Глава 19

Я была настолько разъярена, что почти потеряла способность мыслить. Я запихнула сумку в машину, отъехала от особняка Мэдисон и почти тут же припарковалась у тротуара – там, где она меня видеть уже не могла. Была уже половина девятого, и на улице стемнело. Я сидела с запертыми дверцами: машина стояла у живой изгороди, отделявшей ее участок от соседнего.

Я откинула голову на кожаный подголовник.

– Ты была права, Хелена. Насчет Хэррисона. Раньше я тебе не верила, но все оказалось правдой.

«Все даже хуже, чем я думала».

– Относятся к нам, как к вещам! Как к рабам. Мы же не виноваты – все получилось из-за этой дурацкой войны, которой мы и не хотели.

«Ты права».

– Я видела, что они творят с арендованными телами. Они называют это «угоном». Они прыгают с мостов, пробуют идиотские трюки. Они со своими машинами обращаются лучше, чем с нами! А твоя бедная Эмма…

Я ахнула и прижала руку к губам: мне в голову пришла мысль о совершенно другом варианте.

– Хелена! Может, Эмма не умерла.

«Что… что ты хочешь сказать?»

Я посмотрела в ветровое стекло машины. Уличные фонари отбрасывали резкие тени, заставляя кусты и деревья казаться сверхреальными.

– Может быть, – медленно проговорила я, – ее за кем-то закрепили.

«Господи!»

– Они наверняка проверили эту возможность, прежде чем объявлять о ней клиентам. Может, она жива. Может, там оказались и все исчезнувшие ребята.

«Ох, Кэлли, если бы…»

– Ты была права, Хелена. Хэррисон злодей, раз решил сделать такое со всеми ничейными несовершеннолетними. А стоящий за всем этим Старик в десять раз хуже. Когда я видела его на виртэкране со спрятанным лицом, слышала его электронный голос… у меня по спине словно тарантулы ползали.

Я потерла плечи и содрогнулась.

«Мы составим план»…

Она замолчала на середине мысли. Я секунду подождала, а потом спросила:

– В чем дело?

Молчание. А потом, впервые, в ее голосе зазвучал ужас:

«Не надо! Прошу!..»

Ее голос стал напряженным и слабым.

– Что происходит? – завопила я.

Я почувствовала, как ее присутствие утекает куда-то. Мне хотелось потянуться к ней разумом, передать часть моих сил.

Казалось, я дожидалась ее отклика целую вечность.

Когда он пришел, то оказался едва слышным шепотом.

«Кэлли, беги!»

Это были ее последние слова. А потом – пустота. Звуки у меня в голове полностью прекратились.

Наша связь разорвалась. Я это знала. Я это ощутила.

Холодный страх завладел моим телом, вызвав дрожь. Меня трясло.

Ее больше нет. Хелена умерла. Я была в этом совершенно уверена.

Я осталась одна.

Внезапно я услышала звук, похожий на пронзительный писк и треск. Я посмотрела направо, но никаких немирников не обнаружила. Повернув голову влево, я увидела, как в темноте исчезает приземистый внедорожник.

А потом мой взгляд сфокусировался на другом: я заметила в окне со стороны водителя небольшую дырку. От нее во все стороны расходилась паутина трещин, увеличиваясь у меня на глазах.

У меня волосы встали дыбом. Подняв взгляд, я заметила красные световые фонари торможения внедорожника. Он остановился.

Он повернулся. Он возвращается!

Я завела машину и тронулась с места. Внедорожник несся по центру улицы, выруливая прямо на меня. Я остановила машину и нажала кнопку заднего хода. Я утопила ее на максимум, отъезжая от приближающегося внедорожника. Когда он оказался ближе, то врубил дальний свет фар, ослепив меня яркими лучами и не позволив увидеть, кто находится за рулем.

Капоты наших машин разделяло всего несколько метров. Я бросила взгляд в зеркало заднего вида, надеясь, что ни на что не наеду. Ладони у меня так взмокли, что начали проскальзывать по рулю. Я сжала его крепче, стремительно отъезжая назад. Дома, газоны, живые изгороди проносились по обе стороны от меня. Хорошо хоть, что в этом районе сейчас не оказалось других машин.

Внедорожник оказался так близко, что ударил меня по бамперу. Я покрутила руль туда и обратно и вдавила педаль газа в пол. Я отъехала, но внедорожник меня догнал и снова ударил.

В зеркало заднего вида я увидела приближение небольшого перекрестка. Быстро приняв решение, я резко вывернула руль, заезжая в боковой проезд. Внедорожник по инерции унесло через перекресток вперед. Я отключила задний ход и рванула через перекресток, оставшись в узком проезде. Я знала, что внедорожнику потребуется время, чтобы сдать обратно и повернуть.

