Эпилог

Я переехала к нему через неделю. Один переезд равен двум пожарам, даже если это переезд молодой, не обремененной богатством женщины с ребенком. Перед этим я все же доехала до его коттеджного поселка, затерянного в стороне от Новорижского шоссе. Я плутала по лесным дорогам, пытаясь одновременно разобраться в карте и заткнуть недовольный орущий ротик моего сына бутылкой с соком. Я страшно волновалась, мне казалось, от этой первой встречи зависит все мое будущее. Вдруг Дементьев сделает что-то такое, отчего Максимке станет больно или обидно. Вдруг я сразу пойму, что невозможно мое счастье без несчастья сына и мне придется между ними выбирать. Вдруг этот семнадцатилетний оболтус наотрез откажется меня признавать и устроит истерику. В моей голове роились самые страшные мысли, самые дикие сюжеты. Вплоть до того, что меня оттуда выгонят с бешеными собаками.

– Фамилия? – вежливо тормознули меня люди в до боли надоевшей мне форме охранников.

– Лапина, – ответила я, высунув голову из окна Пежо.

– К Дементьеву?

– Да.

– Проезжайте, – сухо и официально кивнул он. Я могла бы расстроиться, или даже рассказать себе, что это плохая примета, но я слишком много времени провела на таких же постах и слишком многим так же сухо и коротко отвечала, чтобы придать этому хоть какое-то значение. Я крутилась по узким улицам, отчерченным монолитными заборами из красного кирпича, пока не уперлась в тупик. И уж из тупика меня выруливал сам Дементьев, ни одного объяснения которого про то, как найти его дом внутри необъятного поселка, я не поняла.

– Долго поселок искала? – взволнованно спросил он, поглядывая на такого же настороженного моего малыша.

– Да нет, не очень. Вот, только в этой каменной крепости на лоне природы я запуталась, – щебетала я, думая, что наверно, это очень прикольно, приезжать сюда каждый день как домой. Вокруг особняки, особняки, особняки…. И еще дворцы. Ни одного сарая.

– Нравится? – проследил за моим взглядом Максим.

– В целом, да, – кивнула я и вышла из машины, которую поставила во дворе его дома. Дом. Я никогда не вкладывала в это слово его природного смысла. Дом для меня был местом, куда я возвращалась, где ела, спала и стирала вещи ребенку. Всегда квартира в обшарпанной городской коробке и никогда не сам дом с фундаментом, крышей, окнами из стеклопакетов и кирпичной кладкой стен.

– А как зовут этого принца? – присел на корточки перед остолбеневшим сынком Дементьев. Тут я словно парализовалась. Я как-то давно забыла о том, что они тезки, и замерла, пытаясь понять, как на этот интересный факт отреагирует Дементьев. И пока я стояла в мозговом зависании, сынок подумал-подумал, да и ответил сам.

– Максим Максимыч, – важно и с достоинством произнес мой метровый король, и принялся что-то доставать из своих многочисленных джинсовых карманов.

– Как-как? – чуть не поперхнулся Дементьев.

– Максим Максимыч, – повторила я, глядя в его глаза.

– А что, моего предшественника звали Максимом?

– Да нет, – пожала плечами я.

– А как же так получилось? – изумился мой Максим.

– Вот как-то так, – произнесла я свою любимую фразу на сложные случаи и принялась наблюдать. Максим Дементьев смотрел на Максима Лапина и с напряжением, отдающимся в каждую морщину лба, о чем-то думал. Затем наклонился и спросил:

– Хочешь на ручки? – мой мальчик оглядел его пижонское кашемировое пальто, посмотрел зачем-то на свои ботиночки, и ответил.

– Можно.

– Спасибо, – поблагодарил его Максим – старший, и поднял вверх. А у меня отлегло от сердца.

Я не знаю, какие у них будут отношения дальше, но пока они с интересом наблюдают друг за другом и даже немного играют по вечерам. Если только Максим – старший не устал. А его сынок, длинноногий худющий подросток с оторванным от земли выражением лица поздоровался со мной, спустившись с вершин Интернета.

