Гиблые холмы
Лихолесье – одно из мест, оставив которые позади, вздыхаешь с облегчением. Но душу щемит мысль, что предстоит обратная дорога. Хотя на сей раз все прошло благополучно.
Моя работа подошла к концу: я вывел сталкеров из мрачной чащи, а идти по открытой равнине не в пример безопаснее и веселее. Вел Терем, то и дело рассыпая болты, если возникала хоть тень сомнения. Я отдыхал посередине: путь через Лихолесье всегда изматывает. Шествие замыкал Хмырь, на его физиономии застыла привычная маска сосредоточенного спокойствия.
Я наслаждался кратким отдыхом, ибо скоро предстояло вновь становиться во главе. Обстановка на первый взгляд к тревоге не располагала: по последним сводкам здесь недавно потрудились чистильщики «Фаланги», и теперь район угрожал разве что аномалиями. Страшил лишь внезапный выброс, который не пережить в чистом поле.
Но в тот момент Зона явно благоволила, хотя не стоит говорить подобное – удача дама капризная.
Цель вылазки была по-сталкерски проста: пошарить в поисках артефактов возле Мирного, за Гиблыми холмами и в непосредственной близости от Излучателя – места нехоженые, и после выбросов настоящее раздолье.
Отряд выбрался на асфальтовую дорогу, которая петляла меж бугров и обрывалась у КПП. Сразу за ним перекинулся через неширокую реку мост. После моста путник попадал в тоннель, ведущий в Мертвый город. Дорога пустовала: самоубийцы находились не часто.
Спустившись, мы прошли узким пляжем вдоль обрыва. Хотя бойцы «Фаланги» поработали на совесть, тут уже требовалась осторожность – оружие снято с предохранителей, а спокойствие забыто. Триста метров, и показалась россыпь артефактов, которую мы приметили еще в прошлый раз.
Хмырь и Терем спрятали оружие, а я занял позицию у валунов: предстояло убедиться, что жатва пройдет без заминок.
На краю поля с артефактами сталкеры вплотную подобрались к аномалиям. Очертив расположение, жнецы с разных концов двинулись друг к другу навстречу. В сталкерскую суму попадал и похожий на огнистое стекло «Пламень», и бесформенная призрачная «Улитка», которая уже стала частью фольклора, хотя анекдоты казались глуповатыми. Мелькала и добыча посерьезней, которая ложится на стол торговца не каждый день: «Черный бархат», «Еж» и даже одна «Аквариумная крыса». Возможно, что-то еще более ценное найдется за Гиблыми холмами. А уж в Мирном точно есть реликвии, которых не видел никто, только вот инстинкт самосохранения не рекомендует лезть туда.
Поле опустело, и напарники занимались одной особо скользкой аномалией, которая была нестабильна. А вожделенная добыча – «Полная луна» – поблескивала в искушающей близости. Я за жатвой не наблюдал – этим двоим выпадало разбираться с задачами и посложнее.
Хмырь, который уже пришел в Зону безукоризненным профессионалом, похоже, научился принимать любые дары судьбы. Именно поэтому он столько лет жив и цел. Работа есть работа – его принцип. А еще воистину дьявольская практичность. Странно, что он не подался в наемники. Что отличало Хмыря от них да и от большинства сталкеров – негласный кодекс чести. В этом кодексе почти не было места жалости к ближнему, но принципы подходили для него и его мира идеально. А что еще ждать от типа с подобной биографией?
А вот Терем выглядит рядом порой чудно́: любопытно-открытый, намного моложе матерого коллеги, он словно еще не может принять мир всерьез. Я повидал таких: как правило, у всех судьба незавидная. А этот выжил и набрался опыта. Странно, что он стал работать с подобным типом, но это пошло ему на пользу: Терем избавился от иллюзий. Роль сыграла и необходимость выживания – лучший учитель, которому мы обязаны наивысшими достижениями.
Без каких-либо происшествий Хмырь и Терем оставили пустые аномалии, и отряд был готов двигаться дальше. Я покинул вахту и призывно махнул. Воодушевленные успехом, сталкеры последовали, прикрывая тыл. Сам я радость не разделял: меня брали, когда предстоял дальний рейд, а из тех мест не всегда возвращаются.
Мы двигались ровно на север. По левую руку меж зарослей мелькнул изгиб реки, а потом начинались причудливой формы холмы, демонстрировавшие, на что способна Зона. Холмы также отмечали, где начинаются совсем уж гиблые места. И направлялись мы именно туда. Отряд брел меж травянистых холмов по неглубоким расщелинам. Порой приходилось пригибаться под исполинскими корневищами мертвых деревьев. Над головой клокотали гравитационные аномалии, хватало их и в проходах – приходилось быть начеку. Регулярно сверяясь с детектором, я куда большую роль отводил чутью.
Инстинкт, интуиция или чутье, как больше нравится мне, – все, что остается, когда логичные гипотезы, здравый смысл и наука оказываются бессильны. Прагматичный городской житель хватается за незыблемый материализм – я лишен подобной роскоши. Не люблю говорить о природе инстинктов, в особенности чутья. Это просто есть: неотъемлемая часть меня, которой я никогда не пренебрегаю. И пока что чутье не подводило.
Терему путешествие на север явно не нравилось: у него имелись какие-то особые причины невзлюбить эти места. Чуть больше года назад с ним здесь что-то стряслось. Довелось сопровождать на обратном пути – он был без напарника и отказывался говорить, что произошло. Я не стал лезть в душу, раз молчит – есть причины.
Лабиринт закончился, показались невысокие пологие холмы. Пышная зелень на склонах поглотила без следа проселочную дорогу, но среди стеблей еще виднелись фундаменты – напоминание о стоявшей тут деревне.
Гиблые холмы довольно безопасны: от выброса можно укрыться, аномалии почти не возникают, а мутанты эти места почему-то не любят. Поэтому здесь располагался один из многочисленных перевалочных пунктов.
– Привал делаем? – спросил я у Хмыря.
– Заглянуть не мешает, – пожал плечами тот. – Заодно хабар спрячем.
– Смотрю, ничего не изменилось, – заметил Терем.
– Чему тут меняться, – буркнул Хмырь. – Чтобы что-то поменялось…
Терем заскочил за распахнутые ворота, и тут же донесся его голос:
– А ты ошибся, тут кроме нас народ есть! Черт, похоже, плохо дело!
Заинтригованные и одновременно готовые ко всему, мы последовали внутрь. Удивлению не было предела, когда кроме Терема там оказалась четверка сталкеров. Причем трое ранены, из них лишь один в сознании. Как выяснилось, перед нами новички – в дальнюю Зону их занесло впервые. А вот последний сталкер, четвертый, показался знакомым – я его точно встречал. С мутного дна памяти всплыло прозвище – Иоанн.
– Здравствуй, святой отец, здравствуй, – сказал Хмырь. Иоанн до перехода на нелегальное положение учился в семинарии.
– И тебе здравствуй, Хмырь, – устало проговорил сталкер с религиозным прошлым.
Один из раненых, тот, что в сознании, повернулся к нам, но Иоанн велел не двигаться.
– Что тут у вас? – я сразу перешел к делу.
– На огра набрели.
– Где он сейчас?
Появилась новая переменная – с огром шутки плохи.
– Я-то почем знаю? Я случайно сюда попал. Услышал стрельбу – побежал на шум. Он вот хлопцев чуть не разорвал. А потом сбежал вдруг чего-то. И явно его не пули мои спугнули.
– Эвон как дело-то обернулось, – пробормотал Хмырь, я целиком разделял отсутствие оптимизма. – В каком они состоянии?
Терем тем временем изучал содержимое лагерной аптечки, судя по всему, с медикаментами тут было не густо.
– В хреновом. Сам, что ли, не видишь?
– Наши действия? – вопрос адресовался Хмырю и Терему, меня интересовало мнение только членов отряда.
Они задумчиво переглянулись: каждый взвешивал все «за» и «против». Лично я особой опасности не чувствовал. Огр обстоятельство малоприятное, но наша деятельность всегда такова. Еще я горел желанием увидеть в деле новую винтовку Терема, пока что для нее не находилось достойной добычи.
– Идем, – сказал Хмырь решительно, – на север.
– Хабар запрячем, – добавил Терем.
– На обратной дороге подхватим вас, – повернулся я на прощание к Иоанну.
– Когда вас ждать? – спросил раненый.
– Это Зона, парень, – ответил я без тени иронии. – Вот когда она отпустит, тогда и придем.
Закончив разговор, я побежал догонять компаньонов.
– Где бы хабар запрятать? – задумался Хмырь.
– Поблизости, чтобы потом не шастать долго туда-сюда.
