Хоть раз в жизни с каждым из нас случалось чудо. Есть люди, которые рассказывали о целых чемоданах чудес, перевернувших их жизнь. Кого-то уносили по лунной дорожке инопланетяне, чтобы показать истинный потенциал их мозга. Один житель нашего дома (из первого подъезда) после такого контакта перестал пить горькую и занялся очищением тела и духа. Теперь он питается пророщенными зернами пшеницы, лепешками из кукурузной муки на воде (страшная гадость), делает салаты из газонной травы и щедро делится рецептами очищения с Ольгой. Другую мою знакомую, по ее же собственным словам, постоянно пытаются завербовать в ФСБ, потому что она суперъясновидящая. Эти способности она обнаружила в себе после того, как прочитала три тома Каббалистической магии за одну ночь. Это ли не чудо? Наутро она слышала мысли соседей, поливающих друг друга грязью за тонкой стеной. А через пару месяцев (как она рассказывает) о ее даре прознали фээсбэшники. Теперь в каждом проезжающем мимо лимузине ей видится «хвост». В любом случае скучной ее жизнь уже не назовешь. И так с каждым. Чудо никого не обошло стороной. Кому-то чудесным образом оставили в наследство квартиру, которая должна была отойти государству. Кто-то выиграл в лотерею, с кем-то случился карьерный прорыв, и его повысили до заместителя директора. Бывает всякое. Я встретила посреди улицы Алексея. Тоже, между прочим, чудо – просто познакомиться двум людям, между которыми в обычное время лежат километры. Но самое интересное начинается как раз после того, как чудо уже произошло. Как правило, окружающие смотрят на все скептически. Какое такое чудо могло вдруг свалиться вам на голову? Вот если бы не вам, а им – это было бы понятно и справедливо. А так…

– Ты уверена? Уверена, что это именно чудо? – спрашивают все вокруг.

– Абсолютно!

– А тебе не померещилось? Ты не перепила? Может, ты просто видела все это во сне?

– Да нет же, это все правда. Это происходит наяву, прямо сейчас и прямо со мной! – уверяешь ты.

Но окружающие с сомнением пожимают плечами.

– Что-то здесь не так. Так не бывает, – заявляют они.

Почему-то все и всегда стремятся низвести твое личное чудо до разряда простого совпадения или, еще лучше, до ошибки. Ты ошиблась. Все не так, как ты себе вообразила. И фээсбэшникам до тебя нет никакого дела, и тарелки с инопланетянами летают только в фантастических фильмах. И уж конечно, если ты познакомилась с кем-то посреди улицы, то он точно проходимец. Обязательно. Потому что если это не так, то, значит, что же? Получается, тебе повезло? А как же мы? А что же с нами не происходит ничего удивительного? Нет, тебя обманывают. И скоро ты поймешь, что мы были правы.

Именно такой точки зрения решили придерживаться относительно меня и Алексея Рубина все окружающие. Все, кроме Ольги, естественно. Она хоть и поломалась для приличия, но, видя мои светящиеся от счастья глаза, моментально перешла на мою сторону. Чего не сказать о Галине.

– Ты в своем уме? Какая, к черту, Рязань? О ребенке подумай! – завизжала она, узнав о моих планах.

– А как же садик? – тише, но в том же ключе переживала мама. – И работа? Вдруг он просто играет с тобой?

– Конечно, играет! Развлекается! – кивнула сестрица. – Кто может относиться серьезно к нашей Люльке?

– Только Михаил, как я понимаю? – зло бросила я. – А ты помнишь, что он меня когда-то бросил? Между прочим, с ребенком.

– Ты сама была тогда виновата, – упорно игнорировала очевидное Галка.

Я плевалась от бессильной ярости. Никто, совершенно никто не желал верить в мое чудо. Даже на работе все очень сдержанно отнеслись к известию о моем скором переезде.

– Ты понимаешь, что это значит? Ты порвешь все связи здесь, в Москве. Что ты будешь делать в деревне? – с ужасом спрашивала Маринка из операционной кассы.

– Как что? – возмущалась я. – Жить! Долго и, между прочим, счастливо!

– Да? А ты уверена в нем? – засомневалась она.

– Что ты имеешь в виду? – я нахмурилась.