– Славик.

– Лара.

– Тоже адвокат?

– Ага.

– Круто. Ну-ну, – и ушел дальше в свой виртуальный полет. Я бы, может, и попробовала наладить с ним отношения, но у меня практически не было для этого точек пересечения. Его интересовала Аська и порносайты, меня Дементьев и уголовно-процессуальный кодекс. Когда за завтраком мы пытались поделиться друг с другом мнением о чем-то, это выглядело в высшей степени странно.

– Ты представляешь, я все-таки отмазала одного финансиста от срока. Закон – чудесная вещь!

– Да, я тоже удачно скачал полтора гигабайта обновлений. Оптическое волокно – это прорыв!

Поначалу еще как-то боялась бытовых трудностей, после того, как прошлась по дому, поняла – их не будет. Три туалета, душевая кабина для тех, кто не поместился в двух ванных, стиральная, посудомоечная и какая хочешь машина. Каждому по комнате, потому что дом строился для большой семьи, а не для нас – обломков не сложившихся отношений.

– Ну как? – не без удовольствия спрашивал меня Макс, каждый раз тыкая в какой-нибудь особенный изыск. – Видишь, здесь специально делали выемку для аквариума.

– Да-а. Обалдеть, – старательно выражала восторг я, потому что нельзя рассчитывать на любовь человека, которого ты не умеешь хвалить. Хотя рыбы, плавающие в тишине вмонтированной в стену стеклянной банки, меня не слишком трогали. Гораздо сильнее меня волновали все более частые и обиженные звонки подруг. Они требовали фуршета. Они считали, что давно уже пора было уже раскрывать страшную тайну и знакомить моего «нового» со всеми ними.

Для этого было решено устроить в его чудесном доме вечеринку. Сабантуй, хозяйкой которого стану я, чтобы всем была ясна серьезность наших намерений. Я обзвонила подруг, попыталась заставить их приехать своим ходом, отмазываясь тем, что мне и так с вечеринкой будет хлопот полон рот.

– Переживет твой рот, – отрезала Алина и потребовала автомобильный транспорт.

– Это разбой, – попыталась возмутиться я, но и Дашка с Марго корыстно присоединились к Алине, поэтому я повздыхала – повздыхала и решила отметить тогда скопом сразу все летние даты. То есть, не все, конечно, столько водки нам было не выпить, но уж день моего рождения с официальной помолвкой (так настоял именовать мероприятие Дементьев) мы уж точно могли совместить. Пусть сразу раскошеливаются на подарки.

– Шантаж, – возбухнул народ.

– А на Дементьева посмотреть хотите? – переспросила я.

– Давно, – кивнули все.

– То-то, – усмехнулась я. И вот настал долгожданный день, когда я, получив с утра весьма лестные мне ласки, поцелуи, объятья и кольцо с пятью изумрудами в обрамлении небольших (но приятных) бриллиантов, я поехала за девками в город. Кольцо искрилось на моем пальце, как орден за взятие Берлина, поэтому настроение было хоть куда.

– Что за колечко, – алчно вцепилась в мою руку Марго.

– Подарок, – состроила я противно-приторную мину.

– Тю-тю-тю, – передразнила меня Алька и принялась делать вид, что ей все по барабану. Но трудно делать этот вид в дорогом коттеджном поселке на Новориге. Даже и у меня бы не получилось, поэтому мои куры ходили и ахали, разглядывая участок, дом, баню и клумбу около бани, не замечая при этом самого главного клада. Дементьева. Он стоял, дезориентированный их поведением и не знал, что сказать.

– А вот и Даша, – сделала я лицо Снегурочки, докричавшейся, наконец, до Деда Мороза.

– Это вы? Как же, как же, помню, – дал в голос легкое восхищение Максим. Дашка насупилась и подозрительно посмотрела на меня.

– Что ты ему про меня наплела?

