Весть о подвигах Девы, которой помогает сам Господь, распространялась по Европе со скоростью ветра. Да что там ветра — это была сила и стремительность урагана! Между королями и сиятельными сеньорами, отцами церкви и купцами шла бойкая переписка. Агенты состоятельных вельмож сновали из города в город, собирая информацию. Всем хотелось узнать побольше об этой женщине, которая досталась в качестве полководца осторожному дофину Карлу Валуа. И все из уст в уста пересказывали одну и ту же волшебную историю. К дофину Карлу в замок Шинон приехала деревенская девушка и сказала: «Я пришла, чтобы изгнать англичан из милой Франции и сделать вас королем в Реймсе!»

И пока двор Карла Валуа пировал, празднуя победы, история Девы обрастала удивительными подробностями, которые, узнай о них сама Жанна, сразили бы ее наповал.

Спустя три дня после победы под Пате, когда Карл Валуа трапезничал в обществе своей супруги, тещи и других придворных, заговорил камергер и королевский советник Персеваль де Буленвилье:

— Прощу прощения, сир, — поклонился он, — миланский герцог Филиппо Мария Висконти просит написать о Деве Жанне подробнее. Насколько подробно я могу нарисовать ее портрет и каков он должен быть?

Карл Валуа взглянул на Иоланду Арагонскую:

— А что думаете по этому вопросу вы, матушка?

На королеву осторожно перевел взгляд и советник.

— Она должна быть воительницей, Буленвилье, которая спустилась с неба, чтобы защитить от врагов родную Францию, — как ни в чем не бывало сказала теща короля. — Ее образ должен поразить весь мир. Она… должна выглядеть таковой, каковой и представляет себя перед всеми — посланницей небес. И при этом — скромной и достойной Девой, — добавила королева.

— Одним словом, опишите ее такой, какая она есть на самом деле, — усмехнулся Карл Валуа. — За исключением подробностей, о которых не стоит знать всем кому попало.

Персеваль де Буленвилье еще раз поклонился.

В этот же день, 21 июня 1429 года, он напишет в Милан письмо, где нарисует портрет Жанны:

«Дева сия сложением изящна, держится она по-мужски, говорит немного, в речах выказывает необыкновенную рассудительность. У нее приятный женский голос. Ест она мало, пьет еще меньше. Ей нравятся боевые кони и красивое оружие. Она любит общество благородных воинов и ненавидит сборища черни. Обильно проливает слезы, но лицо у нее веселое. С неслыханной легкостью выносит она тяготы ратного труда и бремя лат…» Персеваль де Буленвилье задумался, надо было прибавить что-то не просто героического, но исключительного в ее образ, и он дописал: «…так что может по шесть дней и ночей подряд оставаться в полном вооружении».

Штрих — достойный героя из легенды.

И уже далее он вкратце опишет ее историю, в которой сообщит герцогу много любопытных фактов, в том числе и тот, что рождение Девы — в ночь на Богоявление! — сопровождалось пением петухов, разбудивших скромную деревеньку Домреми и не умолкавших до рассвета.

А противники Жанны, еще не успевшие возненавидеть ее как следует, тоже очарованные ее явлением, в «Дневнике парижского горожанина» упомянули, что когда девушка пасла овец на родных лугах, то «лесные и полевые птицы прилетали по ее зову и клевали хлеб у нее на коленях, как ручные». Нашлись и те, что сообщили, будто Жанна обладает даром прорицания. Разве она не напророчила дофину освобождение Орлеана? И разве не предсказала (факты реальные плодили факты вымышленные) погибель одному из английских капитанов, и погибель не от ран. В означенный день — день битвы — англичанин утонул. Так и Вильяму Гласдейлу, сгоревшему и канувшему в водах Луары, досталось немного от зарождающейся легенды.

Герцогиня Миланская Бонн Висконти с такой искренностью прониклась героическим мифом, что написала Деве письмо, в котором просила помочь ей вернуть ее законные земли. А муниципалитет города Тулузы, боровшийся с порчей монеты, также отписал Деве, где испрашивал ее совета, как бороться с этим пагубным явлением? И ведь кто спрашивал — финансисты, собаку съевшие на денежных операциях! И у кого — у девушки, никогда и ничего не имевшей общего с куплей-продажей!

За кого же должны были принимать ее жители Европы? И какой силой они наделяли ее?

Письмо итальянского путешественника Джованни де Молина, посланного из Авиньона на родину в конце июня 1429 года, как нельзя лучше раскрывает образ Жанны: «Воистину — великие чудеса! За два месяца девушка одна, без солдат, завоевала столько земель! (“Одна, без солдат” — легенда уже отливала из бронзы свою героиню!) Разве это не верный знак того, что все эти деяния совершены не человеческой доблестью, но Богом? Уверяю вас, что без божественного вмешательства дофин два месяца назад должен был, бросив все, бежать. Но посмотрите, как помог ему Господь. Подобно тому, как через женщину — святую Марию, Он спас род человеческий, таким же образом Господь спасает через непорочную и чистую девственницу лучшую часть христианского мира».

Куда там сравнению со святой Екатериной! Бери выше…