– Он слишком красив. И, судя по тому, с какой скоростью у вас все это развивается, довольно легкомыслен, – уточнила она.

– Почему ты так в этом уверена? – горячилась я. Сомневаться в Рубине? Нет, ни за что. Ни на секунду. Все, что я о нем знаю, все, что я помню, говорит о том, что он – настоящее сокровище.

– Да потому, что все настоящие мужчины, которых я когда-либо встречала, вели себя совершенно по-другому. Они всеми копытами вцеплялись в статус своей долбаной независимости. Их надо было обихаживать, ловить в капкан, чтобы хоть как-то привязать к себе, – поделилась опытом Маринка.

– Точно! – согласились с ней дамы из остальных окошек. – Настоящие Мужчины будут до последнего делать вид, что им не до тебя. Они никогда не спешат делать предложение.

– Он не делал мне предложений. Он только предложил переехать к нему, – обиженно уточнила я.

– Именно! – хлопнула в ладоши Маринка. – Дамы! Многим ли через неделю знакомства предлагали переехать?

В ответ раздалась тишина. Маринка удовлетворенно кивнула.

– Это же фактически предложение жить семьей. Гражданский брак, – грустно добавила Рита. Я вспомнила, что она около пяти лет потратила на то, чтобы увести симпатичного эксперта кредитного отдела у его толстой коротконогой жены. Эксперт упоенно читал Рите стихи (преимущественно Пастернака), водил в разного рода злачные места, занимался с ней бурным сексом и дарил пробники фирмы «Avon», которые в избытке имелись у жены. Но на все намеки о соединении любящих сердец в законный союз включал непонималку.

– Да с моим первым мужем я год возилась, прежде чем мне было позволено оставить в его ванной мои духи и зубную щетку, – воззвала к моему разуму Маринка.

– А я женился на моей Наташке, только когда она забеременела, – не стал молчать Олег, наш обычно тихо дремлющий охранник.

Впрочем, эту историю мы, что называется, доподлинно помнили. Тучный от сидячей работы и совершенно не похожий на «джек-пот» Олежек женился на Наталье только лишь к пятому месяцу. Все, гад, хотел убедиться, что у нее не случится выкидыша. И женился он с таким видом, будто делает всем нам одолжение. Как честный человек.

– Если хочешь знать, – ядовито подвела итог Маринка, хотя я уже склонялась к тому, что ничего я знать не хочу. – Если хочешь знать, на нормального мужика у тебя больше тянет Михаил. Он вел себя как подлец, и пришлось три года растить Артема в одиночестве, чтобы он осознал, какой он подлец.

– И потом, он старше тебя на уйму лет. Понятно, что он хочет на тебе жениться. Кому не хочется иметь жену младше себя на пятнадцать лет? Тем более когда мужику сильно за сорок.

– Ага! – кивнул Олег.

Мне пришлось подавить в себе стремление вцепиться в его сытую физиономию. Наверное, если бы у меня был приличный маникюр, я бы не сдержалась.

– Это же тогда у них начинается этот… бес в ребро.

– О, это такой период! Они же себя не контролируют. Вот и твой Михаил…

Дамы с удовольствием обсасывали мою ситуацию, ни на секунду не усомнившись, что с Алексеем у нас ничего не выйдет. Основной причиной, по которой мы расстанемся, была, как ни странно, его красота. Ни одной нашей банковской даме не удалось найти причины, по которой такому красавцу вдруг понадобилась рядом простая и, скажем прямо, не сияющая прелестью девица. Такая, как я. Такая сгодится только для Михаила.

– Я в ярости, – поделилась я своими чувствами с Ольгой. – Почему бы Рубину меня не полюбить?

– Он же из совершенно другого мира. И не красоту ценит, а прежде всего душевные качества. Я правильно тебя поняла? – уточнила подруга.

– Ну да, – кивала я, хотя и сама понимала, что это звучит слишком красиво.

– Я, если честно, тоже не очень верю в благородство мужчин. Просто не встречала таких. Мой Женька, если ты вспомнишь, тоже довольно ревностно относился к чистоте своего паспорта. И тоже женился, когда я забеременела Васёной.

