16 декабря 2012 года на Украине запретили курить в общественных местах — это означало, что с этого дня курить нельзя будет в барах, ресторанах, на пляжах, в офисах и т. д. В принципе это должно было произойти еще в июне 2012-го, но депутаты, желающие угодить болельщикам на Евро-2102, отложили вступление Закона «О запрете курения в общественных местах» в законную силу на полгода.

Это, казалось бы, рядовое, хотя и неприятное для курильщиков и рестораторов событие, вызвало в украинском обществе такую бурю страстей и мнений, разворошило такие пласты ненависти людей друг к другу, что его смело можно считать генеральной репетицией Майдана 2013–2014 в социальных сетях и, соответственно, в головах украинцев. По поводу курения в ресторанах ссорились давние друзья: внезапно выяснилось, что, встречаясь с курящими знакомыми в ресторанах, некурящие испытывали нечеловеческие страдания. Взрослые люди писали: «Ура, больше никто не будет курить нам в лицо». А на вопрос, как именно получалось, что кто-то курил им в лицо, отвечали, что все курящие просто уроды и сволочи.

Все это было бы не так интересно, если бы не тот факт, что в запрете курения в общественных местах и в борьбе за его неукоснительное выполнение важнейшую роль сыграли журналисты, которые почти ровно через год станут главными действующими лицами Майдана. На протяжении многих лет демократические СМИ «Украинская правда», «Телекритика» и некоторые другие получали гранты от фонда Блумберга на популяризацию идеи запрета курения в общественных местах. Правда, как это часто бывает, ничего они особенно не пропагандировали, а просто ставили логотип фонда себе на сайт, ну и пару раз в год проводили круглые столы для своих, о которых потом отчитывались фонду-донору. Иногда в рамках тех же отчетов на спонсируемых интернет-ресурсах появлялись статьи о том, что отказ от курения — это европейский выбор, и запрет курить в ресторане приблизит Украину к Европе и остальному цивилизованному миру.

Буквально в первую неделю после запрета курения в общественных местах широкую известность получила такая история. Доложили о ней, впрочем, сами участники, и не только в своих личных блогах, но и в своих блогах в СМИ.

Известные журналисты Сергей Лещенко, Мустафа Найем («Украинская правда») и Наталья Соколенко (телеканал «СТБ») после очередного семинара о правильном освещении евроинтеграционных процессов в СМИ повели лекторов — депутатов Европарламента — пообедать в один из дорогих ресторанов Киева — Le Cosmopoliten. Процессу обсуждения европейских ценностей помешали внезапно закурившие соседи по ресторанному залу. Борющиеся за неукоснительное соблюдение законности украинские журналисты немедленно вызвали администратора и потребовали принять к курильщикам самые строгие меры. Администратор ничем не смогла помочь, поскольку, как это часто бывает на Украине, никакие меры воздействия на курящих со стороны администраций заведений общественного питания прописаны не были. И тогда журналисты просто вызвали милицию. Пока милиция ехала, курильщики докурили и ушли. Нерасторопность милиционеров в такой опасной криминальной ситуации вызвала дополнительное возмущение сторонников тщательного, европейского исполнения законов. Господа Соколенко, Лещенко и Найем, разумеется, обратились с жалобой к милицейскому начальству, а также опубликовали памятку, как вызвать милицию и как себя с ней вести, если вы увидели, что в ресторане кто-то курит, что породило мем «в любой непонятной ситуации звони в милицию», который любили иллюстрировать изображением Мустафы Найема.

Поступок журналистов вызвал невероятную дискуссию в социальных сетях. Причем однозначного одобрения или неодобрения он не получил ни от курящих, ни от некурящих. Многие курящие противники запрета утверждали, что хоть закон и плох, журналисты поступили правильно: неукоснительное соблюдение закона — единственно верный путь в Европу. С другой стороны, многие некурящие сторонники запрета были возмущены самим фактом вызова милиции как проявления стукачества. Так что дискуссия о курении в кабаках плавно переросла в спор о допустимости или недопустимости стукачества ради соблюдения закона или приличий. Нужно отметить, что дискуссия эта продолжалась в украинском обществе вплоть до начала Майдана.

Очень показательной в споре о стукачестве оказалась история, произошедшая с популярной украинской блогершей Оленой Билозерской. Радикальная националистка, многолетний пресс-секретарь организации УНА-УНСО, госпожа Билозерска вела в Живом Журнале одноименный блог с девизом «Знаю, как надо», где освещала разнообразные акции своих единомышленников, публиковала сведения о жизни и проблемах тех, кого она считала политзаключенными, свои стихи и переводы русских стихов на украинский. Следует отметить, что блог она вела сразу на двух языках, любезно переводя каждую запись на русский язык для российских читателей и журналистов. Со временем ЖЖ Олены Билозерской превратился в небольшое частное информационное агентство радикально-националистического толка, но с грамотной и, с учетом взглядов его основательницы, достоверной информацией.