Временной сокровищницей стал пролом под одним из фундаментов. Артефакты исчезли в провале, а сверху появилась растяжка.
Не обремененные ничем, мы продолжили путь на север. Говоря по правде, мы смутно представляли, как далеко заведут поиски наживы. Нас интересовало любое богатое аномальное поле, но если бы мы его не нашли, то я бы удовлетворился и предыдущей находкой. А пока мы миновали Гиблые холмы и попали на равнину, которая далеко впереди переходила в небольшую рощу.
Но планам было не суждено сбыться. Внезапно небо потемнело, и издалека донесся приглушенный рокот. Небо на севере загоралось алым, в то время как день становился ночью.
– Бегом назад! – прикрикнул Хмырь для порядка, но и я, и Терем знали, что нужно делать.
Земля ходила ходуном, когда мы ввалились в укрытие и затворили тяжелую железную дверь.
– Судя по шуму, недолго выброс продлится, – произнес Иоанн из темноты.
– Хотел бы я знать, куда этот огр запропастился, – пробормотал Хмырь.
– Думаешь, его кто-то спугнул? – спросил я – вариант казался самым логичным.
– Див, не меньше.
Сидя на ящиках при свете единственного фонаря, мы слушали, как снаружи свирепствует выброс.
Он бурлил не меньше двадцати минут, и только потом ярость Зоны пошла на убыль. Для верности выждав, я осторожно выглянул. Светлело, с небес пропал алый оттенок, а порывы ветра рассеивали плотные облака.
Вдали появилась россыпь аномалий, но детектор повышенной радиации не выявил. Загробную тишину, какая бывает после выбросов, нарушил собачий лай, слишком далекий, чтоб сулить опасность.
– Можно выбираться, – махнул я, – порядок.
– Что делаем? – сразу поинтересовался Терем у Хмыря как у самого опытного.
– Давай лучше послушаем, что Карасю чутье подсказывает. – Хмырь решил переложить ответственность на меня.
– Уходить нужно: мы и так хорошо наскребли.
– Значит, берем хабар и раненых. Доводим до ближайшего лагеря, и они уже не наша забота, – подвел черту Хмырь. – Карась, иди с Теремом за добычей, а я помогу батюшке раненых подготовить.
С этими словами он скрылся в убежище.
– Что-то его сегодня на милость пробило, – пробормотал я по пути к тайнику.
– А кто его… – вот и все, что сталкер успел проговорить.
Он вдруг рухнул наземь. Я не видел падения и повернулся, когда Терем поднимался. Вид он имел недоуменно-растерянный.
– Бред какой-то, – донеслось от него.
Он подался вперед, выставив руку. Конечность встретила невидимую преграду. Терем, двигаясь точно во сне, протянул другую руку, та тоже уперлась в чистый воздух.
– Что это? – спросил Терем себя.
Убрав оружие, я подошел к Терему. Его руки хаотично скользили по чистому воздуху. Я протянул руку, она вот-вот должна была выпрямиться в локте, когда кончики пальцев соприкоснулись с невидимой преградой. Я не чувствовал материал, от поверхности не отдавало ни теплом, ни холодом – просто стена воздуха, не пропускающая дальше.
– Бред какой-то, – повторил Терем.
Он прошелся вдоль невидимой границы, не убирая рук. Включив смекалку, я решил попробовать препятствие на высоту. Брошенные камни показали, что стена, которую мы даже не видели, тянется на неизвестное расстояние и вверх. Когда я прошел вдоль, то почувствовал, как барьер плавно поворачивает, что навело на мысль о куполе.
– Что теперь?
– Я бы и сам хотел знать.
– В чем дело? – быстрым шагом приближался Хмырь, который, видимо, строил нехорошие догадки о судьбе добычи. – Свистнули?
– Лучше сам посмотри, – предложил Терем. – Карась, давай-ка посмотрим, как далеко простирается.
– Она везде? – вопросил Хмырь бесцветным голосом, повторив опыт.
– Еще не знаем.
– Тогда нужно быстро проверить!
Завеса действительно была сплошной, и мысль о куполе оказалась, к несчастью, верной. Незримый барьер закрыл небольшой клочок земли, а убежище располагалось у одной из стен.
– Великолепно, – обронил Хмырь. В последовавшей тираде это было единственное печатное слово.
Мы вернулись в убежище. Терем объяснял ситуацию Иоанну, а я пытался выйти на связь. Ничего не вышло: то ли сигналы не пропускал барьер, то ли поблизости не было других сталкерских групп.
– Какие предложения? – растянулся в траве Хмырь. – Догадки? Мысли?
Наступило молчание. Хотя возникало соображение настолько очевидное, что пришло на ум всем, а моя заслуга лишь в том, что я озвучил его первый:
– Эта стена появилась сразу после выброса. То есть что-то вроде стандартной аномалии. Если думать логически, то с новым выбросом она тоже может исчезнуть.
– А когда ближайший выброс? – спросил бывший священник с надеждой, потянувшись к ПДА.
– И не думай, преподобный, – разочаровал Хмырь, – связи все равно нет. А вдобавок, когда происходит внеплановый выброс, особенно такой силы, все прогнозы устаревают. Зона в нестабильности, надеюсь, что небольшой. И когда случится новый выброс, никому не известно: он может начаться в следующую минуту, а может и через две недели.
– Подорвать? Или подкопать? Гранат должно хватить, – заметил Терем.
– Попробовать можно, хотя не верится.
– Еще идеи?
– Мне вот интересно: а это препятствие в обе стороны? Или отсюда только выйти нельзя, а зайти можно без помех? – задумался Хмырь.
– Я пойду, проверю стенку на прочность, – поднялся Терем. – Хмырь, Карась, дайте по гранате.
Я послушно ссудил одну порцию взрывчатки, и он пошел проверять теорию. Что-то подсказывало, что дело успехом не увенчается, хотя я искренне желал ошибиться.
– Приплыли? – поинтересовался один из раненых, появившись в проходе.
– Не паникуй раньше времени, – бросил Хмырь. – Иди отдыхай… Если сюда можно попасть снаружи, то дело мне совсем не нравится, учитывая, что поблизости ходит огр.
Раздался взрыв, который оказался не столь уж громким. Все навострили уши; взрыв повторился, на этот раз тише.
Из-за холма появился сам подрывник с видом красноречивей слов.
– Ни прямой взрыв, ни подкоп? – уточнил я.
Покачав головой, Терем достал фляжку и сделал добрый глоток.
– Кто-то что-нибудь подобное раньше встречал? – Я посмотрел на друзей по несчастью. – Или, может, кто-то рассказывал о чем-то подобном?
Сам я отчаянно напрягал память, но на ум ничего не приходило.
– Пространственные и временные аномалии – это ясно. Но в них нет никаких барьеров… Или места, где время течет по-другому… – размышлял Хмырь вслух.
– Бывал кто-нибудь в аномалии «Качели»? – спросил Терем.
– Нет, и вообще поговаривают, что это байка. Или ты в ней побывал сам?
– Нет.
– А что тут с законами физики и временем? – включился в дискуссию Иоанн.
– Взрывалось как обычно. Да и гравитация в порядке.
– Хорошо, а что, собственно, с этим местом? – продолжил я.
– В смысле?
– Что мы вообще знаем про эту местность? Вплоть до баек. Гиблые холмы неспроста ж стали так зваться.
– Тут раньше, до возникновения Зоны, была деревня.
– Скорее хутор, – поправил Хмырь, – развалин не густо.
– Не важно. Вроде бы даже после первой аварии тут народ жил. Потом, уже когда возникла Зона, южнее появились все эти чудеса природы, а это место не сильно изменилось, только травой заросло да дома обрушились. Вот и появились Гиблые холмы. Сейчас тут база.
– Вот только странно что-то: и дома за такой короткий срок успели до самых фундаментов разрушиться, и аномалий здесь обычно не бывает, и мутанты редко появляются. Если хутор был, то куда столбы делись, почему указателей нет? Дороги даже нет, я понимаю, что заросло все, но должны же хоть контуры остаться. Указателей нет. И на картах не обозначено.
– А окрестности? – вопрос предназначался лично мне как проводнику.
– Гиблые холмы… На западе за речкой Мирный. На севере, почти до самого Излучателя, сплошная глушь – мутанты, аномальные поля и небольшие заброшенные объекты, с которых уже все разворовано. – При упоминании последних лицо Терема потемнело. – Если выйти к реке и топать на юг, то будет мост на Мирный и северные окраины Лихолесья. Это вы и без меня знаете. А если на восток, то есть шанс дойти до Костела. Но радиация на том пути сильная. Вот и все достойные упоминания.
– А как насчет огненного змия? – внезапно спросил сидящий в дверях новичок.
