Глава 6,
в которой любопытной Варваре подруги нос оторвали
Варя вылетела из квартиры, так и не веря до конца в свою удачу. Что произошло и как это случилось? Все казалось почти безнадежно. А потом вдруг пришло в порядок. Хотя все равно об этом нужно подумать. Родители активизировались – это нехорошо. Факт – предки ей больше не доверяют, и это обидно, если честно. В самом деле, она не давала поводов… Ну, если только небольшие. А кто их не дает? Если так пойдет дальше, через какое-то время отец потребует у нее мочу для анализа на наркотики. Дожили.
Откуда они обо всем так быстро узнают?
Варя вздрогнула, вспомнив разговор с родителями, который застал ее врасплох, и как она несла какой-то бред, только чтобы избавиться от необходимости говорить дальше.
Хорошо, что хоть не спросили о том, где была в понедельник. Об этом родителям совсем знать не обязательно.
Никто не знает. Даже Машка не знает, хотя Варя ей доверяет во всем. Лучшая подруга с тех самых пор, как родители осели наконец в Химках. Где же этот чертов лифт? Варя не выдержала ожидания и побежала по лестнице. Она легко спускалась с шестого этажа вниз, одновременно набирая номер своей подружки.
– Ты одна? – это был первый вопрос, который Варя задала, прежде чем заговорить о том, что ее действительно волновало.
– Родителей нет, они в театре, – ответила Маша, которая в этот момент была сконцентрирована на закипающей воде.
– Ты ОДНА? – переспросила Варя более выраженным тоном. Маша с недовольством отвела взгляд от пены на воде и покачала головой.
– Да одна я, чего прикопалась?
– Я зайду? – спросила Варя, вылетая из подъезда.
– Заходи, коли не шутишь, – пожала плечами Маша. – Только я ведь СОВСЕМ ОДНА, как ежик в тумане.
– Ты не представляешь, что мне только что предки устроили, – сообщила Варя, чтобы простимулировать любопытство подруги. Прием удался. Родители никогда ничего не устраивали ни одной из них, так что это должно было стать чем-то новым. Возможно, интересным. Все на борьбу со скукой! Варя набрала номер квартиры Маши и нажала кнопку вызова на домофоне, и тут же в трубке она услышала трель в квартире подруги.
– Погодь, кто-то приперся, – сообщила Маша.
– Ты че, в танке? – рассмеялась Варя, заставив Машу растеряться. Затем до той дошло.
– Это что, уже ты звонишь, что ли? – переспросила она, поднимая трубку домофона.
– Ага, – довольно подтвердила Варя, на этот раз в рупор уличного домофона. Маша отпрыгнула от трубки и поморщилась.
– Знаешь, это бесит! – фыркнула она. – Нельзя звонить и по телефону, и в домофон!
Но Варя уже влетела в Машин подъезд, который, строго говоря, был не совсем соседним. Дом их был длинным, можно даже сказать, огромным, напоминал разжиревшую на гамбургерах букву «П». Подъезд квартиры Вариных родителей выходил в сторону двора, а Машин, под номером один, располагался на наружной части боковой «пэшки». Но все равно это был тот же дом, так что какая разница. Соседи.
– Что с тобой? – сощурилась Маша, когда растрепанная, раскрасневшаяся Варя влетела в Машкину трехкомнатную квартиру.
– Пельмени варишь? – спросила та, принюхавшись. – Опять убежали?
– Вот черт! – воскликнула Мария и бросилась в кухню. – Это все из-за тебя. Я следила, они уже почти закипели!
Машка расстроенно смотрела на залитую белой жижей плиту. Впрочем, сами пельмени были еще не совсем потеряны. Варя помогла подруге ликвидировать последствия потопа на плите, и они принялись с наслаждением поглощать их со сметаной и кетчупом. В конце концов, вместо ужина и теплого приема дома Варя получила только разборку с родителями. И обещание убить ее бойфренда, если он распустит руки. Дожили!
– Ну что, я же говорила, что русичка настучит, – пробормотала Машка с набитым ртом.
– Кто бы сомневался, – буркнула Варвара.
– Я вообще-то на тебя не рассчитывала, – вздохнула Маша, так как пельмени улетучивались на глазах.
