждать нападения рёсцев или тушуров, рыщущих по округе, словно саранча. Куда безопаснее двигаться по ровному, хотя и узкому пути, о котором знают только местные жители.
На её полосатое платье каторжницы косились, но молчали, продолжая свой путь. Никто не задавал вопросов, не интересовался, почему она идёт одна, да ещё с ружьём. Может, опасались, а может… Кто знает, какие мысли мелькали в их головах? Зато оружие надёжно оберегало девушку от любых посягательств на неё.
Когда она вышла на довольно большое, но узкое поле посреди леса, то поразилась количеству беженцев, находившихся там. Прикинула на глаз: около пятисот человек – женщин, детей, стариков. Мужчин было мало. Может, пятьдесят, или и того меньше. Горели костры, дымились паром котелки над огнём. Сглотнула, но вспомнила о своём мешке, за время пути даже не удосужилась заглянуть в него. Отошла к краешку – кустарник по краям поля был буквально выпахан в поисках дров. Но всё же ей удалось насобирать немного веток для костерка. Соседи, две женщины средних лет и пятеро детей обоего пола, мал мала меньше, молча поделились огнём, и вскоре крохотный костерок уже пылал, чуть потрескивая. Уселась прямо на землю, подоткнув под себя юбку, развязала мешок и еле сдержала крик изумления. Сало, копчёное мясо, даже сахар и коробочка сухой натты. Нашлась и кружка, и даже военный котелок, немного крупы. Настоящая роскошь! Особенно в её положении. Торопливо сбегала за водой, благо ручей был рядом и не замёрзший, водрузила с триумфом на подобранные камни, наломала ещё веток. Нашедшийся в том же мешке небольшой нож был как нельзя вовремя. Уселась за трапезу, с аппетитом уплетая вкуснейшее варево. Когда поела, сходила помыть котелок и заодно набрала ещё воды, для натты. Но… Насладиться напитком не пришлось. С края поля, откуда она шла, раздались истошные крики.
Вскочила, готовая броситься неведомо куда… Несколько всадников в длинных халатах и шлемах, обмотанных уродливыми тканевыми валиками, безжалостно рубили всех подряд кривыми саблями. Вряд ли их было больше десятка. Но обезумевшие от страха люди даже не думали оказать им сопротивление, хотя могли просто задавить массой. Ноги вдруг налились тяжестью, отказываясь повиноваться. Она могла только смотреть, как тушуры, а это были, без сомнения, они, убивают женщин и детей. Оскаленные в безумной улыбке рты – враги наслаждались бойней.
Не понимая, что делает, нагнулась, подняла ружьё. Открыла затвор, но не до конца – патрон на месте. Подражая увиденному во время тренировок охраны каторги, приложила к плечу, упёрла, вспоминая, как орал на новобранцев сержант, требуя упирать приклад плотнее. Очень похоже на арбалет, из которого она стреляла. А тушуры всё ближе и ближе… Пахнуло солёным запахом крови. Один закрутил над головой саблей, увидев её, заорал, разворачивая лошадь… Палец нажал на крючок внизу. Грохот заставил зазвенеть в ушах, толчок едва не опрокинул на спину. Но… Новичкам везёт. Пуля буквально вынесла врага из седла. Выстрел привлёк внимание остальных, увлёкшихся резнёй безоружных беженцев, а она, уже очнувшись, торопливо рвала затвор, непослушными пальцами выковыривая следующий толстый патрон из сумки. Щелчок, второй. Снова приложить конец к плечу, направить ствол в следующего врага. Бах! Не попала… Тот только испуганно втянул голову в плечи, рванул на себя поводья, разворачивая коня в обратную сторону… Бах! Высочайший! Она же стреляла в другого! И то удача. Из троих, собравшихся рядом, ещё один лежит, корчась на земле, а его лошадь со ржанием уносится. Похоже, это переломило настроение фиорийцев.