– Что за огненный змей? – изогнул я бровь.
– Да брехня это все… – начал Иоанн.
– И все же.
– Ну, кто-то говорил, что тут порой, рядом с Гиблыми холмами, огненный змий появляется. Народ говорит, что он обычно после сильных выбросов показывается. Он издалека по яркому свечению виден.
– Огненный змей, – рассмеялся Хмырь, – ему зеленый не предшествует?
А вот Терем был готов поверить в неизвестное сталкерству существо.
– А может, оно не живое? – вмешался в дискуссию Иоанн. – Например, какая-нибудь новая аномалия огненного типа. Или, к примеру, тот же фантом – он же умеет создавать огненные потоки.
– Так, – произнес Хмырь решительно, – оставляем мифологию в покое и обсуждаем твердые факты. Это, конечно, с Зоной не просто, ну да ладно.
– А какие тут факты? Мы заперты за каким-то невидимым барьером. И пробить не получается. Перепрыгнуть и подкопать тоже.
– То есть, по-твоему, надо сидеть и ждать, когда он сам исчезнет? – спросил я Иоанна.
– Да нет же…
– Но ты подумываешь именно об этом.
Иоанн не ответил.
– Пошли, проверим чертов барьер еще раз со всех сторон. А ты, Иоанн, проверь, что ли, раненых. – Хмырь покопался в рюкзаке. – Вот тебе немного медицины, только экономно, экономно.
Новый обход не выявил ничего: та же аморфная преграда, невидимая и непоколебимая. Терем для верности дал короткую очередь: пули звонко срикошетили, не оставив следов. Мы еще раз сверились с ПДА. Аппаратура работала превосходно, но связи с внешним миром не было.
– Карась, что чутье говорит? – спросил второй раз за день Хмырь.
– Молчит.
– Дело дрянь, – присел на камень сталкер. – Продуктов немного, а на неприкосновенном запасе долго не протянем. Зелень эта необстрелянная… Как этот Иоанн за ними смотрит, так это можно сразу смерть зазывать.
– Так что ж ты ему не сказал?
– А ты разве не видишь, что эти трое обречены? Или я тут один что-то понимаю?
– И сколько им, по-твоему, осталось? – спросил я.
– Не знаю, может, кто-то завтра умрет, может, еще пару дней протянут. Они нам только обуза.
– И что ты предлагаешь? – Я неплохо знал натуру Хмыря и его версию дарвинизма.
– Они в любом случае обречены, – повторил Хмырь, и все словили суть.
– Ты опять за свое? – Эту часть натуры коллеги Терем принимать отказывался.
– А что ты предлагаешь? Если мы хотим выжить, нужно принимать такой расклад.
– А почему ты решил обсудить это без Иоанна?
– Да потому, что он ничего путного не посоветует. Но подумайте над моим вариантом. Эти трое очень быстро уничтожат провиант, а еще быстрее наши медикаменты. А воды вообще смертельно мало.
Терем промолчал: запасы и вправду были незавидные.
– Угораздило же, – пробормотал Хмырь. На его лицо вернулась привычная безжалостная маска.
Я рассчитывал на вариант менее скользкий. Но опасность действенным катализатором не служила – в голову не лезло ничего, кроме как ждать.
– Выждем, – поделился планами я.
– Долго? – съязвил сторонник решительных мер.
– Сколько потребуется. И понаблюдаем за этим местом, может, заметим какие-нибудь изменения.
– Хорошая вообще мысль, – согласился Терем, – вот только очень долгая.
– А других разумных предложений нет. От раненых, Хмырь, ты сможешь в любой момент избавиться. Хотя я надеюсь, что ты так не сделаешь.
– Хорошо. А если ничего не произойдет? Если этот барьер простоит недели? – Хмырь был пессимистичен – благодаря этому он выживал.
Густая трава зашуршала, и из-за сиротливого обломка стены показался Иоанн. Не знаю, нарочно он подслушивал или нет, но что до его ушей долетело, явно не пришлось по вкусу.
– Мне бы следовало догадаться. – Он подошел к Хмырю вплотную. – Неспроста о тебе предупреждали. Убить их, сволочь, задумал? Шкуру свою…
– А ты свою спасти, значит, не хочешь? – оскалился Хмырь.
– Хмырь, – Иоанн подался вперед, – только попробуй – я тебя самого как собаку.
– Можешь прямо сейчас. – Сталкер сверкнул улыбкой.
Бывший духовный сан отступил от Хмыря и обратился к нам:
– Вас это тоже касается!
Он хотел сказать что-то еще, но просто развернулся и зашагал к убежищу.
– Сзади подобрался, – заметил Хмырь беззлобно, – знал ведь, что иначе замечу.
– А он не шутит.
– Это он пока так: жрать захочет – наплюет на мораль.
– Мне вот интересно, а это просто стена или купол? – совершенно внезапно пришла новая мысль.
– Подробнее…
– А воздух сюда попадает? Или мы полностью отрезаны от всего сущего? Даже от солнечного света.
– А это, черт побери, хороший вопрос, – согласился Хмырь. – Только как проверишь?
– Да очень просто, – отозвался Терем, – воздух будет постепенно пропадать, станет душно. То же самое с солнечным светом: ночью должно похолодать. Хотя, может быть, барьер и сплошной, но мелкие частицы вроде воздуха и света он пропускает. По крайней мере, я на это сильно надеюсь.
– Выходит, и вправду ничего сделать нельзя.
– Мне все-таки интересно стало насчет этого огненного змея, – признался я.
– Да полно тебе, Карась. Я еще понимаю – Терем, а тебе стыдно в такие вещи верить. В «Полураспаде» чего только ни придумают, лишь бы слушатель доверчивый был. Может, конечно, и есть что-то такое, но я никогда ни с чем подобным не сталкивался, а я привык доверять опыту, – закончил Хмырь.
Все разумные доводы прозвучали, а фантазировать людям нашей профессии – непозволительная роскошь. Мы сидели в густой траве, на разговоры не тянуло. Порой кто-то бросал взгляд на пространство за барьером – не покажется ли живое существо. Но Гиблые холмы оправдывали название: никакой твари, лишь безвольно подрагивали под дыханием ветра ветви деревьев-мутантов.
Не знаю, что царило в мыслях Терема или Хмыря, но я старался от происходящего отстраниться. Хотя мысли раз за разом возвращались к невидимому барьеру. Мне довелось немало повидать и в Зоне отчуждения, и в Большом мире, но с подобным я столкнулся впервые. Выводила из равновесия именно новизна, хоть я старался не раскисать.
Долгий день сменился вечером, а с ним пришел холод. К этому времени мы еще раз проверили барьер и вышли на связь, что не привело ни к чему. Горизонт так и остался безжизненным.
– Есть что-то? – спросил Иоанн хмуро, он сидел на завалинке и курил сигарету за сигаретой. Рядом стояло оружие, прислоненное к двери.
– Сходи посмотри, может увидишь чего, – отозвался я и стал готовиться ко сну.
Хмырь на всякий случай затворил ворота и подпер каким-то хламом. Воцарилась темнота.
Умастившись на досках, я моментально заснул. Ближе к утру начали вырисовываться неясные очертания сновидений, ничем не связанные обрывки образов. В принципе я понимал, что это сон и в любой момент могу проснуться. Но все равно не собирался подниматься – возможно, потом долго не будет возможности выспаться.
Но поспать не удалось – разбудил отчаянный крик.
Мигом вскочив, я разглядел стоящего посреди землянки с включенным фонарем Иоанна. Он походил на одержимого. Терем уже проснулся и, сидя на лежанке, сонно тряс головой, а Хмырь и трое новичков даже не пошевелились. Меня откровенно поразил спокойный сон обычно настороженного сталкера.
Иоанн крикнул мне как самому пробудившемуся:
– Ты смотри, что делается!
Я, потирая глаза, посмотрел в указанную сторону и в свете фонарика обнаружил причину тревоги: трое сталкеров-новичков лежали в уже засохшей луже собственной крови. Подскочив к ближайшему телу, я, не стесняясь вымазаться, его перевернул: аккуратно перерезанное горло, как и у других.
– Какого черта произошло? – окончательно проснулся Терем.
– Иди сюда, – позвал я вместо объяснений.
Терем зачарованно переводил взгляд с меня на Иоанна, с него – на мертвецов:
– Что произошло? Чья работа?
Я проверил ворота: закрыты и подперты, как оставил Хмырь.
– Я тебе скажу, что произошло! – изрек бывший священник скороговоркой, его трясло как в лихорадке. – Твой дружок их зарезал!
Все повернулись к Хмырю, которого ночные грезы еще не отпустили. Или же он мастерски притворялся?