– Это ничего не значит. Он же тебя до сих пор на руках носит. А ты ведь тоже не эталон красоты! – возмутилась я. Всем не лень говорить, что я – ничего особенного. А я – молчи?

– Это верно, – немедленно надулась Оля. Она-то всегда чувствовала себя королевой. И ее Женька тоже так считал.

– Слушай, я не хотела тебя обидеть, – немедленно залебезила я.

Оля печально вздохнула, подлила себе минералки (это очень полезно для почек) и спросила:

– Но ты уверена, что Рубин действительно такой, что ради него стоит все бросить?

– Да, – с готовностью кивнула я.

И я действительно так считала. Хотя где-то к среде от всех этих разговоров и увещеваний у меня уже текла крыша. Я не могла вспомнить в точности лица Алексея – обилие всяких разных пророчеств, по которым я должна была скоро начать себе локти кусать, сильно смазало его образ. Я цеплялась за отдельные слова, я вспоминала наши ночи в охотничьем домике… Я чувствовала себя как Мальчиш-Кибальчиш.

– Мне бы только день простоять да до вечера пятницы продержаться, – говорила я себе.

С каждым днем становилось все сложнее. Как в мультике про тайну третьей планеты, я приходила по вечерам к Оле и говорила: «Держаться нету больше сил. Держаться нету больше сил».

– Осталось только два дня, – утешала она меня. – Ты поговорила с Михаилом?

– Да, – кивнула я.

Действительно, в среду вечером я уже не смогла сдерживаться. Мне казалось, что, если я еще немного протяну с этим разговором, это будет предательством по отношению к Алексею. Хотя Оля и предлагала мне сначала уехать, а потом просто передать прощальную записку. Однако как только я представила лицо Миши, получающего такого рода послание за несколько дней до предполагаемого бракосочетания, то сама себе стала отвратительна. И я предложила Мише встретиться после работы.

– И как это было? – спросила меня Оля.

– Ужасно, – я устало плюхнулась на ее кухонный диванчик.

– Что, он так плохо перенес? – удивилась подруга.

Накануне мы с ней много раз пытались представить Мишину реакцию. Оля была уверена, что он ужасно рассердится, потому что очень сильно рассчитывал на эту свадьбу. Она не считала, что Михаил изнывает от любви ко мне, но была уверена, что в свадьбе он заинтересован. Я же надеялась, что Миша только с облегчением вздохнет, узнав, что теперь уже может не выполнять свой отцовский долг по совершенно уважительной причине. Что и говорить, ошиблись мы обе.

– Михаил держался просто удивительно, – поделилась я воспоминаниями. – Это-то и плохо. Если бы он вел себя как мерзавец, я могла бы вздохнуть с облегчением. А так у меня возникло чувство, что я вероломно бросаю ангела во плоти. Ты представляешь: Окунев – ангел!

– Да что ты! – ахнула Соловейка. – Надо же. И в чем это выражалось?

– А в том! Он сказал, что давно заметил, что со мной что-то происходит.

– Какой наблюдательный. Это и слепой бы заметил, – фыркнула она.

– Ага. И что он очень хотел бы быть со мной вместе, несмотря ни на что, но…

– Но? – заинтригованно переспросила Ольга. – Он хотел бы остаться с тобой, несмотря на то, что ты гуляешь направо и налево, но…

– Но он видит, что я люблю другого, поэтому не хочет стоять на пути моего счастья! – выжала из себя я. – Не хочет стоять на пути, но всегда будет рядом. Если понадобится!

– Да что ты. Вот это да!.. – поразилась Ольга.

Если честно, я тоже поразилась, когда это услышала. Михаил, немного грустный, бледный, но спокойный, курил одну сигарету за другой. И говорил поистине невероятные вещи:

– Люля, я очень тебя люблю. Ты можешь в это не верить, но я люблю тебя как удивительно сильного человека, как совершенно невероятную женщину. И то, что ты сейчас делаешь, только лишний раз это подтверждает.

– Но ведь ты понимаешь, что мы не можем быть вместе! – пыталась я сбить его с этого возвышенно-романтического тона.

– Я понимаю. И понимаю также, что сам в этом виноват – опоздал, старый дурак! Так что, если можно, я бы хотел, чтобы мы остались с тобой друзьями. Хотя бы. Как ни крути, а у нас растет общий сын.