Журналисты больших изданий блог Билозерской любили, потому что в нем всегда можно было отыскать какую-нибудь информацию, из которой можно было бы сделать статью или сюжет для любого издания. Надо отдать Олене должное — в информации и фотографиях она не отказывала никому и не обижалась, когда предоставленную ею информацию интерпретировали в зависимости от редакционной политики каждого конкретного издания или телеканала. В общем, в журналистской среде Олена Билозерска считалась человеком хоть и чудаковатым, но вполне уважаемым. Поэтому ни у кого не вызвало удивления, когда отвечавший за Украину на международном конкурсе блогов The BOBs (Best of the Blogs, под эгидой Die Deutsche Welle) Мустафа Найем предложил Живой Журнал госпожи Билозерской в качестве лучшего украинского блога. Да, честно говоря, и мало кто следил за этим конкурсом.

Но оказалось, что следили, и еще как. Внезапно украинские левые — не члены Компартии, а так называемые несистемные левые, которых возмутило присутствие на европейском(!) конкурсе блога известной своими националистическими взглядами журналистки. Организаторам BOBs была отправлена гневная петиция, копии которой были направлены, кажется, во все журналистские и правозащитные организации Европы.

Качество блога госпожи Билозерской при этом никого не интересовало: левые настаивали на том, что человек ее взглядов просто не имеет морального права получать европейские премии. Люди, еще накануне ничего не слышавшие о блоге Билозерской и о ней самой, но которые всегда за все хорошее и против всего плохого, начали открытую травлю Олены в СМИ и социальных сетях. Оправдываться за свой выбор вынужден был даже Мустафа Найем, никогда и ни перед кем обычно не оправдывающийся. Но тут уж конфуз вышел настолько знатный, что и у него не оставалось никакого выбора, кроме как смущенно пробормотать, что ЖЖ Билозерской ему нравится, а о ее взглядах он ничего не знал, и отозвать свою номинацию.

Не только националисты были возмущены поведением левых, фактически поставивших под сомнение ценности свободы слова и в очередной раз «опозоривших Украину» ради сомнительного пиара самих себя. Госпожа же Билозерска хоть и не получила никаких премий, зато получила множество неожиданных сторонников как пострадавшая от стукачества сторона.

Следующей фигуранткой спора о том, стоит ли выносить сор из избы, никак, впрочем, от этого не пострадавшей, стала директор музейного комплекса «Мыстецький арсенал» Наталия Заболотная. В июне 2013 года, накануне открытия выставки «Великое и величественное» в подчиненном ей музее госпожа Заболотная, не особо заморачиваясь, замазала черной краской не понравившуюся ей фреску Владимира Кузнецова «Колиивщина», изобравшую горящих в адском котле продажных судей, чиновников и т. д. Надо сказать, что «Колиивщина» в украинской традиции является аналогом «бессмысленного и беспощадного», но героического бунта, по крайней мере, так это понятие трактовалось летом 2013 года.

Об уничтожении работы сотрудники музея немедленно сообщили в СМИ и самому художнику. Часть журналистов попыталась было устроить кампанию за увольнение госпожи Заболотной с поста директора «Мыстецького арсенала», однако их сразу же одернули маститые художники и другие деятели украинского искусства. Негоже, мол, сначала распространять никем не проверенные сплетни (хотя сама Заболотная ни в коей мере не отрицала своего поступка, более того, заявила, что это был ее «личный перформанс»), а потом позорить человека, без которого музей просто погибнет. Их оппоненты попытались было возмутиться, но оказались втянутыми в бесконечную и бессмысленную дискуссию о том, какие факты жизни украинских граждан и украинского общество стоит делать достоянием гласности, а какие не стоит. И главное, куда, если что, обращаться. Появившийся еще в конце 2012 года мем «в любой непонятной ситуации звони в милицию» вновь обрел свою актуальность.

Тем не менее работа Владимира Кузнецова была испорчена госпожой Заболотной неспроста: она действительно соответствовала настроениям киевской публики в том смысле, что некоторые институты власти и, главным образом, Верховную раду, в тот момент хотели сжечь или утопить все. Совершенно забыв при этом, за кого и зачем сами же голосовали на выборах 2012 года.