– Подожди! – сказал Терем, поднимая руку. – Сейчас разберемся!
– А что тут разбираться?! – взорвался Иоанн и метнулся к пожиткам. – Пристрелю скотину!
Я мигом оказался рядом с ним и вырвал из рук двустволку.
– Остынь! – скомандовал Терем, отбросив доброжелательность. – И пистолет тоже сдай, а то натворишь еще бед!
– Ага, сейчас!
– Тогда успокойся! Ну? Спокоен?
– Что, черт побери, творится? – Хмырь с равнодушным видом сидел, прислонившись к стене. Винтовка находилась вне досягаемости, но кобура на поясе демонстративно открылась.
– Кто-то ночью убил раненых, – сказал Терем, не давая Иоанну открыть рта. – Ворота закрыты, а ты как раз предлагал вчера это.
– Терем, я не делал этого. – Хмырь поглядел, наверное, единственному другу в глаза. – Не… делал… этого…
Я не собирался ничего предпринимать первым, но наблюдал и за Хмырем, и за Иоанном.
– Нож чистый, – подозреваемый продемонстрировал клинок.
– И ты думаешь, я тебе просто так поверю? – Иоанн выглядел так, словно в него вселился нечистый дух.
– Хмырь, сдай оружие. Только медленно, очень медленно, – распорядился Терем.
– Терем, послушай…
– Очень медленно, – повторил тот и щелкнул затвором.
Мгновение-другое поколебавшись, Хмырь положил пистолет рядом с винтовкой. Терем кивнул, и я, вернув дуплет владельцу, забрал оружие Хмыря.
– Еще нож, – напомнил Иоанн.
– Нож останется у него, – отрезал Терем.
– Но…
– Никаких «но».
– Осторожнее с «винторезом», – предупредил Хмырь.
Иоанн подошел к воротам, и утренний воздух разрушил чары душного мрака.
– Пойди проверь барьер, – попросил Терем уже менее напряженно.
– Хмырь, зачем? – спросил я, когда Иоанн ушел.
– Я этого не делал, – повторил Хмырь спокойно.
– Тогда кто, по-твоему, это сделал?
– Либо батюшка, либо Карась. У тебя, Терем, духу бы не хватило.
Послышались шаги, и появившаяся в проеме голова Иоанна сообщила:
– Стоит, не шевельнется, зараза…
– Надо бы тела убрать, – рассудил Терем.
– Давай Иоанна оставим, а сами унесем их, – предложил я.
– Не пойдет, Иоанн еще чего доброго Хмыря пристрелит, – покачал головой Терем, – сторожи-ка его лучше ты.
– А стоило бы пристрелить! – заметил Иоанн.
– Иоанн, самосуд устроишь – прибью, – пообещал Терем. – И ты, Хмырь, не рыпайся! Ну, понесли.
Двое сталкеров приступили к безрадостному занятию, а я остался сторожить.
– Карась, – загорелся энергией Хмырь, стоило им уйти. – Ты должен мне поверить…
– Помолчи.
– Да черт же вас подери, я же говорю, не я это! – Хмырь не срывался на крик, говорил почти шепотом.
– Или ты сам вчера не предлагал?
Тут снаружи раздался выстрел, столь неожиданно, что я едва не выпустил оружие. Чтобы окончательно сбить с толку, прозвучал еще один.
– Какого там уже происходит?
– Стреляли из ружья, а оно у батюшки, – сказал Хмырь. – Пошли туда скорее!
– Ты впереди! – скомандовал я, беря сталкера на мушку.
– Ты сдурел? Там хрен знает что происходит, а ты…
Договорить не дали автоматная очередь и выстрел из дробовика. Что я сразу приметил, так это отсутствие иных звуков.
Забыв о Хмыре, я бросился наружу, на ходу заряжая магазин. Я испытывал определенный дискомфорт: винтовка винтовкой, но мне стрелять из снайперского оружия не доводилось.
Снаружи, щурясь на яркий свет, я нырнул за обломок стены и прильнул к прицелу. Причем первым делом я бросил взгляд на убежище – вдруг вылезет и Хмырь. Я не знал, как быть, если он включится в бой. К счастью, он оценивал силы трезво.
Автоматная очередь, одинокий выстрел ружья, снова тишина. Пригнувшись, я перебежал к следующему укрытию. Вдруг рядом послышались осторожные шаги, и я немедленно навел винтовку. Из зарослей возник Терем, без ранений и очень решительный.
– Помоги пристрелить эту мразь, – произнес он одними губами.
– Кого?
– Святошу чертову – пристрелить меня вздумал. Сначала хотел прикладом в затылок, но я обернулся…
Я жестом прервал его и велел ждать. Впереди начинался ровный участок, где затаиться Иоанн никак не мог. Что-то подсказывало, что он ждет в засаде, когда мы совершим ошибку.
Зачем играть по чужим правилам, если можно по своим?
Я медленно двинулся по краю зарослей, думая: неужели он рассчитывает всерьез, что кто-то клюнет на такую очевидную западню?
В траве показался камуфляж. Присев, я прицелился. Беззвучно выплюнул очередь «винторез». Сильно ударил в плечо приклад, а прицел взмыл непривычно высоко. Мгновение спустя раздался вскрик.
– Двинули! – крикнул я.
Пустив на всякий случай еще две пули, я бросился следом. Подбежав, я понял, что не промахнулся – сталкер бился в конвульсиях. Я ускорил его кончину, когда показался Терем.
– Мертв, – подвел я итог.
В опровержение Иоанн слабо зашевелился, и я опустошил магазин до дна.
– Вот ведь живучий попался!
– Хмырь! – громко позвал Терем. – Иди сюда! Все закончилось!
Тот не заставил просить дважды. Я сразу вернул оружие:
– Не забудь перезарядить.
– Что на этот раз? – Хмырь кивнул на покойника.
– Убить хотел, – повторил Терем. – Я спасся по случайности…
– Мило, – бросил Хмырь. – Видишь, как сложилось… Подожди-ка…
Он склонился над убитым и достал его нож: лезвие старательно оттирали, но все равно остались алые пятна.
– Теперь понял? – взглянул он на Терема укоризненно.
– Хмырь, слушай… Прости.
– Ты действовал вполне логично.
– Нет, серьезно…
И тут меня скрутило, не физическая боль – что-то хуже. Я ощутил себя марионеткой – надо мной брала верх чужая воля.
– Карась, ты чего?! – послышался голос то ли Терема, то ли Хмыря.
Я не знал, что делать, как противиться. А чужой разум в моем теле уже освоился. Появилась догадка, простая и страшная.
– Это мозголом! – крикнул я из оставшихся сил. – Рядом где-то!
Последние слова, должно быть, прозвучали только в воображении, но тем не менее Хмырь и Терем бросились куда-то, оставив меня с покойником.
Чужая воля заставила встать и поднять обороненную винтовку. И я поплелся за сталкерами.
Самым невыносимым было дышать. Контролирующий разум направлял ноги, остальное подавлялось. Стоило немалых усилий наполнить легкие, а потом выпустить воздух. Боль умопомрачительная, но я даже заорать не мог. То же случилось со зрением: я не мог моргнуть. Глаза облепили пыльца и пыль, я почти ослеп.
– Заходи сбоку! – раздалось впереди. – Не смотри ему в глаза! Ни в коем случае не смотри в глаза!
И меня потянуло туда с удвоенной силой. Зазвучала стрельба, когда я добрался до места событий. Я ощущал боль мутанта, он заставлял прицелиться и убить тех, кто расстреливал его.
Но было поздно: мозголом умирал – сжимавшие разум тиски раскрылись.
– Карась, ты в норме? – Хмырь дал контрольную очередь.
– Хитрая сволочь попалась, – ко мне подошел Терем. – Как ты?
Я жадно глотал воздух, мутило, как после доброй пьянки. Но довольно скоро дурнота прошла.
Сидя перед убежищем, мы обсуждали создавшееся положение.
– Я всю территорию осмотрел, – рассказывал Хмырь, – сидел в одном из подвалов. И тихо же, гад, сидел.
– А схема выгодная, – кивнул Терем, – сначала батюшку захватил, и тот тех троих прирезал. Хорошо хоть он Карася сразу захватить не смог…
– Теперь ясно с тем огром становится. Помните, Иоанн говорил, что огр тех троих чуть не убил, а потом убежал, как спугнул его кто-то. Вот, значит, кого он испугался.
– Меня больше интересует, как он здесь оказался.
– Одно из двух: либо он здесь сидел еще до появления барьера, либо сюда можно попасть снаружи, а обратно выбраться нельзя. Логично?