– Давай сварим еще, – предложила Варя, которая, в отличие от Маши, умела варить пельмени, а также жарить яйца, сосиски и, это особенно поражало подругу, умела жарить картошку с луком и грибами. Словом, военно-полевая подготовка боевого офицера Сафьянова не обошла стороной и Варвару. Страшно подумать, что отец сделал бы с ее детством, если бы она умудрилась родиться мальчиком. Варя ходила бы строем даже в туалет.
– Давай, – радостно кивнула Маша, и Варя взяла инициативу в свои руки, решая проблемы «по-боевому». Она сполоснула посуду, включила чайник, достала из Машкиного шкафчика лавровый лист. Пока чайник с грудным бурчанием подогревал воду, Варя распахнула холодильник подруги и проанализировала его недра на предмет полезных ископаемых.
– Колбасы нет, – лениво бросила ей Маша. Варя вздохнула, извлекла помидоры, остатки селедки, зелень и огурцы, проигнорировав дырчатый сыр и запакованный в пищевую пленку полезный ужин. Затем она осторожно оглянулась на Машу.
– Он говорил что-нибудь? – спросила Варя и замерла, испепеляя подругу взглядом.
– Он постоянно что-нибудь говорит, – пожала плечами та.
– Ты видела его сегодня? Он говорил что-нибудь обо мне? – спросила Варя, теряя терпение. Маша уронила голову на стол, на руки, и посмотрела на Варвару взглядом человека, которого все давно и невыносимо достало.
– Мне все это не нравится, – мрачно процедила Маша и закрыла глаза.
– Почему?
– Потому что! Ты как сумасшедшая. И что с тобой происходит?
– Ты не понимаешь… – Варя прикусила губу и принялась строгать салат из огурцов, помидора и зелени.
– Не городи ерунды, все я понимаю. Любовь слепа, – Маша еще по-детски отвергала саму идею любви, как Варя могла вот так втюриться? Это уж совсем никуда не годится.
– В каком он был настроении? – спросила Варя, отчаянно желая выбить из строптивой подружки хоть что-то.
– Нет, господи, за что? Почему именно мой брат Владислав? Он же придурок!
– Никакой он не придурок. С чего ты так решила? – обиделась Варя.
– Мне просто все это не нравится.
– Это и не должно тебе нравиться. Главное, нравится мне, – разозлилась Варя. – Тебе в салат лук зеленый порезать?
– Зеленый? Бе, не надо, – поморщилась Маша. – Он говорил о тебе, если уж на то пошло. Спрашивал, чего ты не заходишь.
– Правда? – вытаращилась Варя. Она тут же покраснела и уставилась на разделочную доску. Ее тело говорило за нее, и Маша закатила глаза и фыркнула, показывая, каким глупым она все это считает.
– Надеюсь, я вообще никогда не влюблюсь, – сказала девушка, протягивая вилку к селедке. – Это какой-то совершенный идиотизм. Ты можешь мыслить разумно, а? А то будет, как в понедельник. Я тебе говорила, чтобы ты не уходила. Так нельзя! Нужно же немножко думать головой, Варь.
– А мои родители считают, что я влюбилась в Грачева. Представляешь, в Димку Грачева! – воскликнула Варя и рассказала Маше о допросе, устроенном родителями. Закончив рассказ, она пристально посмотрела на Машу.
– Что, правда? – покачала головой та, и обе подруги несколько секунд сверлили друг друга глазами, а затем, не сговариваясь, расхохотались. Машины плечи тряслись, а Варя отбросила нож, упала на стул и надрывалась от смеха, не в силах остановиться. Наконец, минут через пять их отпустило немного. Маша отдышалась и в недоверии покачала головой. Варя откашлялась.
– Ты понимаешь? Я – в Грачева! В голове не укладывается, да? – и они принялись хохотать снова.
– Но как? С какого ляду они решили…
– Черт их разберет, – пробормотала сквозь смех Варя. – Может, это русичка матери сказала. Я с ним же занималась, помнишь?
– Точно, русичка! – воскликнула Маша. – Ты же у нас подтягиваешь отстающих. Вся такая пай-девочка, да?