Я выжала максимальную скорость и сделала пару поворотов, уходя от погони. Отключив огни, я стала искать место, чтобы спрятаться. У одного из домов оказались открытыми ворота, и я заехала на круговую подъездную дорогу, спрятав машину за высокой живой изгородью. Отключив двигатель, я прислушалась. Через пару секунд внедорожник с шумом пронесся по улице. Звук стих, сменившись тишиной богатого квартала, состоящего из одних только особняков.

В доме, на участок которого я заехала, зажглись огни, так что я снова включила двигатель и уехала. Ведя машину, я пыталась придумать, куда податься. Мой брат в отеле, Блейк – в Вашингтоне, а Майкл вообще неизвестно где. А Мэдисон ничего рассказывать нельзя.

Мне очень хотелось укрыться у брата и Флорины. Вот только в меня только что кто-то стрелял! Меньше всего мне хотелось подвергнуть опасности моего брата.

«Беги», – сказала Хелена. Но куда мне бежать? И прежде чем я куда бы то ни было отправлюсь, мне необходимо заехать к Хелене домой.

За оружием.

Приехав к Хелене домой, я прошла прямо к ней в спальню. Я открывала ящики комода и рылась в шарфиках в поисках пистолета, который Хелена спрятала для меня в музыкальном центре. Он исчез!

Может, его переложила в другое место Юджиния?

Я вышла в коридор и закричала, зовя ее:

– Юджиния!

Громко стуча массивными туфлями, она начала подниматься по лестнице:

– Иду.

В ее голосе звучала лень. Я не стала ее дожидаться, а крикнула, как только она неспешно вошла в коридор:

– Ты что-то брала у меня из комода? – возмущенно вопросила я.

Она ответила, только когда оказалась прямо передо мной. Ее лицо выражало явное потрясение.

– Вы же знаете, что я никогда, ни при каких обстоятельствах не трогаю ваши ящики!

– Ты его забрала. Ты ведь забрала пистолет, так?

Она прижала пальцы к губам.

– Пистолет? Нет. Я бы никогда не прикоснулась к пистолету.

– Люди готовы сделать что угодно, когда это действительно им необходимо.

– Он был здесь, у вас в спальне?

Я повернулась и снова посмотрела на спальню – и невольно вздрогнула.

Я вспомнила, где именно оставила тот пистолет. Я прошла к шкафу и открыла его. Нарядная сумочка оказалась в нем. Юджиния остановилась в дверях. Повернувшись к ней спиной, я пощупала сумочку.

Пистолет был там.

Я повернулась обратно.

– Извини. Я сама не своя. У меня то и дело болит голова. Я собираюсь пойти к технику, чтобы он проверил мой чип.

– А почему бы вам просто не вернуться туда, где этот чип поставили? Вы же заплатили им большие деньги!

Она все еще сердилась, но это была мелочь по сравнению с тем, что бы она испытывала, если бы узнала, что ей может угрожать опасность. Хелена рассказала ей про аренду – и все.

– Юджиния, слушай меня внимательно. Не открывай дверей никому. Если кто-то будет спрашивать – ты не знаешь, куда я ушла.

Юджиния устремила на меня невеселый настороженный взгляд:

– То есть все по-прежнему?

Значит, Хелена была настороже. Однако опасность стала намного серьезнее. Пока я нахожусь здесь, моя жизнь ежесекундно подвергается опасности. Юджиния ничего не знает – и это должно ее уберечь.

– Мне пора, – сказала я. – Пожалуйста, будь осторожна.

Я села в спортивную машину Хелены и включила двигатель. А потом я вызвала навигатор, проверяя, куда Хелена ездила. При виде длинного списка мне захотелось сдаться, но тут я узнала одно из имен списка. Редмонд. Этого человека называла Юджиния в ту первую ночь, которую я провела в этом доме. Она сказала, что он звонил Хелене.

– Редмонд, – сказала я навигатору.

– Редмонд! Сию минуту! – прощебетал навигатор.

Навигатор привел меня к какому-то складскому помещению в промышленном районе долины Сан-Фернандо. Добровольно я в такое место поздно вечером не поехала бы. Я проезжала мимо сетчатых заборов, удерживающих псов, которые требовали, чтобы я проезжала дальше. Наконец в навигаторе всплыл адрес. Это оказалось целое скопление складов, на крышах которых были смонтированы прожектора, создававшие круги яркого света. Я припарковалась на территории так, чтобы мою машину не смогли с улицы увидеть разбойники.

Редмонд должен был находиться в последнем здании. Дверь оказалась заперта. Я нажала на кнопку старомодного металлического звонка. Чуть выше находилось небольшое отверстие со светящейся серединкой – видимо, камера. Редмонд поступил хитро, заставив свое жилище казаться старым и дешевым. Спустя секунду дверь с громким щелчком открылась.