– Логично, логично… Вот ведь свезло, черт побери…
В руках вновь появился ПДА. С экрана открывался отличный вид на Гиблые холмы, была даже пульсирующая точка, указывающая местонахождение. Но как свидетельствовали показатели, карта не обновлялась с прошлого дня. Последние данные появились около двух часов дня, а потом связь пропала.
После инцидента с мозголомом Хмырь прочесал весь периметр и кое-что нашел: привычные аномалии отсутствовали. Конечно, перевалочный пункт и появился тут поэтому, но даже в самом безопасном месте есть хоть одна аномалия. Здесь – ничего.
Заинтригованный, я достал счетчик Гейгера. Вчерашние замеры свидетельствовали о минимальном загрязнении. Теперь излучение отсутствовало. Из любопытства я прошел в произвольном направлении – везде ждал красноречивый ноль. Я поспешил поделиться открытиями.
– То есть это место понемногу очищается, я так понимаю? – переспросил Хмырь.
– Хмырь, давай называть вещи своими именами, – поправил я. – Мы ни черта не знаем, что тут происходит, поэтому проще сказать, что это место продолжает изменяться.
– А микроорганизмы тут не разрушаются? Ну, бактерии разные, которые нужны для жизнедеятельности.
– Этого точно не узнаем.
– Ну, я, собственно, не знаю, что и делать, – подвел черту Терем. – Но не верю, что если просто сидеть и ждать, что-то изменится.
– Кстати насчет жизнедеятельности, может, поедим? Как проснулись, так и не поели.
Я решил воздержаться – все еще мутило, но не смог, глядя на трапезничающих сталкеров.
Поздний завтрак пошел на пользу – стало спокойнее, даже появилось желание погреть душу чифирем. Потянуло в сон, я даже не заметил, как заснул. Не беспокоили ни обстановка, ни пролитая кровь.
Проснулся я от не слишком любезного пинка. Возмутиться не позволили.
– Поднимайся! – услышал я голос Хмыря. – На это стоит посмотреть!
Проснувшись окончательно, я согласился. Человек, попавший под действие Излучателя, – зрелище не самое приятное. Несколько зомби – зрелище не только неприятное, но и весьма опасное. Неповоротливость и тупость компенсируются нечувствительностью к боли. Но несколько дюжин зомби – это даже забавно.
Они стояли у самой стены и пытались пробиться. Тщетно – преграда оказалась как снаружи, так и изнутри непроходима.
– Наверное, какое-то излучение, – высказался Терем. – Что-то тянет их сюда.
– Хмырь, ты когда-нибудь видел их в таком количестве? – спросил я самого опытного.
– Нет, – ответил тот, не меньше меня пораженный. – Они словно со всей Зоны стекаются.
– И продолжают прибывать, – указал Терем вдаль.
Я увидел еще одну стайку неуклюжих фигур, семенящих к нам. Вскоре они присоединились к копошащимся вокруг невидимой стены собратьям.
– Я вообще не думал, что в Зоне столько зомбированных, – сказал Хмырь.
– Глянь-ка, Хмырь, – вдруг сказал Терем, – это случаем не Лютый?
– Да, он самый, – согласился сталкер. – Форма его, оружие. Вот, значит, что с ним приключилось…
Почти против воли я попытался найти в неразумной толпе кого-то, с кем жизнь сводила. Встречались попавшие под излучение недавно – их отличал не столь пустой взгляд и еще гибкие движения. Но не стоило обманываться – под скорлупой плоти уже нет человека. Любой фильм ужасов украсило бы несколько гниющих созданий: быть может, кто-то из них пришел в Зону в одном из первых потоков.
У одного из них я увидел интересную нашивку: кулак на фоне ядерного гриба – символ одного из первых сталкерских кланов. Надо сказать, я до этого не вполне верил в его существование. И вот подтверждение, хотя нельзя назвать его живым в полном смысле.
В основном тут собралось вольное сталкерство. Хватало военных и уголовников. Очень мало членов «Фаланги» и «Левого пути». И ни одного фанатика из секты «Силуэт». Приходило в голову, что у них к Излучателю что-то вроде иммунитета. Или дело в хитрых технологиях?
Попалась еще одна интересная нашивка – кольцо человеческих фигур вокруг модели атома. Такая символика мне не попадалась. А группировка явно была действующей: носитель символики расстался с разумной жизнью недавно. Я сделал зарубку в памяти: выберусь – узнаю насчет атомного хоровода. Лишняя информация не бывает лишней.
Если, конечно, выберусь.
Сколько я ни всматривался в искаженные лики, я никого не узнал. И к лучшему: не хочется видеть человека, которому возможно обязан жизнью, в безысходном кошмаре, когда отреклась даже смерть.
Их в самом деле что-то притягивало – других объяснений, почему собралось полумертвое сборище, просто не было. Навскидку – почти полсотни зомби. Причем мы не вызывали ни малейшего интереса – Хмырь подошел к барьеру, на него не обратили внимание, даже когда он забарабанил кулаками. Зато мы открыли, что барьер звуконепроницаем.
– Долго вообще это продолжается? – спросил я на правах последнего очевидца.
– Почти час, – ответил Хмырь.
– Похоже, Гиблые холмы начали притягивать зомбированных с момента возникновения стены, – опередил Терем мою мысль. – Не удивлюсь, если сейчас еще одна рать подкатит. Интересно, о чем там думают снаружи?
Детекторы по-прежнему показывали отсутствие аномальной активности. Возможно, сверхточные датчики показали бы иную картину, но таковых не имелось.
Не дрогнула земля и не ответила даль утробным рокотом – лишь указала надвигающаяся тьма, что грядет выброс. На горизонте рос столб темного пламени.
– Пошли скорее!
Я посмотрел на зомби – стало интересно, что они будут делать. Они, не замечая готовый разразиться аномальный шторм, упрямо бились о непоколебимую преграду. Удовлетворив любопытство, я поспешил за Хмырем в убежище.
– Терем! А ты чего расселся? Скорее!
Ответ, произнесенный абсолютно буднично, вызвал легкий шок:
– Я тут подожду.
Мы переглянулись.
– Ты в порядке?
Хмырь оказался прямолинейнее:
– С катушек съехал? Бегом давай!
Когда Терем даже не пошевелился, он крикнул уже на входе:
– Скорее!
– Мы здесь в безопасности, – сказал Терем спокойно. – Купол не пропустит волну энергии.
– Какая к черту энергия? Прячься! – Хмырь потерял остаток терпения.
– Надоело прятаться. Если мне умереть здесь, то пусть прямо сейчас.
Хмырь замялся на мгновение, а потом скрылся в убежище не оглядываясь.
Я топтался на пороге, мысли разбегались. Тут темный столб стал опасно ярким, и дверь закрылась – я умирать не торопился.
Хмырь ходил из угла в угол с нарочито безразличным видом. На сей раз самообладание ему изменило, хотя всю глубину переживаний он не показывал.
Из укрытия, ввиду абсолютной тишины, не представлялось возможным определить, на каком выброс этапе. Для верности выждали полчаса. Когда дверь открылась, все следы выброса исчезли.
– Терем! – Хмырь бросился на поиски друга.
Склоны холмов усыпали окоченевшие тела. Я медленно подошел к барьеру, но протянутые пальцы соприкоснулись с преградой. Убедившись, что освобождение откладывается, я мог подумать о других.
– Живой? – Я подбежал к Хмырю. Тот помогал Терему прийти в себя.
– Как видишь, – простонал Терем. – Стена стоит?
– Да.
– Что вообще происходило? – допытывался Хмырь. – Что именно происходит в момент разрядки?
– Потом расскажу, как-нибудь в другой раз, – отрезал Терем.
Вернулось гнетущее затишье. Хмырь помрачнел окончательно, а Терем проверял стену украдкой, словно не мог поверить, что она не желает исчезнуть. Я то и дело извлекал ПДА, но связь не появлялась.
А Зона за стеной продолжала обычную жизнь. Вдали мелькнуло несколько жмуров. Несколько «Припрыжек» раскинулось вокруг пролома, где мы спрятали хабар, – придется дожидаться выброса, чтобы забрать.
– Кстати, а после выброса аномалия осталась прежней? Я имею в виду по размеру, – меня посетила новая мысль.
– Вроде да, – присмотрелся Терем, – по-моему, граница все там же.
– Короче, делать просто нечего.
– Никогда бы не подумал, что придется сдаться на милость судьбы.
У горы трупов появилась стайка псов, привлеченных смрадом мертвечины. Что интересно, псы чувствовали стену и на нас внимания не обращали.