– Иди ты в баню! – обиделась Варя. – Меня заставили. Русичка, кстати, и заставила. «Ты можешь рассчитывать на мою благодарность!» – Варя скопировала голос и мимику Марины Ивановны так хорошо, что Маша снова зашлась в смехе.
– Хватит! Мне уже больно смеяться, – взмолилась Мария.
– «Я тебя поддержу. Я тебя освобожу от дежурств». А сама сдала меня предкам! – возмущенно заявила Варя.
Пельмени, идеально доваренные, были разложены по тарелкам, и вечер становился все более приятным.
– А что он еще спрашивал? – робко бросила Варя, потому что это был единственный по-настоящему важный вопрос.
– Ничего. О боже, могу я хоть пельмени доесть или ты будешь меня пытать? Знаешь, сестра за брата не в ответе! – воскликнула Маша. – А почему бы тебе самой ему не позвонить? И убрать меня из вашего дурацкого испорченного телефона.
– Ничего не говорил, да? – разочарованно протянула Варя. Маша отбросила вилку и с досадой фыркнула.
– Он со мной о таком вообще не говорит. И, кстати, было бы странно, если бы обсуждал, разве нет? Как ты себе это представляешь? Что именно он должен был мне рассказать? Как вы целуетесь в его комнате?
– Фу, заткнись! – и Варя бросила в подругу салфеткой. Но правда заключалась в том, что Варя и брат Маши Владислав частенько именно этим и занимались в его комнате.
Маша поймала салфетку и бросила ее обратно, и они принялись доедать пельмени. Варя подумала, что, действительно, она требует от подруги невозможного. Ничего Влад ей не рассказывает, да и не должен.
Но это так сложно – сидеть в вакууме после того, как ОН тебе вдруг перестал звонить.
Не звонит уже три дня, и ты не знаешь, это временно или он обиделся всерьез на то, что было в понедельник, и теперь не позвонит никогда. Сама мысль об этом была невыносима.
– А знаешь, что мне сказал папа? – вспомнила вдруг Варя. – Что я должна подождать. Потому что когда повзрослею, пойму, что такие, как Димка Грачев, не стоят моего внимания.
– Это уж точно, – усмехнулась Мария.
– Я должна хорошо учиться, быть хорошей девочкой, и тогда, в будущем, познакомлюсь с нормальным молодым человеком, – теперь Варя копировала строгий, сухой тон отца. – Он будет стоить моего внимания, потому что будет учиться в институте и думать о своем будущем. Ты понимаешь? Он ведь прям твоего брата описал.
– То есть ты сосёшься с моим братом исключительно, чтобы исполнить волю отца? – спросила Маша с уморительно серьезным лицом.
– Что за дурацкое это «сосёшься»! – возмутилась Варя, но Маша лишь изобразила поцелуйчик и показала язык подруге.
И они снова, не сговариваясь, рассмеялись.
Такими он их и застал, хохочущими около пустых тарелок. Владислав Гуляев зашел домой, бросил ключи от машины и квартиры на тумбу около двери и прошел в кухню в обуви, не разуваясь.
– Грязь! – завопила Маша, зная, что мама убьет их обоих за черные следы на паркете, но Машу все же убьет немного больше. «Ведь она же девочка»!
– Привет, – пробормотала Варя изменившимся голосом. Она и в лице поменялась, стоило ей увидеть Влада.
– Привет, Кошка, – тихо ответил он, пристально разглядывая застывшую под его взглядом Варю. Только он называл ее так – Кошка. Не котенок, не какая-нибудь дурацкая рыбочка или солнышко, а серьезно и очень эротично – Кошка. Когда Варя спросила, почему он ее так зовет, Влад ответил, что за ее серые кошачьи глаза, которые он постоянно видит во сне.
После этих слов Варя неделю не могла спокойно спать – горячие, недопустимые мысли мешали ей.
В кухне повисла пауза, полная недосказанности. От напряжения чуть не заискрило. Маша смотрела на них поочередно, то на брата, то на подругу, но они даже не замечали этого. Варвара дрожала, губы ее раскрылись от волнения, и даже если бы она захотела, то не смогла бы оторвать взгляда от двадцатилетнего брата Маши, высокого, статного Владислава. Между прочим, студента финансовой академии. Все, как и хотел папа. Молодой человек, достойный внимания, светловолосый, вихрастый, с небрежной прической а-ля Брэд Питт в фильме «Бойцовский клуб». Из хорошей семьи, с хорошим будущим. Варя не видела его четыре дня, а теперь он стоял как ни в чем не бывало, облокотившись на дверной косяк, и улыбался одними уголками губ.