Вдруг один из мужчин, до этого бегущий куда глядят глаза, остановился. Затем, присев, крутанулся на одной ноге и швырнул невесть откуда появившийся топор в тушура. Широкое лезвие орудия труда лесоруба выбило врага из седла, словно пушинку. Заорав, человек бросился к поверженному врагу, вырвал топор из тела, размашисто привычно, словно в лесу на работе, начал быстро-быстро махать топором, разделывая того, словно бревно. С истошным воем в бок ещё одного всадника со всего маху вогнала железные вилы толстая простоволосая женщина. И тут же её голова покатилась по земле, когда товарищ поверженного дотянулся мечом до шеи. Оскалил рот, но не надолго. Четвёртый выстрел Виури на этот раз попал в цель. Этого хватило, чтобы только что бегущие фиорийцы набросились на уцелевших, стаскивая их с сёдел. Истошные вопли тушуров, осознавших свою ошибку слишком поздно, потонули в кровожадном рёве толпы, рвущей добычу на куски…
А девушка бессильно опустилась на землю… Взглянула на свой костерок и разрыдалась – кто-то в сумятице опрокинул котелок, и натта разлилась по земле…
– Ты чего, девка?
Всхлипнула, подняла голову, глядя на того самого лесоруба в забрызганной багровыми сгустками рубахе.
– Натта пролилась. Вот гады…
Он, не понимая, проследил за её жестом, потом, когда дошло, схватившись за живот, заржал, словно лошадь:
– Ха-ха-ха! Го-го-го! Я думал, тебя зацепили, а ты эвон, по натте убиваешься! А сама четверых завалила!
– Троих. Один раз промазала.
– Да нет. Если бы ты его не остановила, он бы меня раньше кончил. Так что четыре. Не твоё бы ружьё, всех нас перерезали… Откуда, кстати, оно? – подозрительно прищурился: – И платье на тебе… бессрочно осуждённой… Сбежала? Убила конвоира?!
– Отпустили меня. Из форта двенадцать. Слышал?
Тот сделал шаг назад, бормоча:
– Эвон оно как… Что ж мы, не понимаем, что ль?.. – Торопливо склонился в поклоне. Потом выпрямился: – Что прикажете, доса?
– Что?
Но уже из глубины памяти всплывало то, чему её когда-то учили в замке отца.
– Собрать всех мёртвых. Пока сложить в лесу…
– Вода! Вода!!!
Что? Она обернулась на крик – и верно, клокоча и бурля, завиваясь вокруг стволов деревьев, неведомо откуда к поляне подступала вода. Нагнулась, хватая оружие и патроны к нему, свой мешок, бросилась к насыпи:
– Все туда! Там нас не достанет!
И оказалась права. Большую часть поляны затопило. Остался лишь холм, да ещё немного ровной земли позади него. Вода, бурля, остановилась, затопив лес почти до середины огромных елей. Виури, тяжело дыша, стояла на насыпи – вода сюда не доходила. Две бесконечных, уходящих куда-то вдаль железных полосы были приклёпаны к деревянным брусам. Так вот почему этот путь командир форта называл железной дорогой…
– Так что делать будем, доса?
Огляделась – не только этот лесоруб, но и другие, кто уцелел, смотрят на неё с надеждой, ожидая распоряжений. Примерно четыре сотни. Неплохо успели порезвиться тушуры…
– Надо найти дерево. Брёвна. Что есть. Сами видите: эта насыпь – единственный путь, по которому сейчас можно пройти. Устройте вал из дерева поперёк насыпи, чтобы они не смогли наброситься на нас сразу. Ещё сделайте укрытия от холода. Иначе мы здесь долго не продержимся.
– Да, доса, – обрадованно закивали.
В глазах вспыхнула надежда. Кто-то из детишек затеребил её проклятую полосатую юбку:
– А когда к нам солдаты придут на помощь, тётенька? Скоро?
– Скоро, девочка. Скоро. Фиорийцы своих не бросают. Так что нам надо здесь немного продержаться…
В конце концов, должен же Неукротимый хоть как-то отреагировать?!
