До шестнадцати лет я продолжала жить с матерью, словно пленница. Но однажды ночью мне приснилось, будто я не человек, а кит. Я неспешно плыла, то погружаясь на самое дно, то поднимаясь над гладью океана. Сквозь толщу воды серое предрассветное небо казалось почти невидимым. А затем надо мной появилось темное пятно, тень – лодка, которая направлялась в мою сторону. Люди на ее борту угрюмо молчали, их лица были мрачными, даже хищными. Я повернулась, чтобы разглядеть их получше, как вдруг меня пронзила острая боль. «Гарпун!» – пронеслось в голове. И тут я увидела, как один человек воздел над плечом тяжелое, стальное копье и прицелился, готовясь его метнуть. Нырнув, я устремилась в самую глубину. Океан стал вдруг холодным и темным, воды сжимали бока будто тисками. Как бы я ни старалась уйти, меня крутило и выталкивало наверх. Я поняла: они привязали меня к лодке и, затянув потуже веревки, пытались вытянуть из воды.

Зная, что в таких случаях плыть бесполезно, но обезумев от страха и боли, я рвалась вперед, рассекая волны и волоча за собой тяжелую лодку. Я плыла, пока силы не оставили меня – силы, которые стоило бы приберечь, чтобы вступить в схватку с людьми. Но теперь я лишь беспомощно трепыхалась в воде.

В отчаянии я бросилась в атаку, но они оказались быстрее: копье снова вонзилось в бок и на этот раз вошло совсем глубоко. Веревки тянули меня все ближе к лодке. Солнце взошло, и я видела, как ножи сверкнули в его лучах. Люди целились не в сердце и не в мозг. Первый удар поразил легкое. Воздух тут же стал ледяным, и мои легкие наполнились водой и кровью. Они, не останавливаясь, били меня снова и снова. Из каждой раны струилась кровь.

Я судорожно хватала ртом воздух, но казалось, что я втягиваю его в себя через мокрый мешок. При каждом вдохе кровь, смешиваясь с водой, хлестала фонтаном и медленно оседала красным облаком, оставляя на губах соленый привкус морской воды и крови. И в тот миг, когда мои глаза почти закатились, я увидела летящий в меня огромный кривой крюк размером с человеческую голову. В свой последний вопль я вложила все силы и… проснулась, вся мокрая от пота.

Я действительно кричала и едва могла дышать. Сон был таким живым и ярким, словно все происходило на самом деле. Даже убедившись, что лежу в собственной кровати, а все вещи в спальне находятся на привычных местах, я все равно никак не могла успокоиться. Дыхание сбилось, а сердце, казалось, выпрыгивало из груди. Я вновь сомкнула веки, прижала к ним кончики пальцев и сдавила так, что в глазах зарябило от ярких бликов. Нет, волнение не проходило. Тогда я вскочила с постели и подошла к окну. Распахнула обе створки и, прислонившись щекой к раме, жадно втягивала стылый воздух. Влажные волосы прилипли ко лбу. Легкий ветерок приятно холодил разгоряченную кожу. Отчего-то болела грудь, особенно слева, возле сердца.

В лунном свете город казался серебристо-серым. Тишину и безмятежность нарушали редкие трели ночных птиц и шелест волн – наш дом стоял всего лишь в двух минутах ходьбы от океана. Я дотронулась до ребер и снова вспомнила китобоев из моего сна, их ножи и гарпуны…

Ночной кошмар. Это был всего лишь ночной кошмар! Любая шестнадцатилетняя девчонка только посмеялась бы и как ни в чем не бывало отправилась спать дальше. Любая, но не я, и сон мой был не просто случайным мороком.

Каждая из Роу с самого детства имела свой особый дар, помимо магии воды, который проявлялся с детства и выделял ее среди других женщин рода. Бабушка, к примеру, всегда безошибочно улавливала чужие чувства и легко могла усмирить самые пылкие страсти. Мать, по иронии судьбы, была сильна в искусстве приворота. В юности она даже продавала амулеты, обещавшие человеку любовь хоть на день, хоть на год, а хоть и на всю жизнь.

Я же умела разгадывать сновидения и понимала, какие события они предвещают. Поняла и на этот раз. Впервые в жизни подумалось, что я могу и не стать ведьмой. Попросту не успею, потому что я сознавала, что означает быть во сне китом, пронзенным гарпунами, и захлебываться собственной кровью.

Меня должны убить – вот какое пророчество крылось за моим ночным кошмаром. А я никогда не ошибалась.