– Ничего кроме правды, – успокоила ее я.

– Ага. Приехали. Я всей правды о себе даже себе самой не рассказываю. Впрочем, рада снова вас видеть, – все же сочла нужным улыбнуться она, а я загрустила, вдруг вспомнив все наши вечеринки. Интересно, с чего я решила, что в этот памятный день подруги решат вести себя прилично?

– Маргарита, – присела в книксене Марго. – Где у вас тут наливают честным женщинам?

– Интересно, с какой поры ты стала честной? – ляпнула я и мы расхохотались. Дементьев вдруг тоже улыбнулся и густо покраснел.

– Ой, какая прелесть. Ларка, расскажи, где ты таких берешь? Алина, будем знакомы, – подала Аля лапку с длинными коготками.

– Очень приятно, – ответил Макс и на ушко спросил меня.

– Что нам лучше всего им предложить?

– Нам можно предложить все, – выдала Аля и, зазывно помахивая бедрами, прошла в дом. Я засмеялась и пошла за ней. Через час общий градус поднялся, а состав гостей увеличился на несколько друзей Максима, а также на пристально разглядывающих меня жен этих самых друзей.

– Она у тебя никогда не уводила мужчин? – поинтересовался Максим, который испуганно смотрел на вышедшую на охоту Алину и при этом как-то пытался заставить всех нас пить шампанское, в то время как мы, опытные боевые подруги, и его гости-друзья сразу легко и навсегда перешли на текилу, коньяк и виски.

– Дай подумать. Нет. И не вспомню. Эка ты хватанул – никогда. Мы дружим сто лет, мало ли сколько было у нас мужчин.

– Ты шутишь, – испуганно переспросил он.

– Нет-нет. Ты у меня – второй, – паясничала я. – Честно – честно. А как же иначе?

– Дамы, у вас нолито? – вел перекличку Жорка, которого Дарья в кои-то веки зачем-то притащила с собой. Я все прикидывала, куда я его положу через те полчаса, которые ему всегда нужны для того, чтобы из человека разумного превратиться в скотину бессловесную.

– Наливай! Выпьем за Ларочку и Максима. Пусть они будут жить долго и счастливо, – вдруг выкрикнул какой-то незнакомый мне мужик балагуристого вида. Я с благодарностью посмотрела на него, тем более что это был чуть ли не единственный приличный тост за все время. Потому что потом пошли пьяные разговоры безо всяких упоминаний повода встречи. Дарья, грустно уложив спать Жорика, поведала нам, что они приняли решение все-таки построить настоящую семью и забрать ребенка от мамы с папой к себе.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – переспросила я. Дашка с сомнением посмотрела на пьяного Жорку.

– Не очень. Но ведь надо же что-то менять.

– Но твоя жизнь необратимо изменится! – пыталась увещевать ее Марго.

– Ну, останутся мои Египты, – отмахнулась от Марго как от комара пьяная Дашута. – Лучше расскажи о себе. Как там твой мужик?

– Ты знаешь, определенно лучше баб, – расхохоталась раскрепощенная вискарем Марго.

– А не затопить ли нам баньку? – вмешалась Алина.

– Зачем? – не поняла я.

– Ну как. Куча красивых мужчин. И женщин. И все будут голые. Рай! – пояснила она. Мы с ней согласились. Я подошла к Дементьеву и порадовала его нашей идеей.

– Ни в коем случае! – зашептал он.

– Банька? Прекрасная мысль, – вмешался в дело балагуристый мужик Николай и Максим замолчал.