– А мы тут пельмени делали. Но все уже съели, – пробормотала Варвара и густо покраснела.
– Я вижу, – ухмыльнулся Владислав. – И селедку мою доели тоже?
– А что, тебя ждать? – с вызовом бросила Маша. – Иди следы замой.
– Я пойду перекурю, – бросил ей братец. – Составишь мне компанию? – это он уже обратился к Варе. Мама Маши терпеть не могла табачного дыма, так что в квартире курить было запрещено. Отец Маши и ее брат курили в тамбуре, у лифтов и мусоропровода.
Там же Владислав впервые поцеловал Варю. Ее «Первый Поцелуй».
Влад развернулся и исчез в глубине коридора. Варя тут же подскочила и побежала за ним, как заколдованная. Машка только и успела бросить вслед подруге возмущенное «любовь зла». Она и понять не могла, что девочки находят в ее брате. Вредный, самоуверенный, самовлюбленный. Правда, не урод, но только и делает, что носится со своим «Ниссаном», доставшимся от отца. Прошлую сессию еле сдал. В свое время у Маши в школе завтраки отбирал. Но если послушать Варвару, так лучше парня и не сыскать во всем свете. Умом, красотой, статью – всем вышел. Бабы – дуры.
А Варя ни о чем не думала, кроме того, что вот он, здесь, рядом. Она ждала его звонка целых три дня, ложилась с мыслями о нем и просыпалась, представляя себе это насмешливое лицо, темные глаза, разлетающиеся в стороны брови. Тонкие подвижные губы, шрам над верхней губой – ему в детстве заехали по лицу хоккейной клюшкой.
– Я рад тебя видеть, Кошка, – сказал Влад, прикуривая сигарету. – Чего не звонила?
– Я? – опешила Варя от такого вопроса. Он что, думал, что она должна позвонить ему? После того, что между ними было? Разве не правильнее было бы, чтобы он первый позвонил, ведь он же парень? Но Владислав спокойно втянул в себя дым, разжигая кончик сигареты.
– Думал, что я тебе все же небезразличен, – бросил он небрежно и улыбнулся. Варя почувствовала, как сильно бьется ее сердце.
– Конечно, ты мне небезразличен, – прошептала она. – Ты же знаешь.
– Знаю? Нет. Я совсем не уверен в этом, – пробормотал он со скрытым недовольством в голосе. Варя прекрасно понимала, о чем он говорил. О прошлом понедельнике.
– А ты сам почему не позвонил? – спросила она так тихо, что он ее еле расслышал. Почему-то голос почти не слушался Варвару. Она была так рада его видеть, и все ее существо таяло от его присутствия. Что же это за сумасшествие?
– О, я чего-то совсем замотался, – отмахнулся он. – Да и не знал, что ты ждешь моего звонка.
– Я ждала, – подтвердила Варя после недолгой паузы. Владислав внимательно посмотрел на нее, а затем протянул руку.
– Ну, чего ты там застыла. Иди ко мне.
Значит, простил?
Свободной рукой Владислав похлопал по своему колену, и Варя чуть не задохнулась от потока горячей крови, рванувшей по ее венам. Она подошла к нему и покорно села на его колено. Он обладал странной властью над ней. Еще год назад Влад был просто дурацкий старший брат лучшей подруги, а теперь вдруг она не может перестать думать о нем. Представляет его лицо днем и ночью. Однажды она вспоминала их поцелуй на уроке алгебры и чуть не свалилась со стула.
Любовь?
Владислав по-хозяйски забросил руку на талию Вари и притянул девочку к себе так, что она чуть не задохнулась от восторга.
– Ну, что скажешь, Кошка? – спросил он игриво, а его рука проскользнула под ее блузку.
– Ты забыл свои сигареты в моих джинсах, – пробормотала Варя, дрожа от удовольствия. Вот он, ее Владислав, такой взрослый и уверенный в себе, и он так близко, обнимает ее.
– Ах да, – кивнул он. – Вот куда я их пихнул!