– Конечно! Конечно, мы можем остаться друзьями, – радостно кивала я, чувствуя себя последней негодяйкой. Но все же тот факт, что Михаил повел себя так благородно, очень меня устроил (вот только как бы отучить его называть меня Люлей?).

На самом деле, за эти дни я так устала от разборок, связанных с моим скорым отъездом, что я втайне боялась, что и Миша устроит мне еще одну. А так я очень радостно пообещала ему дружбу на веки вечные и выкинула его из головы. Вот только собственная циничность показалась мне ужасающей. Еще никогда, ни разу в жизни я не отказывалась от предложения выйти замуж. Да еще с такой легкостью.

К вечеру пятницы я совершенно потеряла покой. С трудом доработав банковскую вахту, я рысью полетела в садик за Артемом. Нам надо было еще проверить все собранные вещи, ведь на дворе стоял декабрь, впереди были долгие холодные месяцы, которые я планировала провести в глухой деревне, где-то в российской глубинке. Все, что я знала по дачному опыту о деревенской зиме, заставляло меня засовывать в чемоданы любые теплые вещи. Тишина, темнота, огромное бездонное звездное небо и страшный холод, который и не снился городским жителям, – вот что нас ожидало.

– Интересно, там будет хотя бы телевизор? – поинтересовались напоследок мои коллеги по работе. В обед я проставилась бутылкой «Ред лейбла», чтобы хоть как-то залить злое разочарование девушек (Олег не в счет). Как ни крути, моя жизнь переворачивалась, со мной происходили большие чудеса, большая любовь. И хоть каждая из них заверяла меня, что я обломаюсь и буду несчастна, но втайне хотела, чтобы и с ней произошло нечто подобное. С маленькими оговорками. Чтобы, например, Он все-таки оказался москвичом. На «Мерседесе». И с домом на Рублевке. Ладно, без дома, но с квартирой на Щелковской хотя бы.

– Думаю, что телевидение, электричество и мобильная связь худо-бедно наличествуют в любом уголке нашей необъятной родины, – спокойно ответила я. – Но поскольку сама я в среднем смотрю телевизор где-то полчаса в неделю, это в любом случае не будет большой потерей.

– Ты не боишься? – глядя на меня как на редкое животное, спросил Уткин. Для него все, что выходит за рамки банковских программ и начисления коэффициентов, было мертво и уныло.

– Я? Я боюсь только одного. Что это все окажется сном, – совершенно честно ответила я.

В общем, проводы прошли почти позитивно. И вот вечером я принеслась домой, держа в охапке хнычущего от волнения Темку. Дома, бледная и гордая, бродила тенью отца Гамлета Галина. Вернее, она была больше похожа на смертельно оскорбленную Офелию.

– Неужели же ты действительно решишься на это? – вздымала она руки к небу.

– А ты что, не представляешь без меня жизни? – ехидно подкалывала я ее.

– Я? – притворно возмутилась она. – Я без тебя прекрасно проживу. От тебя столько шума, столько мороки!

– Вот и будешь наслаждаться тишиной и покоем.

– Доченька, ты хоть нам звони, не пропадай! – вздыхала мама. И только бабуля (скорее всего, в силу все усиливающегося маразма) ласково смотрела на меня и желала доброй дороги и счастливого пути.

– Мама, я беру с собой телефон. Сейчас, когда Алексей приедет, я оставлю тебе точный адрес. А как только доберусь до места, сразу позвоню.

– Как же там будет Темочка? – всхлипнула мама.

– Мама! Все будет хорошо, – поспешила я ее успокоить. За эту неделю я утерла слишком уж много маминых слез.

– Ничего, доченька. Имей в виду, мы всегда готовы принять тебя обратно, – патетично (в сотый раз) произнесла она.

– Господи, мама, я взрослая женщина. Дай мне хоть раз в жизни совершить взрослый поступок.

– Да, вот еще, не забудь. Я тебе в дорогу собрала аптечку, – не меняя тона, продолжила мама.

Даже Оля еле сдерживалась, чтобы не начать фыркать. Мы с ней скрылись в моей комнате. Тема устало зевал, катая по полу большой зеленый трактор. Я купила его ему в дорогу, чтобы отвлечь. К слову говоря, Темыч держался лучше всех. Кажется, он и вовсе не понимал, что происходит.

