Итак, в конце января 2014 года Майдан достиг относительных побед. Премьер Николай Азаров ушел в отставку, «законы 16 января» были отменены, так и не успев вступить в силу, переговоры об амнистии для всех задержанных и арестованных с 1 декабря по 23 января продолжались. Правда, победы эти были связаны с последствиями самого Майдана, а вовсе не с тем, ради чего люди собрались на площади в конце ноября 2013 года. Баррикады на улице Грушевского стояли, но силовое противостояние было временно прекращено.

С одной стороны, Майдан стал главным украинским брендом, надолго вытеснив из сознания украинофилов сало, борщ, горилку и чернооких дивчин. С другой — всем вне зависимости от отношения к происходившему в центре Киева было понятно, что, пойдя сейчас на уступки, власть скоро возьмет реванш. То есть как только Майдан разойдется, последуют настоящие, а не выдуманные репрессии.

Тем более что оппозиция отказалась входить в правительство и исполняющим обязанности премьер-министра стал Сергей Арбузов. Человек, которому приписывали теснейшие связи со старшим сыном Виктора Януковича Александром. Вся страна называла Александра Януковича «Саша-Стоматолог» (он действительно является стоматологом по образованию) и считала его главным гонителем украинского бизнеса. Главой так называемой «семьи», «отжимавшей бизнес» у любого более или менее успешного предпринимателя, создателем всех коррупционных схем в стране и вообще личностью демонической. Так что надеяться на благоприятный для майдановцев и сочувствующих им политиков и предпринимателей исход не приходилось.

Те, кто ни разу не был на Майдане, понимали, что прежней «Украйной милой» — вполне демократическим государством, коррумпированным, но все же с высоким уровнем свободы слова и других гражданских свобод, демократическими честными выборами и довольно высоким экономическим потенциалом — Украина больше не будет. Уже в январе 2014 года она перестала быть такой.

И противники, и сторонники Майдана были в равной мере разочарованы и действиями власти, и действиями оппозиции. Впрочем, рейтинг Виктора Януковича все еще оставался достаточно высоким. И реальных конкурентов на выборах, которые должны были состояться в начале 2015 года, у него не было. Юлия Тимошенко сидела в тюрьме, и освобождать ее в условиях Майдана уж точно никто не собирался. Арсений Яценюк и Виталий Кличко до настоящих противников Януковича тоже не дотягивали. Петра Порошенко в тот момент никто вообще всерьез не воспринимал.

Те, кто простоял на Майдане всю зиму, были по-настоящему испуганы. Они были уверены, что, несмотря ни на какие амнистии, власть все равно дотянется до них и в той или иной мере разрушит их жизнь.

Существовала и форма коллективного помешательства, просто не позволявшая майдановцам расстаться друг с другом и выйти за пределы баррикад — как реальных, так и выстроенных ими в собственных головах.

К концу января 2014 года Майдан изменил жизнь практически каждого жителя Украины. Несколько недель люди почти не спали — и на площади, и дома ждали если не разгона демонстрантов, то новых событий любого толка. Центра Киева для его жителей больше практически не существовало: туда больше не ездили гулять с детьми, не ходили по модным магазинам, ресторанам и киношкам. Разрушались многолетние дружеские и семейные связи. Люди увольнялись с работы, потому что на Майдане было интереснее. Или из-за расхождения с работодателями во мнениях по поводу Майдана. Я сама ушла из «Коммерсантъ-Украина», где проработала девять лет, просто потому, что не могла больше выдержать майданофильского безумия коллег по «самой объективной газете страны».

Разрушалась привычная украинская жизнь. Спокойная, сытая и уютная. Конец января и начало февраля 2014 года были последними днями надежды на то, что что-то еще может остаться прежним.

Ходило много разговоров об очередном плане Януковича, который вот-вот разрулит все и с парламентской оппозицией, и с Майданом, и с Евросоюзом, и с Россией, и с США. А тем временем «сотни самообороны» Майдана начали срывать заседания облсоветов на Западной Украине, а потом и захватывать их и вместе с ними склады с оружием. Милиция то ли была не в силах их остановить, то ли просто не хотела этого.

Столица сострадала жертвам и раненым на Грушевского. Собирали деньги на их лечение в европейских клиниках. И надо отметить, сборы эти шли куда успешнее, чем сбор денег для лечения тяжелобольных детей в мирное время.

На востоке и юго-востоке Украины начали собираться реальные, а не проплаченные государством антимайданы. Но на них никто не обращал внимания.

Гривна начала стремительно падать, но майдановцы никак не связывали это со своим стоянием на площади. Аналитики рассказывали, что это происки «семьи Януковича», но намекали, что за — в тот момент еще двадцатипроцентным — обвалом гривны стоит Россия и лично Путин. Впрочем, в начале февраля 2014-го украинцы еще не называли его «***лом». Этот мем появится позже, на волне уже полного помешательства.

По Киеву бродили сотни, а то и тысячи непонятных, но пугающей внешности людей. Одни считали их завезенными властями «титушками», другие — иногородними обитателями палаточного лагеря на Майдане.

Какая-либо правда о чем-то перестала кого-либо интересовать — теперь все зависело исключительно от политических предпочтений.

В начале февраля оппозиции удалось договориться с Януковичем об амнистии для всех задержанных и арестованных в ходе беспорядков с 1 декабря 2013 года по 23 января 2014-го. И прекращении любых уголовных и административных преследований для участников Майдана. Под амнистию подпадали даже те, кто был задержан во время вооруженного сопротивления милиции и лично бил и ранил милиционеров. Это было странное решение, возмутившее очень многих противников Майдана. Впрочем, Виктор Янукович никогда не отличался кровожадностью. Амнистия должна была начаться 16 февраля.

За объявление амнистии майдановцы должны были освободить захваченные здания — Киевскую мэрию, Украинский дом, Дом профсоюзов, Октябрьский дворец — разблокировать улицу Грушевского и покинуть проезжую часть Крещатика.

Также предполагалось, что продолжатся переговоры парламентской оппозиции с президентом Януковичем.

Оппозиция пыталась добиться от президента досрочных выборов и возвращения Украины к парламентско-президентской форме правления, отмененной в 2010 году сразу после прихода к власти Виктора Януковича.