– Мои родители нашли их, – пожаловалась Варя.
– И что, они тебя наказали? В угол поставили и надавали по заднице! – ухмыльнулся он, затягиваясь и выдыхая дым в сторону.
– Что? – возмущенно воскликнула Варя, отворачиваясь от сизого облака. Варе тоже не слишком нравился запах дыма, но кто она такая, чтобы ставить под вопрос действия и привычки своего парня. Своего парня! Она так хотела, чтобы это было правдой. Это зависит только от нее. Он будет ее парнем, стоит лишь решиться. Варя повторяла эти два слова про себя, как мантру. Владислав – ее парень.
– Я бы с удовольствием тебя наказал за то, что ты со мной делаешь! – сощурился Влад. Он отбросил сигарету в сторону и притянул Варю к себе обеими руками. От него пахло табаком, но Варя почти не замечала этого. Она прижалась к нему и подставила губы. Девушка не возражала и против того, что его руки были под ее блузкой поверх бюстгальтера. Варя позволяла ему это, конечно, да.
Пальцы Владислава спокойно и умело справились с замком на бюстгальтере, он приподнял его выше и оголил Варину маленькую грудь. Ощущения мужских ладоней на нежной груди были невыносимо сладки, и Варя невольно застонала. Они сидели на стуле в тамбуре, и Варя забеспокоилась, что кто-то может войти и увидеть, чем они тут занимаются, но Владу, похоже, до этого не было никакого дела. Он деловито расстегнул ее блузку и посмотрел на полуобнаженное тело.
– Какая хорошенькая у меня Кошка, – пробормотал он и снова поцеловал Варины губы. – Тебе нравится? Ведь нравится, да?
– Да, – еле слышно выдохнула Варя.
– Я знаю, что тебе нравится. У тебя сейчас такое детское лицо! – пробормотал он, а затем запахнул Варину блузку, поставил девушку на ноги. Сам же он подобрал сигареты и повернулся в сторону дверей. Варя тут же нахмурилась.
– Я не ребенок, – бросила она, заставив Владислава рассмеяться.
– Ну, конечно, ты ребенок. А кто ж еще? Красивый сероглазый ребенок! – он щелкнул ее по носу.
– Не надо так говорить, пожалуйста! – теперь у Вари в груди все рвалось от боли и обиды. Владислав играл с нею. Это он был кот, а она – маленькая сероглазая мышка. Он обернулся и подошел к ней, посмотрел на нее сверху вниз, затем обнял и взял за подбородок. Влад почти поцеловал ее, как вдруг остановился за несколько миллиметров до ее раскрытых губ.
– Ты такая еще маленькая, но, если ты меня не остановишь, я могу сделать что-то, о чем ты потом пожалеешь, – пробормотал он, глядя ей в глаза.
– Я совсем не хочу останавливать тебя, – ответила Варя, тая в его объятиях. Он удивленно склонил голову.
– Но разве ты не слишком мала, чтобы заниматься такими вещами? – спросил он вдруг, и глаза его загорелись. – Кошка, пойми, я – взрослый мужчина. Не могу, как в понедельник. Это просто детский сад.
– Я просто не была готова, – пробормотала Варя еле слышно.
– Понимаю, Кошка. Понимаю, видишь? Ты не готова к серьезным вещам. Я не хочу на тебя давить. Просто это мне не подходит, вот и все.
Варя внезапно вспомнила лицо отца, темное, полное подозрений, и саму себя в ярком пятне света. «Я убью его, если он позволит себе лишнее. Твой рыжий черт». Интересно, он говорил серьезно? Ее отец сошел бы с ума, если бы узнал, чем Варя занимается прямо сейчас в первом подъезде их же дома, в тамбуре перед лифтом на десятом этаже. И убил бы, если бы узнал, чем она хочет заниматься в ближайшем будущем. Хочет так сильно, что кружится голова.
Что ж, тем лучше, что он ничего не знает.
– Так что, Кошка, останемся друзьями? – ласково переспросил Владислав, по-прежнему держась на минимальной дистанции от Вариных губ.
– Этого больше не случится. Как в понедельник, – прошептала Варя, думая только о том, что она ни за что не хочет его потерять. Она не переживет этого. Невозможно!