– Эй, ковбой, не спи! – усмехнулась Ольга, глядя, как Темкина челюсть щелкает от зевоты. – Замерзнешь!

– А сколько времени? – запоздало поинтересовалась я.

За всей этой суетой я совершенно расслабилась. Алексей должен был приехать где-то после семи. Мы бы переночевали и с самого утра отправились к нему. К нему! Как же я этого хотела, как мечтала! Тишина, белый простор полей, окруженных кромкой дремучих лесов. Вяло брешущие на прохожих собаки, огонь в печи. Или нет, Алеша говорил, что у него дома есть камин. Еще лучше, сидеть в кресле около камина и ждать, когда он вернется… откуда? Ну, из своего очередного тура.

– Половина восьмого.

– А, понятно, – кивнула я. Задерживается? Наверное, как всегда в Москве – пробки вносят свои коррективы.

– Может, пойдем ко мне и попьем чайку? – аккуратненько забросила удочки Оля.

– Слушай, у меня тут такой момент, а ты опять за свое. Поедим потом. Может, тебе принести яблочка?

– Когда он приедет, Галя тебе позвонит, – попыталась убедить меня Оля.

– Я его буду ждать здесь, – уперлась я. – Хочешь, сделаю тебе чаю. Но без бутербродов. В крайнем случае с бубликом. Артемкиным.

– Но что поменяется, если мы подождем его у меня? Может, он задерживается? И приедет ночью. Или вообще к утру. Вы же все равно с утра поедете?

– И что? Нет уж. Хочешь, иди и неси сюда свои бутерброды, – разозлилась я. – А то вдруг я уйду к тебе, а Галька ему тут чего-нибудь ляпнет. Про Мишку, например. Скажет: зачем вы уводите ее от этого Святого Человека Со Всеми Удобствами? Или просто сожрет с потрохами. Видела, какая она ходит? Просто вампир в полнолуние!

– Ладно, сдаюсь! – усмехнулась Оля. И почему-то отвела глаза. Наверное, стало стыдно за свой аппетит.

– Вот и молодец. Стройнее будешь, – одобрила я.

– А вот и не буду. Сейчас позвоню Женьке, пусть принесет мне сюда остатки торта, – хитро улыбнулась Оля.

Такая уж она есть. И без еды не останется, и зрелище не пропустит. Впрочем, зрелища никакого особенного и не случилось. Потому что Алексей в тот вечер так и не приехал. Где-то к девяти часам вечера я начала волноваться. К десяти Ольке удалось убедить меня в том, что Алексей решил приехать с утра.

– А почему он не позвонил? – сомневалась я.

– Он, как я поняла, вообще не любитель телефонных переговоров, – напомнила мне она.

– Да, это точно, – согласилась я.

– Вот и не позвонил. Он же тебя знает. И знает, что ты в любом случае его ждешь. Вот и приедет с самого утра, – увещевала меня Ольга. Несмотря на все ее объяснения, я нервничала все больше. Я даже достала бумажку, на которой он оставил свой телефонный номер, и стала судорожно дозваниваться.

– Абонент временно недоступен, – ответила мне мобильная сеть. Ответила раз двадцать, прежде чем я прекратила попытки.

– Вот видишь, – ободрила меня подруга. – Он в пути.

– А вдруг он вообще не приедет? – высказалась Галина, сунув нос ко мне в комнату где-то в половине одиннадцатого. – То-то будет позорище.

– Чего ты несешь? – бросилась защищать меня Оля. – Конечно, он приедет. Просто путь неблизкий.

– Да и лучше, чтобы он не приехал. Может, если ты у меня сумасшедшая, то хоть он сам поймет, что это непорядочно – так рушить всю твою жизнь. Да что твою – Темкину! – Галину несло. Она злорадно перечисляла все пункты моего сумасшествия и заранее смаковала мою потенциальную трагедию.

– Как ты можешь? – крикнула я, уже не имея сил сдерживаться. – Ведь ты моя сестра, зачем ты так говоришь?