Как известно, время течет особенно медленно, когда делать нечего. Единственное развлечение – наблюдать, как грызутся псы и жмуры, тоже привлеченные мясом. Зрелище под стать боям на Арене, но в такой ситуации сойдет. Хмырь и Терем даже делали ставки. Грызня мутантов продолжалась с переменным успехом, но в конце концов поредевшая стая собак отступила, и жмуры принялись пожирать плоды победы. Насладившись пиром, хищники от людского рода тоже исчезли из виду, оставив безжизненный пейзаж.
– Черт, если хотя бы карты были, – донесся голос Хмыря.
Смеркалось, когда на горизонте появилось что-то массивное. Расплывчатое пятно превратилось в огра, видимо, тоже привлеченного даровым мясом. Он бросился было к нам, но у самого барьера остановился, принюхался, почесал огромной лапой голову и приступил к еде. Мы его больше не интересовали.
Соседство не самое приятное, но хоть какая-то польза от стены.
– Не знаю, как вы, а я спать, – решил я.
Не могу объяснить, почему я не устроился на свежем воздухе, а отправился в душное убежище. Привычка, чутье или удача – в любом случае выбор оказался мудрым.
Выспаться вновь не дали. На сей раз вскочить заставили выстрелы. Схватив автомат, я бросился наружу – обстановка явно требовала вмешательства.
Распахнув дверь, я едва не словил порцию свинца. Судя по характерному стрекоту, стрелял Терем. Ни его, ни Хмыря я не видел. Зато сразу попался на глаза огр – не столько из-за объемов, сколько потому, что мчался на меня. А земля вздрагивала под его поступью.
Напрашивалось сравнение со стоящим на рельсах самоубийцей, на которого несется бронепоезд. Автоматом эдакую тушу даже не притормозишь, поэтому оставалось единственное – удариться в бегство, юркнуть в убежище и захлопнуть дверь не хватало времени.
Радиоактивный титан дышал в спину, пока я несся к ближайшей уцелевшей стене. Надеяться приходилось на скудный ум врага. Перемахнув невысокое препятствие, я тут же вскочил и стремглав бросился прочь. В руки перекочевала граната и, лишившись чеки, полетела назад. Огр ударился о стену с таким звуком, что я бы не удивился, если бы она обрушилась.
Отсчитав три священные секунды, я как по команде рухнул, прикрывая голову. Стоило взрыву отгреметь, и я вновь оказался на ногах. Вокруг шуршали заросли, и я толком не мог оценить обстановку, кто жив, кто мертв. Снова выстрелы, снова пули просвистели над моей головой.
Тут я понял, что на поле боя отсутствует Хмырь. Или он не может толком прицелиться, или с ним что-то приключилось.
Это «что-то» преследовало меня. А я отчаянно вертел головой в поисках нового маневра, но как назло ничего не попадалось. Можно было попробовать протиснуться в какое-нибудь подвальное окно и воевать оттуда, но надежность дота вызывала сомнения.
Вдруг последовал удар, от которого потемнело в глазах – напомнила о себе невидимая стена. От удара я оказался на земле. Резко обернувшись, я обнаружил, что огр несколько дальше, чем представлялось, но стремительно приближается. Почти не целясь, я надавил на курок, в плечо застучал приклад. Гораздо раньше, чем хотелось бы, рожок опустел.
В ответ протрещала штурмовая винтовка, из зарослей вынырнул Терем. Одна из выпущенных им пуль повредила мутанту что-то крайне болезненное – он понесся к Терему, хотя я был намного ближе.
Воспользовавшись передышкой, я немедля перезарядился. В это время Терем пустил в ход подствольный гранатомет: прямое попадание возымело для монстра самые серьезные последствия. Окровавленная туша с оторванной лапой грузно распласталась. Но уже спустя пару напряженных мгновений, встряхивая головой с уцелевшим глазом, поднялась.
Терем стал перезаряжать гранатомет, но момент оказался упущен – взрыв задел бы и самого стрелка. Я не отдавал себе отчета, что все это время судорожно давлю гашетку, хотя точность стрельбы оставляла желать лучшего. Словно чтобы ситуацию усугубить, винтовка Терема смачно выплюнула короткую очередь, а потом глубокомысленно кашлянула и затихла.
Терем инстинктивно потянулся к кобуре, когда его накрыло созданной огром ударной волной. Он отлетел на пару метров и выпустил винтовку, буквально растворившуюся в траве.
– Осторожно! – вскрикнул я, словно это могло что-то изменить.
Терем откатился, и уцелевшая лапа прошла мимо. Теперь мутант полностью его заслонил, и я мог не бояться задеть сталкера. Я не видел, как именно, но Терему вновь с удивительным проворством удалось избежать удара.
Отбросив рассуждения, я побежал навстречу. Магазин опустел, а мутант собирался пустить в ход весь набор зубов.
– Мотай! – вновь крикнул я.
И Терем, что удивительно, смог услышать.
– В укрытие! – ответил он.
Бег оказался пыткой, но ничего другого не оставалось. Я окончательно выбился из сил: каждое движение давалось все труднее и все медленнее, отражаясь в сознании всплеском боли. Хорошо хоть после удара о стену не мутило.
Точно не помню, как преодолел последние несколько метров и буквально влетел в убежище. Терем оказался чуть раньше и боролся с дверью, оставалось надеяться на ее прочность. Объединенными силами мы ее закрыли.
Дверь трещала и скрипела на все лады, но огру оказалась не по зубам. Я задвинул засов и прислонил несколько ящиков, и после этого смог только растянуться на неровном полу.
И тут кольнула страшная догадка:
– А Хмырь?
Терем не успел ответить, как из темноты раздался слабый голос:
– Тут я.
От неожиданности я вздрогнул. В слабом свете Хмырь представлял печальное зрелище: руку и бок покрывали раны. При этом сталкер не бросил винтовку и даже кое-как наложил жгут, а теперь сражался с упаковкой компактной аптечки.
– Я думал, ты мертв, – бросился Терем оказывать первую помощь.
– Я тоже думал, – пожал выживший одним плечом, – но ничего… Кое-как дополз сюда…
Я по-прежнему не мог подняться и слушал, как огр отошел от ворот и рыскает поблизости.
– Черт, рука сильно задета, бок хоть и кровит порядочно, но с ним все в порядке будет, а вот рука… Как бы отнять не пришлось… – колдовал над напарником Терем. – Тебе явно Практиканта стоит навестить.
– А то я не знаю, – попытался Хмырь скрыть мучения под язвительностью.
– Подожди чуток, сейчас обезболивающее будет.
– Где твоя винтовка?
– Накрылась, – коротко ответил сталкер, вводя обезболивающее.
– А говорил я – не трать деньги на натовскую дрянь, не стрельбище тут… Да что уже говорить…
– Да полно вам уже, – прервал я, когда появились силы говорить, – вы мне лучше скажите, как этот урод тут вообще появился.
– А черт его знает.
– Ты еще спал, а мы снаружи сидели, – попытался Терем восстановить ход событий, – и тут он появился. Как из ниоткуда. Хмырь вот даже сделать ничего не успел, когда эта тварь его накрыла. Я отстреливаться начал, потом ты появился. Дальше знаешь – сам видел.
– Это что ж такое получается? – задумался я. – Значит, барьер проходим. Мы сами в этом только что убедились.
– А зомби почему в него стучались-стучались, а не могли сюда попасть?
– Может, он снаружи проходим в некоторых точках. Вот огр и нашел лазейку.
– Огр? С его куцыми мозгами? Что-то мне сомнительно… А зомби почему, если их было так много, случайно не нашли эту лазейку? Хотя бы один да нашел бы.
– А как тогда еще объяснить? Не прятался же он, как мозголом, в одном из подвалов.
– Ситуация.
Что еще тут скажешь? Положение незавидное.
– Ну, Карась, какие мысли? – спросил Хмырь. Препарат вступил в силу – с лица стерлась гримаса боли.
– Я в тупике, даже не знаю что и сказать. На ум только приходит какое-то пространственное искажение.
– Теперь уже все может быть, – хмуро отозвался Хмырь. – Хотя мне абсолютно неинтересно, как все это можно объяснить, – мне бы выбраться отсюда. Чем раньше я попаду к Практиканту, тем лучше.
– Что у нас с едой, водой и лекарствами? – спросил Терем.
Я быстро подсчитал и отрапортовал:
– При грамотном использовании еды хватит чуть меньше чем на неделю. Воды при страшной экономии тоже хватит. Хорошо, что у нас есть почти полные фляжки той четверки. А вот с аптечкой худо, да и Хмырь в таком состоянии, что скоро лекарств не понадобится.
– То есть мы в уникальной ситуации: еды-питья под завязку, а медикаментов и оружия почти нет. Я правильно понял? – Хмырь улыбнулся. Обезболивающее в таких дозах делало беззаботным.