– Тебе тоже лучше перейти на что-то покрепче. Чтобы не расстраиваться, – шепнула я Максу и подала бокал. Он посмотрел на меня, потом проговорил что-то типа «А, ладно, давай!» и выпил. Дальнейшее я помню смутно, в одном уверена точно, назвать происходящее днем рождения или, тем более, помолвкой никак нельзя. В баню отправились все, даже юный Масимов сынок Славик в пубертатном, возбуждаемом от одного вида девушки в простыне, возрасте. Поначалу замотались белыми простынями и пили только между заходами в парную. Потом пили уже в парной, не закрывая дверь, чтобы не было слишком жарко. Причем именно Дементьев, мой ангел небесный, сказал мне:

– Иди, Ларчик, выпей там. Нам тут надо поговорить с Колей. И дверь не закрывай, что-то тут жарко. – И я не уверена, что он понимал, что мы были в парной.

– Ларка, скорей. Там Алька мужиков на стриптиз разводит, – принеслась с горящими глазами Дарья. Я помчалась за ней. В предбаннике под невесть откуда взявшийся канкан пьяные дружки Макса вместе с пунцовым, но радостным Славиком, видимо впервые выпившим в обществе папиных друзей, стаскивали с себя майки. Мои подруги при поддержке (что невероятно по определению) жен друзей Макса улюлюкали и стучали ладонями по коленам.

– Ну что это! Майки! Что мы там не видели! Снимайте все! – потребовала Аля. Кажется, действительно кто-то из мужиков разделся совсем. Все вошли в раж. Даже Дементьев, который неизвестно когда пришел, пьяно кричал Славику:

– Сына, покажи тетям стриптиз! – От такого позора я решила предоставить вечеринке течь самой по себе и ушла к своему сыну трезветь. Я смотрела на его ангельское личико, радуясь, что ему пока не придет в голову показывать кому-то стриптиз. Не помню, сколько прошло времени, когда дверь детской приоткрылась и ко мне вошел помятый и взлохмаченный Дементьев.

– Ты здесь?

– Я почти сплю, – заплетающимся языком пояснила я.

– Я тоже. Пойдем спать вместе? – предложил он.

– Пойдем, – сверх меры размахнувшись головой кивнула я.

– Дай-ка я поцелую сына, – он пьяно наклонился и чмокнул Максимку в щечку.

– Сына? – замерла я.

– А что ж? Зря, что ли, ему Бог дал мое отчество? – повернулся он ко мне.

– Это вообще-то я ему его дала, – возмутилась я.

– Вот и хорошо. А теперь пошли баиньки. Топ-топ. Топ-топ.

– Я умею ходить. Просто как-то пол у тебя неровный, – обратила вдруг внимание я.

Наутро хорошей новостью была только одна. На работу в воскресенье можно было не идти. Все остальное было плохо и болело. Головы требовали аспирина, зубы пасты, легкие воздуха, а душа – отдыха от отдыха.

– Слава Богу, что день рожденья бывает только раз в году, – простонал Максим, когда мы с ним, матерясь, пытались добраться до кухни. Там, как ни в чем не бывало, сидел Николай, похожий на свеженький огурчик и с удовольствием рассматривал нас.

– Плохо?

– Хорошо, – нагрубила я и попыталась вспомнить, где у нас аптечка.

– Максим, где ты взял такую прекрасную женщину? – вдруг спросил Николай.

– А тебе зачем? – хмуро огрызнулся Макс. – Где взял, там больше нет.

– Ну, а все-таки?

– У стен одного иностранного посольства. Только можешь не искать. Таких больше нет.

– А ты – наш человек, – радостно добавил Николай, взглянув на меня, и пошел, насвистывая, в сад. Я огляделась. Надо же, еще три года назад я квасила в том же обществе подруг и мечтала о том, чтобы встретить прекрасного принца. Какой же сложной тропой привела меня судьба в этот дом, к этому мужчине и к этому счастью. И совершенно неизвестно, куда моя тропа поведет меня дальше. Но сейчас, здесь, по широкой дубовой лесенке спрыгивает на одной ножке вниз мой сын Максим, а его подхватывает на руки другой мой Максим и говорит ему «Доброе утро, сынок». А тот хохочет от удовольствия и просит еще и еще подбросить его до потолка, доверяя крепким и надежным мужским рукам, также как им готова доверять и я.

Конец

Лето 2005 года