Внутри все было очень профессионально: примерно в таких условиях должен был бы жить и работать скульптор. Цементный пол, простой коридор, созданный при помощи гладкой белой перегородки. В дальнем конце коридора я увидела прохладное свечение лампы дневного света. Я вытащила пистолет.

Сердце у меня отчаянно колотилось. Что, если это ловушка? Мне сейчас очень хотелось бы, чтобы у меня в голове была Хелена. Она бы это знала – она бы меня предупредила. Мне следовало потребовать больше сведений об этом Редмонде, пока она оставалась со мной.

Я дошла до конца коридора. Повернув налево, я оказалась в большом помещении, разбитом на участки рядами столов и верстаков с деталями каких-то электронных приборов, компьютерами и мониторами. Некоторые из них работали, другие стояли наполовину выпотрошенными. Их было настолько много, что некоторые были закреплены на перекладинах, подвешенных к высокому потолку. В воздухе стоял запах химии.

Виртэкран над одном из заваленных всякой всячиной верстаков показывал ту входную дверь, где я нажимала кнопку звонка. Под ним перед рядами компьютерных мониторов горбился седоволосый мужчина. Старичок.

Я не могла понять, живой он или мертвый. Он не шевелился, пока я прокрадывалась ему за спину, держа обеими руками поднятый на уровень груди пистолет.

– Редмонд? – спросила я.

– Хелена, – промямлил он с британским акцентом. – Ты так копалась, что я чуть не заснул.

Он поднял голову. Я увидела отражение его лица в черных экранах мониторов. Он тоже смотрел на мое отражение в них и обращался ко мне, не поворачиваясь.

– Хелена, это еще зачем?

– У меня есть пожелание.

– Обычно ты просишь, не наставляя пистолет на меня.

Он начал разворачиваться вместе с рабочим креслом. Я резко опустила ногу на металлическое кольцо, остановив его на месте.

– Заложи руки за голову, – потребовала я.

Все, что я сейчас делала, я узнала от папы или из фильмов. Но это сработало: он послушался.

Один из мониторов попискивал в такт пульсирующей красной точке на карте города. Похоже, эта точка отмечала именно то место, где мы сейчас находились.

– Что это? – спросила я, указывая на монитор.

– Это ты. Твое устройство отслеживания. Но ты и сама это знаешь.

Он прищурил глаза.

Он был худой и долговязый, с шевелюрой безумного ученого.

Строение черепа у него было очень правильное: в молодости он явно был хорош собой.

– Все про мое тело знают больше меня самой, – проворчала я. – Ну а теперь я хочу, чтобы ты удалил чип. Я закончила.

– Как все прошло?

– О чем ты?

– О твоем грандиозном плане.

– Столько мониторов – и ты не смотришь новости?

Он уставился на меня и выдвинул кресло вперед, продолжая держать руки за головой. Он разглядывал меня, исследовал, хотел увидеть то, что находилось внутри меня.

– Боже мой! – Он опустил руки и подъехал так близко, что я ощутила запах мяты в его дыхании. – Там не Хелена, да?

У меня дрогнула рука, в которой я держала пистолет.

– Да. Она умерла.

Он нахмурил лоб:

– От чего?

Я качнула головой.

– Точно не знаю. Но я слышала, как это произошло. Она в этот момент была у меня в голове. По-моему, ее кто-то убил.

Он ловил мои слова с округлившимися глазами.

– Мы начали сближаться, – добавила я. – Я думала, что встречусь с ней, лично.

– Хелена была настоящим огненным смерчем. – По лицу Редмонда скользнула печаль. – Мы познакомились в колледже… уже больше ста лет назад.

– Что именно ты знаешь про банк тел?

– Все, что мне нужно было знать.

– Тогда я ограничусь кратким вариантом. Банк тел ее убил. Она предупредила, что меня они тоже захотят убить. – Я снова навела на него пистолет. – Я хочу, чтобы ты удалил этот чип.

– Понимаю, почему тебе не хочется, чтобы они тебя отслеживали. Ты видела смерть Хелены.

– Вернее, слышала. Так что извлеки его, пожалуйста.

– Не могу.

– Но ты же делал операцию и изменял его! Два раза.

– И это было непросто. А вот извлечь его я не могу. Тебе его поставили как часть сложной сети, так что если кто-то попытается его извлечь, он самоуничтожится. Как минимум у тебя будет кровоизлияние, а в худшем случае тебя просто разнесет на куски. Считай это крошечной бомбой у тебя в голове.

– Бомба? У меня в голове? Вы шутите!

– Мне очень жаль.

Кровоизлияние. Разлетевшаяся на куски голова. Мне стало нехорошо.

– Это отвратительно! – Я опустила пистолет. – Зачем они это со мной сделали?