– Да, ты все правильно понял. Пистолеты не в счет, они бесполезны, да вы и сами это знаете. А из серьезного арсенала у нас только мой «калаш» да твой «винторез». Двустволка батюшки против огра бесполезна, а у новичков с собой только пистолеты были. Они что, самоубийцы были – с таким снаряжением сюда лезть? Ну да ладно. Еще у нас гранаты имеются, но мало. Проще говоря, положение почти безнадежное. Дверь прочная, но вечно сидеть здесь мы не сможем.
После небольшой паузы я закончил:
– Огра мы, конечно, хорошо помяли, но он все еще опасен. И регенерирует он со страшной скоростью, скоро опять будет в полном порядке. Не восстановятся только оторванная лапа и глаз. Вот теперь, пожалуй, действительно все.
– То есть гипотетически… – начал Терем.
– Ты давай лучше о чем-нибудь практическом, – прервал Хмырь.
– Не мешай, – отмахнулся тот. – Если думать логически, то получается, что проникнуть за барьер можно. И этот огр живое тому свидетельство… Нужно только знать путь.
Мои мысли тоже вращались вокруг мутанта, к сожалению, не представлялось возможным проверить домыслы на практике. Стало интересно: кто-нибудь еще эту аномалию найдет? Рано или поздно, тут пройдет какой-нибудь отряд. Они постучат по непроницаемой оболочке, пожмут плечами и пойдут своей дорогой, в лучшем случае сообщат на сталкерскую базу и в лагерь ученых.
– И все-таки, как это произошло? Как он умудрился попасть сюда?
– А не все ли равно теперь?
– Занесла ведь нелегкая! – пнул стену Терем.
– Возьми себя в руки, – процедил Хмырь, – мне вот хуже твоего пришлось – не ною же.
– Так у тебя сейчас в крови сколько химии…
Я включил ПДА и принялся апатично фильтровать содержимое. Но ответ находиться не желал. Все тот же сплошной купол. Но огр проник… Намного проще, когда знаешь, что кто-то попавший в такой переплет выжил. Но не выжил никто, чтобы поделиться опытом.
– Нашел что-нибудь?
– Нет.
– Ты уже по третьему разу в ПДА лезешь. – Терем примостился рядом.
Видимо, он уже смирился, что не покинет клетки. Опасный синдром; тем более, что он страшно заразен.
– И ни границ не видно, ни связи…
– Связь закончилась, когда барьер образовался.
– Подожди-ка…
Интонация указывала, что Терем что-то обнаружил. Завеса обреченности пошатнулась. Возможно…
– Тут что-то… Со связью спутниковой… Есть что-то… – бормотал Терем, копошась в ПДА. – Где ж эти настройки… Сто лет не открывал… Где настройки связи?
– Сейчас-сейчас, – я забарабанил по сенсорной панели.
– Открывай скорее, сейчас узнаем, прав ли я, – подгонял Терем.
– Да обожди ты, лишняя минута ничего не решит… А, вот оно…
Терем с победным видом прошелся по столбцу соединений, и я все понял сам. Если информация на экране верна, все оказывалось просто. Даже терзала досада, что я не додумался намного раньше.
– Хмырь, кажись, я нашел выход. – Терем еще раз с остервенением пнул стену. Наверху закопошился огр.
– Слушаю.
– Я посмотрел список связи. Приемы, подключения, отключения… Словом, все, что так или иначе связано с контактом со спутником.
– И?
– Обычно у нас тут связи нет. Но если просмотреть файл, то там черным по белому прописано, что регулярно, в равные промежутки времени происходит подключение к спутнику, и соединение проходит успешно. А потом связь резко пропадает. И нет никакой возможности подключиться, пока снова не наступит этот промежуток времени.
– Есть… – начал раненый сталкер.
– Да, ты все верно думаешь, – не дал закончить, потирая руки, Терем. – Последний сеанс связи был как раз при появлении мутанта. Вот тогда барьер внезапно исчез. И я думаю, что он исчез действительно весь. Шанс, что огр как раз в тот момент нашарил лазейку, еще меньше, что случайно нашли бы зомби. Просто почуял отсутствие стены и попал внутрь. Ну, а тут как раз ты в зубы попался. Надеюсь, решение верное. Если уж это не сработает, то прямо и не знаю что и делать. По мне так лучше в зубах у этой твари помереть, чем делить наперсток воды в день – или все, или ничего.
– Все на одну карту? – переспросил я. – А что, мне нравится.
– Жаль только большим подспорьем для вас, ребята, я не буду, – сказал Хмырь.
– Зато винтовка службу сослужит. Ну, все за прорыв?
– А что тут решать? Тут действовать надо. Лишь бы тварь не помешала…
– Сколько у нас времени? – спросил Хмырь, поправляя бинт.
– Тише ты, – остановил его Терем. – Не трогай, только-только хлестать перестало.
– Не бойся, не высохну, так сколько?
– Около двенадцати часов.
– Долговато, – вздохнул я, – но придется. Вот и вылезем под вечерок.
– Значит, три раза уколоться уготовано, – подсчитал раненый.
– Надеюсь, ты свою норму знаешь, а то загнешься тут от передоза…
– Не переживай, кайф словлю, да и только. – Хмырь подмигнул. – Ты сам смотри не нервничай.
– Я-то выживу, а у тебя шансы падают, – парировал Терем.
Я сидел в дальнем конце убежища и пытался выдержать пытку временем. Еще полсуток на подготовку, главным образом моральную: не каждый день осознанно лезешь в лапы огра. Исход предыдущей встречи – большая удача. Знай я заранее, что сейчас придется побегать от кошмарной твари, возможно, и не удалось бы.
Сложился краткий план. Хотя, по сути, это и планом-то назвать трудно: за полминуты до момента истины мы вырываемся из укрытия и несемся к стене. Вся надежда, что Терем замечательное явление истолковал правильно. Наиболее скользкая неизвестная в уравнении, разумеется, мутант: путь на свободу может с легкостью превратиться в дорогу на тот свет.
– Хмырь, что нам с тобой делать? – поинтересовался Терем. – Не бойся, твои методы я применять не буду.
– С такой рукой и впрямь боец я никудышный. Но из пистолета поотстреливаюсь. Хотя ты лучше меня знаешь, что ему пистолет – это как комариный укус.
– И в хвосте не пустишь, – добавил я. – Мутант сразу же решит избавиться от раненого. А Хмырь ему угрозы не составит.
– Ничего, придумаем что-нибудь, – попытался сталкер заразиться оптимизмом.
– Потом поздно будет, – настаивал я, – не рванем же мы в самом деле напролом.
– Хорошо, какие у тебя предложения? – Хмырь затаился в ожидании годной стратегии.
– Да нет у меня никакого конкретного плана, – признал я, – может вы, вояки, предложите что-нибудь стоящее…
– Отвлечь его, может?
– Нечем.
– А завалить его все-таки точно никак не получится? – спросил Терем с нотками одержимости.
– Терем, не с этим арсеналом. Может, будь у меня хорошая огневая точка, я бы ему глаза прострелил, но он нас по запаху как зрячий найдет. Тут нужны осколочные гранаты и ручной пулемет. Как «фалангисты» и военные десанты и зачищают крупные лежбища.
– Но мы же его хорошенько потрепали…
– Терем, вернись на землю… Или ты забыл все? Ты должен знать, как быстро регенерирует огр. Он к этому времени должен был залечить уже все, кроме безвозвратно потерянных органов. Если его и можно было убить, то только во время прошлой стычки, а сейчас он уже неуязвим для нас.
– Значит, решено – выбираемся с огром на хвосте, – подвел я итог. – Круто: выбираемся оттуда вместе с этой тварью, а она там разрывает нас на куски. Не хотелось бы выбраться отсюда и сразу сгинуть.
– Карась дело говорит, – согласился Хмырь. – Какие идеи?
– Мы не знаем, на какое время открывается барьер, а огра не удержишь на дистанции.
– И на той стороне может оказаться стая псов или жмуров – трупы располагают к гостям-падальщикам.
– Значит, не суждено нам насладиться свободой, – усмехнулся Хмырь. – Остается только на лучшее надеяться.
– А дальше?
– По-моему, все просто: хватаем хабар и тащим Хмыря к Практиканту. Надеюсь, поспеем.
– Нет, Карась, – сказал Терем твердо, – хабар мы оставим тут, не надо лишнего груза. Мы потом с тобой рассчитаемся, когда Хмыря к Практиканту доставим. Маршрут по твоему усмотрению, проводник у нас ты.
– Терем, давай про маршрут поговорим, когда выберемся, – отрезал я. – А то уж слишком все соблазнительно. Давай лучше решим, что с огром этим чертовым делать.