– Не говори так, – покачал головой Владислав. – Ты не должна делать этого, если не хочешь или не можешь. Может, тебе стоит подождать до свадьбы?
– Издеваешься? – возмущенно фыркнула Варя. В глазах Владислава промелькнули шаловливые искорки. Он отодвинулся еще дальше от ее головы, посмотрел Варе в глаза и еле-еле прикоснулся губами к ее губам.
– Так ты любишь меня? – спросил он неожиданно. – Ты хочешь быть моей?
– Да, – прошептала Варя почти сразу, не думая. И только после этого Влад склонился к ней и поцеловал в губы по-настоящему. О, это было невыносимо приятно, и Варю охватило такое чувство, что она летит в бездонную пропасть и одновременно взлетает в небо. Он хочет, чтобы она стала по-настоящему его девушкой. От этой мысли у Вари перед глазами загорались звезды.
В этот момент она решилась.
Теперь Варвара была в этом уверена. Так же как и в том, что, если она откажется снова, Владислав оставит ее. В прошлый понедельник он пригласил ее к себе на дачу. Давно звал, но как-то больше в шутку, не всерьез. Они целовались, обнимались в его комнате, иногда гуляли в Химкинском парке неподалеку от станции. Несколько раз он катал ее на своем «Ниссане» цвета мокрого асфальта, и они упоенно целовались в нем. Она позволяла раздевать себя, трогать где он хотел. Но когда Влад привез ее на дачу родителей под Солнечногорском, чтобы сделать женщиной, она вдруг испугалась. Запаниковала и разрыдалась, и он поступил, как настоящий мужчина. Помог ей одеться, напоил чаем и отвез домой. Нежно поцеловал на прощанье и сказал, чтобы она не переживала из-за этого.
А потом он пропал на четыре дня. И Варя все поняла.
– Ну что, тогда пошли, Кошка? – спросил Владислав и провел пальцем по Вариной запрокинутой шее.
– Куда?
– Ко мне в комнату, – бросил он непринужденно.
– Сейчас? – Варины глаза распахнулись испуганно.
– А почему нет? – удивленно склонил голову он. Варя глубоко вдохнула и кивнула. Тогда Владислав нежно чмокнул ее в губы. Они миновали холл, прошли в глубь их трехкомнатной квартиры, оставив Машу сидеть в одиночестве и возмущаться поведением подруги. Это было не впервые, чтобы Варька запиралась с ее братом, в которого она была по уши влюблена. Снова будут сосаться, подумала Маша с раздражением. Глупая это штука – любовь. А может, и правда перестать лопать пельмени? Похудеть? Тоже влюбиться, только в кого-нибудь получше, чем ее самодовольный братец.
Перепуганная до невозможности, но одновременно взволнованная и возбужденная, как говорится, в состоянии докрасна раскаленных углей, Варя лежала на узкой кровати Владислава. Дверь была закрыта на щеколду, Владислав на секунду застыл, любуясь Варварой. Обнаженная и испуганная, она покорно ждала, когда он сделает то, без чего невозможны нормальные взрослые отношения. Варя постаралась отключить все чувства и мысли, особенно мысли. О родителях, о том, что будет, если все узнают.
Ради любви.
– Тебе не страшно? – спросил Владислав, впиваясь в ее красные, уже зацелованные губы. Он посмотрел на Варю жадными глазами, его зрачки расширились в ожидании. Громкая музыка перекрывала их возбужденный шепот. Это происходило на самом деле. И она не остановит его на этот раз. Варю трясло, как в лихорадке.
– Нет, мне не страшно, – соврала девушка.
– Кошка, расслабься, хорошо? – попросил он. Еще бы Варя знала, как это сделать. Владислав провел рукой по ее волосам, шее, плечу, груди. Он ласково, но твердо раздвинул ее сжатые ноги.
– Я постараюсь, – тихо прошептала она, не сводя взгляда с его красивого лица.
– Ты моя отличница, – прошептал Влад и тут же вошел в нее одним резким движением, не в силах больше сдерживать желание, которое овладевало им уже последних несколько месяцев. Варя вскрикнула, но Владислав накрыл ее рот своими губами, и ее крики утонули в эмоциональных звуках музыки в стиле рок.