– А что я такого говорю? – с самым невинным видом уставилась на меня она. – Твой Рубин показался мне довольно приятным молодым человеком. Значит, мог и понять, что ты имеешь обязательства перед родными, сыном, в конце концов! Я уверена, что он осознал, как непростительно вырывать тебя и Тему из привычного круга. Если так, то я его зауважаю!

– Что ты несешь? – тихо спросила Ольга. Она побледнела и смотрела на Галину странным, горящим, каким-то непонятным взглядом.

– Если он нормальный человек, он поймет, что у ребенка должен быть родной отец. Впрочем, я допускаю, что наша врушка ему и слова не сказала про Михаила!

– Да, не сказала. И очень рада! – заорала я. – Уйди отсюда, я тебя видеть не могу! Имей в виду, что если все и правда так, как ты говоришь, я повешусь. И тогда Темка вовсе останется без матери.

– Вот! – подняла указательный палец Галина.

Я кинула в нее тапку, на что она показала язык и ловко вылетела из комнаты, отбив тапку дверью. Оля молча сидела на моей кровати и смотрела себе под ноги.

– Какая дрянь. И как я могла провести с ней все детство, – возмущалась я.

– Та еще штучка, – все так же тихо кивнула Оля. Она как будто погрузилась в какие-то свои мысли.

– А с тобой что? – нахмурилась я.

– Ничего, – замотала она головой.

– Это называется «ничего»? Да ты даже торт не ешь. В чем дело?

– Слушай, а что, если она права? – тихо сказала Ольга, но у меня моментально закипела кровь.

– Что ты имеешь в виду? Что я сумасшедшая?

– Боже упаси, я не про тебя. А про него. Вдруг он и правда не приедет?

– В смысле? – сделала я вид, что не поняла.

– В смысле вообще. Вообще не приедет. По каким-то причинам, уж я не знаю.

– Этого не может быть, – осела на диван я.

Тема давно уснул, измотанный длительным ожиданием не пойми чего. Уснул прямо в одежде, но у меня не было сил его раздеть.

– А если все-таки?.. – спросила Оля.

– Я знаю Рубина. Он не из тех, кто бросает слова на ветер. Он приедет. Обязательно приедет.

– Ну и хорошо, – натужно улыбнулась Оля. – Давай тогда ложиться спать. Если он приедет рано утром, то бессонная ночь тебе очень сильно помешает.

– Да, ты права, – согласилась я, хотя совершенно не понимала, как смогу заснуть после всех этих разговоров-разборок.

Оля как-то быстро упаковала ноги в руки и ушла к себе. Или мне показалось, но, кажется, она была только рада уйти. Словно зритель, который уходит с просмотра киноленты, потому что уже видел этот фильм и знает, что концовка будет очень плохой или слишком тяжелой. Я же легла рядом с сыном, так и не раздевшись, и забылась тяжелым сном. Еще никогда в моей жизни не было такой ночи. Ночи, когда решалась вся моя судьба. И речь не о том, что, если бы Рубин не приехал, надо мной стали бы смеяться. Да, конечно, ничего приятного в том, что меня стали бы в глаза жалеть, сочувствовать, а за моей спиной говорить, что этого и следовало ожидать. И не в том дело, что Галина бы в очередной раз убедилась, что я – само недоразумение, которому нельзя давать в руки живого ребенка. И уж точно не в том, что я стала бы предметом сплетен. Засыпая, я думала о том, что если Алексей не приедет, как обещал, то значит – все, что я знала про этот мир, все, во что я верила, – ложь. Ошибка за ошибкой, и цена этому – мое счастье. Если даже такой прекрасный принц, как Алексей Рубин, способен на подлость и обман, то, значит, той любви, о которой все мечтают, – ее просто нет. Не существует в природе. А есть только удобная форма сожительства, в которой за любовь выдают конформизм, приспособленчество и эгоизм.

Я никогда в жизни не любила и не верила так, как я любила и верила Алексею Рубину. Человек, который ходил по бурным рекам Алтая, покорял снежные вершины в Непале и смотрел на меня ТАКИМИ глазами, обнимая меня в мерцающем свете каминного огня, – он просто не мог обмануть! Он не умеет так жестоко играть с людьми.

К вечеру субботы стало ясно, что я ошиблась. Оказывается, Алексей Рубин умеет играть с людьми ничуть не хуже других.