Этот огр, самый ненадежный пункт плана, буквально доводил до тихого помешательства. Ведь мы действительно не знали, что делать с этим счастьем, свалившимся на голову так внезапно.
Времени для раздумий было предостаточно, но это же стало проблемой: закралась мысль, что раз времени много, то решение может подождать. На секунду я даже допустил крамолу, что решение найдется само – когда придет время.
Я злился, что не могу придумать план безопасного исхода, но что хуже – эти двое идей тоже не предлагали. В голову приходило несколько вариантов, но ни один не устраивал. Когда перед глазами нет часов, время течет по-иному – я заметил, что прошло только полтора часа; выход из убежища слишком далекая перспектива, чтобы внушать страх. Воды во фляжке хватало, и я мог не ограничиваться в простых благах.
Вокруг царила непривычная тишина, не подходящая, однако, под определение гнетущей. Хмырь спал в углу, околдованный обезболивающим. Терем мерил шагами укрытие; похоже, он оказался мягче, чем хотел казаться. Как я, впрочем, и предполагал: несколько месяцев на окраинах Зоны, а потом жестокое обучение у Хмыря не успели изменить его глубинную суть. А Зона – не то место, что терпит слабости.
Я задался вопросом: насколько я готов принять смерть, которая на сей раз столь близко. И я не смог ответить: за годы, проведенные здесь, она воспринималась как нечто разумеющееся. Но это не значило, что я тороплюсь встретиться с ней тет-а-тет.
А вот Терем боялся, что этот бой может стать последним. Но он, конечно же, не признался бы.
Не знаю, как спрессовывались мгновения в часы, но проснулся Хмырь и сверился с часами, после чего объявил, что день катится к вечеру и пора готовиться к финальному акту. Получив новую инъекцию, он произнес мечтательно:
– Надеюсь, эта будет последней.
– Не накаркай смотри, – бросил Терем.
– Что? Нервишки дрожат? – оскалился Хмырь. – То-то же, сейчас самое веселье и начнется!
Он торопился оказаться в гуще свинцового пекла. Мне хотелось того же: долгое выжидание – самая отвратительная вещь на свете. Безумно хотелось оказаться снаружи – там, по крайней мере, станет ясно: победа или смерть.
Сталкер перезарядил пистолеты, один спрятал в кобуру, второй – заткнул за пояс.
– Карась, не хочешь снайперку взять? – спросил Терем, не блиставший снайперскими навыками.
– Не думаю, что смогу нести ее с честью, – ответил я, хлопая по рукояти автомата, – мне с ним спокойнее.
– Точно?
– Да, лучше ты.
– Все готовы? – поинтересовался Хмырь воинственно.
Один пистолет перекочевал в здоровую руку, а второй ждал очереди в кобуре. Арсенал дополняла парочка гранат.
– Плотно вжимай в плечо и курок дожимай до конца, не как в пистолете, – наставлял состоявшийся снайпер.
– Хорошо.
– И про дыхание помни, – продолжал необычно многословный циник, – с этим строго. И без длинных очередей.
– С оставшимся боезапасом это нетрудно, – заметил Терем. – Не бойся, как только выберемся, сразу получишь свое сокровище обратно.
– Так, хватит. Хмырь, сколько осталось?
– Около шести минут. Я скажу когда.
– И распахнешь дверь – мы с Теремом быстрее выскочим. Все готовы?
– Да.
– Да, – эхом отозвался Терем, лихорадочно собираясь с мыслями.
Я стоял перед воротами и слушал, как Хмырь предупреждал раз в шестьдесят секунд, что еще одна минута безвозвратно утрачена.
– Учтите, после того как дверь откроется, будет еще около тридцати секунд до того, как стена исчезнет… Две минуты!
Две минуты превратились в одну-единственную. И тут стали терзать сомнения.
Но поздно: Рубикон пересечен.
– Пошли!
Руки сами распахнули дверь. Еще яркий вечерний свет буквально ослепил. К доводам сознания больше не прислушиваясь, я бросился из душной тьмы на чистый воздух.
Тут же, в ожидании самого дурного, я дико оглянулся, но пока не было видно ничего, кроме фундаментов в густой траве. Не стоило обманываться – мутант уже знал, что мы покинули убежище. Следующее, что бросилось в глаза, – пространство за барьером. Постепенно темнеющая даль не таила ничего угрожающего.
Все это я подмечал на ходу, так как со всех ног несся к ближайшему барьеру. Рядом раздавалась быстрая поступь Терема. Я не видел Хмыря, но знал, что он тоже старается не отставать, насколько это возможно в его положении. Оказавшись на том месте, где по подсчетам начинался барьер, я протянул руку и нащупал уже привычную аморфную преграду.
– Есть?
– Да!
– Подожди! Сейчас пропасть должно! – ответил Терем.
Одновременно издалека послышался торопливо приближающийся грохот, и из-за холма показался огр. И мы открыли огонь из всего, что было в распоряжении. Моя очередь лишь подпортила твари шкуру. Даже издали не скрылось от глаз, что старые раны мутанта уже успели затянуться.
– Терем! В глаза ему! – Даже не знаю, кому эти слова принадлежали – мне или Хмырю.
Внезапно я понял, что мутант устремился именно ко мне и свинцовый шквал его не останавливает. Подкатила паника, а тут еще закончился магазин. Рука потянулась за новым, когда, оказавшись рядом, мутант остановился и взмахнул уцелевшей лапой. Я кинулся прочь – не хотелось оказаться на пути ударной волны, которой этот обитатель Зоны так печально известен. Но меня все-таки накрыло. Я пролетел низко над землей и, болезненно приземлившись, покатился по склону холма. Оружие, несмотря ни на что, я не выпустил.
Вскочив на ноги и чуть не рухнув снова, я понял, что оказался за барьером. Я точно знал, что низина начинается как раз за невидимой стеной.
Только тут я обернулся на Терема и Хмыря. И огр, чьи зубы как раз пытались вцепиться в Терема. Но сталкер отскочил и отправил порцию свинца прямо в физиономию мутанта. Тварь, словно опешив, замерла на месте. Хмырю приходилось бездействовать: пистолетные пули точно не возымели бы эффекта, к тому же был большой шанс ранить друга. Он явно подумывал о гранатах на поясе, застывший огр представлял идеальную мишень, но всю музыку портил опять же близко стоящий Терем. Мне пришло в голову, что если все будет печально, то Хмырь не откажется взорвать и себя, и мутанта.
Я смотрел с удивлением, как сталкеры словно забыли о появившемся пути – азарт битвы поглотил без остатка.
– Бегите! – заорал я что было мощи.
Как ни странно, слова нашли отклик. Хмырь, находившийся на безопасной от монстра дистанции, изо всех оставшихся сил понесся ко мне.
А вот для Терема все складывалось не так удачно. Он тоже бросился к краю барьера, но времени оставалось очень мало. И, опять же, помочь мы не могли.
– Ну, давай же! – орал Хмырь как бесноватый. – Терем, скорее, он наседает! Времени почти нет!
Как Терем ни старался, он не мог уйти от комично подвижного для таких габаритов мутанта. Мутант буквально дышал в спину, когда произошло нечто, что я видел всего один раз и явно не увижу больше. Не знаю, каковы шансы подобного, но нужно родиться под исключительно счастливой звездой, чтобы хоть раз так повезло.
Барьер возник ровненько за спиной Терема, и преследователь беззвучно врезался в стену.
Вырвался смешок, короткий и нервный, и чудовищный груз свалился с плеч. Только еще долго будут докучать отголоски напряжения, пока я не попаду в другую нелегкую ситуацию.
– Миновало на сей раз. – Хмырь тяжело вздохнул и сел.
– В порядке? – спросил я.
– Буду, когда к Практиканту на Лагерь придем… Ты на мутанта глянь.
А мутант недоуменно бился о стену – заключенный в пуленепробиваемую оболочку мозг не мог переварить столь вопиющую несправедливость. Впрочем, положение вещей дошло даже до него, и он ушел восвояси.
– Вот, Хмырь, как и обещал, твой ствол, – подошел Терем.
– Пока у себя придержи, мне с пистолетом сподручнее. Вот подлатают меня…
– Пошли, скоро стемнеет, – вернул я сталкеров в реальность. – А я хочу на Большую топь к утру выйти.
– Как скажешь, – ответил Терем, бросая взгляд на Гиблые холмы.
– Хмырь, в середину, – произвел я рокировку и приготовился вести отряд.
Неотъемлемая часть нашего существования – ходить по лезвию бритвы. Это наш собственный выбор. На сей раз все обошлось: мы не потеряли головы, Зона явно не была настроена против, да и многоликое пресловутое Везение тоже оказалось с нами.
Но насколько Везения хватит?