– Скорее всего это делают со всеми донорами. Как предохранитель. Так никто не сможет убить донора и завладеть ценной технологией.

– Значит, я останусь с куском металла в голове, и он будет связывать меня с ними всю мою оставшуюся жизнь?

– Боюсь, что да.

Я никогда не стану прежней. Никогда не буду считать себя в безопасности. Та девушка, которая вошла в банк тел, исчезла навсегда.

Редмонд откашлялся.

– Есть и хорошие новости.

– Какие это?

– Измененный чип есть только у тебя. Это делает тебя уникальной.

Я горько засмеялась.

– И что в этом хорошего?

Он внимательно на меня посмотрел:

– В банке тел могут захотеть сохранить тебе жизнь.

Редмонд установил мне намагниченную пластинку, которая закрывала часть моей головы в районе чипа. Благодаря местной анестезии боли я не почувствовала. Лежа на столе в стерильном помещении, которое оказалось у него в дальней части здания, я невольно восхищалась его точностью. Редмонд произвел на меня впечатление юной души, заключенной в теле старика. Я ему доверяла. Честно говоря, мне не хотелось уходить из его лаборатории. Тут я испытывала глубинное чувство безопасности – уверенность в том, что я нахожусь у человека, который прекрасно понимает, как я устроена.

Он объяснил, что когда-то работал нейрохирургом. А потом ушел на покой и вернулся к своему первому увлечению – компьютерам. Он сказал, что работа с «железом» похожа на хирургическую операцию, только пациент никогда не станет жаловаться. А если что-то пройдет не так, всегда можно начать заново.

В его руках мне было спокойно. Вот только я представляла для него опасность. Он не был сторонником борьбы за правое дело. Он занялся моей проблемой ради денег, из-за соблазна разобраться в неизвестном научном открытии – и возможно, потому, что Хелена была его давним другом.

А вот я оказалась чужачкой. Я понимала, что ему хочется поскорее от меня избавиться.

– И я тебя предупреждаю: это решение временное. Больше ничего я так быстро придумать не смог. Клей, который я использовал, от контакта с пластинкой будет разрушаться. А более сильное средство сожгло бы тебе часть скальпа.

– Сколько она продержится? – уточнила я.

– Не знаю. Может, неделю.

Он продолжал работать, покрывая края металлической пластинки каким-то гелем.

– А что ты знаешь про Старика? – спросила я.

– Все знают про него только то, что он свою личность скрывает. Никто никогда не видел его лица. Слухов ходит множество… Он был гениальным программистом, он возглавлял Отдел тайных операций во время войны и получил какую-то травму… Кто знает, что из этого соответствует действительности?

Я судорожно сглотнула, вспомнив Хелену и Эмму.

– Я хочу его найти.

– И в этом ты далеко не одинока. Именно поэтому он никогда нигде не появляется.

– Я знаю, что он иногда приходит в банк тел. Я один раз его там видела.

Редмонд перестал работать и наклонился так, чтобы попасть в поле моего зрения.

– Не пытайся его преследовать. Ты юная и красивая. Если ты будешь держаться от них подальше, то в награду тебя впереди будет ждать целая жизнь. Он очень, очень плохой человек.

Он помог мне сесть, вручил зеркало и, словно парикмахер, позволил мне восхищаться своим мастерством, которое отразилось во втором зеркале у меня за спиной.

– Вообще ничего не заметно, – сказала я.

Он взял мою руку и приложил к затылку.

– Осторожно, – предупредил он.

Под волосами я нащупала твердую металлическую пластинку, повторявшую форму моего черепа.

– И это не даст им меня отслеживать? В течение недели?

– Да. И я тоже не смогу тебя отслеживать. Теперь ты остаешься одна.

– Это не страшно. – Я положила зеркало и встала. – Я так живу уже давно.

Его лицо стало еще более серьезным.

– Иди за мной.

Я вернулась следом за ним в его лабораторию. Он прижал пальцы к пластинке на картотечном ящике, встроенном в письменный стол. Замок со щелчком открылся. Из него он извлек небольшую металлическую коробочку размером примерно с его ладонь. На ней оказалась этикетка с надписью «Хелена».

– Если со мной что-то случится, зайди и забери эту коробочку.

– А как я ее открою?

– Она уже настроена на отпечаток твоего пальца. Это сделала Хелена.

Я посмотрела на кончики моих пальцев. У меня еще осталось хоть что-то, что было бы только моим? Коробочка была совершенно гладкой. Что в ней? Жесткий диск?

– Что в ней? – спросила я.

– Ключ с информацией о том, как я изменил твой чип. – Его взгляд смягчился, а на губах возникло нечто вроде улыбки. – Наверное, это можно назвать твоим свидетельством о рождении.